Административный ресурс. Часть 2. Беспредел

2007 год. Тополев вместе с Юрой Власовым, уходя от погони бандитов, получает три пули, падает с мотоцикла и сильно разбивается. Юра прячет друга, находящегося в розыске, в госпиталь в закрытом городе в Московской области. Находясь без сознания продолжительное время после операции Гриша вспоминает все, что не смог из него вытащить профессор Келидзе в институте имени Сербского.
В его голове проносятся яркие картины из прошлого.
1994 год. Свадьба. Работа в Супримексбанке и события «черного вторника» - первый обвал рубля на Московской валютной бирже. Знакомство с председателем Центрального Банка Геращенко.
1996 год. Его перекупил «Автовазбанк-Москва», принадлежащий олигарху Березовскому, который замечает  талантливого молодого валютного дилера и делает его своим порученцем по секретным проектам. Гриша становится свидетелем первого в современной России крупного банковского кризиса, названного в народе как «Черный четверг». Друг семьи Тополевых подполковник ФСБ Сырников просит Гришу дать ему компромат на его шефа Березовского. Тополев соглашается.
1998 год. Работа в банке певца Фабзона и чеченца Вахи Вагаева. Дефолт России. Командировки в Чечню. Встречает Юлю – медсестру из полкового российского госпиталя и влюбляется в нее. При разминировании машины получает осколочные ранения. Юля спасает ему жизнь. Они возвращаются в Москву и начинают жить вместе. Гриша уходит от жены. Коллега Тополева по банку, желая скрыть свое воровство, нанимает чеченских бандитов и те минируют автомобиль Гриши. Но вместо него подрывается Юля. Григорий решает мстить.
2001 год. Работа в турецком банке «Гаранти». Во время террористической атаки на Нью-Йорк 11 сентября зарабатывает десятки миллионов долларов для своего банка. Из США приезжают сотрудники ЦРУ и допрашивают его на полиграфе.
2003 год. Тополев становится вице-президентом «Конверсбанка». Зарабатывает для себя миллионы долларов и решает открыть собственный бизнес. Но входным билетом в мир больших денег должно стать предательство.
2004 год. Гриша создает холдинг «Медаглия». Генерал ФСБ Сырников помогает ему заключить выгодный контракт с Аэрофлотом. Тополев приглашает на работу своих близких друзей и знакомых, тем самым создает бригаду. Они осуществляют рейдерский захват особняка на улице Полянка в центре Москвы. Холдинг разрастается и начинает заниматься помимо обслуживания самолетов еще и другими направлениями бизнеса – зерном, топливом, металлами, недвижимостью. Вскоре новые партнеры Гриши (бывшие сотрудники разведки) втягивают его в торговлю оружием со странами ближнего востока. Совместно с сыном генерального прокурора Артемом Гагариным они приватизируют очень крупное предприятие на территории Шереметьево, чем переходят дорогу олигарху Евтушкову. Начинается война за этот кусок аэропорта.
2006 год. Гришу по дороге в банк похищают и вывозят в Шатурский район с целью выведать у него пароли к счетам оффшорных компаний. Но он сбегает от бандитов, при этом теряет память от стресса. Придя в себя после лечения у профессора Келидзе, вместе со следственной группой Черемушкинской прокуратуры находит место, где его содержали после пыток и больницу в Егорьевске, где ему вкололи сыворотку правды. Следователь Чернышов и оперативный сотрудник Пронякин идут по следу похитителей и даже арестовывают одну из подозреваемых. Выясняется, что основными заказчиками похищения являются гришины лучшие друзья и бывшие партнеры, которые отняли у него бизнес. Опасаясь разоблачения, они благодаря административному ресурсу подкупают следователя Чернышова и тот закрывает дело.
На Гришу заводят фиктивное уголовное дело и объявляют в розыск. Пронякин и Смирнов отходят в сторону из страха попасть под раздачу. Он скрывается у своего нового знакомого Юры Власова в Подмосковье. Они пробуют использовать различные методы борьбы, начиная от сотрудничества с бандитами, и заканчивая похищением Чупрова. Но все шаги становятся неудачными
2007 год. На Тополева совершается покушение. Когда он ехал на мотоцикле его расстреляли из пистолета неизвестные в тонированном джипе. Чудом Гриша остается жив. Выйдя из больницы ему приходится прятаться и скитаться. Юра Власов, опасаясь за свою жизнь, выгоняет Григория со своей дачи. Оставшись один, Гриша решается на физическое устранение своих врагов.
