Сага о четырёх днях

1.Утро в тумане.

Лишь редкий дождик шмыгнёт по облысевшим веткам старой яблони, осенним их остужая холодом. Да пара птичек: муж-жена, жених-невеста, или просто две подружки, прижались друг к дружке среди не опавших ещё побуревших листочков. Нахохлились в ночных часах.
Напрасно ждут тепла. Не обласкает уже редкий их луч из высока сегодня: свинцом нависли тучи.
Вспорхнули. Улетели безголосо.

2. Солнце.

А сегодня глянул на то дерево — не дрожат тонкие верхушки веток. Не юркает по ним дождик. Тишина. Только последний утренний луч (проснулся слишком поздно) коснулся их. И умчался. Не согрел.

3. Последний день октября.

Дрожит яблоня, плачет. Дождик не шмыгает, — дождь обливает с головы до ног. Ветер рвёт ветки сильными руками, кидает по сторонам. А две птички, — те? или другие? —нахохлившиеся в едва забрезжим рассвете, сорвались с места. Полетели. Но не в сторону. Вниз почему-то.
Да это же последние листочки с глубоким поклоном укладываются на землю! Она их кормила долгие тёплые месяцы, а теперь наступил и их черёд — согреть своим теплом и по весне дать новые силы.
Вечна земля.
Жизнь скоротечна.

4.Ноябрь.

А сегодня на дереве, на фоне драного серого неба, нет уже не единого листочка. И ветви, остывающим, бурым взглядом, сиротливо смотрят на подступившую к ним старость, да ветер северный память будоражит. Воем своим усыпляет. А редкий луч низкого солнца пытается согреть душу.
Тщетно. 
На крышах, на земле, седые снежные волосы по ветру вьются космато. Сугробики малые, ещё не взросшие, и сугробы, набравшие мощь за ночь в тихих подветренных закоулках, обжились на ветках; на заборах чёткой, разным нажимом белого карандаша, нарисованы пушистые линии пока что не окрепшей рукой зимнего художника — словно миниатюрные вершины непреступных гор.
Зимушка заявилась старшей сестрицей лета, слякотной, грязной, не уютной и с первыми мороженными песнями-паутинами  на оконных стёклах. Ещё пока мажутся чёрной краской грядки на вспаханном поле, оставляет под ногами серые следы снег, пусть и глубокие, но не долговечные. Но совсем скоро, уже совсем, не долго осталось, укроется белым одеялом. Согреется.
Дрожат деревья, дрожат уснувшие листья, дрожит землица. Стайка воробьёв спрыгнула вниз, и тотчас вспорхнула — полетела зёрнышки искать.
Ноябрь.