Глава 16. катастрофа в семье виктора

ГЛАВА 16. Катастрофа в семье Виктора      

С каким бы интересом Виктор не слушал новости, он закончил с порядком и с огромнейшей неохотой пошел наверх в комнату. Войдя в нее, он увидел следующую картину. Скелет съеденного поросенка валялся на полу. Пустая тарелка находилась в метре от него. Возле нее же лежало два пустых кувшина. Дальше по комнате где попало была разбросана женская одежда, включая нижний гардероб. Сами же виновницы бардака, нагие, изрядно пьяные и в лучшем расположении духа, задорно ублажали Марию. Арабелла, словно мелкий комар на вымени коровы, покрывала жгучими поцелуями ее необъятную грудь. Миранда сладко лобызала живот, а Фариха с Лаурой, с громкими причмокиваниями, поделили бедра. От ахов и охов Марии, казалось дрожали стены и подпрыгивала крыша.

Доведя Марию до нужной кондиции, все переключились на радужную хозяйку.

Лаура принялась за ее шейку:

- Чмок, чмок, чмок...

- Ах, ах, ах... - отвечала на ее ласки Арабелла.

Фариха лобызала правую ручку, а Миранда левую:

- Цем, цем, цем...

- Ох, ох, ох... - откликались уста хозяйки на их нежности.

Ненасытной Марии, пусть ей будет хуже, досталось все остальное.

- Чмок, цем, лизь, кусь... Чмок, цем, лизь, кусь...

- Да, да, да... - билась в экстазе Арабелла, реагируя на ее страстные манипуляции.

Когда и Арабелла получила свою порцию блаженства, в пьяной голове Лауры родилась новая идея:

- А давайте мы сделаем Виктора нашим конем, на котором мы будем разъезжать по дому.

- Отличная идея! - прозвучало совместное одобрение.

Именно этого Виктор боялся больше всего на свете. Он свято надеялся, что пьяные женщины удовлетворят свою грязную похоть и уснут мирным сном. Но он ошибался. Барышни пошли как и в последней своей встрече, дальше телесных утех. Естественно отказываться от возлагаемой на него роли, было себе дороже.

Около получаса он катал по очереди на своей спине пять пьяных визжащих от веселья  женщин. Хотя, когда дело доходило до Марии, слово катал, звучит слишком громко. Несчастная лошадка могла едва сдвинутся с места. И это на первых порах. Потом она вовсе раз за разом, распластывалась на полу. Барышни подгоняли своего "скакуна" криками, свистом, оскорблениями, пинками...

Потом Миранде пришла другая "светлая" мысль:

- Пусть он целует нам ноги.

Перецеловав каждой по сотни раз и ноги и даже зады, раздраженный и уставший Виктор, собирался уже уходить. Но кому-то пришла в голову новая неприятная затея.

Так продолжалось довольно долго. Несчастный Виктор стойко сносил всякие пошлые и унизительные издевки над собой. Но тем не менее, три его оборонительных редута, хранивших его внешнее упорное спокойствие, успели героически пасть. А барышни все ни как не унимались. Марии пришла в голову самая интересная мысль. И параллельно судьбоносная:

- А вы знаете, что мой муж идиот, выдерживает целую минуту, когда я крепко сжимаю его орешки в руке?

При этих словах Виктор почувствовал пробежавший по спине холодок. Он понял, что последним его оборонным редутам придется очень не сладко.

- Мой Виктор выдержит дольше.

- Никто дольше Ипполита не выдержит.

- Виктор выдержит. Спорим?

- Спорим. А на что?

- Потом придумаем. Виктор раздевайся.

- А может не надо?

- Надо, надо, бегом раздевайся.

Долго Виктору не пришлось отпираться, его раздели на сильно.

- Ну что, засекай! - сказала Мария и направилась к дрожащему, словно от холода, Виктору.

- Давай, я смотрю на стрелку настенных часов. - сказала Арабелла.