2008-2011 год. Под натиском обстоятельств и по настойчивой просьбе генерала Сырникова Тополев покидает страну и эмигрирует в Израиль. Там он открывает бизнес вместе с другом семьи Игорем Гинзбургом. Им заинтересовались ЦРУ и Шабак. Они хотят, чтобы он начал сотрудничать по вопросам продажи им оружия в Сирию и потребовали выдать компромат на верхушку ФСБ России. Гриша узнает о предательстве жены  и тяжело это переживает. Для того чтобы на время отвлечь от себя внимание силовых структур США и Израиля он ложится в психиатрическую клинику. Жена сбегает от него в Россию и увозит детей. Гинзбург, воспользовавшись ситуацией, обманывает его бабушку с дедушкой и чуть не забирает себе их квартиру в Москве. Гришин бизнес растет как снежный ком, клиенты становятся к нему в очередь и заводят более миллиарда долларов. Его задерживают в аэропорту Тель-Авива, привозят в полицию, где следователь на хорошем русском языке объясняет ему, что заниматься таким родом бизнеса в Израиле имеют права только определенные семьи, поэтому ему следует немедленно закрыться, а лучше всего покинуть землю обетованную.  Скоропостижно умирает гришина мама Екатерина и он возвращается в Россию.
2012 год. Гришин сосед по лестничной клетке Саша Животков предлагает Тополеву выйти на работу к его сыну Антону в качестве финансового директора. Григорий быстро осваивается, заключает выгодные контракты с РЖД и Мособлгазом. Но ценой совместной работе с этими корпорациями является выплата «ретро-бонусов» их топ-менеджерам. Для получения заветной налички на выплату взяток приходится пользоваться услугами обнальных контор.
2013 год.  Сырников просит Гришу съездить в Иран и познакомиться там с некой Юлей – участницей нефтяной выставки от Украины. Она влюбляется в Тополева и приглашает его к себе в Полтаву. Там Григорий по заданию ФСБ снимает квартиру в центре города и устанавливает определенные связи среди радикалов, рвущихся к власти. Перед Новым годом его эвакуируют в Москву. Начинается госпереворот на Украине. Юля ждет его возвращения и мечтает о семье и детях.
2014 год. Гриша разводится с Оксаной и сдуру женится на Ларисе – женщине со взрослой дочерью из Клинского района Московской области. Он делает это только для того, чтобы доказать себе и остальным, что еще кому-то нужен. Через месяц после свадьбы он едет на встречу с обнальщиком, где его арестовывают сотрудники ОБЭП.

Ссылка для скачивания:
https://www.litres.ru/71514037/

Ознакомительный фрагмент.

Мудрец знакомый вдруг спросил меня однажды:
«А есть ли у тебя в твоей борьбе стоп-лосс ?
Нельзя войти в одну и туже реку дважды!
Месть — не решенье, а поверхностный психоз».
Но я жил в облаке своих дурных иллюзий,
Забросив близких, бизнес и дела на третий план.
Стал избегать так нужных мне дискуссий,
Во мне пророс, окреп и возмужал Левиафан.
«Простить предательство не в силах никому!» —
Так думал я, точа копье для страшной мести,
И не заметил, как лечу безудержно во тьму,
Теряя самых близких, позабыв совсем о чести.
Чем больше злобы приносил я в этот мир,
Тем чаще сталкивался с болью и утратой.
В конце концов и жизнь спустил в сортир,
Смерть и банкротство стали мне расплатой.
;
Глава 1. Клятва Гиппократа
Юрка гнал по Лужнецкому мосту на своем мотоцикле как угорелый. Он то и дело посматривал в зеркала заднего вида, пытаясь разглядеть своих преследователей. Черный джип «Тахо» не отставал. После резкого ускорения и крутых маневров Юре удалось оторваться. Он сделал еще несколько кругов по району и, убедившись, что хвост скинут, направился на смотровую площадку рядом с Московским университетом, где они с Гришей условились встретиться. Он несколько раз набрал своего друга по телефону, но тот молчал.
«Странно... — подумал Юрий. — Почему он не отвечает? Я так и не заметил, куда он рванул с этого перекрестка: за мной или в другую сторону, как сделал бы я, чтобы разделиться. Судя по тому, что за мной ехал только один джип, второй погнался за ним и явно не на мост. Если он оторвался от погони, то почему молчит и не отвечает? Если его поймали...» — Власов сделал паузу в размышлениях, достал сигарету из пачки и нервно закурил.
