Что за Тьмой?

«Я лег заболевающим, а проснулся больным. Мне вдруг показалось, что осенняя тьма выдавит стекла, вольется в комнату и я захлебнусь в ней, как в чернилах.»

Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита»

































                Что за Тьмой?
I.
Осеннее время всегда навивало тоску и грусть на множество людей нашего необъятного общества. Насколько помню или могу вспоминать, это произошло осенью, по крайне мере, я так чувствую.
Был серый и мрачный октябрь, когда все птицы улетели на юг, а оставшаяся часть спряталась в укромных местах, в поисках тепла.
Из всего того, что происходило вокруг нельзя было выделить что-то памятное, но одно событие навсегда поменяло не только эту осень, но и все что было дальше. Сейчас, когда я пишу это, могу лишь только надеяться, что не упущу ни единого момента, дабы не забывать и постараться рассказать об этом.

II.
 Если исходить из моего возраста и того, кто меня окружал в то время – это был школьный период. Точный год моего обучения уже давно ушел из моей головы, и тогдашняя рутина давно пожрала все отличия. Но то, что произошло тогда, сохранилось не только у меня в памяти.
Начало новой учебной недели. Окончание дня. Не все присутствовали в классе, оно и не удивительно, не подцепить какой-нибудь недуг в такой сезон это некое чудо. Чудо, что дано не многим.
Под конец дня нас собрали на классный час, но сам руководитель долгое время не объявлялся. Пока мы все сидели и безмятежно беседовали на разные темы друг с другом: кто чем будет заниматься после учебы, какие планы можно будет составить на каникулы и как доучиться в такую ненастную пору. Неожиданно тихо, но быстро, зашла наша классная руководительница, а за ней следом еще одна женщина. Как мы все тогда поняли, она не была из нашей школы и явно пришла не объявлять то, какие мы замечательные ученики. Все неуспевающие школьники притихли, надеясь переждать надвигающуюся бурю. Но бури не было.
После того, как руководительница сказала нам о том, ради чего нас позвали, наступил штиль. Наступило тягостное эхо пустоты, которое прерывали редкие перешептывания. Но одно мы все знали точно: что-то в тот день все-таки изменилось. Возможно, даже треснуло, как тонкий лед на свежей луже и из-под этой трещины нельзя было ждать чего-то хорошего.
Женщина что пришла к нам впервые, в конце концов сказала:
 - Если вы что-то знаете или можете чем-то помочь, обязательно поделитесь этим со своим классным руководителем, нам очень важно, чтобы кто-то мог содействовать.
В этот момент все притихли. Никто так и не смог поднять руку или встать из-за стола чтобы поделиться хотя бы чем-нибудь. На этом классное собрание было законченно и всех отпустили. Обсуждение этого разговора не утихало еще несколько недель, а все, что я мог ощутить в тот момент – это непонимание и страх. Потому что не мог осознать до конца как такое могло произойти.
Как так вышло, что сердце нашего класса, самая активная, добрая и позитивная Вера в одну темную ночь встает с кровати, выходит на улицу и исчезает?

