Ужин у Блэкморов

«Всякая революция была поначалу мыслью в мозгу одного человека».
   Ральф Уолдо Эмерсон



Когда пришедшая с моря тьма окутала мрачную усадьбу, и слуги зажгли огонь в просторной трапезной с выходом на террасу, Клод Блэкмор послал за лордом Вулфом, а сам вышел подышать.

Вскоре спустился Вулф, толстый, однако высокий и крепкий, в дорогих одеяниях и с чудесным кинжалом на поясе. Он протопал мимо длинного стола, увидел в окне знакомый силуэт и, закатив глаза, двинулся к приоткрытой двери.

Он злился:

— Почему не сообщил, что будешь тут?!

— Хотел глотнуть воздуха… — стыдился Блэкмор.

— На охоте не надышался? — съязвил Вулф и опёрся на балюстраду. — Расскажи-ка лучше, с кем там этот Альфи тёрся? Что есть эта его ш… девица? И с какой это милости она требует сидеть с нами?

— Диковинка, лорд Вулф, — улыбнулся Блэкмор. — Вы никогда не даёте женщинам шанса, мне это известно, но эта дама вас заинтересует.

— Кто она?

— Ланселия, дочь купца Анутти. Он, говорят, богатый человек, состояние огромное, замок…

— Анутти… — задумался Вулф. — Чёрт! Знаю! Вправду богатый, хоть и не из благородных. Вроде бы рабов возил на континент. Корабли славные имел… Я слышал, что единственный сын у него почил. А эта леди, выходит, наследница…

— Вот потому и требует, — Блэкмор развёл руками. — Титулов у неё никаких, но в золоте чуть не купается, тем она и интересна! Альфи крепко с ней повязался, что цепями. Жениться удумал. Он за неё и упросил. На средства Анутти сюда путешествуют как-никак…

— Так пущай бы она ему и помогла… Уж нашлось бы с чего отщипнуть ради любви-то, а?

Блэкмор рассмеялся:

— Кабы нашлось, они бы не поехали…

— Стало быть… дорого тебе эта затея обойдётся?.. — осклабился Вулф.

— Уж не дороже, чем с участием герцога… Да и отыграюсь скорёхонько с такой поддержкой… Я же ещё тогда за обедом всё понял, лорд Вулф, по вашему взгляду. Увидел понимание!

В небе загрохотало, и на террасу посыпался мелкий дождь.

Лорды вернулись в трапезную.

— А что же твой батюшка… — говорил Вулф, усаживаясь во главе стола. — Не спустится к ужину?

— Увы, — Блэкмор покачал головой. — Совсем плох стал, все дела на меня взвалил, не продохнуть. Вот и с гостями сегодня мне разбираться…

— Плохо… плохо… А как же так вышло с этим Альфи, отчего с такой дамой связался? Куда запасы спустил?..

— Да чего рассказывать, — с неохотой отвечал Блэкмор, присаживаясь. — Заигрался, проморгал резню на юго-востоке, потом засуха, долгоносик… С голоду бунт назрел, он в отместку деревню сжёг, налоги по всей земле поднял, наёмников с Востока привёз… Только бесталанность кровью не смыть, лорд Вулф. В общем, нет у него ни сил, ни желания удерживать владения. Его отец-покойник земли в кулаке держал, сколько труда вложил… Одного не учёл — наследник бестолковый. А места чудесные, плодородные. Я уже и размечтался: мельницы построю, каменоломни, рудники…

— А герцог-то цену заломил? — перебил Вулф.

— А как же… Везде свою выгоду увидит. На десять лет грозил нас обложить. Половину железа ему отправлять… И пока срок не выйдет — земли общими будут. Вот я и решился помощи верховного лорда просить…

— Хороший он хомут тебе удумал, а? — ухмыльнулся Вулф. — Там, гляди, ещё и старые договорённости позабудутся, когда рудники иссякнут… Ладно, Блэкмор. Обещал же подсобить, значит, будь покоен.

— Я только не совсем понял ваш замысел. К чему эти обозы с копьями?

— Арсеналы забиты, — Вулф цокнул языком. — Ремесленники голодают… Твоя авантюра очень кстати пришлась. В противном случае мне и здания палить, и стражу резать, а так всё пойдёт в дело. Новые копья — это новые налоги. Мои знакомые лорды тоже настаивают на войне. Многое переделить нужно. Да и Герцог будет несказанно рад! А этот Альфи нам ещё и должен останется. Ты ему не говори, что сам платишь. Нечего его с крюка раньше времени снимать.



