Адский бункер

Этот  железный  ящик  всегда  вызывал  у него отвращение. Конструкция  стояла  на бетонном постаменте и прикрывала   собой     вход в  подземный   колодец  связи.   Обычный   железный  домик   полтора на полтора метра, стоящий на его земле, только   дверь, обычно  запирающаяся на   замок,  постоянно исчезала,    и  домик      стоял  открытый, как-бы  приглашая,    как-бы  в  гости, всех  желающих.   Но желающих  было  мало.  Только   дырка   посередине   домика, ведущая на несколько метров  вниз.  И     какая-то  непонятная  лестница, почему-то совершенно   прогнившая, во  всяком случае,   создавалось  такое впечатление.

Домик    раз в пять лет   красили, а  до лестницы  руки не доходили.

А  в  этот раз  он увидел, что домика нет,   валялся  только  выброшенный   арбуз, точнее   корки  от  его  целой  сущности. Бутылка   из-под  воды  и канистра из-под масла.

Видно  на  неделе приезжали рабочие  и   под корень  спилили   домик -  будут   ставить новый.  Но  почему    не закрыли   дырку? Теперь  люк   был  совсем открыт  и любой  мог  спокойно   в него провалится.   Правда, откуда  здесь взяться  любому,  до любой  дороги    полкилометра, но все  равно, надо  чем-то прикрыть    открытую  дырку, его козы  бродят  здесь  часто и могут   провалиться.

Он  подошел  ближе   и обомлел…  В  темном чреве    дырки   что-то  белело  на глубине.

Он  присмотрелся  внимательно,     это не  только  белело, но еще    и совершало какие-то движения и издавало  звуки – очень непонятные     и  тихие.  Мать её,  это же  коза!

Как ее  могло   занести   сюда, неужели она   упала случайно?  Такого не может быть.  Она лежала  в какой-то непонятной  позе.    Прыжок  на  метр-два  для  козы не проблема, но здесь  высота  падения была  метров пять, и    без  травм  она не могла  приземлиться.

Телефон, как обычно,   здесь не брал.  Да и звонить было некому,  пока кто-то подойдет, пройдет  пару  часов.  Попробовать спуститься   в одиночку? Но как  вытащить   козу  одному  снизу. Придется  тащить на руках, а  она  весит  килограммов    50. Выдержит  ли лестница?

Длять.  Что делать?  Звуки   снизу  говорили  о том, что надо  спешить.
Лестница была   удивительно  хитро  приделана не к  самому  верху, а к  небольшим стенкам   люка  и   расстояние  до нее    от    самого верха  было сантиметров   пятьдесят.  Я  понял, что   не  смогу  в принципе выбраться  и без  козы,  как   только  опустился на первую  ступеньку.

Руки легли на   влажно-мерзко-холодную  арматурину,  нога  опустилась  еще на одну  ступеньку.  И так  я сделал несколько   шагов  вниз.  Пока все  было неплохо. Вниз  я  смогу спуститься, останется только  выбраться назад.   И хорошо  бы  вытолкать перед  собой  козу.  Но как  только  я подумал об этом, то понял, что это скорее  фантастика. Самому  бы вылезти.

Я продолжал  спускаться  вниз, лестница  была   бесконечна,  за  каждым  шагом   следовал мерзкий  ответ  пустоты,   и   так я      погружался  в   холодно-ледяное  болото слизи и мрака.

Сначала это  было неплохо, окунуться    из     жаркого летнего дня    в   это   сумрачное царство. Но только в  первую   минуту. Дальше был  страх, дальше был  ужас, дальше начинался  ад. И он  это чувствовал  каждой  клеткой  своего тела.
С каждой  ступенькой  он погружался  все ниже и  ближе  к  центру земли.
Ну  когда  же  это закончится.  Он   от неожиданности   совсем растерялся   - нога  уткнулась в  мягкое,  и   непонятное,  так  и должно   быть, это коза. Но    она  не двигалась, а движение  какое-то происходило,  его   нога  со всех сторон   касалось  чего-то необычного.

Чего же  проще, посмотри  вниз, и ты  все увидишь! Но волосы    зашевелились  у него на  голове, и он   не  стал  этого делать. Он почувствовал,  что не стоит  этого делать.  Лучше   туда не смотреть.

Коза  не издала никакого звука, значить помочь ей  невозможно, а   прикосновения  к ноге  говорили только  обо дном, там  внизу  кто-то был, и  он   по   каплям  пота,  текущим  по   его спине, хотя   он уже и продрог окончательно, понял, что это может быть за движение.

Только они  могли так  лихорадочно и   быстро передвигаться  и касаться его ноги, только эти мерзкие  твари. 

Два  -  три шага вверх,  и он    свободен  от них.  Вот быстрое движение  одной  ногой, одной  рукой, другой ногой, другой рукой.

