Глава 12. маленький нырок в южном племени. необычн

ГЛАВА 12. Маленький Нырок в Южном племени. Необычная танцовщица

В синеющем рассвете, Маленького Нырка доставили в лагерь Южного племени.

Насыщенная ночь настолько утомила Сияющую Звезду, что пленником она решила заняться после блаженного сна. Она временно оставила его под зорким надзором Громовой Птицы.

Многочисленное семейство Громовой Птицы еще сладко спало в углу палатки. Сама же глава семейства, посадив Нырка посреди жилища, принялась нарезать для него  мясо. По приказу вождихи, свой надзор она должна была облачить не только в мантию строгости, но и одеяние обходительности.

Но а как же сам пленник воспринял радушие хозяйки палатки? Никак. Как только он сел на мягкую шкуру, то тут же с глухим стоном перевернулся на правый бок.

- О-о... несчастный Нырок... О-о, как горит его мягкое место... О, великая мать Солнце, как ноют его ребра...

Большую часть ночи Маленький Нырок не по своей воле ехал на животе поперек лошади. В этом заключалась причина жалоб на ноющие ребра. Параллельно почти все это время, утонченная и сильная рука Сияющей Звезды, страстно ласкала кнутом его пятую точку. То ли она это делала с целью мести за нанесенную ей горькую обиду, то ли в воспитательных целях. В любом случае, вождиха здорово преуспела. Зад Маленького Нырка горел так сильно, что он не мог усидеть на нем даже несколько секунд. Вот из-за этих причин он не мог оценить обходительность Громовой Птицы.

Слыша стоны и причитания пленника, Громовая Птица на несколько мгновений остановилась, взглянула на него и, что-то произнеся на своем языке, весело рассмеялась. Естественно она знала на что именно жалуется Нырок, поскольку когда забирала его у Сияющей Звезды, видела его ослепительно сияющий от кожаного ремня зад.

Вдруг снаружи послышался женский голос. Да прозвучал он как-то необычно и как будто далеко. Следом за голосом залаяли собаки.

Громовая Птица снова перестала резать мясо и взглянула на Маленького Нырка. Тот и сам, услышав необычный голос, поднял голову и даже умолк.

Голос звучал как-то растянуто, скорее певуче. Кто-то пел с таким упоением, с такой эмоциональной душевностью, что казалось певец выстрадал каждое слово. Хотя слов при этом было не разобрать. Возможно причиной тому были "стены" палатки. Чтоб во всем разобраться, Громовая Птица положила мясо, поднялась и, что-то бормоча себе под нос, направилась к выходу.

Маленький Нырок, проследив за ней, перевел взгляд на зашевелившееся семейство. Видимо странный голос потревожил даже их сон. Затем он стал оглядывать остальную палатку. Пока он это делал, певучий голос продолжал звучать и набирать силу, дразня собак еще больше. Из-за чего семейство Громовой Птицы зашевелилось активнее, кто-то сквозь сон заворчал.

Снаружи послышались другие голоса. Судя по интонации, возмущенные и недовольные. Маленький Нырок догадался кому они принадлежат. Другие жители Южного племени, которым видать певучий голос мешал смотреть сны, тем более ранним утром они особенно чарующие, начали выходить из палаток, чтоб посмотреть, что происходит снаружи и возможно выразить свое возмущение.

- О, чтоб хозяйку этого голоса загрызли вонючие койоты! - выругался муж Громовой Птицы. Маленький Нырок нечего не понял, но по интонации догадался о чем примерно речь.

Сонный муж Громовой Птицы поднялся с ложа и пошел к выходу, при этом на удивление не заметив внимательно наблюдавшего за ним постороннего.

Как только он исчез из поля зрения Маленького Нырка, внимание последнего привлекли уже дети. Что-то ворча на своем языке, они тоже вставали с постели. Сразу три девочки от пяти до десяти лет, потом поднялся мальчик лет двенадцати.

Поднявшись, все в отличии от отца заметили чужого в палатке. С любопытным изумлением они уставились на Нырка, продолжавшего лежать на правом боку. Маленький Нырок отреагировал на их внимание подобием улыбки.