Не прошло и четверти часа, как в трапезной появился молодой человек лет двадцати. Широкоплечий, черноволосый, красавец с волевым подбородком, он вёл под руку худенькую девицу с длинными волосами цвета каштана.

Блэкмор поднялся:

— Лорд Вулф, позвольте вам представить — лорд Альфи Чаттер и леди Ланселия Анутти.

Вулф кивнул, и пара уселась за стол.

Слуги подали мясо и вино.

Леди, на удивление, не стеснялась незнакомой компании. Она свободно ела и запивала, внимательно слушала мужские разговоры, улыбалась и тихонько хихикала.

Блэкмор украдкой поглядывал на неё и сам не понимал, чем же юная Ланселия его впечатлила. Не то своей раскованностью, не то милым лицом с острым носиком и пухлыми губками, не то положением…

Её карие глаза вдруг поймали заинтересованный взгляд Клода, и лорд, растерявшись, спросил:

— Как поживает ваш отец, леди Анутти?

Та печально вздохнула:

— Спасибо за беспокойство, лорд Блэкмор. Папенька в последнее время страдает бессонницей. Лекари говорят, что гибель моего брата его сильно подкосила. Но я думаю, что виноваты годы… Мне всегда казалось, что родители умеют всё. Их мудрость, опыт… Как же тут не впечатлиться. Но на одно лишь они не способны — не стареть.

— Так непривычно слушать за этим столом женщину, — начал Вулф, разделавшись с мясом. — Столь умную, пусть и не из высшего общества…

— Ну что же вы… — заступился Блэкмор.

— Обожди, Клод, — отмахнулся Вулф. — Я лишь поражён уникальностью. И всецело раскаиваюсь, что недооценил вас, леди Анутти…

— Полно вам! — засмущалась Ланселия. — Умных женщин на свете очень много!

— Это как посмотреть… Просто надумал себе ещё до ужина…

— Не казнить же себя за думы!

— Разве что за некоторые крамольные… Я, порой, могу определить предателя и безумца по одной лишь фразе. Но мне совсем не хочется об этом… Я желаю послушать вас!

— Я всегда рада побеседовать! — обрадовалась Ланселия.

— Свет мой, будь потише… — шепнул ей спутник. — Всем от шума сделается неловко…

— К чему это, Альфи! — она всплеснула руками. — Господа, неужели вам со мной так неловко?

— Что вы, леди… — начал было Клод, но Вулф так грозно зыркнул на него, что невысказанные слова лорд Блэкмор трусливо проглотил.

— Я бы хотела предложить вам такую занимательную дилемму. Мы с моим верным другом Альфи рассуждали по дороге. Можно ли судить о человеке только по одному поступку? Стоит ли называть гнусным убийцей того, кто всю свою жизнь слыл праведным монахом, но вдруг решился на грех? Или же наоборот! Назовём ли мы благочестивым и добрым человеком ужасного разбойника, что всё своё время отдавал грабежам беззащитных торговцев, но однажды спас утопающего малыша? Я искренне верю, что в обоих случаях ответ строгое «нет».

— И что же? — вступил недовольный Альфи. — Праведный монах, совершивший убийство, останется таким же праведным?

— Помолчите, как вас… Чаттер! — приказал Вулф и вновь обратился к леди: — Мне нравится ваша дилемма, хоть она и проста. Я полагаю, что считать монаха разбойником даже после его злодеяния будет так же нелепо, как величать грабителя человеком чести. Всё вяжется с благородством. Если оно есть — его ничем не смоешь.

От удивления Ланселия засияла и, не подобрав нужных слов, лишь улыбнулась и кивнула.

— Впрочем, — снова заговорил Альфи, — почему бы грабителя не назвать человеком чести.

Вулф молчал, принявшись за другое блюдо.

— Разве честные люди могут кого-то грабить? — спросила Ланселия.

Альфи пожал плечами:

— Отчего нет?

Клод Блэкмор поморщился.

— Честь может быть даже у самого отъявленного мерзавца, леди Анутти, — сказал он и потянулся за бокалом. — Вы действительно уникальны, как заметил наш верховный лорд, но вам ещё многое предстоит узнать об этом мире и о людях, его населяющих.

После ужина, когда слуги унесли посуду и приборы, Блэкмор велел подать карту и учётные книги.

