Такие дела...

Было хорошо слышно, как мышь самозабвенно грызла под подоконником. Противу обыкновения, я был совершенно спокоен. Не стучал по раме кулаком в сердцах, не выговаривал сердито, призывая травоядное млекопитающее к мирному сосуществованию в виду друг друга, наотрез отвергая её притязания на моё жилище.

И тут... Я слышал это собственными ушами! - мышь принялась внятно сквернословить, ибо стена утеряла былую сговорчивость.

- Да, хозяева явно осуществили своё намерение возвести преграду промежду внешним миром и собственным логовом. - Угрюмо сообщила одна мышь другой.

- Они называют это домом.
- Какая разница, нам теперь туда не пробраться.
- А ежели чуть левее?
- Пробовала. Бесполезно. Там всё тоже, сетка. Металл нам не по зубам.
- Эх... Сколько мы там столовались... И как теперь? Нечто в лес податься...

- Оно, конечно, хотя и не так чтобы. А ту-то - да... - Принялась суетиться в расстройстве вторая мышь, но первая перебила её на полуслове:
- Но ежели рассудить, это всё равно не могло не закончиться когда-то. Спервоначала и вправду было раздолье, после немного похуже, а там и вовсе стало ничего не достать, ни до чего не дотянуться.

- Ну, так сами и виноваты, если что. Так же?
- Это да. Что есть, то есть.  Помню, было дело, - что хочешь грызи: и тебе картошка, и морковка, и миска на полу - кот тамошний не жадный, делился, нас не обижал. Всё чинно-благородно. Пришли, пожевали, ушли, - хозяевам ущерба на копейку, а нам удовольствий на рубль. Да потом как-то всё наперекосяк пошло.
Сперва кто-то из наших замешкался, попался на глаза, мелькнул серой тенью понавдоль плинтуса. И это было бы ещё полбеды, хозяева могли б списать на то, что почудилось. Ну, а мы что? Понимаем! Раз такое дело и хозяева насторожились, притихли ненадолго, поостереглись ходить. вроде как передышку сделали.

Дальше-больше. День ходим, день пережидаем, но тут малышня, будь она здорова, проведала про хлебное местечко, да расшатала однажды в ночи норку, проникла в кухню, и такой устроила тарарам, стыдно сделалось, что нашего они роду-племени.

- Что ж там такого произошло?
- Этим недорослям мало показалось хлебных крошек на полу и картошки под лавкой, - полезли на стол, погрызли свечу и мыло, а уж сколь наследили... даже в сковороду умудрились пробраться, и там напачкали.

- Вот, правду говорят, никудышняя молодёжь пошла. Никакого понятия о чести и совести. Хотя... вполне себе мышиное поведение.
- Ну, это кому как.  В общем, с тех-то пор и закончилось наше веселье. Ни в дверь шмыгнуть, ни под окошко. Это, в которое не прошли только что, было последним.
- Ничего не попишешь, придётся идти к соседу.
- Да, это сколько угодно, хотя сейчас. Только у него, пусть и не заперто, накурено очень, и, кроме чёрствой корки под кроватью, поживиться особо нечем.
- Голодует мужик?
- Да нет, жалеет денег на закуску, а так не бедствует.


...Мышь внятно сквернословила. Вы не слыхали? А мне довелось. Переняла, видно, от людей, научилась плохому. Вот, такие вот дела.