III.
Пожалуй, все следующие пару недель, пока все не успокоились и лишь сплетничали о том, что могло произойти, я вспоминал прошлый месяц. Конец лета, начало осени, когда еще не все листья покинули родной дом, очутившись на холодной и мокрой земле. Сам сентябрь, как и открытие учебного года вышел не плохим. Скорее даже намного лучше, чем все прошлые осени нашей школьной жизни. Сезон был в самом разгаре, его золотые листья, похожие на осколки солнца, медленно кружили в воздухе, падая на землю, словно разбитые воспоминания. Все то, что мы смогли сохранить – это воспоминания о тех днях, когда мы беззаботно и весело проводили время классом или любимой компанией, и Вера всегда находилась рядом. По ее виду нельзя было сказать, что она поменялась за прошедшие года, скорее, она становилась лучше и расцветала словно самый пышный цветок в оранжерее.  Нельзя было даже подумать, что с ней могло что-то случиться. В дни, когда я вспоминал последние моменты сентября и последние дни, когда ее видел, я все не мог понять, как могли мы, ее друзья, одноклассники, родители, не заметить хоть какой-нибудь знак, что что-то не так?
К сожалению, из раза в раз мои размышления заходили в тупик, я не мог найти какую-либо взаимосвязь и не мог никак помочь. Дни начали сыпаться как песок. И вот прошло уже больше двух недель с этого инцидента. Никто больше ничего не говорил и не обсуждал про Веру. Будто не хотели поднимать эту тему или просто забыли и это молчание, это равнодушие стало для меня невыносимым.
Я ощущал, как реальность вокруг меня начала меняться, становясь всё более призрачной, зыбкой, как туман, словно я не мог более уловить момент того, что происходит вокруг и просто слился с остальным окружением.
Тем временем учебный год продолжался как обычно, но с каждым днём я всё больше терял интерес к окружающему миру. Внутри меня будто что-то сломалось, и я не мог понять, что именно. Школьные будни превратились в монотонный поток однообразных дней, и с каждым таким циклом этот поток становился всё более вязким, как чёрная патока, затягивающая меня всё глубже.
Но даже в этой мрачной рутине начали происходить странные вещи, которых я не мог объяснить. Иногда, сидя на уроке, я замечал, как глаза учителя словно становились стеклянными, и он, замерев на мгновение, превращался в марионетку, подвешенную на невидимых нитях. Одноклассники вокруг меня тоже казались не настоящими, их лица плыли, искажались, как мутные воды реки. Их голоса становились неразборчивыми, как шум ветра, и я чувствовал, что теряю связь с реальностью.

IV.
В один учебный день случилось нечто, что все же отложилось в моей памяти. Это было окончание недели и начало неярких выходных. Моя одноклассница праздновала свой день рождения и тогда, как приличный класс, все мы поздравили ее. Но все было еще впереди. Ее лучшая подруга, что смогла накопить пару купюр наличных, с обеда, решила сделать ей подарок, в виде коробки конфет. Наигранному удивлению и искренней радости не было предела. Под конец дня в классе осталось совсем немного человек, и наша именинница решила раздать часть сладостей всем одноклассникам. Не спрашивайте меня, почему она поступила именно так, в этот день: то ли это было из жеста доброты, которую она так всегда пыталась скопировать у Веры, то ли из-за страха лишнего веса. Так или иначе, всем досталось по одной небольшой конфете круглой формы, в неприметной упаковке. В тот момент я был уже готов бросить ее в портфель и пойти домой, но обидчивый взгляд нашей виновницы торжества переубедил меня съесть лакомство прямо сейчас. Закинув его быстро в рот и расплывшись в довольной улыбке, я закинул рюкзак на плечо, но на мгновение мир вокруг меня изменился. Вкус угощения был настолько интенсивным, что я буквально потерял чувство времени и пространства. Конфета растаяла на языке, оставив после себя ощущение чего-то большего, чем просто сладости. Я не мог произнести ни слова, словно онемел. Мой взгляд упал на одноклассницу, которая будто подарила глоток свежего воздуха, но произнести в слух я этого не мог. Собравшись со всеми остатками сил и отодвинув эйфорию назад, я лишь спросил:
- Тебе же их Анна подарила?
- Да.
- А почему ее тут нет?
- Как только она подарила мне конфеты, убежала, сказав, что нужно срочно возвращаться домой.
Я резко рванул из класса, лишь успел крикнуть слова благодарности. После этого я стал искать Анну, чтобы узнать, где можно достать такие конфеты, но её нигде не было. Она исчезла, как тень на рассвете, оставив за собой только странное ощущение беспокойства. Беспокойство за то, что я не должен упустить этот глоток воздуха.

