Моя нежная и ласковая любовь. Или чёртова целина

    В первый же год офицерской службы,  я уже писал об этом, избрали меня секретарём комитета комсомола полка. Произошло это совершенно случайно. На отчетно-выборном комсомольской собрании танкового батальона нужно было зачитать проект решения и эта, видимо глубоко интеллектуальная задача выпала моему однокласснику, Генке, которого замполит полка планировал избрать секретарём комитета комсомола полка. На мою беду, Гена стал читать, заикаясь и останавливаясь ежеминутно.Мучился он несколько минут и никак не мог преодолеть несколько строк. Мне надоело и, вскочив с места в президиуме,  я взял листок и прочел его быстро и громко, чем понравился замполиту полка. На свою беду. Он, увидев эту мою уверенность, тут же предложил мне должность секретаря комитета комсомола полка. Подумав, я согласился, должность капитанская и есть возможность роста. Не знал я тогда ничего об этой должности и чем вообще это обернётся. Ну решил и черт с ним. Провели общее собрание отчетно-выборное комсомольское полка нашего и меня избрали секретарём. Тогда я думал о комсомольской работе, о том, что вроде это интересно, с ребятами, особенно молодыми офицерами сошёлся быстро и стал, как умел, работать. Замполит довольно быстро пробил мне нормальную, правда однокомнатную, квартиру, что было удивительно, квартир не хватало, а у меня ещё не было детей. Ну, что-то я делаю, как умею. Мой шеф ничему меня не учил, не объяснял. Я проводил комсомольские собрания, что-то писал, принимались какие-то решения, которые никто не хотел выполнять, а я ещё и не умел и не знал ничего. Мне только предстояло что-то узнать. Наконец прошёл год и летом я попросил в отпуск. Мне его дали, но я ещё не представлял, к каким последствиям это приведёт.
   Итак, мой первый офицерский отпуск. Он начался с огромного  семейного скандала с моей женой. Читатель может быть поймёт меня. Я офицер, лейтенант. В училище меня учили, если офицер хочет быть на хорошем счету, он должен пару первых дней отпуска задержаться на службе, показывая начальником рвение по службе. И выйти из отпуска на пару дней раньше, по той же причине, посмотреть что и как, войти в курс дел. Что я и попытался сделать. Но дома от молодой жены я получил дикую  истерику и скандал. Она хотела, рвалась домой, где не была целый год. Все мои доводы просто не воспринимались. До сих пор вспоминаю это с диким каким-то потрясением. Но сделал я так, как хотел. Потом мы выехали. Месяц отпуска - это неплохо. Отдохнули,  попили водки, пива, позагарали. И снова на службу. И только я прибыл, оказалось, что меня отправляют на уборку урожая. Читатель старше знает, что это такое. Я ещё не знал. Но так как я политработник, то еду я начальником клуба. Вручили клубную машину, дико старую, дохлую и одного солдатики, киномеханика. Я лично ничего не понимал и не умел, как начальник клуба, вообще походного клуба. На строевом смотре командир дивизии посмотрел на юного пацана, лейтенанта и спросил, справлюсь ли я. Замполит за меня ответил: " Конечно, правильное решение,  товарищ полковник". Ему было все равно, знаю и умею ли я что-то вообще, не как начальник клуба, как офицер. Я не знал об этой работе ничего и это ещё даже ничего не сказать. Я просто был не подготовлен, как младший политработник. Но замполиту и начальнику политотдела надо было закрыть дырку. Они её закрыли ... мною. Итак командир батальона - подполковник, начальник ПВО какого-то  полка. Пьяница до алкоголизма. До синева, у него голос иногда просто пропадал от водки. И я, пацан просто ничего не знаний и не умевший. Хорошо хоть солдатика киномеханика дали. Иначе Яне знаю, что бы было. Итак, машину надо загрузить  на  платформу на железной дороге. Я не знаю, как. Водитель загнал, солдатики закрепил, проверили. Все хорошо. Тут подходит ко мне, молодому лейтенанту, зам нач штаба батальона, капитан Поплавский и сообщает мне, что я должен вести назначение офицеров и прапорщик в наряд. Я пацан, лейтенант и не знал ничего. Мне бы его послать далеко и надолго. Но я открыл рот и взял его тетрадь и списки офицеров и прапорщик. Попробовал назначить. Меня попросту послали. Лагерь остался без наряда и без ужина. Попёрли на меня. Замполит не взял меня под защиту, командир батальона наорал, крайним остался я.это позже я стал поопытнее и послал всех далеко и надолго. Капитан сказал, что я самоустранился. Но я поднимался опыта и послал капитана. Со временем я просто обнаглели и стал, то есть начал становиться настоящим заматеревшим офицером. Наступала  пора моего взросления и, я бы сказал, заматерения. Мы загрузились на платформу и поехали. Первая остановка - Саратовская область. В 1978 году там был рекордный урожай пшеницы. Поля просто колосились. Погода стояла превосходнейшая. Я должен ездить и показывать нашим солдатам кино. А кино где брать? Я не знаю. Поехал в ближайший городок, нашёл кинотеатр и стал договариваться с директором. А он не даёт ничего. И я не знаю, что делать. Даю ему взятку, распиваю водку. Получаю кино. Правда, потом оказалось, что я должен был получить доверенность и отдать её директору кинотеатра. Ну, потом я это сделал.
