Глава 8. кто такой виктор

ГЛАВА 8. Кто такой Виктор

- Ты детей со школы забрал?

- Да, дорогая.

- Где они?

- Играют в своих комнатах, дорогая.

- Они сделали уроки?

- Да, дорогая.

- Ты проверил как они сделали?

- Да, дорогая.

- А ужин приготовил?

- Да, дорогая.

- Не испортил как прошлый раз?

- Нет, дорогая.

- Смотри мне.

- Смотрю, дорогая.

- Тогда насыпай, а я помою руки и переоденусь.

- Да, дорогая.

Женщину, которая только что пришла с работы и разговаривала с мужем в уютной гостиной, словно строгий следователь на допросе, звали Арабелла. Это была тридцати пятилетняя дама, получившая от родителей красивые породистые черты лица, изящную фигуру, пышную гриву огненно-рыжих волос, и большие зеленые глаза, в оправе густых вееров ресниц. Покорно отвечавшего ей супруга звали Виктор. Он был на три года старше и в наследство получил менее привлекательную внешность: средний рост и худощавость обремененную небольшой сутулостью достались ему от отца, а бледное крючконосое лицо, бесцветные тонкие губы, маленькие серые глаза с тусклым взглядом и торчковато-реденькие волосы, достались ему от матери.

Еще до рождения Виктора, его мать Жонкилия, много лет подряд занимала не самый низкий, но и далеко не самый высокий правительственный пост. Однажды в разговоре с королевой страны, она осторожно спросила:

"Ваше величество, почему меня не повышают по службе? Ведь я служу преданно и хорошо. Намного лучше большинства министерок".

"Дитя мое, мои зоркие глаза все видят, - с гордым достоинством отвечала ей королева. - Вы достойны самого высокого поста. И вы его непременно получите как только официально устроите личную жизнь и родите девочку. Я хочу, чтоб наше правительство подавало хороший пример населению".

После этого разговора, непомерно амбициозная, мечтающая о самой высокой должности Жонкилия, не замедлила воплотить в реальность слова королевы. Особо не выбирая, она вышла замуж чуть ли не за первого встречного и спустя год родила мальчика. Этим мальчиком был Виктор.

Роды проходили в небывалых муках и сразу же после них, врачи сказали, что Жонкилия больше не сможет иметь детей. Помня об условиях королевы, злая, расстроенная женщина решила избавиться от ребенка. Но об этом как-то узнала королева и решила снова позвать Жонкилию на разговор:

"Дитя мое, учитывая ваши старания выполнить мои условия, я хочу вознаградить вас, повысив до заместительши главной министерки. Во главу я вас, конечно, не поставлю, потому что у вас родился мальчик, а не девочка. Но, если вы избавитесь от него, вы навсегда останетесь на прежнем посту. Решать вам."

Пост заместительши главной министерки было не то, о чем мечтала Жонкилия, но куда лучше чем ее нынешняя должность. Родить она больше не могла, потому других вариантов у нее не оставалось. Нехотя, с пылающим от ненависти к мужу и особенно к ребенку сердцем, она оставила Виктора.

Можно теперь представить как жилось Виктору, благодаря своему неугодному для матери появлению на свет. Не взирая на состоятельность семьи, чего Виктор почти не ощущал, детство его прошло в оковах мрачного и жестокого материнского гнета. Он рос словно между адом и раем, между монстром и спасителем, между мечем и щитом. С одной стороны Жонкилия, вечно ненавидящая и презирающая его.

"Своим появлением ты мне жизнь сломал!"

"Своим рождением ты уничтожил мою карьеру!"

"Почему ты не родился девочкой?"

"Ненавижу тебя!"

Эти фразы из уст матери, он слышал ежедневно. Учитывая в каких условиях и так жил весь мужской род, не трудно понять насколько туго приходилось Виктору при его обстоятельствах. И как это плохо влияло на него.

С другой стороны его опорой, защитой, обителью успокоения, источником нервной силы, источником эмоциональной энергии, был отец.

"Виктор, ты сильный и необыкновенно стойкий. Ты обладаешь удивительно твердым спокойствием. Я горжусь тобой!"

Вот такие ежедневные, в противовес матери, звучали ободряющие, вдохновляющие и поддерживающие слова из уст отца. Эти добрые слова намного глубже и прочнее вгрызались и оседали в разуме и сердце Виктора, нежели "материнский яд". Благодаря чему он рос духовно стойким и поразительно спокойным внешне. Он рос титаном внешнего спокойствия. Он рос стоиком.