«Вот как не хотел я сегодня никуда ехать, так и не надо было! — мысленно ругал себя Юрка. — Нет, ему же надо было именно сегодня, восьмого июля, поехать к родичам! Тоже мне праздник себе придумал: второй день рождения. Мол, ровно год назад он якобы второй раз в жизни появился на свет в своей Шатуре. Бред… Вот теперь и расхлебываем ситечком все это дерьмо. Он в розыске! Несколько раз просто чудом удалось избежать ареста. Так сиди у меня на даче и жди, пока твой вопрос решится! Нет! Ему надо все самому контролировать, проверять, везде ездить. Вот, доездились! Где мне его искать теперь?»
Выкурив две сигареты подряд, он очистил мотоцикл от остатков торта. От прямого попадания пули преследователей в коробку приготовленное его поваром кондитерское изделие практически взорвалось, разлетевшись мелкими кусочками по всему кузову и сидению. Конечно, это сберегло ему жизнь, но не избавило от мытарств с уборкой. Юра снова набрал заветный номер Григория. На этот раз соединение произошло.
— Ну ты где? — радостно закричал в трубку Юра.
— С вами говорит врач скорой помощи Леонов. Ваш друг в критическом состоянии. Мы везем его в тридцать первую городскую больницу. Мне нужны его данные для оформления. Скажите, пожалуйста, как его зовут.
— А что с ним? — стараясь держать себя в руках, спросил Власов.
— У него три пулевых ранения, переломы конечностей, черепно-мозговая травма. Остальное покажет рентген. Ему повезло, что мы мимо проезжали! Еще пару минут — и он бы истек кровью. Вы кем ему приходитесь?
— Знакомый. А где вы его нашли?
— Он в отбойник, видимо, врезался при попытке повернуть на Лужнецкий мост. Потерял сознание от полученных пулевых ранений и влетел в бетонное заграждение. Так как его зовут, вы сказали?
— Гена Татаринов... — почему-то назвал имя жениха своей старшей сестры Юра. Он прекрасно понимал, что, произнеси он реальную фамилию Гриши, менты, которые обязательно приедут в больницу из-за огнестрела, тут же пробьют его по базе данных и выяснят, что он в федеральном розыске, и вместо больничной койки его друг поедет на нары.
— Так, записал. А вас как зовут?
— Юра Власов.
— Юрий, вы случайно не знаете номер медицинской страховки вашего друга?
— Знаю, но не помню. Я уточню по телефону и сообщу вам позднее.
— Хорошо. Но лучше поезжайте в больницу и привезите документы Геннадия, — сказал врач и разорвал соединение.
Юрка несколько секунд стоял в оцепенении, потом резко вскочил на мотоцикл, надел шлем и с юзом сорвался с места. Он прекрасно знал, где находится тридцать первая городская больница: туда чаще всего отвозили разбившихся мотоциклистов, и он неоднократно навещал там своих товарищей по байкерскому движению. Ему надо было успеть в медицинское учреждение до появления там милиции, так что ехать приходилось очень быстро. Первым делом прямо в дороге он набрал своему будущему зятю.
— Здравствуй, Гена! Мне нужна твоя помощь.
— Добрый вечер, Юр! Что случилось?
— Ты можешь прямо сейчас выдвинуться к тридцать первой больнице на улице Лобачевского?
— Могу, конечно. А что произошло?
— В нас стреляли! Гришка ранен. Его везут на скорой в эту больничку. Мне звонил врач, и я представил его твоим именем.
— Правильно сделал! — одобрил поступок родственника Татаринов. — Сейчас там ментов будет, как собак нерезаных…
— Вот именно. Пришли мне пожалуйста, эсэмэской, номер твоего полиса ОМС .
— Хорошо, — согласился Геннадий. — У тебя деньги есть?
— Около тысячи баксов есть с собой. А что? — не понимая, при чем тут это, спросил Юра.
— Этого мало! Надо хотя бы три, а лучше — пять, чтобы взятку врачу заплатить. Чтобы мы его забрали домой, а не в палате оставили на радость сотрудников правоохранительных органов.
Гена давно был в «движении», как называли сами свой статус бандиты и авторитеты разных мастей, и поэтому прекрасно знал, как, кому и сколько надо давать «на лапу», чтобы избежать ареста. Он входил в звенигородскую преступную группировку и занимался крышеванием бизнесменов. Его огромный рост и внушительные размеры позволяли практически без слов и силовых воздействий производить неизгладимое впечатление на тружеников торговли, которые, увидев его, практически сразу же соглашались на все условия дальнейшего сотрудничества с новой «крышей».
— Ген, захвати тогда бабла с собой! — попросил Власов. — Я тебе сегодня же вечером отдам дома.