   Замполитом батальона у меня был майор, пропагандист полка по его должности. Откровенно говоря, рассуждая сейчас как зрелый выросли уже мужчина, что до должности замполита ему было как до луны пешком. Я бы на его месте заставил бы комбат цельного батальона или бросить пить или выгнал бы его оттуда на хрен. Но он был ни рыба ни мясо.ему ничего не надо было, а тот комбат политработников терпеть не мог. Мне бы опыта побольше тогда, но я был молодой лейтенант. Сейчас я бы загнул того подполковника и выгнал бы его, как алконавта с соответствующей характеристикой. Но что я, пацан, мог сделать? Ничего. Я получал от того комбат людей и не мог справиться ни с ним, ни с собой. В конечном итоге, его отослала домой, в клайпеду,  но ничего не сделали. Даже не вздрючили па партийной линии. Но это уже другой вопрос. Я тогда ездил по родам целиком, показывал людям кино, за что они были мне благодарны. Связался с местной газетой, делал снимки с уборки урожая, их публиковал районные газеты. Мне это было интересно. Конечно, пили водку. Там я научился пить и не пьянеть. Заехал однажды в районный центр саратовской области, не помню названия. Приехал в райком комсомола, познакомился с местной комсомольской элитой. Третьим секретарём райкома была замечательная девушка. Просто тоненькая, красивая, с ангельский улыбкой на лице. Сама она родом была из какой-то небольшой деревеньки. Звали её Наташа. Белые волосы, красивая. И я, молодой лейтенант. Юный, можно сказать, красивый. Но женат. Хотя там все были холостыми. Итак райком комсомола. Девчонки в отделе. Галя постарше. Симпатичная девушка, не знала, что я женат. А я напропалую просиживал в райкоме до вечера каждый день, болтал с ребятами, девчонками. Они чистили мою пыльную форму, фуражку и все уговаривала меня увести с собой Наташу. Она тихо отвечала мне приятной девичья улыбкой. Что-то сдерживало меня. И я никак не мог собраться и закрутить роман с этой звездой районного масштаба. Крутился, вертеться вокруг да около. Она приветливо улыбалась и, видимо, ждала каких-то действий. Но я ведь женат. И когда вся наша целинная братия пила, гуляла и заходила романы везде, где могла, я вроде как работал. Делал свое дело. Наконец Наташа решила уйти в отпуск , а я, узнав, что её родители живут в деревне, поехал туда. Чтобы попытаться встретиться.  Но ... она ушла в отпуск и уехала. Я побывал в её деревне, даже на танцы пришёл. Но её уже не нашёл. Поехал к себе в батальон. Мы уже готовились к переезду в  Белгородскую область. Это был наш следующий этап целины.
 
         -2 -

   В Белгородскую область мы перегоняли машины своим ходом. Было это по-моему в сентябре. Погода стояла неплохая, мы прошли маршем, завоевали на провале, хорошо у меня машина с будто и мне с моим бойцом было тепло и хорошо. И вот через сутки мы остановились в селе Бабровы Дворы, Белгородской области. Село требует отдельного описания. На чем мы остановимся отдельно прямо здесь.
