Памяти отца Трифона Плотникова

Друзья вспоминают отца Трифона, ему 70 сегодня исполнилось бы, напишу и я.

В Краснодаре не была у него, да и на Сие давно не была. В последний раз виделась с  ним на Сийском подворье в Петербурге в конце 2005-го года.

И когда уже после рождения сына, в Беларуси, узнала, что его перевели с Сии в Краснодар, толком не знала, как это оценить. Вроде как сама уехала с севера, не было уже сил там жить, но Сия...

Древний монастырь, дотла, до дондышка разоренной безбожниками, но все равно прекрасный и величественный, который на моих глазах отец Трифон с братией привели в божеский вид.

Одно время мне это казалось  чудом.

Сейчас так не думаю, стены восстановить проще, чем подлинную традицию, особенно монашескую. Да и "восстановить" - не то слово,  "оживить" - лучше. Как в сказке: сначала мертвая вода склеивает части разорванного тела, потом живая - возвращает жизнь и дыхание.

И вот живой воды не хватило, древние великие монастыри при отреставрированных стенах-храмах не наполнились людьми.

Крестьянство же уничтожено как класс, самое время 7-го ноября про это вспомнить,  а пополняли монастыри именно крестьяне в первую очередь.

И понятно, почему. Для крестьянина жизнь в монастыре была посильна и, наверное, зачастую даже легче, чем домонастырская.

А для современного горожанина она чаще всего непосильна. Отсюда текучка и прочие неприглядные явления современной монашеской жизни, в которую прежде, чем броситься, семь раз нужно отмерить.

Чтобы потом не пожалеть. Знаю, увы, расстриг обоих полов, иных уж нет, а те далече. Сочувствую им и не осуждаю, хотя поначалу в ужасе была, казалось, что расстричься и развенчаться - немыслимо, это же нарушить свой добровольный обет Богу, никто за язык не тянул, как же так?

Но что про расстриг говорить, если крещальные обеты попираются как нечего делать сплошь и рядом.

Так что не наужасаешься, надо привыкать к тому, что  обряд, ряса, форма, видимость  ничего не значат, нужно смотреть на суть, на человека.

Отец Трифон постригся ещё в СССР, жил и умер монахом, монахов с бОльшим стажем, чем у него, мне не доводилось знать, хотя где-то они были. То есть он был советский, а не постсоветский, монах.

Умел ладить с наличным начальством, уж какое Бог дал, и договариваться с ними, подозреваю, не за чашкой чая.

И вот не особо помог ему юг, не дожил и до 70. А восстановленная Сия осталась стоять.

Теперь он рядом с преподобными Антонием и Феодосием, и другими сийскими святыми, которые все Богу ведомы.

Житие преподобного Антония по благословению отца Трифона я сначала переводила, а потом пересказывала своими словами, и вот сейчас, если бы меня спросили, что осталось после отжима всех благочестивых формул, я бы сказала так: святой - это человек, рядом с которым стыдно за себя становится и хочется стать лучше.

При жизни, что после смерти бывает, не знаю, больше, чем в Евангелии написано.

В чём застану, в том и сужу.

А Божий Суд не наш и нам не ведом, потому и Страшный.

И сегодня не столько про отца Трифона думаю, сколько про нас, оставшихся.

Как-то мы, грешные, встретим свою кончину и кто за нас тогда заступится, если не праведные.

Преподобный Антоний, моли Бога о нас!