Чернокожий священник застал за тайным занятием. 6

Второй день в Джорджтауне выпал на воскресенье. По пустынным улицам столицы гуляла тишина. Солнце пылало в небе раскалённым добела диском. Сегодня достойные горожане в храмы на молитву двинулись, и как-то слишком явно на безлюдных улицах обозначились бездомные в лохмотьях. Ещё вчера в общей массе горожан они не были так заметны, а сегодня в каждом удобном в их представлении месте несчастные спали на коробках, тряпках и просто на асфальте. А под трибунами открытого стадиона человек двадцать качались в подвешенных драных гамаках. Грязные тряпки клочьями торчали из гамачных сеток.

— Нет, вчера я точно такого не видела!

Поначалу-то с ужасом отскакивала от нищих, но они никак не реагировали, будто на мне шапка-невидимка. Было ясно, деградирующий мозг сделал бездомных пассивными и равнодушными к окружению. Меня они словно не видели, если не наступить им, конечно, на голову.

Хотелось отвернуться и даже сделать устремлённый взгляд. Ведь в планах у меня пройтись по храмам Джорджтауна. Для этого выдвинулась в центр города на пару часов.
Поражало количество каналов с перекинутыми через них мостиками в викторианском стиле. Белоснежные цапли неподвижно стояли по берегам, время от времени как-то лениво опускали клюв в воду за промелькнувшей у ног лягушкой. Непуганые птицы казались задумчивыми, они равнодушно смотрели перед собой, не отвлекаясь на посторонние звуки. Но при моём приближении как бы спохватывались и размашисто взлетали, вытянув вперёд длинную шею. Птицам уютно среди воды, особенно, если вода пахнет родным болотом.

Есть в облике Джорджтауне индивидуальная особенность, которая обязательно обращает на себя внимание — это необыкновенно выразительные деревянные соборы 19-ого века. В кафедральный собор Святого Георгия (Сан Джорджа) решила войти.
 
Огромный деревянный щит у величественной постройки сообщал о названии заведения, времени открытия и параметрах здания. Высоченное небесно-голубое строение просторно стояло у всех на виду не стеснённое низкорослыми домами и украшало собой без того прекрасный пейзаж. Полностью деревянный храм с колокольней смело возвышался над городом. Зодчие здесь постарались, внесли элементы готики в архитектуру соборов Джорджтауна, украсили остроконечные крыши шпилями и башенками.

В храме шла воскресная служба. Не смея сразу войти и привлечь к себе внимание, решила встать у бокового входа и осторожно заглянуть в дверной проём. Тут я тайно, как показалось, сделала снимок внутреннего убранства, а заодно фанатично молящихся горожан. Но в этот момент душевного покоя и чувства выполненного долга кто-то сзади тронул меня за плечо. Я вздрогнула и обернулась:

— Тьфу ты, падре! Ну что же Вы?!

Я глупо улыбалась чернокожему священнику, который застал меня за тайным занятием. Но он предложил пройти внутрь, где идёт воскресное богослужение. Вошла на цыпочках и села. В соборе терпко пахло древесиной, все стены, скамьи, колонны, оконные рамы и своды имели единый цвет красного дерева. Здесь было настолько прохладно, что решила послушать службу и отдохнуть от влажной жары в городе.

Я-то думала, теперь священник останется доволен и обо мне забудет. Но как бы не так! Ко мне подослали милую девушку с открытой улыбкой и бланком анкеты в руках; его требовалось заполнить, как впервые посетившему храм прихожанину. Пришлось помучиться с английским, и это вам не таможенную декларацию писать, тут только одних вопросов 20 пунктов, не считая данных своей личности.

— Ну ладно, — сказала себе, — заполнила, теперь посижу.

Ничего подобного. Снова милая девушка подошла, вручила молитвенник на английском и указала место, где надо читать. Я сразу сбилась с текста, но делала вид и листала страницы, когда их листали все, при этом незаметно рассматривала публику.

