Анхаковская стела окуневской культуры. Тема вьюна

Илл. 1. Анхаковская стела окуневской культуры (Хакасия). Коллекции Хакасского национального историко-краеведческого музея. 
Илл. 2. Рыба-вьюн рода Misgurus, вид сбоку и снизу (С).
Илл. 3. Девушка и Семаргл. Прорисовка изображения на створке браслета-наруча XII – начала XIII в.в. из состава Тверского клада.
Илл. 4. Семаргл и солнечный символ в ветвях. Прорисовка изображения на браслете-наруче XII – начала XIII в.в. из клада Михайловского монастыря.



Анхаковская стела окуневской культуры. Тема вьюна

Мара Рушева


Аннотация: на анхаковской стеле окуневской культуры фигуры ихтио-серпентоморфного типа (по схеме А.Л Заики, 2021) принадлежат, как установлено, рыбам-вьюнам. Тема мифического вьюна обнаружена также в составе сборных элементов Семарглов Домонгола и в версиях русской народной песни «Вьюн над водой (рекой)». Антропоморфная фигура обозначена как «богиня рассвета» ИЕ-происхождения, мужской лик принадлежит, по-видимому, «хозяину небес».


***


Окуневская раннебронзовая культура (конец III тыс. — начало II тыс. до н.э.) приурочена к Хакасско-Минусинской котловине Южной Сибири (Хакасия, Тыва, южная часть Красноярского края). Согласно новой стратиграфической схеме деления голоцена датировки отвечают самому позднему мегхалайскому веку (4200 лет назад — ныне).  Археологические исследования стоянок выявили существенное своеобразие комплекса окуневских артефактов, в настоящее время выделяются три этапа истории окуневской культуры, имеющие радиоуглеродные датировки: ранний Уйбатский (2600 – 2300 г.г. до н.э.), поздний Черновский (2200 – 2000 г.г. до н.э.) и финальный Разливский (1900 — 1800 г.г. до н.э.).  Антропологический облик окунёвцев имел черты смешанного европеоидно-монголоидного состава при присутствии как чисто европеоидных брахицефальных, так и чисто монголоидных форм.

В настоящей работе основное внимание уделено изображениям на анхаковской стеле (размер 250х230х15см, илл. 1), обнаруженной в Хакасии близ поселения Анхаков (Онахово) и датированной концом III тыс. — началом II тыс. до н.э. (сведения об уточнении возраста с помощью радиоуглеродной датировки не приведены). В составе изображений присутствуют антропоморфные и зооморфные формы.  В статье красноярского учёного А.Л. Заики «Образ фантастического хищника на стелах и изваяниях окуневской культуры» (Проблемы истории, филологии, культуры, 2021.№2) дана характеристика образов мифических персонажей окуневской культуры, представляющих «фантастических хищников, зверей-божеств», связанных с антропоморфными личинами и солярными символами. Выделены два основных типа – териоморфные и ихтио-серпентоморфные с иконографией разного типа: первый тип связан с крупной наземной фауной (медведь, волк, кабан), второй с ихтиофауной змеевидного облика (указаны: налим и, под сомнением, сом). Изображения этих двух типов известны на плоскостях скал, стел, могильных плит, также в виде мелкой пластики и более размерных скульптурных формах. Основной акцент в статье А.Л. Заики сделан на рассмотрении линий развития ихтио-серпентоморфных образов.


Некоторые рассуждения по поводу анхаковской стелы


Ниже в нескольких пунктах представлены некоторые положения, касающиеся изображений на стеле окуневской культуры в сравнении с изображениями, известными из древнерусской культуры Домонгола, что позволило выявить при резкой возрастной разнице обеих культур, составляющей более 3000 лет, некоторые общие мотивы:


1.Рыба вьюн как опознанный образ ихтио-серпентоморфной группы окуневской культуры.

Весьма известное изображение на стеле, полученное методом долбления, найдено в Хакасии (илл.1) и принадлежит коллекции Хакасского национального историко-краеведческого музея. Артефакт представляет солярное антропоморфное божество женского пола с круглоглазой личиной и неясно прочерченным телом в платье. От личины отходят вверх и вбок 22 луча, слегка скульптированные на концах, нижняя часть личины с ротовым отверстием без лучей, она отделена выше рта горизонтальной линией и затенена с помощью мелкоточечного долбления. Необъяснимым в данной работе остаётся присутствие тёмного знака на голове солнечной богини, располагающегося под расхождением девятого и десятого лучей (слева-направо).
 