Вулф вышел из-за стола, выпрямился, поправил кинжал на поясе и обратился к Ланселии:

— Леди Анутти, не угодно ли вам вернуться в покои? Далее разговоры пойдут совсем уж заунывные, и вам, осмелюсь предположить, не будет с нами интересно.

— Что вы, лорд Вулф! Я только с радостью! Мой дорогой друг много рассказывал мне о тонкостях своего положения. Мне было бы очень приятно находиться тут.

— Набираетесь опыта? — изумился Вулф. — Однако… Вы нравитесь моему сердцу всё больше, леди Анутти… Конечно, оставайтесь…

Блэкмор исподлобья взглянул на сияющую Ланселию, сглотнул и подозвал лорда Чаттера:

— Итак, Альфи, северная граница будет проходить вот здесь… — Клод водил по карте пальцем: — То есть двенадцать крупных поселений и вся земля вплоть до реки.

— По рукам! — оживился Альфи. — Как разыграем?

— Дело нехитрое. Перед герцогом и теми, кто слушал нас на обеде, мы останемся чистыми, только испачкавшись в красном. И без влиятельного посредника нам не обойтись. Война пойдёт под надзором лорда Вулфа, он же замолвит за нас у герцога, если возникнут сложности… Сегодня уплатишь за доспехи, позже тебе вернётся. Это так, чтобы не волнительно было…

— Ясное дело!

— Начнём осенью. К тому времени разнеси весть, что Блэкморы замышляют недоброе. Я сделаю так же, но запугаю лордов твоими черномазыми. Итак, первый шаг за тобой. Пошлёшь отряд со знамёнами. Пусть спрячут доспехи Блэкморов в лесу, а сами выйдут к нашим деревням. Резать можно без пощады, благородных там нет. Затем они должны переодеться и заняться уже твоей деревней… Скажем, вот этой, что поближе… — И он ткнул пальцем в карту.

— Своих же резать?! — удивился Альфи.

Вулф хмыкнул.

Блэкмор продолжал:

— Когда всё сожгут, пусть идут дальше по тракту, там моя стража их перебьёт. Лишние языки нам ни к чему, сам должен понимать.

Вулф похлопал Клода по плечу. Тот кивнул:

— В течение двух недель к тебе приедут обозы с копьями. Используй с умом, как хочешь, но не против Блэкморов! Глашатаям вели рассказывать, что верховный лорд Вулф пришёл на помощь. Все восстания дави нещадно. А недругов отправляй к границе, тут ими быстро займутся… Копья же я бы рекомендовал тайно продать или сломать и сжечь… За них не к спеху рассчитываться, потом решим…

— А когда прибудет золото? — недоумевал Альфи.

— Месяц, край — два, — успокоил Клод. — Ты должен собирать отряды и гнать их сюда, — он указал на деревни у рудников. — Часть пойдёт на убой, остальных отпустим. Важно, чтобы они разнесли слухи об очень сильной армии Блэкморов. Тогда ни у кого не возникнет подозрений и, что самое главное, желания отбить земли позже. В первую очередь устрани вассалов, которые замыслят неладное, только не казни никого сгоряча! Шли их с отрядами, мои воины займутся. Я со своими бунтарями поступлю так же. Чуть позже определим деревни, где засядут лучшие бойцы для этих дел. После войны подпишем мир и подвинем границы. Там уже и на врагов с Далёкого Севера всё сбросим…

— Эх, с отрядами-то накладно получится… — смутился Альфи. — Недёшево. А уплата лишь через месяц…

— Неужто проголодаешься, Чаттер? — буркнул Вулф.

— Времена нелёгкие, милорд, — оправдывался тот. — Чернь так и мрёт! Я и свои аппетиты умерил: раньше по четыре бала в месяц давал, а теперь если парочку соберу — уже праздник. Полгода новых перстней себе позволить не в силах, а старые еле налезают! Так много ем на этих волнениях…

— А я слышал, что покровительствуют тебе…

— Лишь в дороге, лорд Вулф. Ехать тайно пришлось, иначе бы от мерзости немытой нам не отбиться. А ежели мы и свадьбу задумаем, то там уж без уплаты никак. Приданое на торжество пойдёт, а уплата на прочие расходы. Мы от этого замысла в серьёзной зависимости…

— Чёрт с ним, Блэкмор, — махнул рукой Вулф. — Уплати ему часть сразу.