V.
После этого дня я не мог найти себе место и ежедневно посещал занятия. Не сколько ради самой учебы, а сколько для того, чтобы встретить Анну вновь. Но она больше не появлялась с того момента. Прошла неделя, затем другая, но Анна так и не показалась в классе. Никто не знал, куда она пропала, и никто, кроме меня, не придавал этому значения. Это начинало раздражать как свеженькая язвочка в желудке.
Когда мой пик терпения подошел к концу, я решил спросить классного руководителя по поводу ее отсутствия, на что получил исчерпывающий ответ:
- Ее родители предупредили нас, что она заболела и ближайшие несколько недель пропустит занятия.
Честно говоря, в тот момент я впервые почувствовал некое чувство отчаяния и поражения. Но, к счастью или удаче, это ненастье мне вышло на руку.
Несколько дней спустя, я случайно встретил Анну на улице. Она шла впереди меня, вдоль дороги, и когда я ее догнал, она лишь украдкой взглянула на меня, ничего не сказав. Не выдержав, я начал разговор:
- А мне сказали, что ты заболела.
- Мне не хорошо.
Она сказала это как-то уж необычно угрюмо.
- А чего тогда гуляешь, раз плохо?
- Решила подышать свежим воздухом.
- По самой грязной улице нашего района?
Она затихла, возможно, я сказал лишнего, но не съязвить из-за долгого ожидания я не мог.
- Че надо?
- Откуда ты взяла эти конфеты?
Её лицо исказилось от неожиданности, и она ответила мне с каким-то странным выражением, будто ей не хотелось вспоминать:
- Ты же про те, что я подарила тогда, в классе?
-Именно.
- Так и знала. Послушай, это не то, из-за чего меня надо тревожить в этом состоянии.
- Просто скажи, где ты их купила.
-Возле моего дома есть старый магазинчик, там и взяла.
Но в её голосе я почувствовал что-то неестественное, что-то тревожное.
- Подожди, а в чем подвох, я был там множество раз, но не разу не видел подобных.
- Ну, может поэтому тебе и не стоит их искать.
Ехидно сказав это, она улыбнулась и обернувшись бросилась на дорогу. Проезжающие машины остановились в пару сантиментах от нее, пока она перебежала на другую сторону и убежала вдаль не попрощавшись, я остался наедине с еще одним вопросом.

VI.
Анна так и не вернулась в школу, но, к сожалению, всем было уже все равно на то, что происходит вокруг. Наш разговор не выходил у меня из головы. Как она могла не сказать мне раньше, ведь мы живем совсем рядом и с детства дружили? Почему она сказала, что мне не стоит их искать?
Все эти вопросы лишь разогревали мой интерес, а внутренний азарт – найти что-то новое, вновь проснулся. До нашего разговора я обошел множество магазинов в округе, но никогда бы не подумал, что магазинчик, в который ходил с самого детства, мог хранить от меня некий секрет.
Радость начала выходных и наличие свободного времени сделали свой шаг. Я отправился на поиски этих самых конфет. Погода в тот день была ужасная, высокая влажность и ветер будто пытались забрать все то тепло, которое ты мог сохранить в себе. Листья продолжали опадать и кружится в диком танце. Мысли в этот раз не преследовали так же назойливо, как листва.  Проснувшись в тот день, я, как обычно, по заветам родителей, вынес мусор и шел прямо до этого магазина проходя мимо знакомых мне домишек. Вот тут стоит новостройка, что все летнее время лишь отнимала солнечный свет, вот тут старенькая кирпичка, на площадке которой я ошивался в раннем возрасте. Сейчас я проходил мимо старенького желтого домишки, чей привлекательный цвет давно выцвел, а в местах осыпался, словно пыль. Я шел по длинной улочке вдоль этого здания. Время от времени в моей голове рождались какие-то мысли, а иногда сознание будто само создавало очерки каких-то странных вещей. Например, вот, человек, что проходит мимо, как-то странно не отводил взгляд от меня, смотрит, будто что-то на моем лице. Звучит как полная ахинея и паранойя, возможно, сегодня просто не мой день.
Или вот, пример, однообразная и скучная арка будто потеряла тень и нельзя было понять, что же дальше следует за ней. И будто эта тьма зовет куда-то, чтоб узнать, что будет дальше. Пожалуй, нужно меньше думать о подобном, сегодня явно какой-то бред в голове.
Или же крик женщины из поворота, в который я никогда не ходил. Как будто это уже не была галлюцинация, но увидеть источник вопля я так и не смог. Пройдя, наконец, песочный дом, я уже подходил к дому Анны. Ее окна выходили на небольшую тропинку, по которой нужно было пройти, чтобы выйти через парк к магазинчику. К сожалению, в ее окнах я не смог найти хоть какой-то намек на ее присутствие. Только лишь гнилой запах, что исходил из форточки второго этажа и сводил все внутренности.
Пройдя сквозь меланхоличный парк, где из прохожих людей можно было встретить лишь сомнительных личностей и одиноких людей с собаками, я наконец-то вышел к магазину.


