сколько галку ни корми

Сколько галку ни корми….
В ранние школьные годы вытащил я из галочьего гнезда еще не умеющего летать галчонка. Вытащил ради интереса, надеясь приручить его и поселить в доме, как селились у других ребят голуби. Желторотый птенец был еще в спицах, не умел самостоятельно есть подкладываемую ему пищу, потому что в гнезде мать галка клала ему в рот то, что принесла с воли, а ему оставалось только проглотить. Приносила она ему дождевых червей, жуков, разных насекомых, которых добывала тут же в саду. Мне проще всего было добывать червей, ковыряясь лопатой в огороде. Но галчонок безразлично смотрел на червя, выложенного перед его клювом, он ждал, чтобы его положили в рот, но сам клюв не открывает.  А как ему открыть клюв, если там и ухватиться не за что? В гнезде он, видимо, реагирует на клюв матери или на ее голос и сам раскрывает клюв, но мне изобразить галку не получится, а вот голос изобразить можно. Попробовал я повторить что-то похожее на голос галки и после нескольких попыток получилось- галчонок отреагировал и раскрыл клюв. Он заглатывал червя, тряся крылышками и издавая звуки удовольствия, наслаждаясь вкусом жирного червя. Так я стал его кормить и постепенно спицы на его крыльях превратились в перья, крылья оформились и когда он их раскрывал, получая очередного червя, то казалось, что стоит ему взмахнуть ими и он полетит. Чтобы помочь ему взлететь, я даже немного подбрасывал его над мягкой травяной лужайкой. Он кое-как планировал и падал в траву. Рановато еще- то ли крылья не окрепли, то ли не знает, как ими пользоваться. Но однажды я вынес его на улицу, посадил на скамеечку и собрался кормить. Он сидел на скамейке, вертел головой, поворачивал ее набок, разглядывая что-то под крышей. А на крыше сидело несколько галок, которые, как только я издал нужный для кормления голос, сорвались с крыши и улетели.  И вдруг галчонок взмахнул крыльями, прыгнул со скамейки и полетел, хлопая крыльями часто-часто. Пролетел метров десять и упал на грядку лука. Сидел ждал, когда я подойду и помогу ему вернуться на место. На следующий день я уже сам стал понуждать его к перелетам, а он набирался сил и скоро стал самостоятельно взлетать и, сделав небольшой круг, возвращался и садился мне на плечо. Потом стал отлетать на крыши соседних домов, летал над улицей, но всякий раз прилетал назад. И я решил, что вырастил домашнюю ручную галку. Прошло недели три, галчонок превратился в красивую черную птицу в синей косынке на голове, которую я иногда брал с собой на прогулку или она сопровождала меня, летая недалеко от меня и возвращалась, садилась на плечо, громко каркала у меня под ухом, чтобы получить кусочек хлеба или зернышки конопли. Но вот однажды, когда мы гуляли с ним возле колхозного сада, он отлетел и сел на ту самую ракиту, в дупле которой я и нашел то гнездо, из которого его забрал. Откуда-то из-за деревьев вынырнула еще одна галка и села рядом с моей. Гостья была немного крупнее, видимо уже взрослая птица. У меня появилось подозрение, что она может напасть на моего галчонка и я стал звать своего, как звал обычно, чтобы он возвращался мне на плечо. Но в этот раз галчонок не реагировал на мои призывы. Тогда я попытался отпугнуть гостью и стал хлопать в ладоши и что-то крикнул. Старая галка взлетела, но за ней взлетел и мой галчонок. Они вместе нырнули куда-то за кроны деревьев и деревья скрыли их от меня. Больше он ко мне не вернулся. Мне казалось иногда, что я видел его в стае галок, пролетавших над домом, сидевших на крыше нашего дома, но ни одна из них не отзывалась на мои оклики.