А публика была разная, иногда необыкновенная! Элегантные чёрные женщины в шляпках европейской шляпной моды начала 20-го века навевали мысли о давно минувших днях колониализма, когда исчезли пышные банты и шпильки, а на смену пришли вуали и более лаконичный силуэт головных уборов. Нельзя сказать, что все тут придерживались такого стиля. В основном он принадлежал старшему поколению. Мужчины в белых рубашках и с бабочкой у подбородка походили на оркестрантов, только вместо скрипок и контрабасов они держали чёрные трости. Казалось, что время в этом городе остановилось 100 лет назад.

Служба монотонно затянулась, но её конец был неизбежен, и он случился. Прихожане в какой-то фанатичной манере обнимались со счастливой улыбкой на лицах, целовались в щёку, жали друг другу руки и желали мира да любви. Меня «облобызали» тоже и первым был тот падре, что застал меня с фотоаппаратом на охоте. Он сказал:

— Вы пока не уходите. Сейчас будет важный момент. У нас есть подарок для Вас.

Заинтриговал, надо сказать. С любопытством вернулась на деревянную скамью, где только что сидела. Когда все нацеловались и расселись по местам, началось чествование новичков, впервые посетивших храм. Об этом объявил священник на английском, и среди чужих фамилий услышала своё имя.

— Ничего себе! Впервые со мной такое! А что же дальше?

Тут всё та же милая девушка подошла с микрофоном к двум мужчинам из Суринама, и самый высокопоставленный падре расспросил их — что да как? Мужчинам хлопал весь зал приветствуя. Затем была я.

— Здравствуйте! Назовите своё имя.

Это было просто и я ответила как меня зовут, а вот со страной вышла заминка. Падре никак не мог понять откуда я приехала.

— Раша, Руссия, Россия, Русо туристо, — перечисляла я всё подряд, а он не понимал.

— Здрасьте вам! Ну что вы, падре! Вы сдерживаете овации! Я хочу, чтобы мне аплодировали эти мужчины и женщины в шляпках графинь, словно сошедшие со старых фотографий времён английского колониализма. Поймите же вы, наконец!

Зал уже понял название страны и громко скандировал:

— Россия! Россия! Это Россия!

И тут свершилось! Священник воздел руки к небу и воскликнул:

— О! Россия! Первый раз службу в нашем соборе посетили русские! — то есть я. Он не знал, что ещё и первая россиянка, которая рискнула заявиться к ним в Гайану без сопровождения.

Все прихожане обернулись как по команде, приветствуя рукоплесканиями. Могли бы и на руках поносить, коль такое дело! Но ограничились сувениром в виде брелока с изображением собора. Надо сказать, приятно было получить такое внимание в стране, стереотипы о которой рисуют совсем нелестный облик.

По окончании службы люди говорили мне:

— Добро пожаловать в Джорджтаун!

Было тепло в душе. Вот так, сама того не ведая, оказалась первой русской посетительницей литургии в самом высоком деревянном храме мира — Кафедральном Соборе Сан Джорджа, который был построен в 1889—92 годах и является Центром англиканской епархии в Гайане. Его колокольня устремилась ввысь на 40 метров! После такого чествования растроганно купила книжку об истории Сан Джорджа. Может когда-нибудь переведу. А моя анкета останется в церковных архивах навсегда. Кто-нибудь через сто лет её прочтёт и удивится столь необычному посетителю из холодной страны за океаном.

Находясь под впечатлением от приёма в храме, искренне почувствовала, что меня тут любят и я отвечаю любовью. Вот она сила всеобщего психологического настроя!
Смело продолжила осмотр других деревянных англиканских церквей. Они выглядели куда хуже главного собора. Несколько запущенный вид памятников истории явно давал понять, что деревянное зодчество полуторавековой давности здесь никем не ценится, а жить ему осталось ещё лет пятьдесят.

Национальный памятник страны Сити Холл начала 19-ого века поразил своей сложной архитектурой, он также построен из особых пород дерева. Сейчас храм закрыт для посещения, а на его ограде бездомные развесили свой гардероб. Угоднически попросила их освободить необходимое пространство для фотографии. Никакого протеста! Бездомные Джорджтауна — лучшие бездомные в мире!

Продолжение будет