На семи ветрах Глава 13

Солнце давно закатилось за степные дали, повеяло чуть заметной прохладой. Мария смыла с пола оставшуюся пыль, в чём радости её не было предела. Перед отъездом строители помогли занести в дом обе металлические кровати с панцирными сетками, стол, стулья, лавки, кое-что из предметов обихода, чтобы легче ей было обустраивать в дальнейшем свой быт.
– Кто услышал меня в моих несчастиях? Кто даровал мне всё то, что со мной стало происходить в последнее время? – сидя на чистом, пахнувшем сосновой смолой полу, возведя руки к небесному покровителю, – с трепетом в голосе несколько раз повторила Мария. ; День счастья! День счастья!
Андрей вернулся в этот день пораньше и застал жену и детей сидящими на полу. Всё, что он увидел сделанное по хозяйству, было как-то неправдоподобно. Его скорее шокировало, тревожило, чем радовало. Больно быстро всё сделано и кем? Где взять у нас таких мастеров, чтобы сделали без раскачки, проволочки, а тут за один день столько понастроили. Он боялся подставы. На работе было неспокойно. Утром забрали начальника станции на очередной допрос и увезли в райцентр, видимо, если и отпустят, то не сразу. Шла пятая пятилетка развития народного хозяйства Советского союза. В Саратовской области были свои цели и задачи, как писали в газетах: строились химические комбинаты в Балаково, Энгельсе, Саратове, развивались отрасли топливно-энергетического комплекса, а тут такое. Прохождение поездов остановилось на несколько часов, а если это действительно диверсия? Доклад о происшествии пошёл теперь на самый верх. В свои размышления Марию не посвящал, но по его настроению было видно, что всему этому он не очень-то и рад. Мария рассказывала о строителях, как всё происходило с самого утра. Андрея насторожили бородатые мужики. «Откуда они? И целая бригада»? Мария прервала его мысли:

– Может, в субботу сходишь в военный городок за продуктами?
– Не получится. Объявили очередной субботник. В этом месяце третий по счёту. Будем менять изношенные шпалы, вчера подвезли. Насыпь кое-где обвалилась, нужно подправить. Субботник для всех.
– У нас заканчиваются крупы, мука. Молока для детей нет давно, да и с деньгами плохо. Как будем доживать до получки? Керосина почти не осталось.
– Не знаю, что и с воскресеньем? Работу принимает высокое начальство. Если управимся в субботу со всем, то тогда воскресенье будет выходным. Всем надоели сверх нормы бесплатные работы, субботники, хотя бы кормили обедом. А сказать что-нибудь в свою защиту нельзя. Сразу запишут в неблагонадёжные, не отмоешься. Все и молчат, а тут ещё происшествие на железке, – уставшим голосом произнёс Андрей.
Денег на продукты катастрофически не хватало не только им. Крайне низкий уровень жизни населения, в особенности сельского, был повсеместно. Крестьяне жили за счёт подсобного хозяйства, а на свои деньги могли себе позволить купить лишь незначительное количество сахара, чая, кондитерских изделий и рыбы. А у кого нет подворья, как у молодой семьи Беляевых, как выжить? Вот и выходили из своих поселений бедные крестьяне и рабочие в степь ставить на норки сусликов силки. Они знали, возможно, пойманный зверёк чем-то заразен, но голод не тётка. И радовались, когда они к осени набирали вес. Повсеместно в домах для отопления и приготовления пищи были печи, а чем топить? Выручали оставленные в степи после испражнения животными лепёшки, которые на солнце быстро высыхали. Местные называли их кизяками и собирали для той самой печи. Использовали вместо дров, угля, иногда вместо растопки. Сухие они хорошо горели. Соседями у Беляевых были татары. Они их определили с первого дня поселения по национальной одежде, которую те носили каждый день. В отличие от других соседей у них было небольшое подворье: с десяток кур и пять чёрного цвета кудрявых овец, какой-то неизвестной им породы. По субботам на улице на квадрат из кирпичей они ставили большой казан. Из кизяков под ним разводили огонь. В растопленный бараний жир кидали небольшие кусочки теста, приготовленные из пшеничной муки. Перемешивали в казане шумовкой до получения золотистой корочки, затем вынимали, выкладывали в большое металлическое блюдо, схожее по размеру с подносом, и посыпали сахарной пудрой. Входная дверь их дома выходила на сторону, где у Беляевых были окна, и им всё, что происходило у соседей рядом с домом, становилось известным. В отличие от соседей входная дверь у них самих была на другой стороне, куда строители сделали настил из досок, в продолжение длины дома.

