126. Гибель Женика

Предыдущая глава: 125. Конфеты "Кара-кум"
http://proza.ru/2024/11/06/120


               По-прежнему стояла погожая погодка и в воскресенье 30 июня 1974 года. Ласковое солнышко своими лучами только подпитывало и поднимало вверх всё растущее и цветущее сущее вокруг нас;  оно не жгло, не кусало, не гнало всех в тень, а, наоборот, манило выскочить из тенёчка и понежиться в его приятном тепле. Стояла удивительная тишина. Мы с мамой были заняты какими-то неспешным домашними делами, наша же непоседливая бабушка опять укатила на пару недель на Урал.

                Я вышла на порог дома и вдруг увидела Ларина,  почти бегущего вдоль забора. Не доходя до калитки и увидев меня, срывающимся голосом он крикнул: "У нас несчастье! Женика током убило..." И, подавив рыдания, повернул обратно.

                Я так и обмерла. Бросилась в дом с этой жуткой новостью. Мама заплакала, запричитала и опрометью бросилась к Лариным, а я, роняя горячие и горючие слёзы, осталась пока дома доварить кашу поросятам, чтоб потом тоже пойти к тёте Але. Мне не верилось, что  э т о  случилось, что я никогда больше не увижу живого и непоседливого Женика, не услышу его радостное щебетание.

               Когда я, часа через полтора пришла, то увидела, что Женечку уже обмыли и теперь одевали в новую одежду. Он был словно спящий — ручки и ножки податливо гнулись под руками незнакомой мне женщины-помощницы.

               Тётя Аля, погасшая, почерневшая, сидела рядом, отрешённо глядя на любимого сыночка. Под сердцем у неё было ещё дитя, которое она должна была родить в сентябре. Несмотря на это страшное горе, из её сухих глаз не выкатилось ни одной слезинки — она как будто заледенела и безучастно, невидяще смотрела на всё вокруг. Я услышала шёпот женщин, что это плохо, что лучше бы она кричала, билась в истерике, но дала бы выход своим чувствам, что эта закаменелость может навредить будущему ребёнку.

               Когда мы вернулись домой, мама рассказала мне подробности. Оказывается, кто-то, скорее всего, кто-то из соседей, бросил на кучу песка, которая возвышалась на улице возле калитки Лариных, неисправный электрический водонагреватель с толстой металлической спиралью и необрезанным проводом. Надо отметить, что в советское время не было принято обрезать у неисправных электроприборов провода, так как всегда находились умельцы, готовые починить выброшенное.
               
                Женечка, самостоятельный пацанчик трёх с половиной лет, углядел этот нагреватель и, пока взрослые Ларины были заняты где-то в огороде, пошёл в дом испытать, что это за штуку такую интересную он нашёл.

                Тётя Аля, обеспокоенная непривычной тишиной, обычно нарушаемой неугомонным Жеником, зашла в дом и обнаружила на полу неподвижного сына. Тут же позвонили в "Скорую помощь", которая, кстати, далеко не сразу приехала, а Ларин побежал оповестить родню о случившемся.

                Когда мама прибежала, она увидела Женечку словно живого, а только замеревшего. Стала делать ему массаж сердца и искусственное дыхание, от чего, с её слов, щёчки мальчика слегка розовели, а из ранки на пальчике выступала сукровица. Мама билась, как могла, применяя все методы по спасению поражённых током, известные ей.

              Потом, наконец-то, приехала "Скорая", и врачица равнодушно констатировала смерть. Мама возмущённо стала требовать, чтобы она сделала мальчику какой-нибудь укол, но врачица объявила, что у неё только глюкоза, больше ничего нет. Вколола глюкозу и уехала.

                У всех присутствующих там опустились руки — ведь именно на "Скорую" была последняя надежда, что она хоть чем-то поможет и, а вдруг?!, каким-то чудом оживит Женика. Но, к горчайшему сожалению, чуда не произошло, и женщины стали готовить бедняжку к похоронам. Тело Женика стало застывать только к вечеру.

                На третий день состоялись похороны, и в этот раз яркое весёлое солнышко явно диссонировало с этим печальным событием. Впрочем, все мы были настолько убиты горем, что едва замечали что-либо вокруг. Бабушка Варя была в отъезде и не смогла проводить своего ненаглядного внучика в последний путь.

                А дядя Володя, муж тёти Манюни, вырвался из командировки и всю дорогу бешено гнал машину, чтобы успеть на похороны. Когда первые комья земли забарабанили о крышку гроба, он появился на дорожке кладбища, подбежал к ещё разверстой могиле, бросился на колени у её края, и страшные рыдания стали сотрясать его согнутую спину — не успел попрощаться с любимым племянником...

Продолжение: 127. "Вера приехала!"
http://proza.ru/2024/11/08/1676