Затем Юра позвонил своему близкому другу Лехе по кличке Черчилль. Тот и действительно был очень похож на известного политического деятеля Великобритании, но только в гораздо больших размерах. При росте два метра и весе сто пятьдесят килограммов Алексей не выглядел толстым, хотя у него отросло немаленькое пузо. В прошлом он был спецназовцем и поддерживал форму, поэтому большую часть его веса составляла мышечная масса. В последние годы Леша занимался бизнесом по разборке скандинавских автомобилей и продаже бэушных запчастей к ним. В его распоряжении было несколько боксов в гаражном кооперативе и две грузовые машины, которые сейчас были так нужны Власову.
— Черчилль, поднимай свою задницу с дивана, садись в ГАЗель и мчись к Лужнецкому мосту! — распорядился Юрий.
— Что, кто-то разложился на байке? — привыкший к таким вызовам по телефону от собратьев по мотоспорту, спросил Леха.
— Гришку там расстреляли! Его в скорой везут в тяжелом состоянии, а мотик остался лежать на дорогое. Поезжай, пожалуйста, и забери его, пока мусора; на штрафстоянку не забрали! Да и вообще…
— А мне дадут его забрать?
— У тебя же доверенность есть на мой мотоцикл! — напомнил другу Юра. — Поезжай. Родной, поезжай! Я в больничку лечу, а с тобой будем на связи. Если что, наберешь меня!
Власов влетел на территорию больницы практически одновременно с машиной скорой помощи, в которой везли Гришу, поэтому успел проскочить в приемное отделение вместе с врачами. Тополев был без сознания. Его правая рука как будто лежала в стороне от тела, держась только на лоскутах кожи и обрывках мышц. Левая ступня была неестественно вывернута и явно имела признаки перелома. Бинты на животе и руке пропитались кровью.
— Вы кто такой? — спросил Юрия врач на приемке.
— Это друг пострадавшего, — ответил за Власова врач со скорой, — я попросил его приехать и привезти документы и вещи этого парнишки.
— Ладно, оставайся, только не мешайся под ногами! — распорядился дежурный хирург больницы, глядя на Юрку. — Докладывайте, что с пациентом! — обратился он к медикам из скорой.
— Три пулевых ранения. Первое — в нижнюю часть левой ноги: пуля застряла в мотоботе  и вошла только на сантиметр. Мы ее вынули. Вторая — в плечевой сустав. И третья — в живот. Эти мы не вынимали. Видимо, получив последнюю пулю, пациент потерял сознание и влетел в дорожный отбойник. От столкновения и падения с мотоцикла получил еще следующие повреждения: перелом руки с вылетом кости из плечевого сустава, черепно-мозговую травму и перелом левой ноги в нижней трети голени. Потеря крови — около литра. В сознание не приходил, дышит самостоятельно.
— Так, срочно в реанимацию! — выкрикнул хирург своим помощникам, и те побежали с каталкой в противоположную сторону от входа.
— Пойдемте с нами: оформим документы вашего друга, — попросил Юру врач скорой помощи.
— И с милицией свяжитесь, раз у нас огнестрел! — попросил хирург, удаляющийся быстрым шагом за своими коллегами в реанимацию.
— А зачем с ними связываться? — якобы не понимая причины этой просьбы, спросил Власов.
— Так положено при ножевых и огнестрельных ранениях, — объяснил Леонов.
— Как я понял из вашего объяснения по телефону, вас на место аварии милиция и вызвала! Значит, они уже и так знают про огнестрел? — продолжал валять дурака Юра.
— Да, там сержантик совсем молодой был. Он сперва вообще подумал, что ваш друг мертвый лежит. У него пульс плохо прощупывался, вот милиционер и решил труповозку сразу вызывать, а не скорую. Хорошо, что мы проезжали мимо и увидели аварию, а я приказал остановится. Выскочил, подбежал, пальцами через одежду к горлу пролез и нащупал… Нитевидный, но пульс! Мы вашего Гену сразу на каталку — и в машину. Даже не успели сержанту сообщить, куда его везем. Поэтому сейчас самое время это сделать.
— Доктор, я Вас очень прошу с этим обождать! — строго посмотрев на Леонова, произнес Юра. — Я не буду объяснять вам, что и зачем, но, поверьте мне, так будет лучше для всех! Вот, возьмите, пожалуйста, в качестве благодарности! — Власов положил в карман белого халата врача тысячу долларов. — Поезжайте спокойно дальше, на следующие вызовы, а я здесь все сам улажу. Договорились?
— Ну, как скажете... — ответил Леонов, внимательно посмотрев в свой карман.
— Только, доктор, давайте без глупостей! Если договорились, то договорились. Я все равно узнаю, нарушили вы свое обещание или нет.