VII.
Он находился напротив дороги, рядом с ним стояли еще пару магазинчиков, но этот был основным. Вид у этого него не поменялся и остался таким же, каким я сохранил его в памяти. На его окнах по сей день висели плакаты, которым уже несколько лет, с давно прошедшими скидками на мясо, а круглый логотип давно поблек и утратил все надписи. Это был старый, давно потерянный во времени супермаркет. Он всегда казался мне странным, а посетителей у него всегда было немного. Войдя внутрь, где царил полумрак и воздух был наполнен затхлостью товаров, только в дали играла веселая приободряющая музыка что так навивает воспоминания о моментах прошлого, когда мы с родителями вместе ходили в этот универсам. Он состоял по принципу змеи: тебе нужно было пройти через все отделы, чтобы выйти к кассе. Я считал это довольно муторным занятием, пожалуй, даже скучным, с другой точки зрения — это старый маркетинговый ход – да, выгодный, но в остальном – не практичный. Что, к примеру, будет, если в начале и в конце этой увлекательной ленты окажется по одному живому льву. Звучит как смертный приговор. Безусловно глупо, но это лишь факт, что данная система не очень безопасна. Можно, конечно, надеяться, что львы уйдут сами или доберутся до мясного отдела и ура – спасение. Но все это звучит очень маловероятно. Так что, найти плюсы в данной выдуманной ситуации – очень непростая задача. Это как думать, что нынче конфеты будут раздавать бесплатно.
Мои рассуждения звучали бредовее, и я это осознавал. Но, так как мои поиски затянулись в надежде найти то, чего раньше не находил, так или иначе начали приходить странные мысли. Что вообще побудило меня прийти сюда, кроме надежды доказать или оспорить слова Анны? Внутри себя я важно понимал, что лишь трачу время впустую, и как будто я уже забыл то, ради чего пришел. Лишь бродил среди полок с продуктами, в надежде найти то, что ищу, если искал вообще. Но, в этот же момент мои, размышления прервались. Проходя мимо очередного кондитерского отдела, мой взгляд упал на пол. Казалось, будто я обнаружил приманку. Одинокая конфета валялась посередине отдела и как будто не могла найти себе место. Это была не какая-то простая конфета. Воспоминания, словно холодный поток, хлынули в голову. Эту обертку я не мог забыть. Я, без каких-либо колебаний, поднял конфету. Пытался найти глазами, откуда она могла появиться или выпасть. Это заставило меня пойти дальше. События развивались довольно противоестественно, но меня не покидало ощущение, что мои мысли направились в реальный мир.
Главное, чтобы не проснулись львы.

