Вернуться в Ташкент и в Самарканд, тоже

        Поездки  в  Ташкент, Самарканд, Бухару  были  очень давно.   Самые первые, в шестидесятых годах, с папой и мамой.  С Леной  мы ездили в 1981 г. Тогда я вел дневниковые записи. А от первых поездок с родителями остались фотоснимки и обрывистые воспоминания.  Эти воспоминания я тянул через всю жизнь, рассказывая, иногда. Рассказывать намного легче, чем писать. Но, когда начинаю записывать, то что-то из прошлого становится явственнее и, как бы, пробуждается.   
      Все надо делать вовремя. Когда  еще  люди живы  и  есть способности воспринимать. Кому сейчас нужны эти воспоминания?  Мне самому, скорее всего.   
Всегда, почему- то и соображаю «потом» и часто иду по следам давно прошедшего. И только тогда открываю «новое» для себя: а, вот, же, вот…Но
время ушло.
Сейчас, к месту - не к месту, вспомнил песню:
«….Даль зовёт тебя иная,
Неужели навсегда я
Потерял тебя, мой друг?
Не оставь меня,
Тебя я умоляю.
Вернись в Сорренто,
Любовь моя!»

Ладно, поехали

       В Ташкент, в шестидесятые годы, из Новосибирска  ежедневно ходил поезд № 707. И люди ехали  на нем  за впечатлениями, за фруктами, колоритом, за солнцем.  Ну, и по работе, конечно, тоже.
      У меня сохранилась книга Бориса Горбатова «Обыкновенная Арктика», 1961. Понимаю, что папа – Сергей Александрович Двизин,  брал ее читать и, скорее всего, в первую поездку. На последних форзацах книги  он аккуратно написал  маршрут поезда, расписание, все остановки. Отправлялся поезд  в 14.48., а прибывал в Ташкент в 14.10.  Трое суток в пути, но они пролетали как-то незаметно.  Масса  станций, пейзажи за окном, истории разные. Я по этому маршруту проехал с родителями, наверно, два раза и потом еще с Леной.
    Когда  поезд шел через казахский мелкосопочник, то природа  была однообразная, правда с верблюдами и кучками людей. Копченую,  сушеную  рыбку  «маринку» продавали на станции Лепсы. Озеро Балхаш там совсем близко.
В папином расписании  напротив станций Бурное и Тюлькубас написано – яблоки. Видимо, там они покупались.  Ведро яблок стоит один рубль, другое – восемьдесят копеек, а вот и два рубля. Понимаю, что сорта яблок разные, но какие - не знаю. Белый налив, лимонки, летний апорт, зимний...
На какой то из станций продают  хороший лук. В Алейской, вроде. Это Алтайский край.
Вот,  станции Аягуз помнится. Просто название, без ничего.
Когда мы с Леной приехали на  станцию Луговую, то я вышел из вагона  и хотел дойти до буфета, но стоянка поезда была небольшая.  Незадолго до нашей поездки на  экранах появился фильм «Не забудь…, станция Луговая». Он шел во всех кинотеатрах страны. Там действие начинается в буфете.  Понятно, что в фильме не эта, туркестанская Луговая, но все  же.
А в названии станции Тюлькубас мне всегда  чувствовалось что-то теплое, ласковое, южное. 
       Станций  много, но вокзалов запоминающихся нет, мягче сказать - мало. Один из них и самый, это Арысь-1.  Здание построено в начале ХХ века в архитектурном стиле,  который назвал бы - колониальный модерн.  Через четыре часа после Арыси уже Ташкент.

Ташкентский адрес моим родителям сказали  наши новосибирские соседи с первого этажа. Они давно проторили туда дорожку.
Адрес был в  районе города, застроенном частными, каменными домами не  далеко от остановки Урда и поблизости от парка Победы.   Квартал был тихий и зеленый с горлицами  по утрам.  С арыками и маленькими ящерицами – гекконами, скользящими по стенам и оградам - дувалам. Возле некоторых домов, у ворот сидели женщины – узбечки  и продавали лепешки.
Хозяйку половины дома с высокими потолками, белеными стенами, совсем небольшой верандой в сад  звали Серафима Карповна  А в соседней половине дома  жил ее брат  Александр Карпович  Иванников  с женой  Александрой Васильевной. Сад был разделен на две части.   Серафима Карповна  была жизнерадостным, общительным  человеком. На фото -  она в какой - то треугольной шляпке шествует по дорожке парка.   Да и брат ее – тоже. Вот, как  он лихо отплясывает  с моей мамой  во двору дома.
    Из парка Победы помню большое дерево - банан, растущий слева у входа.  В парке было искусственное озеро, в нем купались, у берега стояли деревянные тапчаны.
           На Алайском рынке покупались сабзавот ва мелавар - овощи и фрукта.   Ну, и Хуш келибсиз – Добро пожаловать – помню с тех пор. На рынок   вели ворота, похожие на портал мечети или медресе.
Помидоры стоили шесть копеек килограмм. Родители покупали их и сушили на солнце.
Помню еще Госпитальный рынок. Горы  дынь и продавцы  в тюбетейках
 и в белых фартуках.
Видел водяное колесо на одной из улиц. Колесо возвышалось и, забирая ковшами или банками воду из арыка, описывало круг. Вода, уже за  дувалом  сливалась в желоб и распределялась, там во дворе дома. 