Только Мария приблизилась к Виктору и крепко схватила его за орешки, как произошло нечто немыслимое. Не смотря на худощавость и слабую развитость мышц Виктора, и так же наоборот не взирая на силу и здоровье, излучаемые дебелой Марией, Виктор то ли машинально, то ли целенаправленно, он и сам не понял, с молниеносной скоростью влепил ей пощечину. Но она оказалась такой невероятной силы, что больше это походило на нокаутирующий удар искусного боксера. Со страшным грохотом Мария рухнула на пол.

Воцарилась напряженная тишина. Пятеро нагих людей, среди которых четыре женщины и мужчина, стояли посреди комнаты вокруг поверженной Марии. Сопящее дыхание и вздымающийся живот, говорили, что живой. Тем не  менее, при нынешнем жизненном укладе, не только в семье Виктора, но и по всему миру, данную сцену можно было описать не иначе как чем-то фантастическим.

Первой в себя пришла Арабелла. Хотя сказать пришла в себя не совсем правильно. Она просто сказала:

- Виктор, - после несколько секунд помолчала и еще пару раз с небольшими интервалами повторила, - Виктор...

Ее так сильно поразило произошедшее, что все свои эмоции, в которых были заложены не только гнев, но и страшная угроза, пока она могла выразить лишь именем своего мужа. Примерно тоже самое происходило и с остальными женщинами. Они потеряли дар речи.

А что Виктор? Услышав трижды подряд свое имя, ему каким-то непостижимым образом стало доходить, что таилось в обращении его жены. Но не взирая на это, Виктор чувствовал себя как в горячечном бреду. Благодаря чему, в следующее мгновение он совершил еще более невообразимый поступок. Он залепил чудовищной силы пощечину Арабелле, отправив ее в такой же зрелищный нокаут.

Как только Арабелла распласталась рядом с Марией, Виктор немного наклонился над ней и как безумец рявкнул:

- Сука...

Это был взрыв. Последней выходкой, женщины догнали ртуть в градуснике терпения Виктора даже выше красной отметки, отчего произошло то, что и должно было. Даже самый покорный и преданный пес, в случае глубочайшей обиды, способен укусить своего хозяина. Наконец пали сразу четвертый и пятый оборонительные редуты, дав полную волю эмоциям и действиям своего хозяина.   

Дальше сработал инстинкт самосохранения. Виктор бросился к двери. Открыл ее, в один прыжок перемахнул через все ступеньки, пулей пробежал через коридор, гостиную, и выскочил на улицу, оставив трех нагих женщин в комнате, продолжавших с ошарашенными лицами и дальше смотреть на отдыхающих на полу подруг. Так велико было их потрясение.

Прохладной осенней ночью, голый Виктор бежал по городу. Мимо стремительно проносились давно уснувшие дома, столбы, деревья, горящие разноцветным неоном рекламные и вывески разных заведений. Все эти городские атрибуты проносились мимо взора Виктора как во сне. Он не испытывал холода и усталости, даже не гладя на то, что он не спал больше суток. Он просто продолжал бежать.

Улица миновала за улицей, поворот за поворотом, перекресток за перекрестком. Его тощие ноги несли, словно на крыльях могучей вольной птицы, неведомо куда и зачем. По пути ему не попадался не один человек.

Куда бежал Виктор? Он и сам не знал. Никакого плана у него не было. Да ведь он же и не знал, что все так обернется.

Вдруг из-за следующего поворота появилась полицейская машина. Это был ночной патруль. Увидев его, Виктор наконец остановился. Наверное, машинально.

- Патрульная служба, просьба оставаться на месте! - громко прозвучал рупорный женский голос из машины.

Услышав голос патруля, только сейчас Виктор осознал где находится и от чего бежит. Понимая чем ему грозит его выходка под завершение домашнего пиршества, он припустил со всех ног на другую улицу. Патрульная машина последовала за ним. И причина по которой она сделала это, была далеко не выходка Виктора дома. Каждого голого человека, гасающего ночами по городу, любой нормальный патруль, ответственно выполняющий свои обязанности, задержал бы при всех раскладах. Независимо от того, совершил человек помимо этого что-то противозаконное или нет. Бегать нагишом по городу, в любое время суток, по законам страны в которой жил Виктор, уже было противозаконно. Естественно Виктор в данный момент этого не осознавал. Он даже не осознавал того, что он голый. Увидев патруль, он подумал, что его вызвали подруги жены. И если он, патруль, задержит Виктора, его ждет участь в тысячукрат страшнее, чем была вся его сознательная жизнь.      