VIII.
События, что казались как в тумане, всплывали, словно яркие запахи.
Затем, вернулись все те же вопросы. Я продолжал следовать вперед, все с той же конфетой в руках, надеясь найти хоть какое-то объяснение её внезапному появлению. Хотя бы один намек на ее происхождение. Откуда она выпала?
Почему просто лежала там. Неужели ее никто не видел?
Я как будто что-то упускал, но осознать этого не мог. Наконец, дойдя почти до кассы, я оказался у отдела с подарочными коробками конфет. Оборачивался и смотрел, туда-сюда, в поисках малейшей подсказки или ниточки. Словно что-то потерял. Вдруг я заметил, что охранник, который стоял через несколько рядов, подозрительно посматривал на меня. Я бы не волновался так сильно, если бы правда не был в его глазах каким-то странным. От подобных поисков стало невыносимо жарко, и я расстегнул ветровку. Несмотря на всю усталость и глупость этой ситуации, я продолжил проверять полки с товаром, пытаясь найти оправдание своим действиям и понять, откуда взялась эта конфета.
Неожиданно, откуда-то из стороны выхода подул холодный, осенний ветер, что будто преследовал меня и не хотел отпускать.  Находится здесь становилось все более невыносимым.
Осмотревшись вокруг в очередной раз, я смог увидеть мельком, что охранник приблизился ко мне, но еще не решался подойти впритык. Я ощутил некую неловкость за ситуацию и даже какой-то… страх?
Страх, что тебя могут не так понять. Пара слов могут изменить мою позицию в сторону обвинения.
Меня сводило и лихорадило от этих мыслей.
Главное не паниковать. Успокойся. А то они подумают, они узнают. Без паники, я никакой не грабитель и не вор.
Я всего лишь хочу найти этой одинокой конфетке семью. Кстати, где конфета?
Я не смог почувствовать ее у себя в руке. Посмотрев вниз, я заметил лишь открытую обертку от нее. Внезапно чувства вернулись, обратно отпустив мысли, и я почувствовал, что что-то сладкое хрустело у меня во рту, и я не переставал жевать это. Вкус был так знаком, что я не переставал жевать её.
Почему я это делаю?!
Я этого не хотел!
Зачем?
Я стоял, онемев от своего поступка. Во рту остался лишь приторный ком, который никак не мог пройти. Попробовав снова, я с усилием пропустил его, но ощущения оставались до сих пор. Вновь стало жарко и тошно. Воздух был сухой и душный и будто высасывал силы изнутри.
Затем откуда-то повеяло свежим холодом, который никак не мог идти с улицы.
Влажный ветер проносился по магазину и пожирал мертвую сухость. И теперь не засуха убивала изнутри, а раздирающий мороз, проникающий внутрь, что пробивал всю одежду насквозь. Поток ветра усилился и начал обдувать все тело. Руки начали замерзать, а пальцев я уже не чувствовал. Но ветер тот шел не с улицы.
И, наконец, обернувшись я увидел это. Место откуда белыми струями сочилась ледяная вьюга. Позади меня появилась ныне незнакомая арка, которой изначально тут не было. При этом сколько бы я не вглядывался, сколько бы не наблюдал эти пару мгновений, я не мог различить каких-либо очертаний внутри нее. Свет редких ламп превратился в мерцающий, словно странное сияние. Стены магазина начали пульсировать, словно живое существо. Всю мою грудь сковал холод, и я растерянно стоял, наблюдая за аркой. Вдруг я почувствовал сладкий отклик конфет во рту. Шоколад будто стал терпким, а рот весь стал липким и вязким, настолько что даже нельзя было даже закричать.
Неожиданно для самого себя я услышал чей-то крик.
Как только я отошел от транса, то увидел, как охранник бежал ко мне.
Неужели он тоже видит это безумие? Неужели, я не сошел с ума?
Может, он поможет мне?
Он был в паре десятков метров от меня.
И тут, напрямую глядя на него, я понял, с какой целью он бежал. В его глазах, налитых гневом, я видел лишь опасность. 
Я побежал что есть мочи к выходу, ноги сводило от холода и каждый шаг давался с трудом, дыхание перехватывало и горло постоянно слипалось от вязкого дегтя.
Не могу вспомнить, как я смог убежать, не знаю куда. Не слышал ничего вокруг, только последний крик охранника разносился в моей голове болезненным эхом.

Когда я снова обрёл контроль над собой, я оказался на улице, за пределами магазина. Я стоял посреди того самого парка, задыхаясь от страха, не понимая, что произошло. Моя рука дрожала, в ней не осталось ничего, кроме пустой обёртки. Конфета исчезла, оставив после себя только странное, липкое ощущение на языке, которое так и не прошло.

