Вокзалъ. Как много на своём веку он повидал...

   
 Вокзал старинный. Как много на своём веку он повидал...
   
  Вокзал. Романтика дорог и шум вокзальный. Радость встреч и грусть разлук. И печально прозвучавший вдруг гудок прощальный. И медленно тронувшегося поезда состав, так быстро набирающего ход. Мелькающего окнами вагонов ярко освещённых, сливающихся постепенно в сплошную  светящуюся полосу. И машет ему вслед стоящий на его перроне, тускло освещённом, разрозненной толпою, провожающий его народ. Уносит прочь он пассажиров своих в ночь, и исчезая в темноте мигнув вдали своими  красными сигнальными огнями.

    Вокзальная волнующая суета. Зал ярко освещённый и шумная толпа, высыпавшая на перрон, и гомон провожающих и отъезжающих, спешащих в свой вагон. И разговор прощальный, излишне бодрый, наигранно весёлый или от разлуки близкой тоскливый и печальный, а у кого-то и вовсе неприятный, злой и раздражённый. Начало путешествий, приключений необычных, встреч радостных и долгожданных, таких приятных и желанных. А кому-то и не очень-то приятных и нежданных. Это уж кому как повезёт. Куда и как судьба неведомая вдруг повернёт. Поездок в другие города, куда влекут дела. И неудержимое влеченье к той, чей милый взгляд и ласковое рук прикосновенье, объятье нежное — награда за разлуку и терпенье. И радость возвращения домой, в домашнее тепло, уют, где с нетерпеньем тебя ждут. Где так приятно и на душе легко и хорошо. Когда холодный дождь стучит в окно, и кот, запрыгнув на твои колени, блаженно жмурясь, калачиком свернувшись, лежит и ласково мурчит.
 
   Вокзал он архитектурою своею красивою старинной всегда воображенье поражал. Не зря его я, как в то время, когда его по высочайшему велению создали, буквой, давно исчезнувшей, похожей на «ять», в начале увенчал, как тогда писали. Сколько историй интересных он мог бы рассказать о том, что на своём веку он повидал. О своих годах, так быстро пролетевших, словно скоростной состав. Как много публики приехавшей, встречающей и провожающей прошло через его высокий с большими окнами просторный зал.  Его рельсы, убегающие вдаль, несут кому-то счастье, а кому разлуку и печаль.Как много видел он улыбок, радости и слёз.

   Он помнит, как прибыл его первый паровоз, такой огромный, дымящий, весь закопчённый, пышущий горячим паром. Диковинный в ту пору с тендером, наполненным углём, с его загадочными механизмами, кривошипами и шатунами и колёс большими ободами. О сменивших его электровозах, тепловозах, электричках. О своей истории вокзальной длинной,  таинственной и необычной. О своих рельсах, стрелках, семафорах и сигнальных фонарях, об уходящих поездах, стальных путях и шпалах. Об инженерах с молоточками на форменных фуражках о машинистах,обходчиках,путейцах, кассирах,контролёрах  мастерах и о своих начальниках ответственных и важных. Как много их сменилось за прошедшие века. В мундирах с золотым шитьём в былые времена они ходили, а  позже кителя с погонами носили, но всё это давно уж отменили в цивильную одежду их снова обрядили. Он мог бы рассказать про то как раньше дежурный по перрону персонал  в малиновых фуражках составы   жезлом отправлял, а проводники в ответ сигналили флажками.

  Он помнит хорошо ступившего на его перрон царя и как его потом свергали. И как надеялись: настанет после этого жизни новая заря. Но снова началась беда: гражданская война и первая, и вторая мировая. Но наконец-то всё закончилось, победа долгожданная пришла. Страна из пепла возродилась, и жизнь наладилась, восстановилась. Но снова изменились времена, теперь ругают прошлое и утверждают, что революция была неправильной, всё было зря, настали иные времена, как бы вернулось прошлое. Но стало ль лучше оттого, что развалилась вся страна, . Кому-то нет, кому-то да.

  И времена тревожные настали снова, как это ему давно уже знакомо. Сколько он печали, радости и тревоги вместе со своей страной не раз уж испытал. Как много на своём веку он повидал. Как много пронеслось через него времён и судеб, войн, лихолетье и трагическая смена нескольких эпох и многих поколений. Как много обычных пассажиров и известных всем персон ступало на его перрон. Вновь прибывших или уезжающих кто куда в далёкие края.
   
   Сейчас лишь диктор монотонно по трансляции вокзальной объявляет о вновь прибывших и уходящих поездах, а раньше пассажиров провожал торжественный протяжный гудок прощальный и колокола звон сигнальный.
   А ресторан его вокзальный с огромной люстрою хрустальной. Сколько публики перевидал его громадный ярко освещённый зал. Красивых и нарядных дам и их лощёных кавалеров, стройных и подтянутых в золотых погонах офицеров, высокопоставленных чиновников и служащих, простых советских граждан с жёнами и холостых. В нём жизнь разгульная бурлила все века, он ярким украшением вокзала и города, пожалуй, был всегда. Увы, давно его уже закрыли. Настали иные времена. Реформа либеральная его смела. Столетия стоял. Людей кормил и развлекал всегда, даже в военные лихие времена. А перед её коварством разрушительным не устоял. Грустно это и как-то даже обидно за него, и впечатление такое, как будто бы нечистые на руку мошенники ограбили его. Потерял он свой шикарный вид, исчезли навсегда его большого зала лоск и пышная старинная краса. От его великолепия былого не осталось и следа.
  Скучно и пусто теперь в его стенах. Народу заметно поубавилось, и кажется порой, что люди как-то меньше стали ездить в поездах.
 
  Что тут сказать, жизнь длинная его немало вместе со страною потрепала. Немало на своём веку он повидал. А сколько тайн за все прошедшие столетия узнал. Как интересно было бы, если хоть что-нибудь из его волнующих воспоминаний и удивительных событий, таинственных историй разных, ушедших в прошлое, узнать. Хоть бы немного он ими поделился и мог бы рассказать. Но он молчит. Величественно на людскую суету глядит. Над ним не властно время. Надёжно тайны он свои хранит...

28.10.2024. Тамбов.