Отложенная миссия. - Святое место

Здесь он будто заново родился. Вот и к имени почти привык. Никакой он не Александр, он – Кирилл. Когда пришла Галина с 3–х литровой банкой молока, уже вечерело. Она вызвала Кирилла на улицу, налила в бокал молоко, и тут Кирилл вспомнил Эльвиру. Там в далеком прошлом, где пахло сеном и молоком, вот в этом дворе стояла девочка Эля и плакала. Рядом с ней стояла ее мать – тетка Серафима, она грубым окриком воспитывала дочурку:"Почему не смотрела за теленком? Он же белье твое сжевал!"
Ходила по двору Эльвира – добродушная и покладистая женщина. Она старалась успеть во всем, была приветливой услужливой и никак не проявляла себя хозяйкой, а была просто подружкой. Кириллу тоже захотелось стать для всех приятелем.
Он, кажется, выпил полбанки, постеснявшись, что не успевал молоко сглотнуть,  и оно уже выливалось на грудь, выдохнул удовольствие и поставил банку на стол, поклоном поблагодарил Галину. Эльвира приняла сумку у Галины и ушла в палисадник готовить ужин. Она не заметила, как вернулся Гоша, его голос доносился из избы, он перемежался с другими голосами. Эльвира ступила на порог избы, удивленной застыла: высокие и крепкие фигуры буквально подпирали потолок.  Ей  подумалось, почему она раньше  не замечала, что изба осела.
Оказалось: Гоша принес плиту для печи. Эту плиту Гоша предлагал,  когда  Эльвира в первый раз надумала печь восстанавливать, после набега хулиганов.  Она отказалась и купила новую, но опять плиту украли. С тех пор зареклась прельщать воришек новинками. На Гошиной плите было всего лишь две трещины, он начал ее пристраивать, также мастерски приладил металлический  уголок. На завершающем этапе  под хлопки наблюдателей Гоша нежно отгладил ладонью последнюю шероховатость.
Мест за столом для присутствующих не хватало, мужики вынесли стол из избы.  Галина с Эльвирой расставляли тарелки,  гремели приборами, сумерки растревожили местных собак, со всех сторон слышался их задиристый лай. Юра осторожно взял в руки бутылку с водкой, также осторожно откупорил, словно боялся взрыва, распределяя бульки по стаканам, все время прислушивался. Минуты три держал бутылку в руках, озираясь и дождался: залаяла где–то совсем близко собачка. Рыжая собачка похожая на лису с большим пушистым хвостом пробивала под калиткой проход, злилась–рычала, быстро–быстро перебирая лапками комочки глины.
– Еще минута и появится Петя,– объявил следующее действо  Юра.
Лиска подбежала к столу, начала  крутить головкой, гипнотизируя каждого с этого места.
Действительно у калитки появился мужичок. Юра хохотнул, крикнул в сторону мужика:
–Петро, проползай, Лиска для тебя окоп вырыла!
Новоявленный гость, бурча под нос «сказка–сказка!», пытался обнаружить засов. Эльвира молчала, знала, что для Петра нет дверей, каких бы он не открыл.  Было понятно, что Петр трезвым не был, иначе бы обиделся и пошел восвояси.  Сидящие за столом отвлеклись на свои чашки и стаканы и забыли про Петра, а он присел неподалеку на стопку из кирпичей, сложив нога на ногу, стал ждать.
– Петь! Если тебе налить, ты завтра по крыше попрыгаешь?
Юра продолжал задираться, Гоша тоже был готов поддеть словцом покрепче, только Кириллу было невыносимо обидно за Петра. Он его узнал.  Кирилл встал из–за стола, подошел к Петру, схватив за руки, поднял с места.
–Петр, здорово, брат!
Петр сквозь пелену слез, которые брызнули, смотрел на Кирилла, как говорят, во все глаза и недоумевал. Уже сам тряс за предплечья Кирилла.
– Ты – Кирилл? Ты живой! Сказка! Сказка!
– Потом поговорите, садитесь,– вмешалась Эльвира.
Мужики вели пьяную откровенную беседу до самой ночи. Кирилл с Петром вспоминали афганскую войну, в которой остались живыми. Гоша вспоминал Чеченскую войну, в которой пожертвовал сыном, рассказывал о своих хитростях, благодаря которым выжил в далекие  призывные годы. Юре тоже было о чем рассказать, но жена увела его домой.
После этих разговоров Гоша зауважал Петра – из своего стакана стал подливать. Эльвире же думалось: хорошо бы завтра закончить.
– Гоша, возьми к себе Кирилла, сам понимаешь, такой в доме бардак, я уж прибираться на ночь не буду, – предвосхищая заботу Петра, обратилась к нему, – а ты, Лиску мне оставь!