Не скрывая радости, Альфи заулыбался во весь рот.

Вулф поёжился, отошёл к большому окну и посмотрел на разбушевавшийся ливень.

— А что там у тебя на юго-востоке стряслось? — спросил он, не оборачиваясь.

— Ну как… — замялся Альфи. — Ходы-то ладные были, ещё прадед всё спланировал… Но токмо следовало держать всё в руках, а я проморгал… Там же черномазые у меня живут, губастые такие, белозубые. С ними много золота можно было скопить… Работают вусмерть! Плачу медяки, а они и рады! А как кто из лордов заартачится, так мы берём отряд чёрненьких-то и посылаем громить. Деревеньку там или крепость. Хорошо пашут, черти! Потом в народе все чернышей винят, а мы свои дела делаем… Как стихнет — так сразу по новой! Удобно было жить!

— Без куска земли-то лучше будет? — подколол Вулф.

— Да пёс с ним! Решится как-нибудь. У меня же траты огромные теперь, свадьба на носу…

Леди Анутти подскочила с места. Все обернулись на неё. Она стояла бледная, губы её тряслись. Ланселия не смогла ничего сказать, не сумела даже всхлипнуть, лишь утёрла платочком выступившие слёзы и, развернувшись, кинулась в тёмный коридор.

Блэкмор и Альфи встрепенулись, но Вулф приказал им сидеть, а сам поспешил следом за испуганной девицей.

Она стояла у окна возле лестницы.

Вулф приблизился:

— Леди…

— Молчите! — прохрипела она и закашлялась.

— Чем он вас обидел? — злился Вулф. — Какие его слова вас задели? О свадьбе?! Так я велю ему забыть об этом навеки! Только скажите!

Ланселия подняла на лорда заплаканные глаза. Свеча на подоконнике еле-еле освещала её чудесное лицо, и слёзы в этом дивном отблеске, точно янтарные камешки, медленно катились по гладким молодым щекам.

Вулф молчал, любуясь.

Губы юной леди дёрнулись. Чуть слышно она спросила:

— Разве так можно?.. Какой же грех вы берёте на душу с этой войной…

— О чём вы, леди… Вы же согласились остаться… Должны были знать…

— Да молчите же вы! — вскрикнула Ланселия. — Сидите тут, пьёте вино, обсуждаете эти мерзости… Я и не догадывалась, что мой спутник творит бесчинства со своими подданными! Верила, что те чёрные люди и вправду дикари! А теперь выясняется, что Альфи стравливает народы! Этого уже достаточно, чтобы навсегда его покинуть! Но то, что вы затеяли сегодня… Убийства, резня… Разыграть войну, перебить безвинных, заколоть сотни крестьян ради треклятого золота! Когда это дойдёт до герцога…

— Неужели вы полагаете, что герцог ничего не знает? — усмехнулся Вулф. — Блэкморы подняли этот вопрос на обеде у него во дворце. Там были слуги, сидели офицеры и купцы. Напоказ герцог заломил кошмарные проценты и запретил Блэкморам воевать. А затем поручил мне решить всё в короткие сроки.

— Я не понимаю… — растерялась леди. — За такое поднимают на вилы…

Вулф отвернулся. Внутри него что-то переломилось. Он устремил взгляд в темноту коридора и задумчиво произнёс:

— Вам тут не место, леди Анутти…

— Что вы имеете ввиду? — удивилась она. — Вы прикажете мне покинуть усадьбу?

— Покинуть усадьбу, как же… — съязвил Вулф. — Я терпел, когда мне запрещали бить поганых девиц! Проглатывал наказы выслушивать их безумные речи. Я и перед ужином скрипел зубами, когда Блэкмор позволил вам сидеть с нами за одним столом. Жён и матерей великих лордов ещё можно было бы вынести, но безродную девку… Однако вы впечатлили меня! Вели себя так развязно, сами поднимали темы, рассуждали о чести. Я думал, что это современные нравы… а в вас просто говорило происхождение. Эта похабная свобода низов… А когда вы согласились остаться и выслушать планы, я искренне обрадовался! Поверил, что вам так же ненавистна чернь, что вам доставляет удовольствие воображать эту войну. Всё же дочь известного работорговца… И я уверовал в женщину! Но по итогу лишь пригрел врага… Глупец! Подумал, диковинка… Позволил растопить сердце речами… Наверное, я постарел, раз сразу не углядел в вас это… Но ваш обман развязал мне руки. Если бы не он, то всё обернулось бы иначе, я заткнул бы вас тут же! Но теперь уж отступать некуда…

— Да о чём вы?! — утирая слёзы, недоумевала Ланселия. — Говорите же прямо!