- Великий Нырок приветствует детей южного племени! - торжественно сказал он.

Дети нечего не поняли. Они переглянулись, но не ответили.

Удостаивали они чести Нырка недолго. Певучий голос снаружи, зазвучал еще ближе и раскатистей. Утренний "бард", произнося каждое слово, казалось чуть ли не выворачивался на изнанку. С такой отдачей он пел. И это приносило ему бурную ответную реакцию. Ответом были заметно прибавившиеся недовольные голоса. Некоторые из них сопровождались злой бранью. Именно последнее обстоятельство и стало причиной недолгого детского внимания в адрес Нырка. Уж явно снаружи было куда интереснее. Друг за другом, обходя гостя, ребятня направилась к выходу.

В одиночестве Нырок оставался не дольше пары минут. Услышав снаружи уже брань и Громовой Птицы, и даже Сияющей Звезды, голос которой он теперь не перепутал бы ни с чьим, он и сам поднялся и влекомый любопытством пошел к выходу. Кто же это с таким усердием продолжал петь и в одночасье тревожить мирной сон всего племени?

Выйдя на улицу, Маленький Нырок оглянулся. Большая толпа собиралась в восточной части лагеря. Значит утренний певец находился скорее в той же стороне. Говорим скорее, потому что пленник пока его не увидел. Но судя по исходившему с той стороны голосу, так оно и было.

Взгляд Маленького Нырка украдкой пополз в западную часть лагеря. Там он натолкнулся на выходивших из некоторых палаток разбуженных жителей, видать еще не успевших присоединится к толпе.

Увидев Нырка, жители пристально вглядывались в него, угадывая в нем чужака. Это пленника слегка сконфузило. Тогда он бросил незаметный взгляд на северную часть лагеря, а потом и южную. Куда ни глянь, ситуация была похожая. Многие обитатели еще только выходили из своих жилищ, чтоб посмотреть на утреннего барда и выразить ему все свои мрачные мысли. Словом пока все не соберутся в одном месте, о побеге нечего и думать.

Взгляд Маленького Нырка устремился еще дальше. На пологие холмы, окружающие лагерь со всех сторон. Если бы Нырку каким-то чудом удалось бы скрыться за гребнем одного из них, возможно его побег имел бы успех. Но пока придется повременить. Как только выпадет подходящий момент, он несомненно воспользуется им. Примерно так он думал рассматривая местность. Вдруг сзади прозвучал резкий голос:

- А ну, что смотришь, Маленький Сучок...

На грозное обращение Маленький Нырок вздрогнул и обернувшись, увидел Пронырливую Куницу, бесшумно подошедшую сзади. На мгновение ему показалось, будто она стояла рядом достаточно долго, чтоб проследить не только за его взглядом, но и мыслями.

- Быстро иди туда... - глядя с подозрением снова сказала Куница и показала в сторону толпы.

По интонации и взгляду, Маленький Нырок догадался о чем она говорит и нехотя пошел к скопищу.

"Точно, о побеге пока нечего и думать." - подумал Нырок и оглянулся назад.

Пронырливая Куница стояла на месте и пристально смотрела ему во след. От ее взгляда, пленнику стало не по себе и он зашагал быстрее, больше не оглядываясь.

Подойдя к толпе, Нырок увидел виновницу всеобщего внимания. По бурому склону восточного холма спускалась женщина. Вернее она почти спустилась. Именно она и пела. Но удивительное пение не единственное, чем она привлекала внимание. Поющая женщина шла абсолютно нагая. Без оружия, без сумки и даже без узелка для еды. Как будто пение насыщало ее лучше всякой пищи.

Приблизившись к толпе, она остановилась, но при этом продолжая петь. С этого небольшого расстояния, сила ее голоса поразила не только представителей южного племени, но и Маленького Нырка. Если ее было хорошо слышно когда он еще находился в палатке, а она, певица, соответственно еще на гребне холма, то сейчас, в нескольких метрах от нее, ее было не просто слышно. От ее пения можно было оглохнуть. Тем не менее, о чем она пела, догадаться было невозможно. Это был совершенно другой язык. Не южного и не северного племени. Нырок и сам это понял по совершенно чуждому произношению слов.