Возможно, эту тёмную отметину можно принять за «верхний знак лика-сердечка», присущий  повсеместно сердцевидным личинам неолита и энеолита Евразии и изображённым на каменном материале или керамических изделиях (иногда отметина спускается ниже, образуя  и нос). По крайней мере, на  личине анхаковской стелы присутствует и «нижний знак лика-сердечка» в виде заострённого подбородка. Наиболее древнее и надёжно датированное (18000 лет до н.э.) изображение символа Великой богини в виде лика-сердечка» происходит из Мёзинской стоянки позднего палеолита (ранний мадлен) Русской равнины (Е.А. Миронова «Угловые изображения Великой Богини на камнях от Карнака до Амура».  Материалы VI конференции «Россия -- Китай»: история и перспективы сотрудничества», Благовещенск --  Хуанхэ», 2016).

По бокам от платья видны две узкие змеевидно-извилистые фигуры, заканчивающиеся вверху головками с отростками. Ещё две такие не вполне прочерченные фигуры располагаются между ними на фоне платья богини, на фоне платья видны также кругляши типа икринок с точками в центре или без них, представляющие известные знаки плодородия, и некие ломаные лентообразные линии (водоросли?).  За правым плечом богини, сбоку от головы вьюна видны очертания мужской круглоглазой головы, на противоположной стороне между левым плечом богини и головой другого вьюна видны неясные очертания головы птицы с клювом на плече богини.

В целом, создаётся впечатление выходящего из вод солнца. Затенение нижней части личины при отсутствии там исходящих лучей, быть может, показывает уровень выхода солнечной богини на небо, обозначая статус «богини рассвета». Появление за спиной мужской фигуры, возможно, индексирует момент предстоящего приобретения утренней богиней супружеского статуса и оплодотворения чрева.

Четыре змеевидно-изогнутые фигуры, находящиеся в водах, относятся, согласно классификации А.Л. Заики к типу ихтио-серпентоморфных образов. По мнению автора настоящей работы, именно эти четыре формы на стеле присущи рыбам рода Misgurus «вьюн» из семейства вьюновых, широко распространённых в пресноводных водоёмах Евразии (илл. 2).

Вьюны являются пресноводными рыбами, активными в ночное время. Они имеют небольшую голову, узкое змеевидное тело, извилистое при движении, с тёмно-серыми или коричневыми полосами (характер окраса вариабелен), небольшой хвост, плотный и немного закруглённый по краю. Длина взрослого вьюна составляет 15 – 30 см. Вокруг рта расположены гибкие шевелящиеся усики (6 – 12 шт.), с помощью которых вьюн ищет пищу в придонном слое (личинки насекомых, илистые черви, мелкие ракообразные и улитки, икра некоторых рыб). Глаза расположены на подвижных «стебельках». Чешуя мелкая, может отсутствовать, тело покрыто обильной слизью, что помогает переживать в анабиозе период пересыхания водоёма с возобновлением жизнедеятельности при дождях. Вьюны взрослеют к трём годам, нерестятся с апреля по июнь, отличаются весьма высокой плодовитостью.

Вьюны выживают в загрязнённых водоёмах с малым содержанием кислорода, где другие рыбы не живут. Вьюна считают «живым барометром»: перед ненастьем он начинает беспокоиться, быстро и многократно всплывая над водой (его пищевод принимает в таких случаях дополнительную функцию дыхания). Вьюны являются кормовой базой для крупных рыб. Люди употребляют вьюнов в пищу и используют в качестве приманки для крупных рыб. Имеются сведения, что вьюнов использовали и используют в качестве очистителей прудов от органических остатков, что уменьшает возможность зазеленения вод.


2.Продолжение темы вьюна в древнерусском искусстве Домонгола

Тема вьюна всплывает в образах Семаргла (Симаргла), упомянутого пятым из божеств в списке Шестибожия Перунова холма, введённого на Руси в 980 — 988 гг. киевским князем Владимиром Святославовичем. Как выглядел кумир Семаргла на Перуновом холме осталось неизвестным, но его зооморфные изображения в разных вариантах украшали во времена Домонгола фасады храмов Древней Руси, Златые ворота Суздаля, серебряные колты и браслеты-наручи в кладах Старой Рязани и других местах. Изображения драконичны, сложены из разнообразных соединений четырёхпалых или трёхпалых собак с лианоподобными растениями с кринами (лилиеподобными фигурами), иногда включены шишки, при участии отдельных элементов птиц (крылья) и рыб (чешуя, длинное тело с хвостом, похожее на вьюна). Последнее (относительно рыб) нуждается в пояснении…