   Бабровы Дворы. Огромное село. Я бы сказал, какой-то центр культурной жизни молодёжи деревенской. Что бросилось в глаза, это огромное для простой русской деревни количество домов, семей,жителей. Вокруг огромные поля с разными культурами. Но нас в то время интересовала сахарная свёкла. Нас это командование батальона и всех целинных военных. Разместились мы в нескольких зданиях. Мы, это офицеры и прапорщики. Солдаты и сержанты отдельно в деревянных сарая с печным отоплением. Разобравшись с заселением и дежурства, мы, несколько офицеров и прапорщиков решили сходить в местный клуб на танцы. Решили, пошли. Ну там молодёжь крутилась, танцевали люди, кто-то  даже пел со сцены, играл инструментальный ансамбль. Неплохо, даже интересно, потому что мы давно на таких мероприятиях не были. Какие-то пацанчики покрутить вокруг нас, попытались задеть. Но драться в первый же день мы не хотели. Они попрыгать вокруг и ушли. Так что первый день прошёл мирно. Кстати, у певицы был очень красивый голос, но об этом потом. Постояльцев мы немного и пошли домой. В следующие выходные снова в клуб. Перед этим выпили достаточно. Ну вот тогда разошлись немного, повеселились да ещё познакомились с какими-то девчонками, пошли провожать их. Оказалось , они замужем, но мужья зарабатывают деньги в морях, е девчонки пищат, как хотят секта. А мужей нет. Но со своими,деревенскими они заводиться бояться. А с нами можно, мы же чужие и без претензий вроде как. Пошли их провожать. Одна Надя. Поцеловал её. Она "поехала". Да ещё я её то Наденькой, то Надюшкой назвал. Она подруге говорит, что её никто никогда так не называли. Ну поехала у девки крыша. Договорились,что она на следующий день будет ждать меня в общежитии у своей подруги. Воспряли духом, читатель? Не тут то было. На следующий день я подъехал к той общаешься, постоял там и ... уехал. Сам не знаю, почему. То ли испугался, то ли не захотел, не знаю. Но жизнь продолжается. Я начальник клуба. Приехал в рабочий день в местный клуб, познакомился с начальником. Василий Васильевич, мужик хороший, интересный и работу свою любит. У них художественная самодеятельность своя, концерты. В общем, сельская жизнь бурлит и он свои обязанности выполняет. Правда мужик сидел. Однажды украл машину угля, пару лет отсидел на зоне. Кстати, не он один. В Бабровых Дворах половина деревни сидела. Добрая половина. Но мне по фигу. Я свое дело узнал лучше. Стал работать с Василием в одной упряжке. У тут праздники, и к 7 ноября стали мы готовить совместный концерт. У него в клубе и ансамбль и помощница есть, Галя. Она и в ансамбль поёт и ещё какие-то обязанности у неё. Работает , поёт и деньги за это получает. Только часто сетует, хочет бросить все и уехать из этой Бабровской грязи куда угодно. Только бы подальше. Тем более там рядом город Губки, химическая промышленность, загрязнено все. Ну много причин, чтобы убраться оттуда подальше. Ну решили мы с комсомольцами деревни сделать небольшую вечеринку по поводу 7 ноября. И одновременно в клубе готовим концерт по этому поводу.
   Собрались на вечеринку. Я, несколько молодых офицеров и солдат, несколько местных ребят и девчонок, второй числе и Галя из клуба. Поставили столы по 4 человека. Пригласили женщину лет 70, старушку, коммунистку местную, активистку. Сели за столы, налили всем, она тост сказала, потом начала критиковать современную молодёжь, что вот они узкоколейку тянули когда-то за неделю до села, а мы из этой узкоколейки дорогу не можем сделать. Богатыри, мол, не вы. Алаверды , говорю, товарищ коммунист. Не знаю насчёт узкоколейки, но мы здесь выполняем решение партии, боремся за урожай и делаем все, чтобы без плтерь его собрать и накормить наш советский народ. Выпили, ещё поговорили, выпили, а потом танцы. Молодёжь все-таки. И вот тут наконец я обращаю внимание на неё, самую красивую девушку. Она смотрит на меня огромными и, кажется, немного влюблённым глазами, полными уважения. А глаза у неё как два глубоких голубых озера. И божественная белорусам улыбка. Мы танцуем вместе быстрый танец, потом медленный. Она танцует со мной. Я тону в её глазах. Она расстрворяется в моих. Я не знаю, что со мной. Душа моя поёт. Я не понимаю себя. Язабыл обо в ем, забыл о жене, о соседям, о службе. Здесь только мы двое. Она и я. Мы танцуем. Мы двигаемся вместе. Мы не отходит друг от друга весь вечер и я не хочу, чтобы вечер заканчивался. Время остановилось. Только Она и я. Я и она. Мы ничего не видим и не слышим. Наши сердца стучат одинаково, в унисон. Господь, по-моему смотрел в это время на нас и тихо улыбался.
   Все хорошее всегда заканчивается. Закончился и этот замечательный вечер. На землю легла тихая, уже почти зимняя ночь. Галка, её так звали, надо было собрать все музыкальные инструменты и привезти их в клуб. Она отвечала за все это. Я вырвался помочь. Организовал бойцов, мы занесли все в клуб. То есть занесли бойцы. А мы вдвоём шли друг с другом навстречу своей любви,болтали, смотрели на звезды и говорили, говорили, говорили. В ту ночь она сказала, что не может так оставить инструменты в клубе. Она была одета  в шубу и я ласково называл её медвежонком. Она задорно смеялась. Мы зашли в клуб, закрылись изнутри и начали целоваться. Мы были как бы на одном дыхании. Это было так здорово, я называл её солнышком, медвежонком, малышкой, маленькой девочкой. Мои руки...я почувствовал скорее, чем понял, что её красивая упругой по-девичья грудь трепещет в моих руках. Мои губы беспрестанно целовались её сорочки. Мои пальцы нежно гладили небольшую девичью грудь. Упали джинсы. Мы стояли абсолютно голые, прижавшись друг к другу и она шептала мне, что так стоять просто сумасшедствие. Я бросил на пол шинель , осторожно лёг и прижал её к себе. В этот момент я забыл обо всем на свете. Я хотел её ещё и ещё, я не представлял своей жизни без неё. Это было просто волшебство. Когда прошёл пик, мы немного отдышались и я рассказал ей о себе, в том числе, что у меня жена, но я не люблю её и я сделаю все, чтобы она, мой маленький медвежонок, была счастлива. Наступало утро. Она сдала ключи Василичу, я проводил её домой. Мы были счастливы и я был уверен в том, что встретил свою судьбу.
