Первый скелет в шкафу...

Под моросящим дождём, вдали от городских огней, я ощутила тяжесть своего вампирского дара. Пальцы до сих пор пахли сырой землёй, холодные и ноющие от напряжения — не каждый день приходится копать могилу. Я взглянула на Марселя, спокойно ждавшего у машины, словно ничего не случилось. Он методично стряхивал грязь с пальто, даже не заметив, что его случайная жертва оставила глубокий след в моём сердце.

— Не принимай всё так близко, милая, — произнёс он, уловив мой взгляд, пока я вытирала капли дождя с лица, перемешанные с непрошеными слезами. — Хищник пьёт, жертва умирает. Так устроен мир, хочешь ты того или нет. И смерть в момент наслаждения — вовсе не худший исход. А ты ведь знаешь, она совсем не страдала - напротив!..

Я давно уже на многое закрывала глаза, но в этот раз у меня никак не получалось.  Марсель был для меня всем, единственной путеводной звездой в этом мрачном мире, но сейчас я впервые увидела, каким холодным может быть его сердце. Глядя на то, что мы только что совершили, я ощутила вместо облегчения ледяной ужас и пустоту там, где должна была быть уверенность в собственном бессмертии и превосходстве.

— Ты ведь в курсе, что я её знала? — мой голос дрогнул, но я старалась не показать, как мне тяжело. — Эту девушку… Мы когда-то учились вместе. Я каждые выходные видела её в электричке по дороге домой. Её родители… Они даже не узнают, что с ней стало. Не получат ни одной зацепки, не смогут найти её тело...

Марсель пожал плечами и усмехнулся, его улыбка была раздражающе безразличная.

— Почему ты цепляешься за такие вещи, Адель? Ты уже не человек. Чем раньше ты поймёшь, что наша природа не терпит слабости, тем легче тебе будет.

Я знала, что он не поймёт, даже если я постараюсь объяснить. Марсель всегда жил иначе — и, наверное, именно его бесшабашность и пренебрежение к человеческим правилам привлекали меня к нему. Но сейчас, когда он с таким равнодушием убил  знакомого мне человека и так холодно говорил со мной, помогавшей ему избавиться от тела, я впервые ощутила, что не знаю его совершенно!

— Я не хочу убивать, Марсель, — сказала я наконец, подбирая слова, будто те могли разбиться, стоит мне сказать хоть что-то неверно. — Мне не нужны эти… излишества, не нужны убийства. Я могу контролировать себя. Ты ведь тоже можешь! Что пошло не так? Как ты вообще допустил это?!

Он насмешливо облокотился на капот машины.

— Ты — мечтательница, Аделинн, — произнёс он мягко, так, как будто его слова были острым кинжалом, завёрнутым в бархат. — Это наша природа. Без смерти жертвы ты не сможешь по-настоящему раскрыть свою силу. Кровь питает нас, как ничто другое. И, я знаю, ты хочешь чувствовать всю мощь Тьмы… Все наслаждения и возможности, что Она способна нам дать.

Я отвернулась, чтобы он не заметил разочарования в моих глазах. С того самого дня я начала иначе смотреть на Марселя и на саму себя. Возможно, он прав — ведь древние законы вампиров говорят о силе крови, о смерти и бессмертии, связанных друг с другом. Но в глубине души я была уверена, что мы... можем быть... хорошими! - Придерживаться определённых правил. Не лишать жертву жизни... Нам ведь это удавалось - всё время, что мы вместе! Но аппетиты Марселя росли, несомненно. Он хотел больше силы, больше крови, больше развлечений. А я постоянно притормаживала его.

Я посмотрела в сторону тёмного леса, где покоилась жертва Марселя, подарившая ему сегодня все свои силы, и тихо произнесла:

— Я никогда не стану убивать просто потому, что кто-то показался мне «вкусным».  Я не такая, Марсель. И я не приму этого, какими бы дарами ни манила меня Тьма.

Он молчал, глядя на меня со странным огоньком в глазах — смесью удивления и досады.

— Как пожелаешь, — сказал он наконец, качнув головой. — Живи так, как хочешь, пока у тебя есть на это силы. Но запомни: никто не может бежать от своей природы. Особенно такие, как мы.

Я не ответила. Просто отвернулась, с горечью думая, что от нашей былой близости скоро не останется и следа... Однако я ошибалась.