Возможно, более сильное влияние оказывал на него отец, потому что Виктор намного больше времени проводил с ним. Тем не менее, внутренняя обида со злобой на мать и весь женский пол, в нем постепенно накапливались.

Женившись, на долю Виктора выпало еще более трудное испытание в лице Арабеллы. Характер у нее был страшно невыносимый. Но тогда почему Виктор женился на ней?

Не по своей воле! Так решили его мать и Арабелла. Обе представительницы правительства, отчего партия выходила для них обеих выгодная. Но только не для Виктора.

Наставления умершего отца в отношении Арабеллы не всегда помогали Виктору. Но Виктор, чтоб и дальше держать марку в виде стоического наружного спокойствия, причем не зависимо от ситуации, не растерялся и мысленно придумал для себя пять оборонительных редутов. Их задача состояла в сохранении внешнего спокойствия.

Как это работало?

Когда Арабелла во всей красе часами показывала свой характер, Виктор мысленно начинал думать об этих оборонительных редутах.

"Первый редут упал!" - мысленно проговаривал он. Это означало, что Арабелла сумела задеть его за живое, но оставалось еще четыре, потому до гибели внешнего спокойствия Виктора, было еще далеко. Чтоб одолеть все остальные, нужно было ох как постараться, поскольку каждый последующий оборонительный рубеж, мозг Виктора выстроил еще надежней и крепче. Дальше третьего редута, за всю семейную жизнь, пока Арабелла продвинуться не могла. Она просто выдыхалась. А павшие оборонительные рубежи, спустя недолгое время восстанавливались и снова были готовы к очередной осаде. Но, не глядя на это, зло, причиняемое ему женой, так же аккумулировалось и скапливалось в сердце Виктора.   

Сделав все свои дела, а дела длились не меньше получаса, одетая в роскошнейший, бархатный золотисто-алый халат, Арабелла вошла в кухню. Виктор, словно солдат на посту, уже давненько стоял возле стола и ждал ее. Трапезный стол стоял посреди кухни. На нем находилась лишь одна тарелка, накрытая серебристой крышкой. Рядом лежала ложка. Сзади Виктора стоял другой стол, для приготовления еды. В данный момент он был заставленный другими тарелками с едой, тоже накрытыми серебристыми крышками. Так много всяких вкусностей, Виктор приготовил не спроста. Но обо всем по порядку.

Итак, Виктор ожидал супругу перед трапезным столом и всем своим видом напоминал официанта и повара в одном лице. Фартук, полотенце переброшенное через руку, в другой руке накрытый серебристой крышкой поднос с еще одним блюдом, были тому свидетельством.

Перед тем как сесть за стол, Арабелла ревизорским взглядом окинула кухню. Поразительная чистота, каждая деталь интерьера, атмосфера, абсолютно все, казалось, было создано для требовательной женщины. Казалось, в этом царстве кастрюль и тарелок, сутками напролет хозяйничала удивительно искусная хозяйка. В общем-то почти так и было. Говорим почти, потому что эта хозяйка еще успевала ходить на работу. Звали эту хозяйку - Виктор.

Видя едва заметную, но удовлетворенную улыбку на лице Арабеллы, если, конечно, это можно назвать улыбкой, Виктор облегченно выдохнул. Если бы что-то было не так, хозяйственному мужчине, не только предъявили бы неприятные претензии, но и  с большой долей вероятности перепало бы на орехи. Арабелла села за стол на удобный мягкий стул со спинкой, скорее стул можно было принять за королевский трон, и, закинув ноги на такой же мягкий пуф под столом, холодно спросила:

- Что у тебя в тарелке?

Словно спринтер, Виктор стремительно поставил поднос  сзади на стол, на нем как раз оставалось место для него, переложил полотенце с руки на плече, в мгновенье ока подошел к Арабелле, поднял крышку и с легким волнением в голосе, сказал:

- Дорогая, суп карри как ты любишь. Я его приготовил из кокосового молока, рисовой лапши, рыбных фрикаделек, креветок, курицы и обжаренного во фритюре тофу. Вкус непередаваемый! - все это было произнесено с рабской угодливостью.

Несколько мгновений Арабелла смотрела на суп нечего не выражающим взглядом. Аромат от него исходил божественный. И это слово все равно не способно выразить его аромата. Да и на вид он смотрелся изумительно. Даже сытый человек, не поленился бы насильно заставить себя съесть тарелочку. Оно того стоило. Однозначно, Виктор был талантливый повар, хотя не имел нужного образования.

Сделав испытующий осмотр супа, Арабелла взяла ложку, опустила ее в тарелку, зачерпнула яство, поднесла его ко рту и задержала на несколько мгновений перед губами. Виктор напрягся.

- Что не так, дорогая?