   Придя в штаб, в расположение, я хотел сразу пойти спать. Однако уснуть мне не удалось. Я лежал и думал. Первое, что надо сделать, сообщить жене, что я ухожу от неё. Это очень тяжёлое решение, но я уже знал, что пару лет назад я совершил ошибку и сейчас, встретив настоящую, волшебную, сумасшедшую любовь, я обязан уйти от прежней жены. Я сел писать письмо. Письмо, которое так и не отослал.
   На следующий день мы снова встретились с моей милой и ласковой девочкой. Я помню, как она подошла ко мне и мы тут же стали целоваться. Нам не помешал даже неожиданно вошедший Василич. Он, кстати, увидев наш поцелуй просто по человечески обрадовался.
   Скажу честно, мы встречались каждый день. Целовались, гуляли, держась за руки, весело болтали и снова целовались. Она знала, что я готов для неё на все. Время шло, она много раз говорила, что хочет уехать из Бабровых Дворов. Я обещал увести её. И тут ... она получает несколько недель отпуска. Пришла ко мне и сказала, что будет ждать меня у своей тётки в Москве, записала и дала мне адрес. Я не думал, что мне будет так одиноко без неё. Наш целинный "праздник" подходил к концу. Наше командование расщедрилось и дало каждому 10 суток отпуска. Я был счастлив, поймал солдата, далему бумажку с адресом, 5 рублей и сказал, чтобы отправил соответствующую телеграмму. И я уехал. Прибыл в Москву на Курский вокзал и стал ждать её. Продал часов 6. И только тогда понял, что боец спокойно пропил мои 5 рублей и она просто ничего не знает о моем ожидании. Меня ломало. Я хотел кричать, орать на всех, я хотел напиться. Я хотел её видеть. Я хотел быть с ней. Что же делать? Как быть? Я не знал, что мне делать. Я бросил, как пьяный пр Курском вокзалу. Я проклял себя за то, что не оставил себе её адреса. Безвыходных ситуация. Но я обещал. Я поехал разводиться, чтобы летом попросить отпуск и прилететь обратно к своей любимой.
   Я развёлся. Я прибыл в часть и сразу попросил отпуск. Мне дали его только летом. Её адреса я тоже не знал. Телефона Василича у меня не было. Интернета тогда тоже не было. Летом я рванул туда. И вот я в Бабровых Дворах. Бегу в клуб. Встречаю знакомых. Все молчат. Спрашиваю, где же она. Все молчат. Забегая к Василичу в кабинет. Он увидел меня и помрачнел. Что, говорю, Василич? Где она? В ответ слышу только одно слово. Сядь. Сел.
-  Послушай. Она ждала. Но от тебя ничего. Она долго ждала. В Губкине болгарские рабочие, инженеры. Она поехала как-то туда с подругами. Через какое-то  время  вернулась. Прошептала с матерью. Потом приехал болгарский парень, инженер.  Она подумала и согласилась. До последнего ждала хоть весточки от тебя. Ты молчал. Она вышла замуж и уехала. В Болгарию.
   Я молчал. Лицо моё потемнело. Я не знал, что сказать и что делать. В Болгарию я ехать не могу, я офицер, меня никто не выпустит.
   Я знаю её новую фамилию, её имя, возраст и страну пребывания. Я ищу её уже много лет. Я знаю, что плохо ищу. Я знаю, что у неё двое детей.
   Прошло много лет. Я женат, у меня двое детей, три внучки. Но я очень хочу хотя бы услышать от неё, что она была счастлива со мной, что она, дай Господь, счастлива сейчас. Ей 69 лет и я знаю, у неё двое детей. Я понимаю, что вернуть её нельзя. Но дл сих пор хочется увидеть те её глаза, счастливые, когда мы стояли, обнимаясь, возле её дома и страстно целовались. И она говорила "Боже ты мой" и принимались ко мне всем телом. Зима, а мне всегда было тепло с ней и тепло на сердце. Нет слов, чтобы выразить ей мою благодарность за подаренные прекрасные дни в моей той юной жизни.