Носки это лицо мужчины

 Терпеть не могу агрессивную рекламу всяких там пенсионных, инвестиционных и прочих фондов. Вот и сегодня не успел я расплатиться в кассе супермаркета за баночку чёрной икры с бутылочкой французского коньяка, как ко мне подбежал представитель одного из банков, по дороге потеряв всякий  стыд и скромность вместе с чувством такта:

— В какой накопительный пенсионный фонд вы платите?

— Не твоё дело, — мягко, но месте с тем вполне уверенно ответил я, прямо намекая, чтобы чувак отвалил.

— Как это не моё? Я как раз представляю пенсионный фонд такого-то банка и это именно моё дело.

— А почему я должен  вам верить? На банковских работников вы не очень похожи.

К нам подошёл и второй участник этой банды менеджеров. Справа от входа я заметил их рекламный переносной стол с ноутов.

— Как не похожи? — хором удивились оба.

— Да так и не похожи. Вы на мошенников похожи, вот на кого!

— Да побойтесь бога, мы самые честные менеджеры в этом конце Млечного Пути, а уж в Солнечной системе сто пудов! Да вот на столе у нас реклама нашего банка.

— Не смешите. Такой стол и я могу сделать, а уж тем более бумажку с названием банка раз плюнуть напечатать. Вы точно на мошенников похожи. Шумите тут, отвлекаете людей, а в это время карманники кого-нибудь обворовывают. Вы с ними на пару работаете. И с ворами продуктов на пару. Секьюрити на вас отвлекается, а кто-то метр сосисок себе в дупло запихивает.

— Извините, — промямлил один, и схватив приятеля за рукав, поволок его к столику,  что-то ему нашёптывая на ухо.

— Эй, вы куда?- окликнул я молодых людей, — Мы ещё не окончили. Вы мне так и не рассказали про свою гениальную схему облапошивания людей.



Тут сдали нервы у того, который до этого молчал.

— Что ты несёшь? Сколько раз тебе говорить, что мы не мошенники? Мы представители пенсионного фонда банка и знакомим здесь людей с результатами деятельности этого фонда. Отстань от нас и иди своей дорогой, не мешай работать!

— Вы представители фонда? — Да не смешите меня. Ни одни здравомыслящий человек не доверит свои деньги фонду, чьи представители на столько бедны, что не могут себе позволить купить носки. Стоят в туфельках на тоненькой подошве возле входа без носков, коммерсанты, блин! И такие нищеброды будут меня учить, как жить? Как мне распоряжаться своими кровными? Смех, да и только. Я, например, стою в добротных высоких немецких ботинках с тёплыми носками. Потому что не месяц май уже на дворе, а ноябрь. И сопли у меня, в отличии от вас, не текут. Думаете, я не заметил, как вы спрей себе в нос пшикали  по очереди? И леденцы от кашля постоянно глотаете. Как есть мошенники! Мошенники без носков! А ведь носки — это лицо мужчины, — разошёлся я, — По носкам  получают первое настоящее впечатление о мужчине и последнее, а вы на столько презираете людей, которых хотите обобрать, что не считаете должным надеть на встречу с ними носки. Да и как вы можете у людей спрашивать такие интимные вещи? Как у вас вообще язык повернулся спросить, в какой пенсионный фонд я плачу деньги?

Вот девушка, — показал я стоявшую невдалеке блондинку и внимательно меня слушающую, — попробуйте спросить у неё, с кем она спала в последний раз? Автоматом получите пощёчину?

— Так это интимный вопрос, а пенсионный фонд...

Я не дал ему договорить.

— А пенсионный фонд в моём возрасте это ещё более интимный вопрос...

Но они меня уже не слушали. Молча за двадцать секунд упаковали своё имущество и выбежали на улицу. В низеньких туфлях на тоненькой подошве. Как есть мошенники!