Наутро Эльвира никак не могла дождаться работников. Лиска еще утром по неведомому сигналу убежала и не возвращалась до полудня, наконец, появилась. Она крутилась вокруг Эльвиры и лаяла: то ли еды требовала, то ли помощи просила.
Дом Гоши находился за широкой кленовой лесополосой, Эльвира сделала сотню шагов в сторону Гошиного двора. Над массивными зелеными воротами “в елочку” колдовать не пришлось –  были приоткрыты. Посредине двора на кирпичах стояло  почерненное дымом дырявое ведро. «Шашлыки всю ночь готовили». По тому, что ворота не были заперты и дверь на веранду, поняла – были и другие гости. Мужики лежали, похрапывали, место нашлось каждому.  Эльвира решила не церемониться с мужиками, а окатить их холодной водой. Она как  зомби выходила во двор, черпала ковшом из огромной шахтовой вагонетки воду  и  возвращалась в дом.
Первым стал возмущаться хозяин дома Гоша:"Ты кто такая?". К дивану, где лежал Петр, подскочила Лиска, гавкнула на него и отскочила, Петр поднялся и пошел за убегающей Лиской. Гоша встал и тоже хотел за кем–нибудь пойти, но остановился и огляделся. Кирилл долго лежал с открытыми глазами, вытирал мокрое лицо широкой ладонью. Эльвира сидела на кухне, разглядывая бардак на столе: вперемешку с грязными стаканами и грязными чашками лежали кусочки хлеба, колбасы и недоеденные кусочки селедки. Кастрюля с отварной картошкой была открыта.
– А где шашлыки? – над Эльвирой маячила фигура Гоши.
Эльвира молчала, с укором смотрела на Гошу и покачивала головой.
– Будут вам и шашлыки, и все остальное. Жду!
Вышла с веранды, прикрыла за собой дверь, тоже плотно на засов закрыла ворота, до самого дома шла и хохотала. Не терпелось устроить Лиске взбучку, решила: пусть это сделают другие.
На удивленье, вскоре и мужики пришли. Гоша принес кастрюлю с картохой, поставил на стол. Эльвира поставила перед каждым чашку с горячими пельменями и стаканы с компотом. « И все?» – задал вопрос тяжелый Гошин взгляд.
– Нам же другие работники не нужны!? – с усмешкой высказалась Эльвира. Даже если, Лиска закормит своего хозяина шашлыками, Петр все равно услышит звон стаканов и припрется. И уже никакой работы не будет, а смех, да и только.
Работа после обеда никак не зачиналась, то глина "не та", то "крыша хлипкая – не выдержит здорового мужика". Наконец, Эльвира сомнения мужиков осознала.
– Схожу за Петром, он высоты не боится .
До дома Петра метров триста. Петр лежал на кровати,  спал, рядом на голой панцирной сетке лежала Лиска, вполглаза наблюдала за вошедшей и была готова вскочить и вцепиться в гостью. Как только Эльвира произнесла волшебные слова: «А где шампуры?», Лиску, словно ветром сдуло с кровати, она, успев шаркнуть хвостом о косяк  дверного проема, исчезла. Тормошила Петра недолго.
– Мужики тебя ждут, уже разливают, – пошутила, когда он глаза открыл.
Елена появилась во дворе, когда трое мужиков встали из–за стола. Она села на скамейку и понаблюдала, как Гоша с Кириллом  распределяли между собой работу. Гоша с хитринкой в голосе отстаивал право ходить по земле, перспектива ломать ноги о покореженные временем кровельные листы железа, наспех уложенные на крыше сеней, и Кирилла не прельщала. В силу своего роста победил Гоша, Кирилл вынуждено согласился на высотные работы: стоять у чердачного окна и принимать кирпичи. К работе подключилась Эльвира, она передавала кирпичи Гоше, а он их подкидывал до Кирилла, тот  умело ловил обеими руками, и забрасывал в темноту чердака. Подготовительная, но особо важная работа закончилась. Кирилл, осторожно балансируя, как гимнаст на канате, подошел к краю покатой и дребезжащей крыши, присел и ловко спрыгнул. Сестры рот открыли.
–Это что за паркур? – возмутилась Елена, Гоша лишь хихикнул. Петр, сидя посреди двора на удобном месте – стопке кирпичей, хотел смолчать, но увидев, как у Лиски от удивления или страха вытянулись ушки и стали похожими на рожки, выдал:
– Сказка! Вы не видели, какие мы паркуры в Афгане вытворяли. Тут всего–то чуть больше двух метров. Скажи, Киря!