    Соседи на пришлых людей смотрели как на сиротскую голытьбу, занесённую сюда ветром судьбы. Отсюда чаще уезжали. Это знакомство они считали, им не к чему. Дом у них был почти в два раза больше. Он состоял из двух половин, которые друг от друга отделялись плотной дверью. Во второй половине, которая была ближе к выходу на улицу, пол был земляной, и им стало не понятно, как вдруг у соседей всё так получилось, и быстро. Решили угостить своих соседей в ближнюю субботу пампушками и всё узнать.

После разговора с Андреем Мария не планировала в субботу идти за покупками. Может, в понедельник? Как-то растяну продукты до понедельника. Денег мало, сумка будет одна. Справлюсь. Проводив мужа на субботник, накормив детей, перемыв посуду, села у окна на лавку заплетать косички старшей дочери.
– Так всё ничего. Хоть бы в жизни моей всё наладилось. Андрей старается, – размышляла она. ; Девочки, я пошла в туалет. Я быстро. На улицу без меня не выходите. – Одно удовольствие теперь сходить в туалет, чисто, всё крепко сделано, – думала она.
Выходя из дома, она ненадолго присела на лавку, под ногами деревянный настил, здесь же обувь для улицы.
– Боже! Красота!
Из туалета шла неспешно, куда торопиться… Утреннее солнце, похожее на огромный персиковый шар, поднималось всё выше и выше, освещая вдалеке серебристый ковыль, причёсанный ветром. Пряный запах степи, разлитый зарёй, окутывал какой-то неведомой силой, и ей так захотелось страстной любви, чтобы утонуть в ней и долго не возвращаться к обыденной жизни.
Что сегодня готовить детям, нам с Андреем? Что-то надо придумать. Что? Она снова села на скамью и закрыла глаза. Как живут её сёстры, подруги? Скорее всего, лучше, чем она. Все заняты какой-то работой, а я детьми. С кем я их оставлю? Скучно! Каждый день одно и то же, одно и то же.
Послышались шаги, потом стихли. «Соседи готовят свой казан, что-то сегодня рано», – подумала она, не открывая глаз.
– У вас место здесь не занято? Можно присесть?
Голос был знаком ей, не открывая глаз, подумала: «Глюки, это плохо…»
– Так я не понял, можно или нет? – повторил знакомый голос.
Мария открыла глаза, перед ней стоял Роман и опять с авоськой.
– А вы как здесь? Сегодня дня рождения ни у кого нет.
– Зато есть другой повод.
– Какой же?
– Как какой? А ремонт, постройки?
– А вы откуда знаете?
– Так я вижу по тому, где вы сидите, а раньше этого не было. Туалет новый. Значит, и с полами всё устроилось.               
– Спасибо начальству мужа. ; Роман внимательно смотрел на Марию и слушал:
– Только он и сам ничего не понял, как начальник всё устроил, когда на станции сейчас большие проблемы, а поговорить с ним не удалось, он под следствием. Его забрали, увезли в райцентр.
– Так мне можно присесть на скамеечку? – не получив разрешения, он смело прошёл и оказался рядом.
Скамейка была рассчитана на двоих, его неожиданное прикосновение заставило их на время замолчать. От Романа шёл такой силы жар, что по Марии пробежала мелкая дрожь,меняясь на приятную истому, которую она испугалась. Такого у неё с Андреем не было и при близости.
– Я не поздоровался. Привет.
Мария не ответила. Роман был этому рад. Он почувствовал при прикосновении их тел, как пробежал сильный разряд электрического тока, и был этой неожиданностью оглушён. Какое-то время они молчали оба, боясь нарушить то, что с ними происходило. Прервали шаги соседа, он нёс кизяки для растопки костра.
– Пойдём в дом, девочки заждались.
На «ты» мы не переходили, и откуда он знает про Раечку? Не уточняя эти моменты, молча вошла за ним в дом.
– Здравствуй, Любонька! Как дела? Кто тебя так красиво причесал?
Девочка молчала и глядела на авоську.
– Как зовут твою сестричку?
– Аечка, – буква «р» пока у неё плохо получалась.
– Раечка. Правильно? Ну что, сумку открываем? Мама, куда можно её поставить? – Мария, у меня всего полчаса. Хочу с вами попить чаю. Ставь чайник, – скомандовал он.
– Командир, – подумала она
Пока Мария подогревала уже кипячёную, но несколько остывшую воду, Роман с малышами разбирал сумку. В этот раз он принёс не только сладости.
По буханке чёрного и белого хлеба, лапшу, вермишель, горох, манку, две селёдки и две банки тушёнки, небольшой брикет яблочного повидла.
– Роман, вы нас балуете, отрываете от себя.
– У меня же нет таких симпатичных крошек. Я живу один, переезжаю с места на место по службе. Через полгода обещают перебросить на Урал.
Мария ставила на стол кружки для чая. Андрей нарезал белый хлеб на небольшие куски и намазывал на них повидло, девочки с нетерпеньем ждали. Мария вытерла их ладошки влажным полотенцем и усадила за стол. Каждой положила по конфете и по два печенья. Роман и Мария устроились рядом.
– Спасибо, Роман, вам за внимание. Всё как-то неожиданно.
    – Я предлагаю официально перейти на «ты», – и он поднял свою кружку с чаем и улыбнулся, посмотрев на девочек. Девочки, вы не против? Дети были увлечены едой. Мария, они не против, а ты?
– Как я могу быть против, если все «за», – улыбнулась она.
– Ты меня проводишь до двери? Мне пора, служба. Сейчас за мной подойдёт машина, и он посмотрел на свои ручные часы.
– А чай? – спросила Мария.
Он встал из-за стола, взял её за руку и повёл к двери.
– Между прочим, я скучал. Он притянул к себе Марию, она не сопротивлялась. Прикасаясь к губам сначала нежно, потом неистово, не отрываясь, с жадностью, но боясь нечаянно поранить её губы. Плечом толкнул дверь, она открылась, спиной закрыв её, он не отпускал Марию. Такой силе она не могла сопротивляться, да и не хотела. Он распял её у самой двери с таким бурным мужским желанием, что оно передалось и ей.
               