— Не волнуйтесь! Я все прекрасно понимаю. У меня не девять жизней, как у кошки. Звонить не будем.
В регистратуре сидели молоденькие девчонки, и харизматичный Власов быстро нашел с ними общий язык: заболтал их рассказами про байкерскую жизнь, обещал каждую прокатить на своем резвом спортивном мотике. Он, как мог, тянул время до приезда Геннадия с документами и деньгами. Татаринов подоспел как раз вовремя — когда Юркино обаяние практически иссякло. Гена так ловко сумел договориться со всеми, так грамотно навешал лапши на уши, умело раздал сестричкам по стодолларовой купюре, что вопрос о срочном звонке в правоохранительные органы отпал сам собой. Но вот дежурного хирурга пришлось уламывать гораздо дольше.
— Конечно, необходимо позвонить и сообщить! — соглашался с законным требованием сотрудников больницы Геннадий. — Но чуть позже, когда мы с нашим товарищем покинем ваше гостеприимное учреждение. Таким образом мы с вами ничего не нарушим. Вы сообщите, как и обязаны, а когда сотрудники милиции приедут, скажете им, что пациент исчез. И волки целы — и охотник молодец.
— Что значит «исчез»? Вы что, собираетесь его прямо сейчас забрать? — недоумевал вышедший после операции врач.
— Да, мы увезем его в более безопасное место, — спокойно объяснил Татаринов.
— Вы что, не понимаете, что он у вас сдохнет по дороге? — возмутился врач. — Я только пули вынул, зашил раны и кровь остановил. А ему еще надо руку собирать: там все в лоскуты разорвано! И нога сломана. Я гипс временный наложил, но… Да не возьму я на себя такую ответственность! Ему покой нужен и по крайней мере еще две операции. Он у вас просто умрет от болевого шока, как только очнется! У него рука практически оторвана. Вы это понимаете? Я давал клятву Гиппократа!
— Вот именно! — эмоционально отреагировал на последние слова Гена и по памяти зачитал отрывок из клятвы: — «Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости». Кажется, так у вас, у врачей, говорят?
— Точно... — с удивлением ответил хирург.
— Доктор, ему еще хуже станет, когда сюда менты заявятся! — постарался еще раз втолковать хирургу Гена. — Его тут же в «крытую»  определят, а там в лучшем случае в тюремную больничку положат и будут активированным углем лечить. Вот там-то ему точно никто руку собирать не станет, и он скорее кони двинет, чем выживет. Понимаете? Вот вам трешка зелени — и разойдемся, как в море корабли. Как мы уедем, можете звонить куда угодно, хоть самому министру внутренних дел.
— Да кто он такой, что вы о нем так печетесь? — удивился врач.
— Оно вам надо? — ответил Геннадий. — Меньше знаешь — лучше спишь! Ну что, по рукам?
— Давайте пять тысяч. За меньше не соглашусь!
— Ну ты, лепила, и крохобор! — весело подметил Татаринов. — Ладно, бери пятак! Но в следующий раз с тебя скидос! Договорились? Да, и пули, что ты из него вытащил, мне отдай.
— Хорошо. Обождите еще минут пятнадцать. Я ему хотя бы руку больную бинтами к телу прикреплю, а то потеряете по дороге.
— И от боли пару ампул с шприцами нам дай с собой, чтобы он не мучился, лады?
Доктор кивнул в знак согласия и скрылся за дверью реанимации.
— А ты откуда текст этой клятвы знаешь? — с уважением и недоумением поинтересовался у будущего зятька Власов.
— Я уже не в первый раз забираю из больничек своих друзей с огнестрелами! И каждый раз эти лепилы мне втирают одно и тоже про своего Гиппократа. Вот мне интересно и стало, что это за клятва такая. Я ее прочитал и выучил. И теперь козыряю, когда другие аргументы не помогают.
— Не ожидал от тебя, если честно…
— Куда мы его повезем с такими травмами? — спросил Юру Татаринов после непродолжительной паузы. — Ты сам слышал эскулапа: ему надо срочно руку спасать.
— Я уже договорился обо всем, пока шла операция. Нас ждут в Краснознаменске в военном госпитале. Мама позвонила дяде Славе — и тот все порешал.
— Краснознаменск? — переспросил Гена. — Это закрытый город ракетчиков на Минском шоссе в двадцати пяти километрах от Москвы?
— Именно! Его там точно никто найти не сможет. Проезд в город — только через КПП по спецпропускам. И потом дядя Слава оформит его как особо засекреченного разведчика. Тамошние врачи — люди военные и вопросов задавать не станут.