IX.
После того инцидента прошла неделя. Если это, конечно, можно было назвать инцидентом. Одно я помню точно: с тех самых пор я больше не посещал занятия и полностью закрылся от общения с одноклассниками. Родители не знали об этом, да и как я им расскажу о подобном? Может, я сошел с ума? Я не знаю, что произошло в тот день, но теперь я избегал любого повода выйти на улицу. Это было не долго, ибо родителям я рассказать не мог, пришлось сказать, что я заболел. После этого прошло пару дней, и они вытолкнули меня наружу, с целью, чтобы я пошёл, подышал свежим воздухом. Погода будто сохранила свое настроение и ветер с новым рвением старался меня сбить. Желания идти туда, или даже приближаться к тому месту у меня не было, поэтому, пойдя в обратную сторону, я погрузился в мысли и воспоминания. В голове проносились разные моменты, те вещи, которые я раньше не видел: тот агрессивный охранник, что с пеной у рта гнался за мной, пока не отстал. Все это складывалось в единую форму. Может, это все было не со мной? Как будто оживший фильм ужаса всплывал в моей жизни по частям. Но тогда почему я все это помню?
Может ли это быть всего лишь галлюцинациями и бредом?
Внезапно я сосредоточился. Осмотревшись вокруг, обнаружил до боли знакомое место. Обернувшись назад, я видел тропу, дом Анны, а вдали старый желтый домик. Как я тут оказался? Я же шел в противоположном направлении и никак не мог выйти сюда, снова в парк. Ветер, что раньше бил в лицо, внезапно стих. Наступила могильная тишина, даже вдали не было слышно звуков буднего дня.
В один из моментов я услышал за собой шаги, но обернувшись, так никого и не заметил. Нервно оглядываясь вокруг, я почувствовал, наконец, дуновение ветерка. Он начал шептать:
- Что такое парень, наконец, увидел?
Это был очень низкий и тихий голос, но источник его не было видно. Я стоял в диком ужасе не зная, что делать. Неожиданно, ветер начал обдувать меня сильнее, будто стараясь выбить ответ. Стараясь хоть как-то спрятаться от него, я спрятался за дерево, но и это не помогло. Тогда уже от безысходности, я крикнул в пустоту:
- Я не понимаю, что происходит!
Ветер смягчился, но продолжал держать меня в ловушке. И вновь я услышал этот голос:
- Ты весь дрожишь.
- Это от холода!
Поток воздуха ударил меня в очередной раз.
- Не обманывай самого себя. Ты дрожишь, потому что боишься, боишься, но не знаешь чего. Ты живешь в иллюзиях.
Мой рассудок не выдержал:
 - Это все нереально!
Тихий голос лишь злорадно и тихо усмехнулся:
- Реальность — это то, что ты сам создаёшь. Ты увидел то, что всегда было рядом, но не замечал. Теперь твоя жизнь никогда не будет прежней.
Я держался за дерево, закрыв глаза и продолжал отвечать криком:
- Что тебе от меня нужно?!
Голос зашептал громче, где-то рядом у меня с ухом.
- Мне? Ничего, но тебе нужно закончить то, что ты сам начал.
- Я не хочу этого!
- У тебя нет выбора.
Это были последние слова, которые я услышал. Ветер исчез и наступила безмолвная тишина. Я держался за дерево, а когда отпустил его, то не увидел никого и ничего рядом. Сердце продолжало колотиться, как бешенное. Мне нужно вернуться домой.
Словно в пьяном бреду я возвращался через парк и вышел к тропинке. Когда я проходил по ней, то услышал уже настоящий крик и плач, не тихий шепот или галлюцинацию. Я прислушался, чтобы понять, откуда исходил этот звук. И когда мой взгляд упал на окна Анны, я увидел ее. Ее, что висит на веревке, привязанной к люстре. Ее, но уже давно не живую. Рядом стояла ее мать и лишь кричала и орала в слезах. Я продолжил идти по тропинке, в моей голове раздавался и гудел шум. Я шел, но не видел землю перед собой. Сердце сжималось до боли. 