Руки его скользили по всему её телу, оно не сопротивлялось, а он не мог остановиться. Весь мир на несколько минут ушёл куда-то, они улетали в своей близости и не хотели возвращаться…
Опустив подол платья, Мария смиренно положила свою голову ему на плечо. От нежности к нему в глазах стояли слёзы.
– Я уезжаю в командировку на месяц, возможно – два, через неделю. Если я буду к тебе забегать в это же время по утрам, Мария? Не молчи.
– Ты забыл, я замужем. Как ты себе это представляешь?
– Это не интрижка, я хочу быть с тобой, с твоими детьми всегда.
– Ты сошёл с ума.
– Согласен. Сошёл, чему очень рад.
– Нет! Нет! А видеть я тебя рада.
– Так завтра я приду? Если получится, конечно.
Роман не пришёл, как обещал, на следующий день. Его не было целую неделю. Он думал, что с Марией будет у него всего-навсего интрижка, а вышло по-другому. Как ей признаться в том, что он с ней вначале был не совсем честен? А если признается, это её обидит. Как я мог влюбиться? Она замужем, двое детей? Перед самым отъездом на двухмесячную командировку, утром в пятницу, на несколько минут Роман забежал к ней, как обычно с продуктовой авоськой. Встреча и прощание прошли быстро, он был сдержан и серьёзен. Что-то с ним произошло, но спрашивать Мария не стала.
Почти в конце октября от сестры Насти Марии пришло письмо. Среди прочих новостей она узнала: в Раёво говорят, что она уходит от Андрея к военному Роману, который вовсе и не Роман, а Семён Игнатьевич Куприянов и он её обманывает. Об этом написал родителям сын, который служит водителем в части и хорошо знает его. Жаль Марию. Однажды разговор зашёл о любви, писала Настя, этот самый Афанасий рассказал историю любви Марии и Романа этому офицеру, которого он нередко возит на строительные объекты. И вот её случайно подобрали на дороге с двумя сумками, тогда я и показал на неё, что вот она и есть, та самая Мария. Ради шутки он представился Романом и стал за ней ухлёстывать. Так он пишет. Ты, Мария, скорее всего, Афанасия не знаешь, худощавый, шофёр, живёт в конце нашей улицы. Правда ли это, Мария? Мы все переживаем, и мама попросила тебе написать, заставила. Я ей говорю, что это сплетни, но она стоит на своём: «Дыма без огня не бывает». Отпиши нам поскорее.
Эти новости в конверте принёс ей Андрей. Увидев её расстроенной, спросил:
– Какие новости в Раёво? Что-то случилось?
– Лучше тебе бы не знать, – подумала Мария, но ответила: – Родители болеют. Тебе привет.
Иллюзии любви! Как он мог с ней так поступить? Зачем? Для Марии это был шок. Афанасий не знал, что это вначале была шутка, а потом Семёну стало не до шуток, но дело им было сделано.



                57