— А дядя Слава у нас кто? — с любопытством спросил Геннадий.
— Волшебник! — пошутил Юра. — А если серьезно, он друг моего покойного отца. Довольно известный военный врач. Мы у него всей семьей лечимся. А все эти молодые хирурги из военных госпиталей — его ученики, боготворящие своего профессора.
— Юр, я давно хотел тебя спросить. Чего ты так носишься с этим Гришей? Как будто он твой близкий родственник.
— Он больше, чем родственник, — задумчиво ответил Власов. — Он мне брат! Не по крови, конечно… Я перед ним виноват сильно. Подвел я его. Так что долг платежом красен.
— А он правда миллионер?
— Правда! А вот как вырвем все его компании из рук рейдеров, станет мультимиллионером. Ну, и я с ним, соответственно.
;
Глава 2. Предательство
Окна кабинета директора холдинга «Медаглия» выходили на Садовое кольцо. С третьего этажа была хорошо видна улица Новый Арбат — это магическое место, где современность встречается с историей. Она является одной из главных артерий Москвы и ее сердцем. Вдоль улицы расположились величественные здания, которые олицетворяют собой дух и историю города. С одной стороны на Новом Арбате выстроились современные небоскребы, сияющие стеклом и металлом, отражающие свет вечернего города. Их зеркальные фасады создают иллюзию бесконечности, словно уходящие в бесконечность времени, соединяя прошлое, настоящее и будущее. На другой стороне улицы расположились старинные особняки и дворцы с их колоннами и ажурными карнизами. Они стоят, как молчаливые свидетели былой славы и могущества Москвы, напоминая о том, что история этого города уходит корнями вглубь веков. Ночью Новый Арбат преображается: тысячи огней освещают улицу, превращая ее в сказочное королевство. Здания становятся еще более величественными и прекрасными, а люди собираются на улице, чтобы насладиться атмосферой праздника и веселья.
Гриша в очередной раз уставился на крутящуюся вокруг глобуса большую букву А красного цвета. Рекламная конструкция располагалась на крыше ресторана «Арбат», стоявшего на противоположной от особняка холдинга стороне Садового кольца, и представляла собой почти десятиметровую модель земного шара, опоясанную световым слоганом «Альфа-Банк». Вращался он против часовой стрелки, а опоясывающая его надпись — по часовой. Гриша поймал себя на мысли, что видит совершенно другую картинку: раньше вокруг глобуса двигалась модель самолета Ту-144 и надпись полутораметровыми буквами «АЭРОФЛОТ ; СКОРОСТЬ ; КОМФОРТ». Сам глобус светился изнутри, а на его поверхности вспыхивали лампочки, обозначавшие города, куда совершала рейсы крупнейшая авиакомпания страны. Необычная инсталляция, вызывавшая восторг у москвичей и гостей столицы, вскоре стала одной из достопримечательностей Москвы.
Конец февраля 2006 года выдался снежным и холодным. Город застыл в многокилометровых пробках. Сегодня у Тополева был день рождения — тридцать два года, но настроение с самого утра оказалось испорченным скандалом с женой. В последних числах января у него родился третий ребенок в семье и вторая по счету дочка — Ксенечка. Это событие, по идее, должно было сплотить пошатнувшиеся отношения, но Оксана после возвращения из роддома как с цепи сорвалась. Она разговаривала с мужем только на повышенных тонах, находила любой мало-мальски подходящий повод для скандала и обвиняла Гришу во всех смертных грехах. Он, конечно же, старался, как мог, сглаживать углы и окружать домашних нежностью и вниманием, полагая, что постродовое нервное напряжение рано или поздно спадет. Но сегодняшнее утреннее выяснение отношений вывело его из колеи. Рабочий день пролетел как одно мгновение. Совещания, многочисленные беседы по телефону с партнерами и подчиненными, проверка договоров и деловых бумаг перемешались с поздравлениями от родных и близких, друзей и коллег. И вот уже вечером, уставший от работы и вымотанный переживаниями, он уставился в окно, стараясь найти уединение и отдых в мыслях-тряпках, витающих с огромной скоростью в голове, и так же быстро исчезающих в небытие. Идти отмечать в ресторан не было никакого желания, поэтому, когда Витя Налобин и Коля Золотарев предложили посидеть узким кругом в офисе, он даже обрадовался.
— Гриш, пойдем за стол праздновать? — раздался голос Чупрова в открытую дверь кабинета. — Мы все разложили по тарелкам и разлили по стаканам. Не хватает только именинника!
— Пойдем, Антош! — согласился Тополев и резко развернулся. — Спасибо тебе огромное, дружище! За все спасибо!