X.
Мир, который я знал, исчезал, превращаясь в нечто иное, странное и пугающее. И я не мог понять, где заканчивается сон и начинается реальность. Пару дней я просто лежал в своей постели и не выходил из комнаты. Родители подумали, что мне стало хуже после прогулки и я сильнее заболел, поэтому больше я не слышал от них никаких предложений выйти на улицу. Как будто я находился в затянувшемся кошмаре.
Прошло всего несколько дней, но ощущение, что мир вокруг меня постепенно рушится, только усиливалось. Я не знал, что мне делать. Где-то внутри знал, но не понимал и точно не принимал это. Внутренний страх сковывал любые попытки думать об этом. Каждый день я чувствовал, как невидимая тень преследует меня, словно готова поглотить в любой момент. Весь поток мыслей заканчивался только на этом. Мне снилось множество раз то, как я оказываюсь у дверей того самого магазина, как черная и холодная яма затягивает меня, а потом сон обрывается, и я просыпался.
Так шли дни, а сны не менялись. Я понимал, что должен что-то изменить, иначе подобное продолжится. Не помню, как я встал с кровати, но ощутил резкую боль. Она разрывала изнутри. Боль, из-за которой все сводило. Я упал на пол, а когда встал, то понял, что это была не физическая боль. Мне стало больно из-за того, что происходит вокруг. Когда встал, я понял, что мне нужно делать.

В один день я снова оказался у дверей того самого магазина. Как будто какая-то неведомая сила привела меня туда, хотя, я уже не помнил, как сделал этот выбор. Магазин был пуст, погружён в глубокую тишину, но я чувствовал, что здесь меня ждёт нечто. Откуда-то далеко можно было услышать рёв львов. Стены, прежде тусклые и обшарпанные, теперь выглядели, как гниющие, покрытые тёмной плесенью, от которой исходил отвратительный запах сырости и чего-то ещё — сладкого, но отвратительного, как гниющее мясо. Статичный теплый воздух раскрыл мои легкие после холода. Появилась отдышка, только сейчас я понял, что ходил по магазину не дыша. Мысли в голове кричали, заставляли развернуться назад и убежать, но я не мог их услышать. Я шел вперед и смотрел вокруг, пытался найти глазами хоть какую-то зацепку. Повернувшись, наконец, увидел, то, что искал.
Темная арка, куда не проникает свет, снова появилась на том же месте. Посмотрев на нее, я ощутил, как в меня врезался ледяной ветер. Но этот ветер уже не проникал внутрь до дрожи, а лишь окутывал снаружи и как будто пытался затянуть меня внутрь. Я подошел поближе и встал напротив, тень исходящая от арки будто тянулась ко мне. Темнота, словно туман, то сгущалась, то расплывалась вокруг. Но как ни посмотри, ничего нельзя было разглядеть, это как попытка всмотреться в пропасть. Внутренний страх неизвестности бил тревогу, но из-за холода я совершенно потерял его сигнал. Вдруг, я начал слышать какой-то шепот. Он был везде, но источник его был перед мной. Эти голоса были то тихие, то злые, то радостные, то совсем были криком. Но разобрать я их не смог. Голова гудела от шума и мыслей, а потом наступила гробовая тишина. Шепот стих, а за ним ушел и свист ветра. Арка застыла, как будто ожидая. Я стоял не шелохнувшись, а ноги застыли, как камень.
Легкий пот выступил у меня на лбу.
Глубоко выдохнул.
В голове пронеслось только одно желание: «я больше не хочу этого, я не хочу бояться».
И я шагнул в сторону арки и пошел дальше.