Вдруг она выставила правую ногу в сторону, при этом разведя руки. Толпа настороженно вздрогнула. Замерев в такой позе на пару секунд, женщина опять приставила ногу обратно и в следующее мгновение уже выставила левую. Приставив и ее обратно, она, как балерина, завертелась на носочках вокруг своей оси вправо.

Обернувшись так наверное раз чуть ли не тридцать, она начала вертеться в обратную сторону. У Нырка от этих оборотов, да наверняка не только у него, закружилась голова. Вертелась певица, а голова кружилась у зрителей. Тем не менее, все эти странные действия сопровождались льющимся с необыкновенной силой голосом.

Затем, она начала проделывать всякие другие па. То она падала на колени, то вскакивала на ноги и выпрыгивала с поднятыми руками вверх. То снова падала на землю как умирающий лебедь. То опять вертелась из стороны в сторону. То размахивала руками, то ногами, словно крыльями ветряной мельницы. Движения ее зачастую казались странными, но при этом не лишенные привлекательности, может даже страсти. А, возможно, причиной таких впечатлений у зрителей, была неистовая самоотдача танцовщицы-певицы.  Сама же она выглядела далеко от совершенства. Невысокая, смуглая, с большим круглым животом, как у беременной, но при этом с тощими руками и ногами. Тонкие груди ее лежали почти на пупке. Поэтому когда она начинала вертеться вокруг своей оси, они разлетались в разные стороны. Это смотрелось мягко говоря чудно. Лицо у нее было круглое, некрасивое, с горбатым и кривым как у боксера носом. А волосы не гладкие иссиня-черные, как свойственно индейцам, а выгоревше-черные и курчавые, как у негритянок. Вот такое странное создание, с невероятно мощным голосом, приковало внимание всего племени, словно сильным магнитом. И даже Сияющая Звезда, стоявшая с открытым ртом в первых зрительских рядах, находилась как под гипнозом.

Вдруг в чистое утреннее синеющее небо взметнулись сотни черных гадюк и змей. Это были стрелы и копья. Естественно загипнотизированные танцовщицей-певицей зрители их не заметили. Через несколько мгновений, смертоносный ливень из стрел и копий полился на них.

Поднялись страшные вопли, крики. Десятки пронзенных женщин, мужчин и детей, падали наземь. Остальные, суетясь, плача и крича, стали разбегаться в разные стороны. Но очередная канонада быстро отрезала им путь к спасенью.

Маленький Нырок, увидев, что творится, и сам бросился бежать. Следом за ним устремилась высокая толстая женщина. Только она ступила несколько шагов, как ее настигло копье. Вскрикнув последний раз в жизни, она упала прямо на Нырка и придавила его всей своей огромной тушей.

- О-о, на помощь... - взмолился Маленький Нырок, пытаясь выбраться из под тяжеленного тела. Но все было тщетно.

Подергавшись так еще немного, Маленький Нырок успокоился и, находясь под телом убитой, заозирался по сторонам, чтоб разобраться в происходящем. То, что увидел его испуганный взор, повергло Нырка в дикий ужас. По склонам холмов, словно демоны ада, на резвых конях, с бешеной скоростью неслись сотни полуоголенных всадниц. Издавая свой воинственный клич, они продолжали стрелять из луков в спасающихся жителей южного племени, метать в них копья и палить из ружей. Все напоминало жуткий кошмарный сон. Это было даже не сражение, а ни как иначе жестокое истребление.

Неожиданно Маленький Нырок почувствовал как над ним кто-то навис. Горя желанием разглядеть таинственную личность, он вывернул голову чуть ли не на сто восемьдесят градусов и увидел смотревшую на него певицу-танцовщицу. Это удивило его. Она смотрела на него свысока и скалилась в кровожадной ухмылке. В руке она держала копье.

- Ты... Ты выжила... - чувствуя на себе тяжесть тела мертвой, с трудом произнес Нырок - Помоги мне... - и он попытался протянуть ей руку.

На призыв о помощи она ответила несколькими словами на своем языке. Затем подняла тупой конец копья и двинула им Нырка по голове. Да так крепко, что свет перед его глазами померк.