Не отвечая, Арабелла сунула ложку в рот. Затем, не спеша все проглотила и несколько секунд сидела сосредоточенно молча. Словно оценивая или переваривая вкус. После этого снова нечего не сказав, она зачерпнула вторую ложку. С ней все повторилось как и с первой. Дальше третья и четвертая ложки отправились в рот быстрее предыдущих. Виктор почувствовал волнительную радость в груди. Арабелла стала есть быстрее. Значит ей нравится. Еще бы, ей нравится. Как такое блюдо, блюдо богинь, может не нравится?

Вдруг Арабелла бросила ложку в тарелку, выплескивая немного супа на стол, и, резко отодвинув блюдо от себя, недовольно сказала:

- Мне не нравится. Есть что-то получше этой дряни?

Эти слова прозвучали, словно скатившаяся лавина на голову Виктора. Он стоял ошарашенный. Ему не верилось, что такой суп, приготовленный из таких ингредиентов, с такой любовью, старанием, может не нравится. Ведь он видел с каким удовольствием она ела. Быть того не может, чтоб ей не понравилось. Она вредничает, капризничает, все говорит на зло. Как всегда. Ох, противная женщина.

Прошла почти минута, прежде чем Виктор собрался с духом и осознал услышанное.

"Ну, хорошо, ты хочешь борьбы? Ты получишь ее!" - подумал он.

Больше нечего не думая, он убрал суп, в миг вытер стол и поставил на него тарелку с другим блюдом, стоявшем на соседнем столе. Поскольку прошлый раз Арабелла была крайне недовольна ужином, устроив в отместку супругу чуть ли не Варфоломеевскую ночь, то в этот раз Виктор решил дать ей бой, наготовив множество изысканных блюд. Он надеялся, что хоть одно из них, она оценит по достоинству. А еще лучше оценит несколько.

- Что в этой тарелке? - по голосу Арабеллы трудно было понять какие эмоции она испытывала. И это больше всего волновало Виктора.

- В этой, - Виктор поднял крышку с тарелки, - это Ренданг. Говядина высшего качества. Я ее медленно стушил в кокосовом молоке, добавив лимонник, галангал, чеснок, куркуму, имбирь и чили. После чего оставил мясо млеть. Получилось необыкновенно вкусно. Мясо настолько нежное, что просто тает во рту. Наверняка, ты будешь в полнейшем восторге.

Попробовав немного не менее божественное блюдо, приготовленное с не меньшими стараниями, она отодвинула от себя тарелку и сказала:

- Мне не нравится. Есть что-то получше ?

В этот раз Виктор был готов к подобной выходке и, не долго думая, убрал тарелку с говядиной и поставил новое блюдо:

- Цыпленочек пири-пири, дорогая. Я его приготовил под лаймом, перчиком, чесночком, с кокосовым молоком как ты любишь, и конечно же с соусом пири-пири. Перед этим ты точно не устоишь.

- Дрянь редкостная! - ядовито сказала Арабелла, после того как попробовала - Дай мне наконец нормальной еды! Я дождусь этого или нет?

"Редкостная дрянь это ты!" - подумал Виктор и с наигранной рабской угодливостью сказал, подавая очередное блюдо:

- Вот здесь твои любимые суши анкимо. Ты не поверишь, дорогая, но я все таки сумел достать печень морского черта, чтоб их приготовить. Ты ведь знаешь, печень морского черта, достать намного труднее чем печень настоящей чертыни.

- Перестань упоминать настоящую чертыню. Она и без тебя если захочет явится. Потом попробуй ее прогони.

- Прости, дорогая.

Суши Арабелла не оценила. Тогда Виктор поставил перед ней полную тарелку многослойных бутербродов с ржаным хлебом.

- Что это? - спросила Арабелла.

- Бутерброды с начинкой из креветок.

- Не хочу с креветками.

Виктор поставил другую тарелку.

- Бутерброды из сельди.

- Убери с глаз моих.

- Бутерброды с копченым лососем.

- Давай другое. Мне уже желудок сводит.

Виктор не сдавался.

- Бутерброды из шампиньонов...

- Выбрось эту гадость на помойку!

"Я бы лучше тебя выбросил. Только с летящего самолета!" - подумал Виктор, чувствуя растущую тревогу. Ведь приготовленные им блюда почти закончились.

- Я понял, сейчас уберу их, - сказал Виктор, предчувствуя провал, и принялся убирать.

- А что у тебя на другом столе под крышкой? - спросила Арабелла.

На другом столе оставалась последнее блюдо.