Я вошёл внутрь, и мир снова изменился. Пространство вокруг меня превратилось в бесконечный лабиринт тёмных коридоров, стены, покрытые тенями, не отражали света. Пол под ногами казался зыбким, словно я шёл по хрупкому льду, который мог треснуть в любой момент и поглотить меня в ледяной бездне.
Я шёл, бродив в темноте, не понимая, куда направляюсь, и вдруг заметил впереди силуэт. Впереди, в тусклом свете, я увидел ту, что некогда отдавала добро безвозмездно, я нашел сердце нашего класса — Веру. Она стояла неподвижно, её фигура терялась в мерцающем тумане, который, казалось, исходил из её тела. В её глазах не было жизни, они стали бездонными колодцами, из которых веяло ледяным ужасом. Она больше не улыбалась, а в руках держала ту самую конфету.
- Вера? – произнёс я, и мой голос эхом разлетелся по коридорам, казалось, что само пространство задерживает мой крик, не желая выпускать его наружу.
Она шагнула ко мне, и я увидел, как её губы дрожат, а на лице проступает невыразимая мука. Её движения были медленными, словно каждый шаг давался ей с огромным трудом. Она протянула мне конфету, и я, против своей воли, взял её. На мгновение мне показалось, что она улыбается, но это была не радость, а глубокая печаль, словно она знала, что произойдёт дальше.
Вкус конфеты был таким же, как тогда — резкий, разрывающий сознание на куски, словно я глотал саму тьму. Я почувствовал, как реальность вокруг меня начала трещать, стены начали сходиться и дробиться на мелкие осколки, из которых сочилась чёрная жижа. Всё вокруг пульсировало, как живое существо, стремясь поглотить меня.
- Что это за место? Почему ты... сделала это?
Голос мой был слаб, как умирающий шёпот, едва слышимый в этом всеми забытом месте.
 - Это место, где кончается всё и начинается ничего. Она дала мне покой, но за этот покой пришлось заплатить...
Её голос звучал холодно, но в нём сквозила горечь и отчаяние.
 - И теперь, когда ты попробовал её вкус, она уже никогда не отпустит тебя.
Её слова ударили меня по голове, и я понял, что уже никогда не смогу избавиться от этого кошмара. Я хотел закричать, бежать, но мои ноги не слушались, а руки, державшие фантик, стали тяжёлыми, как свинец.
Вера начала растворяться в тумане, её образ становился всё более размытым, словно я смотрел сквозь густую пелену. Она улыбалась, но это была улыбка обречённого, и я понимал, что она уже перешагнула черту, за которой нет возврата.
- Стой! Не уходи!
Мой крик раздался как эхо, отражаясь от тёмных стен, но она уже исчезла, оставив меня одного в этом месте, где не существовало ни времени, ни пространства, где всё поглощало тьма. А затем произошла вспышка. Я не могу вспомнить, что именно произошло, но что-то откинуло меня назад, и я вылетел из арки обратно. Когда я пришел в себя и встал, чтобы увидеть, что произошло, никакой арки уже не было. Я стоял посреди полок с конфетами в старом супермаркете, где жутко воняло.
Когда я вышел из магазина, мир снова стал прежним, но я знал, что теперь всё изменилось. Я чувствовал, как тьма, которую я встретил, осталась со мной. Она не просто касалась меня — она проникла в самую глубь. Казалось, что даже солнечный свет стал тусклее, что мир вокруг погружается в мрачные тени, которые я не могу прогнать.
Ночами я редко мог уснуть. Каждый раз, когда я закрывал глаза, передо мной вставал образ Веры, её пустой взгляд и тот проклятый туман, из которого она возникала. В моей голове звучали её слова, они становились всё громче, как зловещая песня, от которой невозможно укрыться. Я знал, что эта темнота никогда не покинет меня, что она стала частью меня.
Теперь, когда ночь опускается на город, я не могу избавиться от ощущения, что Вера всё ещё наблюдает за мной. Её тень витает рядом, она приходит ко мне во снах, где тьма захватывает всё вокруг, поглощает меня целиком, и я уже не могу понять, кто я и где нахожусь. Иногда я чувствую, как холодные пальцы касаются моей кожи, как шёпот из глубин тьмы зовёт меня, приглашая вернуться туда, откуда я едва сбежал.
Я понял, что больше не принадлежу этому миру. Тьма не просто оставила след — она поглотила меня, мой разум, мою душу. Я стал её частью, как Вера, и теперь она — часть меня. Она спасла меня от своей участи, но какой ценой?
С каждым днём я всё больше осознаю, что однажды я тоже исчезну, как она, растворюсь в тумане, оставив за собой лишь пустоту и бесконечную тьму, которая была началом и концом всего.