А вот и нет!  Перекладина не выдерживает,   и я   падаю на   две ступеньки  вниз, хорошо, что еще не до  самого низа. Остался на лестнице, хотя и мог  упасть  на бетонный пол на дохлую   козу в   это скопище хвостах тварей.

Только  упокоиться, только   успокоиться. Все под контролем. Какое  на хрен «под контролем»! Кто-то  уже   схватил меня за   штанину.  Хорошо, что я в сапогах  и их прокусить совсем не просто, но  сапоги долго не выдержат, а    штаны  - вообще на   пару минут.

Зашибись  концовочка.

Я поднялся на ступеньку вверх, вроде,  пока  здесь не достают. Все зависит  от их  аппетита,  пока у  них  есть  коза, но   надолго ее  не хватит.

Каждое  мгновенье  превращалось  в   удивительное  наслаждение  жизнью.  Это какая-то игра.   Хочется выбраться, как можно быстрее, бегом - скачками  по  лестнице. Вверх    и с разгону  схватиться за край   бетонной стенки и подтянуться.  Ничего проще быть не может, вперед.

Но    сознание очень  четко  говорило: «Голубчик, не торопись, у тебя будет только одна  попытка, второй у тебя не будет. Испытаешь   свой план, но если  он не удастся, то полетишь   ласточкой    вниз.   Может  быть и не разобьёшься насмерть, но  это  будет  скорее минус, а не плюс.  Пожалеешь  о том, что не разбился через  пять секунд, когда  острые  зубы   вопьются в  твою  плоть и начнут   ее  рвать  с   таким  замечательным звуком. Ты  ведь   слышал  его, когда подошел     и  посмотрел  вниз.  И какого  черта  ты  полез  вниз, неужели не понимал, что      лезть  - это абсолютно   бестолковое занятие?»

 И он    боялся    и откладывал  каждую  минуту   все дальше и дальше тот  момент, когда надо будет  совершить  этот феноменальный  рывок   вверх. А  сил  больше не становилось. Было это мерзкое желание провисеть   на лестнице     несколько  часов. А потом его начнут  искать  и найдут.  Подадут руку и  я  смогу    абсолютно  спокойно   выбраться наверх.

Но провести здесь несколько   часов?  Это скорее  чудо.  Скоро   придет  темная ночь, потом утро. Кто меня  будет искать?  Кому   я  нужен?  На дверь  дома  наброшен замок. Машина  закрыта. Никто обычно не беспокоит. Все идет  своим  чередом.  Какому  идиоту  взбредет  в голову  мысль  идти искать   меня  в   бункере. Только если через  пару  дней, когда  крысы доедят  все мои  кости.

А   мясцо  у меня, наверное   вкусное.  Козье  замечательное,   сладенькое,  сочное, но мое должно   быть  еще   вкуснее.    Оброс  жирком,  мышцы   есть, но не  так, чтобы   гора. Мягкая  плоть  и  жирок, объеденье….  Что-то  с головой становится не то, то ли   она  поехала   уже  куда-то, то ли  сама   пытается найти  решение  из  безвыходной  ситуации.

Думать, работать  головой, выход  должен быть, выход прост.  Один рывок – быстро наверх, и в  конце  скакануть  на   полметра  вверх. Но как  это сделать? Получится ли такая  возможность?  Но у  всех  героев  получалось:  и   у  Сталлоне, и  у Уиллиса. Все они могли   сделать это.  А  у меня  разве не получится?

А  твари  тем временем  с удовольствием      плясали на     белой  шкуре, которой и назвать- то  белой  не поворачивался  язык, сплошная  темнота   от крови  и   внутренностей. Да и сама  шкура,   судя  по всему,  не вызывала  стойкого отторжения    у крыс.

Может   быть    сейчас  потихонечку  подтянуться  и через  две  отсутствующие перекладины  подняться  чуть выше  и  там     посидеть.  Все- таки  чуть   дальше   от   хвостатых  тварей.

Только не   надо  наступать на середину  ступенек, а  ближе  к краю, там  где сварка, и  где  можно  поставить  ногу  в  любом  случае, даже  если ступенька не выдержит, останутся  кусочки  сварки -  по  другому быть не  может.

Но  что-то   не  давало  ему     возможности   сделать   этот  рывок. Трусость. Пожалуй,  да,   именно  трусость, боязнь, что не  удастся   продержаться, что ступенька  рухнет, что  не   получится, и  он  упадет  вниз.

А  теперь, теперь начинаем    нашу  единственную  попытку, ...  только   вперед,  быстро, быстро  перебирая  руками и ногами   поддерживать ритм, раз - два, раз - два, нет   ступеньки, зашибись, рывок   поднять руку  чуть выше, еще, еще , вот  так, вот она  попытка, вот  еще  один рывок, зашибись, зашибись, всего несколько ступенек. А я  уже  почти час     собираюсь  вверх. Неужели   это  сказка, сон, видение. 