Б.А. Рыбаков (Язычество Древней Руси. М.Наука, 1987) обратил внимание на металлический браслет из состава Тверского клада 1906 г., где девушка одной рукой держит крыло Семаргла, а другой поднимает к своему рту чашу со священным хмельным напитком. Семаргл с традиционной собачьей головой изображён здесь в стоячей позе, опираясь изогнутым телесным столбом на уплотнённый и несколько расщепленный конец тела, а лапы у него в воздухе (илл. 3). Изогнувшись, он бросает взгляд на молодого мужчину, прорисованного на средней створке в стремительном броске (Рыбаков сравнивает с «извиваниями» болгарских танцоров-русальцев). За ним на третьей створке женщина, сидя в кресле, подымает чашу в знак согласия с происходящим на первых двух створках. Продвижением ситуации на трёх створках видится изображение роженицы в орнаментации нижней ленты створок, то есть сцена имеет отношения к идее плодородия.
 
По мнению Рыбакова, в сцене с Семарглом (Симарглом) чеканщик изобразил не животное, а скульптуру идола. Рыбаков пишет, что: «Пёс Симаргл как бы вырезан из дерева, растущего в земле (показаны его корни) и сильно изогнутого». По мнению автора данных строк то, что (по Рыбакову) «как бы вырезано из дерева» является безголовой частью тела вьюна со слегка подогнутым и расщеплённым хвостом внизу, изображённым чеканщиком в качестве опоры тела Семаргла.

В 1937 г. востоковедом К.В.Тревер (Сенмурв-Паскудж. Л.: Гос. Эрмитаж, 1937) была выявлена связь Семаргла с авестийским Саена мерего, пехлевийским (среднеперсидским) Сенмурвом и новоперсидским Симургом, что подтвердило в расширенном варианте мнение о связи Семаргла с персидским Симургом, впервые высказанное в печати А.С. Петрушевичем в 1876 г. Сенмурвы, известные из древнеиранской мифологии, имели набор из трёх видов охранителей среды священных деревьев Хаомы и Виспобиш, господствующих в трёх средах (воздух, земля, вода): собака, птица, рыба. Со временем (но разновременно) эти животные сращивались частями в единый драконический образ, где соединялись: 1) голова животных из собакообразных, реже — летучих мышей-крыланов, иногда встречались головы с рогами и бородами, что вместе с лентами, подключало к Сэнмурву отображение свойств фарна (символ фортуны мог изображаться в мифах чертами барана-фарна, козла-фарна, сокола-фарна); 2) хвосты птиц, крылья птиц или, реже, летучих мышей-крыланов; 3) участки тела рыб с чешуёй (в древней иранской мифологии приводится имя мифической рыбы Кар (по мнению автора данных строк, возможно обращение к морской рыбе рода Каранкс из ставридовых, ненасытному хищнику, истребителю рыб и морских птиц).

Семарглы времён Домонгола имели, в общих чертах, те же драконические составляющие, что и Сенмурвы: долихокранные головы собак (иногда весьма схожи с волчьими), реже — головы типа лисьих; также крылья (но имелись и бескрылые формы); части рыбьего тела. Для русского искусства времён Домонгола характерно сращивание составляющих элементов Семаргла с лианоподобным растением, где в плетёнке ветвей присутствовали Семарглы с «процветшими хвостами». Сплетения ветвей рядом с головой Семаргла могли образовывать  солярный знак в виде круга с крестом (см. створчатый браслет из клада Михайловского монастыря XII – XIII в.в., илл.4). Листья и шишки растения позволили опознать принадлежность растения к роду Humulus «хмель». Священный хмельной напиток в чаше, которую девушка держит над Семарглом в изображении на браслете из состава Тверского клада 1906 г. (илл.3), мог быть пивом или медовым напитком с добавлением хмеля.
 

3.Сравнительная характеристика культур по теме вьюна.

Изображения из серебряных кладов русского Домонгола, связанные с затейливой плетёнкой хмельных ветвей, обнаруживают присутствие общих элементов с изображением на анакховской стеле окуневской бронзы, несмотря на более, чем трёхтысячное отличие в возрасте древнерусской восточноевропейской культуры от южно-сибирской культуры ранней бронзы: 1) в обоих случаях присутствуют  изображения солнца — в виде антропоморфного изображения на древней южно-сибирской стеле и в виде абстрактного солярного символа на браслете из кладов; 2) изображения рыб вьюнов – они присутствуют в вертикальном положении на анахковской стеле рядом с утренней солнечной богиней, также и рядом с девушкой на изображении серебряного браслета-наруча в составе элементов Семаргла; 3) неясное птичье изображение присутствует у левого плеча богини на анакховской стеле, а в древнерусских артефактах птичьи крылья сращены вместе с телом вьюна и головой собаки в тело Семаргла, охранителя и защитника священного растения.

