Старый кот

В доме пахло валерьянкой и лекарствами – тот особенный, тревожный запах, который всегда появляется там, где поселилась болезнь. Мурзик – пятнадцатилетний серый кот с белой манишкой – чуял это острее других.

Последние дни он не находил себе места: то забивался под диван, где пылились старые тапочки хозяйки, пропитанные её запахом, то взлетал на подоконник, прижимался лбом к холодному стеклу и смотрел на заснеженный двор, будто ожидая чуда.

Анна Павловна – его хозяйка – уже третий день лежала неподвижно, едва дыша. Её сухая рука, испещрённая голубыми прожилками вен, безвольно свешивалась с кровати. Раньше эта рука умела так много: и суп варить, от которого по всей квартире плыл умопомрачительный запах, и носки вязать (Мурзик любил играть с клубками, хотя ему и попадало за это), и чесать его, Мурзика, за ухом – именно там, где больше всего чесалось.

Он помнил, как она подобрала его у помойки. Он тогда был драным котёнком с перебитой лапой, которого вышвырнули из подвала чужие злые коты. Анна Павловна несла авоську с картошкой из магазина, увидела его, вздохнула: "Горемыка ты мой", – и забрала домой. Лечила, кормила с ложечки, разговаривала.

А теперь она молчала. И это было страшнее всего.

Мурзик запрыгнул на кровать – уже не так ловко, как в молодости, – и осторожно обнюхал лицо хозяйки. От неё пахло болезнью и почему-то прошлогодними яблоками, теми самыми, что они вместе собирали на даче у её сестры. Он помнил этот день: тёплый воздух, шуршание падающих яблок в траве, смех Анны Павловны, когда она увидела, как он гоняется за упавшим яблоком по саду.

– Мур-р-р, – тихонько позвал он, боднув её в щёку. – Мур-р-р?

Веки хозяйки дрогнули. Он настойчивее потёрся о её лицо, чувствуя, как першит в горле от непривычных звуков – он никогда не был разговорчивым котом, но сейчас готов был мяукать хоть целый день, лишь бы она очнулась.

Откуда-то из глубины квартиры донёсся звон ключей – это пришла соседка тётя Валя, которая последние дни приносила еду и лекарства. Но Мурзик не двинулся с места. Он улёгся рядом с хозяйкой, прижался к её боку и начал мурлыкать – не обычное своё мурлыканье, а особенное, целебное, которое у котов припасено для самых важных случаев.

Говорят, кошачье мурлыканье лечит. Может, это правда, а может, просто пришло время Анне Павловне очнуться, но только она вдруг открыла глаза и еле слышно прошептала:

– Мурзик... Ты здесь, мой хороший?

Старый кот зажмурился от счастья. Да, он здесь. И никуда не уйдёт. Потому что у кошачьей верности нет срока давности, и порой она сильнее любых лекарств.

Тётя Валя, зайдя в комнату, так и застала их: Анна Павловна слабо улыбалась, а Мурзик, свернувшись калачиком у её бока, мурлыкал свою нескончаемую целебную песню, в которой были и благодарность за спасённую когда-то жизнь, и обещание никогда не оставлять, и простая кошачья любовь – самая бескорыстная из всех возможных.

Оригинал расположен на dzen канале: https://dzen.ru/okk_sovetnik