Не реагируя на угрозы полицейских открыть огонь, Виктор несся что есть духу, перебегая дороги, парки, перепрыгивая живые и неживые изгороди. Патруль временами отставал, но вскоре находил беглеца.

Выбежав за город, Виктор оказался в полумраке на перекрестке асфальтированной и грунтовых дорог. Слева вдоль грунтовой дороги, густой широкой стеной тянулась акациевая посадка. Беглец устремился по грунтовке вдоль нее.

Вскоре ночной полумрак на грунтовой дороге рассекли яркие лучи фар патрульной машины.

- Последнее предупреждение! Остановитесь или стреляю!

Услышав это, напуганный до смерти Виктор, машинально бросился в непроницаемый мрак густой посадки, ломая ветки, царапая лицо, тело...

Патрульная машина остановилась, в следующую секунду из нее выскочило три женщины полицейских, вооруженных пистолетами и фонарями.

- Он забежал в посадку! - сказала одни из них.

Три луча упали на заросли.

- Остановитесь или открываю огонь! - прокричала та же полицейский. - Огонь!

Загрохотали пистолеты, нарушая ночную тишину. Пули пронзительно засвистели по посадке, цепляя листья деревьев, кустов, стволы акаций.

Ощутив рядом несколько просвистевших пуль, инстинкт самосохранения помог Виктору в очередной раз. Он бросился на землю и, хватаясь руками за траву, сухие ветки, прошлогодние листья, стебли кустов, продолжил продираться на другую сторону посадки. Да в таком темпе, словно бежал по дорожке стадиона.

С другой стороны посадки раскинулось необозримым чернильным океаном перепаханное поле. Добравшись до него, Виктор замер и прислушался. Сквозь оглушительный стук сердца в ушах и висках, он расслышал прекратившиеся выстрелы. Зато стремительный хруст веток и шелест листьев в нескольких местах, подсказали ему о том, что полицейские продолжают преследование. Без раздумий как быть дальше, куда бежать, Виктор вскочил на ноги и побежал по полю обратно в город. Как раз в сторону пробирающихся через посадку полицейских, которые находились ближе к городу метров на двадцать.

Благо, что перепаханное поле не создает столько шума как посадка. Виктор бежал по нему бесшумно, словно летел по воздуху. Но поразительней всего было то, что он бежал со скоростью спринтера, в бледном мраке, по бесчисленным грудам и валунам, где и днем черт сломал бы ногу, словно по дорожке вышеупомянутого стадиона.

Успешно проскочив мимо едва добравшихся до середины посадки полицейских, Виктор не сбавляя темпа добежал до асфальтированной дороги. Остановившись, он прислушался. Тишина подсказала ему, что он во временной безопасности. Чтоб ее не потерять, Виктор побежал обратно в город, но самыми захолустными путями.

Долго он так бежал, останавливался, шел, настороженно прислушивался, пристально оглядывался, тревожно прятался за деревьями, заборами, углами зданий, мусорными контейнерами. Наконец затяжной побег, вымотав Виктора до предела, под утро привел на какую-то узкую, старую и заброшенную улицу. Остановившись в ее начале, Виктор увидел на земле поваленный бетонный столб, с валявшейся рядом перевернутой табличкой. Виктор поднял ее, перевернул и прочитал на ней следующее:

"НЕ ДАЙ ОКОНЧАТЕЛЬНО ИСКОРЕНИТЬ МУЖСКОЙ РОД. ВСТУПАЙ В ОБЩЕСТВО АНТИБАБА"

Ниже было несколько сильно затертых имен, адресов и номеров телефонов. Но разобрать их можно было. Виктор еще раз глянул на название общества и тут же вспомнил телевизионные новости.