А  как  же крысыыыыыы.   Очень    неожиданно   я  почувствовал, что  по   сапогам  и уже по штанам  начинается  движение.  Стоит  ли рисковать и стряхнуть этих тварей или не  стоит, и они  сами   упадут.
 
Чего  им на мне делать, ничего интересного,   погуляют  и пойдут  вниз -  к  себе  домой. Но совсем недавно  я был иного мнения  -   сам  себе  очень нравился. Думаю,  и они   это оценят.

Очень аккуратно, почти нежно    берусь  руками  за лестницу  и делаю    слабую  попытку  подняться  вверх. Так,   одна     сломанная  ступенька  пройдена,   вторая  ступенька  позади. Я  повисаю   уже  совсем высоко. Парочка мерзостей  летит  вниз,  и я  уже   вне их   зоны  доставания.  Но   не   стоит  торопиться. 
Как-то  совсем  резко мертвеют руки  и прекращается   эта   безумная  гонка  вверх,  только несколько   ступенек,  он  уже  достаточно  высоко,  и ни  одна тварь не   допрыгнет до него. Только    эти  две милые  красавицы, которые упорно висят на   штанах. «Девочки! Милые,  спрыгните вниз. НА ХР..!!!!».

Две   руки судорожно  держатся    на   боковинах  лестницы, стараюсь перенести   вес  тела на них. Ноги на  ступеньки, но к ним  доверия нет, пара  метров  над полом это замечательно, но  одно неверное  движение, и   полет  вниз  в    царство   серых призраков.
 
Пусть   они  поползают    по штанам,  в этом нет ничего плохого.  Штанишки   не первой  свежести, чего на них  только нет – и жирные  пятна,  и  потеки молока  и   остатки  крошек.  А  эти   маленькие  крошки совсем  голодные,  они  хотят  чуточку  покушать. Ну  пусть маленечко   попользуют, ему  же не будет никакого вреда:   поползают, поползают    и спрыгнут  вниз.

Но почему – то  спрыгивать у них нет никакого желания, они начинают   грызть ткань, и  это становится  совсем  неприятно, как  будто  это часть   его кожи  растворяется  под   их  крохотными    остренькими зубками.  Щекотно, хочется    смеяться, но   мешает  ледяная  спина, которая говорит о  том, что   смех    сейчас не  лучший  вариант, есть еще    шанс  отсюда  выбраться,  и со  смехом  можно подождать.

Рука  отпускает стойку  и  тихонечко-тихонечко опускается вниз, набирая    скорость, чтобы   ударить   по мерзкой острозубой  морде. Но  не  тут- то было.  Слишком  сильно   ушли   когти   и зубы  в  штанину.   Крысы  приклеились  намертво. Остается  только схватить  их за     мягкое, нежное, ласковое тельце, оторвать от    брюк,  и, размахнувшись, что есть мочи  пустить вниз. Но  не все так  просто.  Для  этого   нужно усилие, а не  дрожащая,   как  на   осеннем ветру    листок, ладонь.

Рука  медленно  возвращается   на стойку  лестницы,  и тут же наступает осознание  того,  что   сегодня    он  слишком много чая  выпил  за  завтраком. Нет, не  стоило  пить эту  третью  чашку  с   хлебом и вареньем, надо было остановиться. Зачем  была нужна  эта третья  чашка?

Урод! Всегда   чего-нибудь не додумываю. Как  теперь быть.  В принципе   даже  можно   расстегнуть ширинку, руку  одну  можно освободить, даже  можно  спустить трусы, даже…  Стоп!!!  На   штанах  крыса  и  точно не    одна.
Как  только     ширинка  будет   разомкнута – НЕЕЕЕЕТ. Но   как же  быть? Терпеть  пару  минут  можно, но решение надо  принимать.    Что-то надо  делать.
Может  все-таки  рискнуть и    сделать  этот рывок  вверх  - пятьдесят на пятьдесят, может быть  удастся выскочить!  Тогда  и   удастся    все  сделать  культурно?

Но  это  лишние    пол-литра  воды,   и    этот  вес  может  оказаться  решающим  в этом     рывке  на  свободу. 

А  может  быть  тогда  уже капитально  сбросить вес   вниз.  Снять штаны  и пусть   подавятся….. Какая  глупость  лезет  в голову.