Очень гармонично смотрелся и запомнился ансамбль Театральной площади.   Посредине ее – большая чаша фонтана.   С одной стороны  здание  театра  имени Алишера Навои, в архитектуре которого Алексей Щусев соединил восточные мотивы и древнерусские. Так мне казалось.
С другой стороны площади - гостиница «Ташкент». С двух других сторон площадь замыкают  зеленые аллеи.
Красивый,  радушный,  зеленый город. И много было русского языка.  На Пушкинской улице  и  на Карла Маркса  стояли здания XIX - начала  XX века. Двух и трехэтажные, в основном. Здесь жили, наверно раньше, «господа ташкентцы».
  Интересно, что улица Карла Маркса  раньше называлась Кауфманская  в честь  генерал – губернатора Туркменистана  Константина  Петровича фон Кауфмана. Перед тем как осесть в Ташкенте, он завоевал Бухару, Хиву и Коканд. Взял Самарканд.  В Самарканде проявил мужество и воинскую  доблесть -  водил в атаку солдат и сражался и был ранен   Василий Верещагин. Кауфман пригласил его в военные походы, как художника, конечно.
       Так, все, останавливаюсь иначе вперед не продвинусь.  Самарканд и Бухара ждут.   Но все же, напоследок скажу, что этот Кауфман заботился о развитии и благополучии города, ну и края. Города – больше. И умер здесь и похоронен. И памятник ему был поставлен, который в  1920  снесли.
И выскажу одну мысль, твердую и устоявшуюся - Россия, в отличии от других колонизаторских стран, завоевателей больше давала местному населению, чем забирала. Забывая, подчас, своих граждан.


          Из  дневниковых записей 1981 г., сентябрь:
11.09. В поезде Ташкент – Янгиюль.  За окном зелень, дома – ташкентский оазис. После остановки «Мясокомбинат» пошли поля, обрамленные деревьями, хлопок, узбеки с кетменями.
  Янгиюль, когда-то  станция Кауфманская – чистый, белый городок, с гроздьями винограла, свисающих  в зеленых тоннелях улиц.   Главная улица – Самаркандская.  На рынке: винограл – 80 коп., дыня - 40 коп.  грецкие орехи – 4 руб.  Старинные сорта дынь: ак-кук, данияр, ак-тумшик, джура-канд, сарибурикалля.

По возвращению  в Ташкент, пошли на выставку работ П.П. Бенькова (1879 -1949), в выставочном  зале Союза художников. «Водоносы».
  Музей Искусств.  Николаев  А.В.  (Усто Мумин):  «Весна», «Биданабоз»

12.09. Медресе Кукельдаш, XVI век,   возвышается над улицей.  Главный фасал с высоким порталом и остатками  изразцового декора – глазурованные кирпичи и майолики.  Большой двор, обведенный кельями – худжары называются и с мечетью в углу.
Октябрьский рынок. Старый город по улице Хамзы.
Медресе Барак – Хана (резиденция  муфтия Баба Хана)- дворик в розах, арабские надписи. Духовное управление мусульманами Средней Азии и Казахстана.  Напротив – действующая мечеть XIX века.
 Мавзолей Каффаль Шаши (был такой исламский богослов и ученый, умер в Х веке), XVI век..  Мавзолей идет ступенями  вверх. Купол похож на шлем. На стройном портале тоже остатки облицовки.  Напротив мавзолея  - Исламский институт.

Рынок Беш Агач - Пять тополей.  Восточный колорит, как и на Октябрьском,
Прямо на рынке  поели  лагман – наваристый, густой, ароматный. И купили потом очень вкусные пирожки. Пошли в парк «Комосомольское озеро»

13.09. В Музей Искусств – второй раз.  Смотрели  работы Николаева   и Рихарда Зоммера, а также  туркменские ковры и слушали лекцию в большом и многолюдном зале – «Архитектурные памятники Узбекистана».
Что запомнил: Бухара и Самарканд  с XVII века в архитектурном плане захирели   и уже больше не смоги подняться до высот классики  XII-  XVI веков. А Хива  сохранила и там много архитектурных  памятников XVIII  - XIX вв. Хивинский узор – растительный, нет конца и края.
Обожженный кирпич, терракота, поливная керамика.
Захотелось  поехать и посмотреть Хиву. Идешь, идешь и посредине улицы древние надмогильные столбики.

На Алайском рынке: виноград – 47 коп., мясо – 5 руб.. морковь – 1 руб.

Были в парке Победы.  Пляж.  Розы- самый любимый цветок Востока.
Лена собрала семян с цветов, не знаем названия. Пусть будут «петушки».

14.09. Снова Комсомольское озеро  и рынок Беш Агач. Очень жаркий день. Купались и загорали. Ели дыню и персики (1 руб,  кг)
Вечером дома - душ.  Дворик у Иванниковых  весь в кустах роз. И в нашу комнату  Александра Васильевна поставила  две розы.
На ужин – мастава, чимча ( баклажаны по корейски, морковь, перец, чеснок, петрушка).


 Серафимы Карповны в 1981 г.  уже не было на свете. И в ее, когда-то, половине дома жила молодая, улыбчивая  узбекская пара.
«А вы были в Бухаре и Самарканде»?  - Нет. «Так, езжайте, посмотрите»!

Я купил билеты на туристический поезд: «Ташкент –Самарканд  - Бухара - Ташкент»,   и мы с Леной отправились в путь.
Вагоны были комфортные, с кондиционерами. Ночью ехали, а днем ходили по городам. Питались мы сами, где хотели. Вроде давали сухой паек.
Нет, не помню.  Еда нас тогда не интересовала.