Сестры всем видом показывали готовность услышать рассказ о подвигах, но Кирилл смолчал, присел на землю рядом с Гошей, захватил руками колени, расслабился, больше подтрунивал над Петром, а Гоша больше над сестрами. Петр только улыбался.
– Молочко осталось, кто хочет пить? – предложила Эльвира, так завершая задиристую мужскую атаку. Она сходила в палисадник, появилась с банкой молока и двумя кружками, явно намекая, что благодарить хочет только двух работников.
Гоша с Кириллом первыми напились, встали и так один за другим с молочными губами прошли в дом, где их ждал не до конца выложенный обогреватель. Во дворе остались: Эльвира, Елена и Петр с Лиской. Петр сидел на излюбленном месте, наслаждался погодой и бездельем. Прошло около часа отдыха. Похоже, Петр заскучал, встал с места и направился в дом, Лиска за ним.  Через полчаса вся компания вывалилась на улицу.  Петр без лишних слов начал замешивать раствор, заполнять  им ведро. Мужики, присев на стопки кирпичей каждый натужный Петин шаг по лестнице охотно поддерживали: Сказка! Ох! Ох!..., Лиска металась возле лестницы и тревожно гавкала.
Эльвира понаблюдала за ее метаньями, смеясь, напомнила:
– Лиска, как ты запрыгивала на крышу от моего веника! – через паузу вскрикнула,– Куда шампуры девала?
Лиска  пуще того заметалась, выбирая, прятаться на чердаке или вообще утекать со двора. Смех долго не стихал, в проеме то и дело показывалось любознательное лицо Петра. Петр сам спускался вниз, сам накладывал в ведро замес и осторожно поднимался по лестнице, шел по железной скатной крыше сеней, ловко вваливался с грузом в низкий чердачный проем.
– А ведь ему еще по крыше скакать нужно! – Гоша, разучившись уважать и жалеть, опять начал подтрунивать над соседом.
– Скакать будем с ним вместе, только не сегодня, – завершила турнир серьезным голосом Эльвира, подумала: «Успеть бы – прибраться в доме».  Заметно было, как обиделся Гоша: махнул рукой и направился к калитке. Вслед Эльвира крикнула:
– Гоша, баню растопишь?

Уже вечерело. Наскоро Эльвира собрала на стол: салаты поставила и бутерброды. Петр чай никогда не пил, поэтому за столом не задержался. Только он ушел, во дворе появилась Елена.  Она была возбужденной. Подсела к Кириллу. Через короткую паузу Елена спросила:
–Ты к нам поедешь или домой?
Эльвира тоже пристала с вопросами.
–Кирилл, а где ты живешь? Как так получилось, что живешь в нашем городе, но никак не роднился, никогда на могилку бабушки не приезжал?
Кирилл понял, что Елена успела передать Эльвире его рассказ о себе, продолжил рассказывать историю семьи.
  – Тетка  Розалия обосновалась в этом городе. Во–первых, ушла от Арсения и прихватила большую часть ценностей, это и картины и разные предметы по искусству; во–вторых, начала работать в горном институте на кафедре аэрологии. Мама списалась с друзьями и ее пригласили работать в Каунас в зоологический музей. Ей хотелось вернуться на родину. Здесь в Сибири она часто болела. Отец работал в Овском горкоме партии, он отговаривал, но мама уехала со мной. Только начала работать, оказалось, что беременна вторым сыном, сообщила отцу. Он приехал, когда родился Ромас.
– У меня есть еще брат? – с волнением выпалила Елена, – Он жив?
– Да, живет у нашей тетки Розалии. Мать замуж не вышла. Нас с братом растить помогали ее родители, им разрешили вернуться в Литву в 1957 году. Мне было 17 лет, когда я первый раз свиделся с отцом. Жил с вами до Армии. Был я и у бабушки Марии  после Армии, потом вернулся в Литву к матери. Скажи, Эльвира, ты пошутила про клад?
– Да что скрывать, теперь уже точно продам, пусть достанется новым хозяевам. Может что найдут.
– Мне тоже снился сон про клад. Дедушка показывал два места. Давай начертим, а потом сверим. Очень любопытно!
– Да неужели!? – с восторгом приняла идею Эльвира, она сходила в дом и вынесла листы бумаги, передала Кириллу. Каждый сел в уединенное место: и Кирилл, и Елена, и Эльвира.  Елена с нескрываемым любопытством поглядывала то в сторону сестры, то в сторону брата. Когда чертежи были готовы, то собрались за столом их сверить. Оказалось: из двух мест одно сошлось.
– Как это понимать? – озадачился Кирилл, но быстро перевел разговор, обращаясь к Елене, – Поедем лучше к моей теще. Интересная тетка, тебе понравится. Эльвира! Тебя тоже с ней познакомлю.