Наследие Всего Земного

                I

Иногда мне кажется, что эту встречу мне предложил Господь, заключив со мной пари…

Выходя из своей мраморной ванной, моя нога осторожно коснулась мягкого пушистого коврика, ощутив необычайную нежность. И почему-то, откуда-то из далёкой памяти детства, вернулось похожее состояние, мне тогда было лет семь, мы гостили у папиных родственников в Карелии. Мои родители по папиной линии, своими корнями
уходили в Карелию, а может быть и в Лапландию. Меня назвали в честь моей прабабушки Ива, что в переводе с финского языка, означало непоседа, егоза и полностью соответствовало моему характеру.

Приезжали мы к ним в конце лета собирать бруснику и морошку, землянику, чернику,
клюкву и голубику. Различный цвет ягод меня завораживал. Рядом с розовато-сливочной морошкой, росла иссине-голубая черника, крошечная, как ноготок мизинца, душистая земляника и горьковатая, но приятная брусника и, вроде у них и похожие цвета, но нет, оттенки разные… Вот как раз там, моя босая нога, касаясь зелёного пушистого мха, ощущала такую же мягкость и сладостный приют.

Моё детское сознание будоражилазатворническая жизнь моего дяди… К нам он никогда не приезжал, потому что был противобщения с людьми, общаясь с природой, он не раз
повторял:

- Знаешь её, как свою ладонь, а с людьми…, это как камень за пазухой.

Нравилась ему и тишина леса, и доброта первозданности. Дядя Томас, так звали папиного дальнего родственника, никогда не охотился на животных и птиц, он только рыбу ловил, грибы сушил, да ягоды собирал, а коренья и все виды овощей любовно выращивал. Воду пил из чистых ручьёв, а про зимний снег говорил, что сам Санта
Клаус выбелил их просторы…

Давно это было, да нет, нет и вспоминаю, и что-то меня тянуло в те края, в края безлюдного леса и радостного одиночества…

Я читала, что и сегодня есть различные поселения отшельников, самая большая община, по-прежнему, остаётся община Амишей в Пенсильвании. Меня необъяснимо влекут эти люди, наделённые особой духовностью, кровной связью с природой, не каждый сможет жить в полной изоляции, абсолютно без общения, не зная, что происходит в мире, без элементарного душа и тёплой воды, но со своим чистым
мировоззрением, без косметики и прочих бытовых привязанностей. А могла ли бы я так… И чем больше я о них думала, тем больше в душе моей гуляла интрига…

И как ещё это назвать, если не провидение Божье… Открываю интернет и вместо доброго утра я слышу обрывки фраз:

- Позвоните, Вы не пожалеете, ни одно экскурсионное бюро не откроет вам мир Наследия Всего Земного… Аня 0 95 3131 7777.

Слова Наследие Всего Земного и четыре семёрки – это же был номер моей машины…, сомненья не было и рука, словно без моего ведома, набрала этот номер.

Молодой задорный голос уверено произнёс:

- Наследие Всего Земного, добрый день.

- Добрый день, Аня, - неожиданно ответил мой голос, не спрашивая меня взял инициативу в свои руки, - простите, я не всё слышала, что Вы предлагаете, что входит в тур…

- Я предлагаю Вам, - сказала Аня, - недельное соединение с миром таинственной души горных хребтов, попробуйте на вкус красоту таёжных лесов и постарайтесь услышать рек хрустальных диалог, и прикоснуться к быту мирных отшельников.

И потом добавила:

- Я сейчас пришлю Вам полную информацию и, если останутся вопросы, звоните.

Мне хотелось ей сказать, что я ещё в детстве чуть-чуть касалась той тишины и потом всегда тянуло, но короткие гудки перебили мой не начавшийся рассказ…


                II
 
Я купалась в лучах таёжного солнца, обнимала тёмно-зелёные ели и шепталась с хрустальной водой. В тихие вечера, мы сидели у костра, жарили ароматные грибы, и упиваясь букетом душистого дыма, встречали целомудренное утро с ни с чем несравнимым счастьем…

В последний день, когда была запланирована встреча с пристанищем отшельников, Ива
пропала…

Скорее всего Аня подняла на ноги единственную семью, которая была готова принять нас вечером на ужин и на откровенные суждения, почему они были против любого вмешательства окружающего мира… И почему они считали, что ничего хорошего от цивилизации ждать не приходится.

Большинство "странностей" жизненного уклада отшельников связано с желанием
оградить свою жизнь от влияния внешнего мира. Собственно, это старый философский спор, чего больше приносит прогресс – добра или зла…

А я на эти душевные беседы не попала, и вместо тёплой гостеприимной семьи, сижу, как ядовитый мухомор, под елью и мечтаю, чтобы ни одна живая душа не учуяла запах моего страха…

Это ж надо было пойти одной в тайгу, в эти дремучие дали, когда чуть отойдёшь, отвлечёшься и где та сторона, откуда ты шла, как её найти, когда все приметы похожие, как вековые ели…

Страх охватил мгновенно, как кипятком обдал...

