Манера звать маму

(из цикла рассказов "Манеры")

У актёра Армена Джигарханяна много разных талантов. Один из них, то, как он произносил слово «мама». Так обращается к матери преданный, глубоко любящий сын-армянин к матери-армянке. Несколько надрывно, правда. Русское окружение по идее должно было умиляться манере их сослуживца, соседа и... В зависимости от конкретного сюжета фильма.

Именно за то, как я произносил это слово, меня чуть было не бивали... Из Тбилиси отца перевели в провинцию. Нас поселили в большом многоквартирном доме, у которого был просторный внутренний двор. Обзор закрывали тополя, особенно летом и ранней осенью, когда листва густая. Во  дворе стоял детский гвалт. Я обратил внимание - детишки из грузинских школ учили уроки громко, с жаром. Их крики слышались с разных этажей обоих крыльев корпуса. Те, кто учился в русской, готовились к занятиям молча. Или, родители звали своих чад обедать. Те бросали игры со сверстниками и, пока шли на зов, прилюдно обсуждали с домашними, что на обед.

У нашей семьи была своя фишка. С периодичностью в 15 минут как кукушка  на часах в окне галереи появлялась старшая сестра. Из-за кроны тополя доносилось: «Гури-Зури!» Гури – это я, Зури - мой брат-близнец. Если ответа не было или он запаздывал, на нашем этаже начиналась паника, из подъезда выбегала сестра, полная тревоги. Сложилось мнение, мол, мы - «столичные», воспитание у нас «интеллигентское». Даже прозвучало: «Барчуки они!»

Кое-кого мы даже раздражали. Например, Шоту, соседа с первого этажа. Как-то я с братом и сестрой на улице продефилировали мимо него. Он назвал нас куклятами и не без ядка. И вот, когда я со двора, воздев вверх лицо, звал маму, то оказывалось, что действую ему на нервы. Раз, судя по планировке дома, он, сидя в туалете, неистово возопил. В другом случае, Шота играл в нарды в беседке во дворе. Видимо, проигрывал, а тут я завёл свою партию. Его еле успокоили партнёры по игре. На этот раз я услышал: «Орёт как ублюдок! Маменькин сыночек!» У него самого голос хриплый, грубый.

Повод окликать матушку мог быть незамысловатым – например, забыл ключ. Я кричал не особенно громко. Горластых здесь было с избытком. Мой детский бас звучал драматично, приторно надсадно, как в театре. Видимо, эти ноты раздражали простоватого мужика.
С возрастом ко мне пришло осознание, что к чему - сказывалась анатомия моей глотки. Когда поднимал голову, она у меня сужалась, связки напрягались, голос будто шёл от миндалин. Эффект почти как у Джигарханяна?

Я не стал объясняться с Шотой по поводу моего наблюдения. К тому же он смирился с моей манерой звать маму и подружился со мной.