Правильный выбор?

(Рассказ по воспоминаниям штурмовика)

- Паром, - это так командир взвода ко мне обратился, позывной такой, - ночью пойдем раненых с позиций забирать.
Дело понятное: днем их снайперы не дают подобраться, да и арта  порой накрывает позиции. Ночью поспокойнее. Дроны на тот момент почти не летали, и видели плохо. Ночь – друг спасателей. Но с высоты все хорошо украми простреливается, вся надежда на темноту.
Как решили, так и сделали. Сначала по кустам, там вообще нас не разглядеть. Потом ползком по полю. Куда ползем – хрен знает, ни зги не видно. Но ползем. Через полчаса стали слышны стоны и крики слабые: «Братцы, помогите!»
Мне Мишаня (а это позывной взводного) рукой на девять часов машет. Ползем… Минут через пятнадцать нашли первого. Два осколочных ранения в грудь – двухсотый, сто процентов. Окоченел уже. Надо бы его подобрать, да где-то впереди живые о спасении молят. Всех не вынесем. Дальше ползем.
- Спасибо, спасибо, - слабым голосом благодарит Ковригин.
У него нет позывного. Кисть правой руки изуродована и левая нога навылет. Мишаня мне знак делает, что возьмет его на себя. А мне опять рукой показывает, чтобы дальше посмотрел.
Я ползу. Так получается – мы не всегда выигрываем, а если и побеждаем, то с потерями. Война…
Метров через сто нахожу сразу двоих. Вот, кто стонал так громко – Махобой! У него нога по колено оторвана, в остальном целый. А рядом мой друг с училища, Пашка Спиридонов. Сплошное мясо - ни рук, ни ног. Но живой – шевелится.
Я к нему подползаю – темень кромешная, но ладонями чувствую мокрую землю. Тепло нынче, дождей почитай пару недель не было. Кровь это, всё ею пропитано, будто из лейки два часа поливали. Налобник  включил – да, Пашка! Взгляд плавает, зрачки, как у обдолбленного нарика.
«Прости, друг, - говорю шёпотом, выключив свет, - но ты не жилец».
Ползу назад. Мухобоя на спину гружу, и к свои позициям. По-другому нельзя – если пули достанут, то только его добьют, а если меня клюнут, то обоим каюк. Слезы в три ручья – я ведь со Спиридоновым за одной партой сидел, девок вместе клеили, песни под гитару орали, родителей его знаю… Светает, пару прилетов уже было, правда далеко от нас.
Нормально добрались. Сидим с Мишаней, спирт разбавленный из кружки пьем.
- Давай я за Пашкой схожу! – Говорю сам для себя неожиданно, - он ведь живой был.
- Теперь вряд ли, - взводный прагматик, - он с такими увечьями уже тогда не жилец был. Уже умер сто процентов от потери крови. А теперь себе вопрос задай: а ты хотел бы без рук и ног жить?
Я уткнул взгляд в пол землянки.
Мы потом ту высотку взяли. И того, что с осколочными в грудь нашли, и Спиридонова тоже. Завоняли уже, тепло все-таки этой осенью. Мы их домой, к родным и близким в цинковых гробах отправили.
Сколько еще здесь провоюем – не знаю. Жив останусь - к Пашке на могилу схожу. С родней бы только не встретится. Не поймут…
А раненых, тех кого вытащили, потом вылечили.


07 октября 2024 год.