Укол

Проснувшись, Дятлов обнаружил, что у него как-то непривычно чешется спина. Почесал раз, почесал другой. Легче от этого не становилось. Подошёл к зеркалу в ванне и заглянул через плечо: вдоль позвоночника шли какие-то зудящие красные пятна.
Это его неприятно озадачило. Под описание какой-нибудь венерической хвори пятна не подпадали - да и он сильно сомневался, что у него в последнее время был шанс такой презент себе отхватить. Но непроходящий зуд бесил и отвлекал от работы.
Выкроив в середине дня время, отправился к дерматологу.
- Эээ, батенька, да у вас крапивница, - протянул врач, заполняя какой-то электронный бланк.
- Это такая детская болезнь, что ли? - хмуро спросил Дятлов.
- Вроде того. Ягоды едите? Шоколад? Алкоголь?
Дятлов задумался. Ягоды и шоколад он сто лет в обед не видел, а вот насчёт бухла... Это что ж теперь, не пить придётся?..
Врач выдал ему заключение, в котором значилось, что ему надо пить знакомые по аллергии на пыльцу антигистаминные, при этом неделю нельзя жрать ничего, кроме кефира и вареной говядины. Дятлов нервно сглотнул. Не было печали, да черти накачали.
На кефире и говядине он продержался полдня. После этого сдался и постарался отыскать в доставке пиццу, которая больше всех остальных была похожа на диетическую (конечно, понимая, что в действительности это невозможно). Стал закидываться таблетками и даже решил, как ответственный взрослый, и в самом деле не пить хотя бы неделю.
Проснулся следующим утром почти уверенный, что у него уже всё прошло... но хрен там. Спина чесалась ещё сильнее, чем накануне. При этом ещё добавились пятна на, прости господи, филейной части. По-видимому, куда кровь больше всего приливала, там эта хренотень и выскакивала. Вот и устраивай теперь личную жизнь, как хочешь...
Дятлов изо всех сил старался продержаться на простой еде и таблетках неделю - но ему нисколько не полегчало, пятен становилось только больше, и чесались они день ото дня всё свирепее. К врачу идти мало было желания - опять про свои фантомные ягоды шарманку заведёт. Сатанея от постоянного желания чесаться в самых нескромных местах, проболтался об этом в разговоре с Димкой - хотя обычно всячески избегал подобных откровений.
- У моей тётки такое было, серьёзная болячка, знаешь ли, - задумчиво сказал Димка. - Дальше может стать ещё хуже.
"Обрадовал..."
- Может по всему телу пойти, а потом ещё и задохнуться можешь однажды.
"Ну охренеть теперь..."
- Попробуй себе вот это гормональное несколько дней колоть, может, и полегчает.
Дятлов загуглил название препарата. Да, действительно, колют его при сильной аллергии. Только увлекаться нельзя, чтоб случайно себе иммунитет в порошок не стереть.
По дороге домой заехал в аптеку. Дома сел и стал раскладывать на столе свою мини-лабораторию: ампулу с лекарством, шприц, спиртовую салфетку. В этом чётком порядке и приятной рациональности было для Дятлова что-то притягательное. Наверное, сложись жизнь чуть по-другому, он мог бы быть неплохим врачом. Укол он себе тоже делать не боялся - наоборот, интересно было заранее продумать в голове алгоритм действий. Собрал рукой мышцы на бедре, прицелился и вонзил иглу, как учили, чуть-чуть не доводя основание иглы до кожи. Короткая боль от укола как-то даже приятно подстегнула. Если б он таких ощущений боялся, как какая-нибудь там девочка с филфака, никогда бы не решился на роупджампинг (пять лет назад из любопытства прыгнул с заброшенной вышки на тарзанке, хотя подействовало это на него скорее оглушающе). Да и в целом - совсем другим человеком был бы.
Правда, самолюбивое удовлетворение от качественно проделанной работы через несколько секунд сменилось жгучей болью от растекающегося в мышце лекарства. Минут пятнадцать Дятлов старался не выть в голос. Наконец его отпустило, он лёг на кровать и задремал.
Очнувшись через пару часов, заметил, что зуд прошёл, а проклятые пятна медленно бледнеют и опадают. Раз пошла такая пьянка, подумал Дятлов, не переключиться ли нам с полезного на приятное?
"Придёшь ко мне сегодня? Правда, я сейчас от аллергии весь в пятнах, как леопард, но я тебе клянусь, что это не спид, не чума и не гепатит."
"Нет, прости, не хочу сегодня."
"Почему? Опять у тебя какие-то там дела?"
"А почему я перед тобой обязана отчитываться? Не хочу, и всё."
Дятлов погасил экран телефона и уставился в потолок над кроватью, сердито засопев. С каждой минутой на него всё больше накатывала ярость. Хоть что ты с ней делай - она всё равно найдёт способ ускользнуть сквозь пальцы. А ему хотелось, чтоб она сейчас была здесь и делала бы то, что он ей скажет... Что время от времени с ними и происходило, о чём он с застывшей на лице дурацкой улыбкой вспоминал порой посреди рабочего дня... Но наступал совсем другой день, и она начинала вести себя по-другому - отстранённо и едва ли не равнодушно, а он ломал себе голову, придёт она в следующий раз или найдёт себе какое-нибудь занятие поинтереснее - пойдёт голая в заснеженный лес и будет там лешего искать, с неё бы сталось...
Чем больше Дятлов об этом думал, тем сильнее у него сжимались скулы. Честно говоря, эти игры ему начинали порядком надоедать. Так она до второго пришествия будет играться в "свободную женщину востока", получая удовольствия от того, что ему плохо, самоутверждаясь за его счёт. А если он сейчас сам возьмёт и номер её заблочит, как ей это понравится?
На Дятлова стало находить некое осатанение. Может быть, неделя зверской чесучки сказалась. Он ненавидел чувство, что происходящее вокруг ему неподконтрольно. Хотелось что-нибудь громко разбить и выйти на холодный воздух.
"Здорово, - написал он Шнапсу, - как там сейчас с Молдовой, всё ещё можно поехать?"