— Вы не ровня нам, леди… — строго заключил Вулф. — Герцог бы выслушал эти замечания, потолковал, рискнул бы вас переломить! Вы ведь далеко не первая срываетесь на крамолу. Это уже как болезнь, чума… Раньше я списывал эти помыслы на глупость, наивную, юношескую… Те, кто недавно слушал добрые сказания о благородных рыцарях и принцессах, отторгают священное чувство ранга. Полагают, что имеют право требовать милости для черни! Мы убеждаем их, что никакой пользы в этом нет, сбиваем с толку, лишь бы они не копнули глубже. И затем им всё прощается, они же благородные лорды и леди, сыны и дочери достойных титулованных людей. Но не вы. Вам я этого не прощу…

— Я благородна ничуть не меньше прочих! Теперь мне ясно, о чём вы толковали за ужином. Вам плевать и на монаха, и на разбойника. Для вас первична лишь их родословная. Но почему вы не допускаете иного? Ведь я так же богата… И докажу вам, что мы, разбогатевшие, не хуже вас, рождённых в золоте!

— Богатство… — фыркнул Вулф. — Вы слышите, что за важное понятие сокрыто в этом слове? Это ниспосланный дар, священное право казнить и миловать. Вам был дан шанс встать в один ряд с благородными людьми. Молчали бы до свадьбы с этим олухом Альфи и остались бы при своём… Но вы не сдержались. Потому что чернь не может держать рот на замке! Вы дорвались до вершины и уверовали, что смеете посягать на устои, и что мы, избранные создателем, имеющие власть и золото, не должны решать судьбы жалких оборванцев. Как же вы ещё не поняли, что благородный человек не сумеет уродиться в семье нищих! Это закон природы, леди Анутти. А вы идёте против него, как и те нищие, что силятся разбогатеть. Я, герцог, лорды — все мы избраны всевышним. Я выражусь грубо для женских ушей, но примите эту истину: нам дозволено вершить всё в этом мире, грабить и жечь обгаженные деревни, убивать неугодных бедняков, резать глотки их ублюдкам-детям, и всё это ради защиты наших позолоченных душ. Это таинство! Ноша, которую мы несём сотни лет! Вы, леди Анутти, можете бесконечно цепляться за хилые руки черни, оплакивать их, обнадёживать, рассказывать лживые сказки о том, что всё возможно. Но вы умрёте, и ничего не изменится, пока на страже нашего права стоят такие, как я. Пусть герцог и дальше заигрывается, ломает и прогибает непримиримых. Он с радостью бы пощадил вас. Да и я, грешным делом, едва не оплошал! Вы всё-таки дама, ещё и такая молодая… Но ваше состояние чересчур огромно, леди Анутти. Вы унаследуете большие средства. Если даже крохи от них утекут к беднякам, вся наша жизнь окажется под угрозой! Они научатся читать, рассуждать…

— Я этого не допущу! — встрепенулась Ланселия. — Буду действовать новыми методами! Вы же слышали о наёмной кабале, наверняка же знаете!.. Они станут работать на нас, спускать жалование на то, что сами произвели. А если средств не хватит, то мы будем давать им займы и требовать вернуть ещё больше! Я не какая-то оборванка, лорд Вулф, хоть и жила среди черни. Мой отец торговал рабами, но заработал меньше вашего, потому что век рабства прошёл. Сейчас всё решают земли, но и это не предел! Я вытяну из бедняков всё! И мне не понадобится резня. Они сами понесут мне серебро и будут счастливы в своей кабале. Но и ваше дело я не забуду! Семья Анутти прошла по головам и не позволит другим последовать за собой!

— Нет… нет… Вы не понимаете сути! Плевать на эти чёртовы новые методы. Каждому придворному дураку понятно, что они намного лучше нынешних, но с ними приближается торжество гнили! Дайте уродцам чуть воздуха, и рано или поздно они затребуют ещё! Но я оттяну этот ужас и передавлю всех бунтарей!

— За что передавите? — испуганно прошептала леди.

— За само право давить с такой лёгкостью! — гаркнул Вулф и схватился за кинжал.


2020-2024