— Это лучше в тосте высказать, — пошутил главный юрист холдинга.
— Обязательно! В первом же тосте и скажу! Захвати из шкафа подарочный коньяк, пожалуйста. Хочу сегодня пить только дорогие напитки, — попросил друга Тополев и поспешил на первый этаж в переговорную, где был накрыт шикарный стол в честь его днюхи.
Чупров открыл створки верхней секции шкафа и уставился на ряд многочисленных бутылок элитного алкоголя. Шефу часто дарили изысканный виски и коллекционные коньяки, а так как он был человеком малопьющим, то все это богатство просто пылилось в темных углах его кабинета. Выбрав две коробки, Антон по очереди бережно достал их и поставил на рабочий стол. В этот момент он заметил, что компьютер шефа не выключен, как обычно. Более того, на экране отображалась страница с приложением кипрского банка. Увидев цифры в графе «Остатки текущих средств», Антон от неожиданности даже присел в кресло и еще раз все внимательно и досконально изучил. После этого потушил монитор и поспешил вниз к застолью.
Антон с Виктором и Колей занимали отдельный кабинет на втором этаже особняка и не имели секретов друг от друга. На следующий день Чупров поведал им о том, что смог подсмотреть в кабинете начальника и их товарища.
— Да ладно! Шестьдесят три миллиона долларов? — удивлялся Золотарев. — Откуда столько?
— Ты ничего не мог перепутать? — спросил Налобин.
— Пацаны, я несколько раз нолики пересчитывал, пальцем закрывал на экране. Ошибки быть не может! У него на офшоре шестьдесят три миллиона баксов.
— А нам говорит, что денег нет на наши проекты! — возмутился Николай. — А он не мог «Полянку» продать дороже, а нас обмануть? Занизил цифры реализации проекта раза в два — и, соответственно, рассчитался с нами меньшими деньгами.
— Вполне возможно… — задумчиво произнес Виктор. — С остальными участниками концессии у него были оговорены фиксированные выплаты и только с нами — процент от чистой прибыли. Так что мог и надуть.
— Я сейчас пойду к нему и спрошу в лоб, откуда у него такие деньжищи! — заявил Николай и резко вскочил с места.
— Он тебе соврет, как обычно, — сказал Антон. — Придумает что-нибудь. Например, что это не его деньги… Что его попросили уважаемые люди выступить транзитером  за малый процент. И что ты ему на это скажешь? Попросишь показать все транзакции по счету?
— Да! А почему бы и нет? — взволнованно отреагировал Коля. — Если он врет, то потребуем перерасчет, а если нет, то…
— Вот видишь! Ты сам не веришь в то, что нас не обманывают, — резюмировал Чупров.
— Все равно спросить надо! — продолжил настаивать Золотарев.
— Спросить мы всегда успеем, — хитро ответил Налобин. — Наоборот, я предлагаю промолчать и сделать вид, что мы ничего не знаем. Понаблюдать за ним, соберем информацию, а в нужный момент нанесем удар. Спрашивать надо так, чтобы у него не было возможности выкрутиться и соврать.
— Ага! Наш Гриша — как уж на сковородке: он вывернется при любых обстоятельствах. Вы же его знаете! — возмущенно произнес Антон. — Мне вообще кажется, что он готовится сдриснуть из страны и повесить на нас весь геморрой с холдингом. А мы без его денег это все не вывезем и не разгребем! Закончится все это для нас очень печально. В лучшем случае посадят, а в худшем — грохнут.
— За что? — испуганно спросил Коля.
— Евтушков, которому Гриша дорогу перешел в Шереметьево, любезничать не станет. Его методы хорошо всем известны: пуля в лоб — и в бетон под мачтой сотовой связи его компании.
— Ты думаешь, Григорий решил бежать? — задал вопрос Налобин.
— А что его тут держит? — начал философствовать на эту тему Чупров. — В семье у него раздрай. В бизнесе расходы превышают доходы из-за войны за АНТЦ. Мы туда вбухиваем миллионы рублей, а отдачи пока немного. Сами знаете, взятка за назначение нашего директора — миллион евро. Долги по зарплатам и коммуналке выплатили, ремонты текущие и будущие, расходы на безопасность — и прочее, и прочее. А с такими миллионами на Кипре можно спокойно новую жизнь начать, а нам ручкой помахать.
— Да, но у него родители в нашем холдинге работают. И жена, — возразил Николай.
— Жену он бросит без зазрения совести! — ответил Чупров. — А мать с отчимом и теткой… Ну, не знаю… Я бы точно бросил, будь у меня такие деньжищи.
