Двойник

                ЧАСТЬ IV


                ДОНИ ФРОСТ



                Глава 1


                Двойник



Не вспомню, сколько точно мне было тогда…
Года четыре, думаю, не больше. Был ли это сон? Или наваждение, или интуиция. Может, Бог прошептал мне на ушко…
Только с этого самого дня я подумал, что должен что-то понять о себе самом. То, где я нахожусь, – это явно чья-то злая шутка. Этот мой мир и эта моя реальность таковыми вовсе не являются…
Потом появились сны. В них я видел себя, говорящего на чужом языке, обнимающего какую-то незнакомую женщину и чужого мне мужчину. Я ласково называл их своими мамочкой и папой, но этих своих родителей я видел только во сне. У меня никогда не было отца. А мама, вечно занятая работой в больнице, оставляла меня со старшей сестрой. Сестра называла меня подкидышем, потому что мы с ней были совершенно разные. Мама успокаивала меня, говоря, что я пошёл в своего красавчика-отца. Хорошо хоть не врала про то, что он был полярным исследователем или, чего хлеще, астронавтом, сгоревшим при крушении космического шаттла.
Так было до школы.
В школе у меня появились друзья, уроки, проекты и школьный театр.
Я почти забыл о том слове, которое вложил мне в голову Господь…
Но, окончив колледж и уже работая в центральном офисе компании 3М, я снова попал под власть сновидений, транслирующих другую мою жизнь. Так я считал, изучив новомодные теории о единстве души и разума какого-то русского физика, пока не понял одну вещь, которая просто перевернула всю мою жизнь.
Тот Я, которого я в видел во сне или принимал за себя, это совершенно другой человек. Скорее всего, он живёт в другой стране, поскольку язык, на котором он говорит, мало напоминает английский… Странно только, что я его понимаю, скорее всего, на уровне телепатии.
Когда мне исполнилось 23 года, в моих снах появилась она…

Девушка неземной красоты. От неё словно исходило сияние… Огромные голубые глаза, в которых помещалось всё небо и Тихий океан…
Почему я подумал о нём? Возможно, нас разделяет именно Тихий океан?
Я видел его с ней. Они болтали без умолку, рисовали углем… ОНИ, НЕ я.
Ведь я-то совершенно не умею рисовать!
Потом она подарила ему-мне портрет… Мой!
И я каждую последующую ночь засыпал с щемящей надеждой увидеть продолжение этого волшебного сна. Только потом как отрезало. Сны больше не приходили. Или снилось что-то обыденное, серое. Ни тех странных улочек, ни смеха незнакомой девушки, ни меня другого.
Долгих шесть лет и четыре месяца…
А точнее, 2323 дня!
Это время, как лакричная тянучка со вкусом тошнотворной простуды, если не сказать соплей… Тянулось и тянулось.
Нет, я не раскис. Много читал, мечтал, совершенствовал себя духовно и физически, проводя по нескольку часов то на тренажёрах, то в библиотеке.
То были годы замечательных открытий и преодоления самого себя. Когда я в очередной раз закрывал дверь спортивного комплекса и брёл по вечерним улочкам, Вселенная дарила мне обещания, посылая прохожих, говорящих на языке мой любви, странном, певучем и мягком…
Это был русский. Я теперь в этом совершенно уверен.
Тогда мне пришла в голову счастливая идея.
А почему бы и нет? Однажды я запишусь в группу студентов, изучающих его… Русский.
И когда я уже перестал надеяться, она снова вернулась.
Загорелая, с волосами, развевающимися на ветру, она стояла на мокром песке, а море ласково лизало ей ноги. Были и другие сны, странные, с привкусом красного терпкого вина и дальних путешествий… В них лилась дивная музыка и какие-то слова. Эти слова складывались в строки, несколько раз, поутру, мне даже удалось кое-что записать.
Разве я мог думать о ком-то ещё кроме неё!
Студенческие интрижки длились недолго, служебные романы в нашей компании не приветствовались, так что в свои тридцать с небольшим лет я прослыл закоренелым холостяком… И вообще странным.
Хотя странность-то у меня была только одна.
*Лейкофобия .
Не знаю почему, вероятно, из-за того, что когда-то в детстве увидел маму в белом халате и, не узнав её, испугался. С того всё и началось. Конечно, это не крайняя степень неприятия белого, но у меня наблюдалось странное волнение и почти обморочное состояние, когда я оказывался в огромной белой студии или где-то ещё. Наверное, я потерялся бы в России, посреди белого снежного поля или в горах.
Я стараюсь с этим справиться. И успех, определённо, уже есть.
Последнее время я ношу чисто белые футболки, абсолютно белые, безо всякого принта или символики. Примеряя белые вещи, конечно, акцентирую внимание на этикетке. Это точно снимает первое напряжение. Дальше уже нет никакого белого цвета. Есть только просто ещё одна моя футболка или сорочка…

Сны и то, что удалось записать…*

I see three Saint Andrew’s Crosses
Of the Amsterdam’s flag in the sky.
I see the water of the canals.
It’s spring, and my soul wants to fly!
Paving stones lay beneath my feet.
You can see bicycles everywhere.
People around look handsome and confident.
And a special aroma fills the Dam Square.
I’m walking through the narrow streets.
I see courting couples, walking hand in hand.
And I am feeling sorrow that I can’t
Walk here the same way with my beloved man.
I’ll leave Amsterdam very soon,
Not losing even a heel tap of my shoes here.
But I will not forget the Dam Square,
And other places, interesting for the sightseer.
The Amstel River is flowing, singing a happy song.
I see people rushing to the theater anyhow.
Apparently, the show is about to begin.
But why am I feeling sadness now?

(Все три... Андреевских креста –
На красном флаге Амстердама
И неба синь… Весна! Весна!
В прозрачных рукавах канала…

В брусчатку забранный бульвар,
Велосипедов вереницы…
Особый запах… Площадь Дам! –
Открытые, уверенные лица…

По узким улочкам иду,
Жалею, глядя на прохожих,
Что, как они, я не могу:
Рука в руке с любимым тоже…

С тобой расстанусь, Амстердам,
Не потеряв с туфлей набойку,
Но не забуду площадь Дам,
Музей Тюссо и в окнах… койку…

Течёт Амстел, живёт канал,
Спешат к премьере театралы:
Ещё чуть-чуть – и полон зал,
Так отчего ж мне грустно стало?)

--------------------------------

  *Казалось бы, белый – цвет чистоты, добра, невинности и всего такого. Уж чего-чего, но его-то что бояться? Однако лейкофобия – явление даже более частое, чем меланофобия – боязнь черного цвета.
Объяснение, в принципе, достаточно простое. Именно потому, что от белого не ждут никакой угрозы, знакомство в раннем детстве с белой и пушистой, но излишне агрессивной кошкой или собакой может оставить в психике такой след, который в будущем обернется настоящей фобией. Причем от тех же действий в исполнении черного или пестрого животного подобного эффекта не последует, а вот белый, такой добрый... Кроме того, белыми принято изображать призраков в разного рода фильмах ужасов. А уже если маленькому ребенку попадется на глаза что-то типа «Звонка» или «Проклятья» японских кинематографистов... Не случайно хитрые японцы делают свои фильмы ужасов в белых цветах и композициях.


(продолжение следует...)     http://proza.ru/2024/11/06/1103