Он  очень-очень медленно, по миллиметру  продвигает  руку   вверх, потом вторую, потом опять, потом  еще. Вот теперь можно попробовать переместить   ногу  на  следующую  ступеньку. Вот   так  -  победа.  Жопа  отклячена  назад, но  нога  уже на  следующей  ступеньке. Пошли  в ход  руки  поочередно, помаленечку, потихонечку  передвигаем  их  вверх, они скользят  по мокрой  склизе ледяного  металла, как бы  давая  понять, что  самое  страшное   еще впереди.

Все-таки   слить  лишнее  - пусть подавятся, гады! Нет,  пусть лучше  захлебнутся. Но   на  это  надежды никакой. 

С огромным  трудом   расстегнута  ширинка   и    струя   с  непонятным  звуком  уходит    вниз.  Очень  хочется   простонать от наслаждения, как   бывает когда    сделал  все  замечательно  и     вовремя, но никакого   облегчения. Вес  сброшен, но  сколько?    Стакан, не  больше. И стоило  ради этого   так  мучиться  и переживать?

Теперь  можно   и рискнуть.

Несколько   движений  вверх  по лестнице  и   заключительный  аккорд на  самой  вершине    с попыткой   достать  рукой  до края   бетонного  колодца. Но    это только          в задумке было      выполнимо. Пальцы  скользят  и не  выдерживают, снова  скользят  и    вот  уже  он  ладонями  скользит  по  бетонному боку  вниз. Без  всякой  надежды   остановиться.

 Но судьба не  настольно   к  нему    равнодушна, чтобы  не дать  ему  еще  одной попытки   он  тормозит на  последних  ступеньках, где   уже   его  сапоги  могут  достать  крысы  и    начинает   снова  искать выходь из этой  без выходной  ситуации.

Афигеть,  офигеть,  блин, я  живой   и  только  руки  в крови. Я  это понимаю, ладони   содраны  в  клочья   и  руки, находящиеся на  уровне   лица,   издают  такой    неповторимый  аромат  крови  и свежего мяса, источающего  эту  самую кровь.  Как   знаком  этот     вкус и запах, которые  одновременно   проникают   в ноздри  и рот, проникают  в мозг  и дают  этот волшебный сигнал : «Жратва!».   Но я же  человек! Я никогда не  ел   сырого  мяса, только один  раз  в детстве, когда    кто-то пришел  в дом и принес  замороженную  вырезку  и  из нее  сделали, как это  называется?  Строганину    или  струганину?   Помнится  кто-то    долго смеялся над  тем, что  я написал неправильно. А какая  разница, как  это обозвать, сырое  мясо или рыба, ледяная,   из  заморозки  холодильника.
Ее   мелко  режешь,  заправляешь    подсолнечным  маслом, только нерафинированным, не  ….,     а   самым  обычным  холодного отжима.  И…и  это  я  про  свою  плоть, которая   на  моих   руках!?   Запах,     вкус, ощущения, непередаваемая     прелесть текущего момента, все  сразу  промелькнуло в  его    голове.

И  снизу    потянулись    с  его  рукам   серые полчища, насколько они могли  почувствовать   этот  запах и вкус!?

Господииииииии!   Ну  сделай   хоть  что-то.  Убей меня, чтобы   я  не  мучился, мне некуда   деваться, я     больше  так не могу,  каждое  мгновение      превращается  еще  в большую  пытку,   в еще   большее  безумие, почему  не  наступает   освобождение, любое, я  уже  согласен на  все!
МЯ-У, мя-у…   только этого не  хватает….  Теперь  кошки, откуда    они взялись?  Пожалуй  они могут  отогнать  крыс,  но  этого не происходит.   Он  теряет     последние  силы, руки  его     разжимаются  от  боли  в ладонях    и   в  одеревеневших мышцах, и он падает    вниз.   Или   почти падает,  или   пытается удержаться   на  лестнице,   или  пытается подтянуться.  Как   все   призрачно   в этом мире!

Кошки, кошки ….  Кошки повсюду  вверху, но они не  самоубийцы  спускаться     вниз,  хватит  с них   и    того, что    они пришли сюда и смотрят  вниз   на   хвостатое полчище.

Он медленно  поднимается верх  и   никто не  знает    насколько    удачной  будет  его  очередная попытка.

….через    пару   дней   его  пошли    искать  -   все  обратили внимание на  отсутствие  движения на  его  участке  и на  машину, которая не    выезжала   уже     достаточно долго.  Нашли   его  очень  быстро!  На  краю    дырки  в  земле   лежали   канистра  из-под  масла, бутылка из-под  воды  и   несколько белых   мешков  из-под  зерна, которые были очень   хорошо   видны  за   несколько сотен метров.

А  когда    разогнали десяток  кошек,  собравшихся вокруг дырки   и   посмотрели  вниз, то   с удивлением  увидели  все   туже   картину… -  висевшего на  лестнице   человека, который лихорадочно  сжимал    в  руках   маленького    козленка.