В изобразительном круге анакховской стелы не участвует растительный компонент, а образы вьюнов ещё не находятся в состоянии фантазийного сращивания с собакой и птицей, в результате чего и появился образ драконического Семаргла.  Следует отметить, что в истории возникновения древнеиранских Сэнмурвов первое драконическое сращивание родило образ собаки-птицы, затем последовало приращение образа хищной морской рыбы. В поздних новоперсидских Симургах происходило сращивание гигантской хищной птицы с ярким оперением с 29-ю другими птицами, а собаку с «процветшим хвостом» Симург держал при полёте в лапах, не сращиваясь с ней. Важным отличием Семаргла от древнеиранских драконов является присутствие в связках не хищной морской рыбы, а пресноводных рыб континентальных бассейнов, к коим относятся вьюны. Именно эта черта присутствует в окуневском искусстве и определённым образом унаследована в древнерусском искусстве Домонгола в образе Семаргла.


4.Сюжетная линия в образах анахковской стелы окуневской культуры
 
Сюжетная линия, извлекаемая из образов анахковской стелы, коим более трёх тысяч лет, представляется автору данного текста в рамках ИЕ-мифологии. Солнечная богиня, изображённая на стеле, принадлежит кругу утренних богинь с известными индоевропейскими именами (ведическая Ушас, древнегреческая Эос, германская Эостра, литовская Аушрине и др.), восходящих к имени «богини рассвета» Ausos (o под дефисом) из реконструируемой праиндоевропейской религии (Википедия: ссылка на работы J.P. Mallory (1997). Следует отметить, что в ведической мифологии образ Ушас «заря, зори», открывающей ворота света, приветствующей птиц и дающей мастерство певцам, характерен для Ригведы и считается уходящим корнями вглубь времён, в эпоху индоевропейского единства.

«Богиня рассвета» на стеле находится в ситуации, когда вьюны, извиваясь, поднялись над поверхностью вод. Их беспокойное поведение является предвестником ненастья, и сзади, за правым плечом «богини рассвета», уже появился мужской лик божественного подателя плодотворного дождя...

 
5.Образ вьюна в русской песенной культуре

Тематика вьюна широко известна населению всей территории России по русской свадебной песне «Вьюн на воде», где описан старинный брачный обряд в момент фактической передачи невесты жениху, знаменующий смену статуса невесты и передачу её роду жениха. Касаемо темы вьюна — приводится ситуация, когда подступило… дыхание перехватывает… и вьюн всплыл вверх, и устилается в метаниях над поверхностью вод, вдыхая ртом воздух жизни и ожидая дождя… Вот и жених у ворот, словно вьюн, в ожидании окончательного и необратимого решения своей судьбы…

Песня жива по сей день, поётся и слушается… Ниже приводится один из народных вариантов её — «А вьюн над рекой…»  в исполнении гусляра Александра Коншина — с его архаичной распевной интонацией*.


А вьюн над рекой, а вьюн над рекой, а вьюн над рекой — устилается.
Жених у ворот, жених у ворот, жених у ворот  — увивается.

Вывели ему, а вывели ему, а вывели ему — а да коня же под седлом.
А это не моё, это не моё, а это не моё,  да это ж — батюшки мово.

А вьюн над рекой, а вьюн над рекой, а вьюн над  рекой — устилается,
... ... ... ... ... проигрыш ... ... ... ... ... ... ... ... ...

Вынесли ему, вынесли ему, вынесли ему  — а сундуки полны добра.
А это не моё, это не моё, это не моё, а это — маменьки моей.

Вывели ему, вывели ему, а ой-да вывели ему — да Свет д'-ай Настеньку
Вывели ему, вывели ему, вывели ему — Тимофеевну.

Это вот моё, это вот моё, это всё моё — а людьми ряженоё.
Это да моё — а Богом сужденоё.

А вьюн над рекой, а вьюн над рекой, а вьюн над  рекой — устилается,
... ... ... ... ... . проигрыш ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...


*_http://my.mail.ru/music/search/гуслярСашаКоньшин

*_ http://   pinkamuz.pro/search/СашаКоньшинАвьюннадрекой