— А давайте его опередим? — предложил вдруг Виктор.
— Это как? — с надеждой в голосе спросил Золотарев.
— Я предлагаю нашего бывшего друга Гришу рейдернуть! Тем более что мы в этом большие специалисты. И от кого, как от нас, он точно этого ожидать не станет.
— Отнять у него все? — снова ужаснулся Коля.
— Ну зачем все? — возразил Виктор. — Перепишем на своих людей холдинг, а потом потребуем выплатить нам компенсацию. Если заплатит, то вернем ему все обратно и спокойно уйдем с деньгами, а если нет, то продадим бизнес по частям и разбежимся.
— А как вы себе это представляете? — тряся руками, нервно выпалил Золотарев. — За ним Сырников и куча всяких генералов из Шереметьево стоят!
— Ничего страшного, — спокойно ответил Налобин. — А за нами — Фил и вся подольская братва. Да, и против Сырникова есть что поставить. Да так, что он сам не обрадуется. По крайней мере, лезть точно не станет!
— Ну, я не знаю… — заныл Коля. — Не знаю… Мне страшно!
— Не ссы, Колян! «Полянку» прошли — и это пройдем! — весело заявил Антон и потрепал сомневающегося товарища по плечу.
— Разработку плана мероприятия я беру на себя, — заявил Витя. — Ваша задача — помалкивать и стараться сделать так, чтобы у нашего бывшего друга Гриши становилось как можно больше проблем и неприятностей. Тогда он будет занят их устранением и не заметит, как мы к нему вплотную подобрались.
— А может быть, просто сопрем у него с офшора несколько миллионов и уйдем? — предложил как вариант Золотарев.
— Я уже думал об этом, — ответил Чупров. — К сожалению, это нереально. Там, помимо кодов и паролей, есть флешка с шифрованием, и я не знаю, где она находится. Я ее видел один раз в руках Гриши, но это было давно. Так что без его согласия со счета не уйдет и цента.
— Мы обсудим это позже, — задумавшись, произнес Виктор, явно заинтересовавшийся данным вопросом.
— А Николай Валентинович с нами? — вдруг задался вопросом участия в их авантюрном проекте отца Виктора и начальника службы безопасности холдинга Коля.
— Я поговорю с папой! Но мне почему-то кажется, что он возражать не станет.
В то время, когда самые близкие друзья Тополева замышляли против него заговор, он находился в офисе «Авиатехснаба» в Шереметьево и беседовал со Стасом Люлькиным. После поздравления с прошедшим днем рождения сын директора Института гражданской авиации перешел к обсуждению текущих вопросов.
— У нас намечается большая проблема в АНТЦ, — сообщил он Григорию после отчета о выполнении последних контрактов фирмы.
— Да? — как-то безразлично отреагировал Гриша. — Я уже привык к слову «проблема» из уст своих партнеров, но от тебя, Стас, слышу его впервые. И что же у нас намечается в АНТЦ?
— По моим данным, Сашка Алексеев скурвился и начал работать на Евтушкова, — заявил Люлькин и пристально посмотрел на начальника.
— И с чего ты сделал такой вывод? — оторвавшись от изучения отчета, спросил Григорий.
— Он тайно встречался с вице-президентом АФК «Структура» в бизнес-терминале. Его засекли мои знакомые пилоты. А официантка из тамошнего бара рассказала мне, что слышала часть их разговора. «Структурщик» предлагал Александру высокую должность в их компании, если тот подпишет заявление об уходе, а до этого назначит их человека своим заместителем.
— Своего человека — это Хаймовича, что ли? — предположил Гриша.
— А кого еще? Конечно, его! — уверенно ответил Стас.
— И что, он согласился?
— Неизвестно. Как я понял, он взял паузу для размышления. Понимаешь, Григорий Викторович, он и тебя боится, и Евтушкова. Поэтому сейчас разрывается от сомнений и мучительно страдает от страха принять неверное решение, с кем остаться.
— Так надо помочь ему сделать правильный выбор! — решительно заявил Григорий. — Как думаешь, долго он еще будет в этих смятениях находиться?
— Как минимум пару дней точно. Я его знаю хорошо. Он трус по натуре, а все трусы чем больше думают, тем больше боятся.
— Значит, надо, чтобы нас он боялся больше, — задумчиво произнес Тополев, достал из кармана мобильный телефон и набрал номер главного боксера его «пехоты ». — Привет, Василий! Узнал? Прыгай в подаренную мной тачку и пулей лети в Шарик . Адрес скину тебе эсэмэской. Есть срочное дело для твоих бойцов. Оплата будет не хуже, чем за адвоката. Понял? Жду!