Письма Учителю. Призреть мир

  "             Лихая година, граф, ваш 1881.

 Уж и не знаю, где токсичнее. Преддверие ещё больших, но уже знаемых нами потрясений? Или тягучая неопределенность, с ещё более мутным будущим? Куда ни кинь, все нашему человеку тягло, до кровавых рубцов на шее и спине.

 В такую пору жмутся селяне к Вашему поместью. У каждого свое, сливаемое ручейками слез горе. И надежда на помощь барина. Некрасовщина в чистом виде. Вы же фиксируете нескончаемый поток теней.

 Мелькают не только "свободные" крестьяне. Странники, погорельцы, солдаты из дальних краев. Не к светилу нравственности. К барину!

 Удивительно, на скорбном фоне мелькает уже не Ваша искорка сочувствия. Нет, такой же человек из толпы протягивает себе подобному руку помощи.

 Феномен? Или же защитный маячок от окончательной деградации общества?

 Судим.

 23 июня оставляете в дневнике сравнительно длинную запись о судьбе некой Михайловне Городенской. Судя по отчеству, речь идет о женщине в годах из некого населенного пункта. Или как вариант, фамилия.

 Пришла к Вам поплакаться. Вспоминает, как призрела чужих детей.

 Здесь, чтобы правильно понимали, остановлюсь. Некая связка с приведенным глаголом проявилась после Октября 1917 года. Кстати, Лев Николаевич, намедни тихо и скромно Россия отметила ту годовщину.

 А после Переворота, так и сами большевики именовали события, появилось много беспризорных. Актуальное слово относилось к осиротевшим вмиг детям. Социальный состав таких групп, тема весьма интересная, но отдельная. Как и освещение в литературе. Как всегда, больше пропаганды.

 Мы же вернемся к Михайловне. У соседского вдового мужика три "хвостика". Старшей девочке пятнадцатый год. Помогает другим по хозяйству. Приносит через два дня ковригу хлеба. Нехватка на голодные рты. Отец бросил. Совсем осиротели. Если старшая ещё держится, младшие, девочка девяти и мальчик семи лет, оставлены на погибель.

 Михайловин сын возил навоз на "пары", подхватил младшего с обочины. Тот четыре дня не ел. Дала Михайловна мальцу хлебца, не берет. Отощал совсем сердечный.

 Взяла сестренка почти невесомую "былинку" на руки, а он спит.

 Но оклемался. Научили ходить по деревне. На сочувствие и проживают.

 Могла бы Михайловна и мимо пройти. Но плача о своей нелегкой судьбе, призревает и чужих.

 Как бы сказали сейчас, частная инициатива. А наши нью-монархисты, морща высокие "дугинские" лбы, вспомянули бы Дом презрения Императрицы Александры Федоровны.

 Но знаете, Лев Николаевич, если положить на одну чашу весов вклад монаршей особы,а на другую -судьбу простой деревенской бабы, даже одна слеза Михайловны перевесит тяжкий груз. Ибо на равных переносит лихую годину.

 Призревает не только малолетних сирот, но и целый мир.

                Ваш ученик ЕС.

 A propos!

 Будет ли нынешняя система насилия призревать в будущем подобных? Не знаю. Да и монарших особ, подобных Императрице, на горизонте не видно. Все больше в сенаторстве заседают, да в бизнесе."