- И зачем я пошла одна куда глаза глядят, не давая себе в этом отчёта… Да нет, что-то же тянуло меня в те края, в края безлюдного леса и радостного одиночества… Я помню давно тянула меня душа в омут необъяснимых наслаждений…

Тем временем смеркалось, небо загустело, и лес переоделся в тёмное индиго. Надвигаласьночь… В висках успокаивающе звучали воскресшие слова дяди Томаса:

- Звери тут не напуганы злобой человеческой, они никого не трогают, с руки едят…

Значит ли это, что и меня не тронут, но я же выросла с тех пор и в сказки не верю…, увидит меня волк или медведь…, да даже не увидит, почувствует, услышит запах страха, я читала, что человек, когда ему страшно, издает так называемый “запах страха” — пот с изовалериановой кислотой, вот на этот страх и примчится стая волков, от этой мысли пересохло во рту и закипела кровь. И толи от страха, толи от вечернего холода, заколотило так, что казалось этот стук эхом подхватил лес…

Неожиданно в этой черноте, вместо сверкающих глаз голодной стаи волков, я услышала звуки свирели знакомой жалостливой песни:


Смолкли на улицах звуки свирели,
Песни печали и слёз,
Тихо уснул в яслях бедной постели
Святый младенец Христос.


От песни знакомой и радости услышанной свирели, я заплакала тихими горькими слезами, слезами всеми брошенной, всеми забытой девочки.

И вылила на него всю обиду, как будто он, Иван Сусанин, завёл меня в лес и оставил…, а он взял меня на руки, как пушинку, отнёс в дом, который был в пяти минутах от моего густого леса, положил на кровать, сам сел на пол возле и гладил
волосы, приговаривая:

- Да будет Ивушка, будет, все слёзы выплакаешь, откуда потом их возьмёшь.

А я, всхлипывая, спрашивала:
 
- А зачем они мне потом?

А он отвечал:

- Да кто-ж её знает эту жизнь твою городскую, какие она сюрпризы преподносит…

А я ещё тогда, в его тёплых руках, прижавшись к его тёплой груди, когда из лесу до дома нёс меня на руках, плакала, но хотела, что б дорога никогда не кончалась…, я тогда уже влюбилась в его пушистую пшеничную бороду, в таинственную
синь бездонных глаз и в силу его богатырскую…

Я приподнялась на кровати, и сползла к нему на пол и обняла его с такой нежностью, благодарностью и проснувшейся безумной любовью, что у него не было сил сопротивляться…

Это был наш медовый месяц с венчально-падающими звёздами в серебряной ночи, с янтарными восходами и медовыми закатами…

Время, как будто, остановилось; какими воздушными были рассветы в его объятиях, как сладко было ночами сливаться с его прозрачной душой, как трепетно было в минуты заката провожать горячее солнце в бесшумную, отражающее червоное золото, прохладу…

Только сегодня, наблюдая за уходящим солнцем и заметив аиста, пролетевшего над нашим домом, он погрустнел.

- Ты чем-то расстроен?

- Есть немного, но я, наверное, придаю слишком много внимания поведению и характеру птиц.

- Расскажи…

- Понимаешь, существует много легенд об этой святой птице - задумчиво и горестно сказал Илья, - в некоторых легендах аист считается наказанный Богом человек…, за прегрешения..., но Бог, не отнял у него чувств благородных, таких как любовь и
забота... Аист, как настоящий мужчина, должен сперва свить большое гнездо и только потом его находит подруга и он, в свою очередь, приглашает её жить в это, уже их общее, гнездо…

- А как он ищет себе подругу, - спросила я.

- В том то и дело, что он сам не ищет, к нему она сама прилетает, по велению сердца… Она его выбирает… Не так давно, до твоего приезда, аист свил большое гнездо на крыше нашего дома, такое большое, чтобы его будущая подруга могла бы выбрать его для долгой семейной жизни, для нежной любви и маленьких детей… Нет преданнее чувства, чем любовь сердца аиста…

- И вдруг, совершенно неожиданно, пару месяцев тому назад к моему аисту прилетела
подруга…, понимаешь, она сама его выбрала, и я был преисполнен счастьем… Ты же тоже меня выбрала сама… И я принёс тебя в дом и полюбил несказанной любовью… А сегодня, парящая в небе белоснежная птица, широко раскинувшая крылья, вылетела из гнезда… И меня охватил трепет, священный трепет потери тебя… Она улетела так внезапно, точно очнулась от невозможности гармонии, от нечаянно нахлынувшей любви, от волшебного сновидения, соединившее в объятии небо с землёй…


Венчает май прохладой лес,
Луч паутиной провисает,
И сколько в нём ещё чудес,
Мой глаз печальный привлекает.

Она ушла с родившейся зарёй,
Без лишних слов, без промедленья,
Я с оглушительной остался тишиной,
Хранить её последние мгновения.

Забудут тропы её след,
Росса смахнёт чужие слёзы,
И в новую листву знакомый лес одет,
Но горестно склонились мне берёзы.

И аист не вернёт остывшее гнездо,
Его подруга устремилась в небо,
Тайга наскучила давно,
И не держала больше нега…


Наташа Петербужская.  @2024. Все права защищены.
Опубликовано в 2024 году в Сан Диего, Калифорния, США.