- Пхат Тхаи;, дорогая, - Виктор поставил яство перед ней, - Я обжарил тонкую рисовую лапшу с тофу и креветками и приправил сахаром, тамариндом, уксусом, чили и рыбным соусом.

- Ну что же, попробую его. А то ты меня уже замучил своей отравой.

"Первый оборонительный редут рухнул!" - подумал упорно не выказывающий эмоций Виктор. Но внутренне начавший немного сильнее нервничать. Следующая его мысль была тому доказательством - В другой раз ты получишь отраву с полна!"

Минут пять Арабелла ела молча. Смаковала, тщательно пережевывала. Виктор стоял рядом и с поразительным внешним спокойствием ненавидел ее. Но при этом, чувствуя себя как на иголках. Оценит ли его мягко говоря противная супруга последнее блюдо или нет? Ждет ли его благодатное поощрение или же его ждет грозное порицание?

- Виктор, вина...

- Да, дорогая.

В одну секунду наполненный красным вином бокал, стоял возле Арабеллы. Она сделала глоток и чуть скривилась.

- Мог бы налить вина и прохладней. Это теплое.

- Прости, дорогая, - произнес Виктор все больше и больше проклиная ее, но до крушения второго редута, он был еще далек.

Вдруг в кухню забежали мальчик и девочка.

- Мама... мама... - пронзительным голосом закричала девочка. - А Маркус съел мой персик. Я взяла себе самый большой и спелый, и положила на своем столике. Я хотела его съесть позже, но Маркус зашел в мою комнату, взял его и съел.

- Я не ел его... - едва слышно произнес мальчик.

- Ел...

- Не ел...

-Тихо! - прогремела Арабелла и холодно посмотрела на десятилетнюю копию, не только характером, но и внешностью своего папы. - Маркус! - сурово произнесла она.

- Да, мама... - Маркус стоял как на построении, но с чуть опущенной головой, и глядел на Арабеллу исподлобья, как затравленный зверек.

- Сейчас же ложись спать. И чтоб до утра ты не выходил из своей комнаты. Понял меня?

- Да, мама, - в голосе ребенка звучало безнадега и смирение, без малейшего намека на оправдание, поскольку это было бесполезно. Ведь на самом деле, он не был виноват. Персик съела девочка, но решила подставить его забавы ради.

Виктор смотрел на сына с искренним глубоким сочувствием, вспоминая свое детство и похожие сцены со своей матерью.

- Вперед. - холодно и твердо сказала Арабелла.

Как только мальчик ушел с опущенной головой, Арабелла перевела ласковый взгляд на свою восьмилетнюю копию, разодетую в роскошнейшее платьице.

- Беллочка, зайка, завтра папа купит тебе целый килограмм персиков. И все они будут твои до единого.

- Но я хотела именно тот... - надув розовые губки, обиженно произнесла девочка.

- Они все будут как тот. И даже лучше. Завтра ты пойдешь в магазин вместе с папой и сама выберешь какие тебе нравятся.

Девочка тут же засияла от радости.

- Люблю тебя, моя мамочка, - можно сказать пропела она, - Ты у меня самая лучшая.

- И я тебя, моя малышка. А теперь ступай в свою комнату и занимайся чем хочешь, хоть до утра.

Когда девочка, вся сияющая от радости убежала, Арабелла продолжила есть, продолжая медленную каторгу для Виктора.

- Виктор, на выходных я хочу пригласить несколько своих подруг, чтоб немного поразвлечься. Поэтому не забудь отправить детей к нашим родителям.

- Да, дорогая, - уныло произнес Виктор. Уныние его было не спроста. Приход подруг, сулил ему намного больше бед чем в данный момент одна жена.

- И приготовь к приходу гостий, что не будь по-настоящему праздничное. Не как сегодня. Ем твой Пхат Тхай, лишь бы не умереть с голоду.

"Смотри, ты умрешь с голоду..." - в очередной раз подумал Виктор.

- Так вот, я хочу, чтоб к приходу гостий, ты приготовил, что не будь по-настоящему грандиозное, феерическое, захватывающее дух... Ты понял меня?

- Да, дорогая.

- А теперь я кое-как наелась и хочу полежать и посмотреть телевизор. А ты сделаешь мне массаж ступней. Они так устали за целый день.

- Сейчас только уберу со стола.

-Виктор!

- Да, дорогая?

-Ты работаешь простыми дворником и посудомойкой, а я на серьезной государственной работе. У меня высокая должность, на которой я порой сильно устаю. Поэтому сначала ты сделаешь массаж, а потом будешь заниматься всем остальным. И проконтролируй Маркуса. Чтоб и нос не показывал из комнаты до следующего утра.

- Да, дорогая.