Осенний сон

Навеяно клипом Надежды Сливкиной в ВК, но к героям клипа не имеет отношения

«Листья кружат в парках осенних…» - Алексей Николаевич, мужчина в возрасте «в самом расцвете лет», прогуливался в берёзовой роще недалеко от нового жилого массива и мурлыкал про себя мелодию старинного вальса. Алексей Николаевич был «новоиспеченным» пенсионером и сейчас наслаждался долгожданной свободой от службы, от необходимости ежедневных ранних побудок, духоты и толкотни в общественном транспорте по дороге на работу и с работы, решения срочных и не очень проблем, прений с руководством и прочей привычной и давно надоевшей рутины. Какое это счастье – свобода!

Пёс, помесь лайки с колли, а может быть, и ещё с кем-то, с гордым именем  Рекс, сопровождавший хозяина на прогулке, был полностью с ним согласен. Он тоже наслаждался свободой. День будний, людей в роще не видно, и Алексей Николаевич спустил его с поводка, велев далеко не убегать. Рекс и не думал оставить хозяина без присмотра, бегал вокруг, взрывая лапами тонкую подстилку из опавшей листвы, елозил по ней на спине, вынюхивал что-то, сунул нос в кротовую нору, покопал, испачкал нос в глине и подбежал к хозяину, тычась мордой в его ладонь.

- Ах ты, неряха! - укоризненно сказал Алексей Николаевич собаке, достал бумажный носовой платок, вытер им и собачий нос, и собственную ладонь.- Пойди лучше грибы поищи, чем землекопом работать! 

Алексей Николаевич был и оставался в душе поэтом и немного композитором и главным в жизни считал свободу духа. Вот и теперь, шагая неспешно между берёз и наблюдая за Рексом, который обнюхивал два красных мухомора, нагло торчавших посреди тропинки, думал о том, какой красивой бывает осень в пору бабьего лета, и как давно в суете будней он не выбирался на природу, почти забыл, как выглядит осенний лес, какое над ним чистое и прозрачное небо. А воздух! Лёгкий, пахнущий немного дымком, немного грибами и не тронутыми ещё гнилью листьями – дыши, не хочу!

- Хорошо-то как! Рекс, ты тоже так думаешь?

Пёс радостно залаял и рванул в кусты искать ещё что-нибудь интересное, а Алексей Николаевич, заметив поваленную берёзу, присел на неё, решив отдохнуть. С непривычки к долгой ходьбе ноги слегка гудели. Полез по привычке в карман, вынул пачку сигарет, подумал и сунул обратно. Даже мысль  о том, чтобы закурить сигарету, показалась кощунственной, а ведь на работе пачка, а то и побольше, улетала за день незамеченной и непрочувствованной. Вспомнив задымлённую атмосферу курилки, закашлялся, замахал руками, словно разгоняя сизый табачный туман, наконец, вздохнул полной грудью, голова закружилась. 

Конец сентября, а погода стояла  тёплая, дождь как вылился ливнем два дня назад, так больше и возвращался. Алексей Николаевич поднял голову, подставил лицо солнечным лучам.  Небо глубокое, необъятное и такое насыщенно голубое, какого летом не увидишь. Летом оно бледное, выгоревшее, как старое штапельное  платье у жены. Жена это платье любила, девчонкой носила до самой свадьбы; еле уговорил ее сменить на новое, крепдешиновое, купленное им в подарок. И весной такого неба нет, весной оно мутное, ещё не промытое, не оттаявшее после зимней стужи. Зимой небо холодное, бесчувственное, далёкое, как будто съёжившееся от мороза.

Ни весну, ни лето, ни зиму Алексей Николаевич не любил. Летом жара, зимой сто одёжек, а весна, пора любви, давно уже уступила в его сердце место спокойной, тихой золотой осени – такой, как сейчас.

Алексей Николаевич погладил рукой ствол, на котором сидел. Ствол был сухим, гладким, шелковистым и приятным на ощупь. Ближе к верхушке гладкость кое-где перемежалась грубоватыми тёмными наростами, а у корней ствол покрывала бугристая, потрескавшаяся чёрная мозоль. Проводя рукой по коре, Алексей Николаевич нащупал несколько старых, косых шрамов.

«Осколки! - догадался он. - В войну, видно, посекло дерево то ли минами, то ли осколками от них, а может, и от бомбы. Бои здесь шли тяжёлые, воронок много осталось, были и окопы, но теперь всё почти сравнялось, травой, кустарником заросло. После войны, рассказывали, мальчишки бегали сюда, осколки собирали, снаряды неразорвавшиеся искали, оружие. Хоть минёры и поработали, да что-то оставалось. Наделали бед снаряды те, немало пацанов покалечили уже в мирное время, да дело прошлое, теперь не вернуться, хотя…» Алексей Николаевич вздохнул, перевёл взгляд  на землю.

«Где это Рекс бегает, совсем от рук отбился, свободу почуял!» – подумал он и позвал собаку.  Пёс тут же, как будто ожидал команды, обозначился рядом. Язык болтался, шелковистая длинная шерсть в сухой траве и ошмётках глины, лапы мокрые и грязные до самого брюха, брюху тоже грязи досталось.

- Ах ты, негодник! – совсем не сердито ворчал Алексей Николаевич, отбиваясь от попыток Рекса поставить лапы ему на колени, - вымажешь, хозяйка нас на порог не пустит, отправит в речке отмываться! Ну, всё, всё, перестань! Пойди вон, в травке поваляйся, может, почистишься слегка.

Пока Рекс выполнял приказ, Алексей Николаевич поднялся, потоптался немного, разминая ноги, и потихоньку двинулся дальше. Рекс тоже вскочил с травы и трусил за ним, подлаживаясь под неспешный шаг хозяина. 

Алексей Николаевич скользил взглядом по стволам берёз, замечая давние шрамы, на которые прежде не обращал внимания, по заросшим травой и кустами буграм и впадинам в земле, а в голове сама собой крутилась словно ниоткуда взявшаяся мелодия:

С берёз неслышен, невесом
Слетает жёлтый лист
Старинный вальс "Осенний сон"
Играет гармонист
Вздыхают, жалуясь, басы
И, словно в забытьи
Сидят и слушают бойцы
Товарищи мои*
***

Как наяву увиделись Алексею Николаевичу  бойцы. Вот они сидят кружком вокруг парня с гармонью. Молодой солдатик тихо нажимает кнопки гармони, наигрывая знакомую мелодию, один солдат курит, другой жуёт травинку, ещё один пишет что-то на листке бумаги, пристроив его на пень, то и дело слюнявя карандаш -  наверное, письмо домой. Боец постарше дремлет, опустив голову на грудь. Гимнастёрки старые, почти потерявшие цвет, в застарелых и свежих пятнах сажи и глины.  Усталые, в  пыли лица. Бой отгремел, недолгое затишье, из окопа торчат стволы пары пушек сорокопяток, кое-как замаскированные ветками – вся их артиллерия на сегодняшний день. Пустые ящики от снарядов, неподалёку ещё одно, развороченное взрывом орудие. Кругом воронки, поваленные деревья.

"Артиллеристы" - догадался Алексей Николаевич. В старых знаках различия он не разбирался, но род войск определил точно. Алексей Николаевич  войну видел только в кино, да отец-артиллерист ещё редко и неохотно рассказывал о пережитом, говорил, что в кино всё неправда, не так оно было, а как, объяснить не мог.  "Страшней было" - вот и всё его объяснение.

"Неужели мираж? Видение из прошлого? - подумал Алексей Николаевич, - или я каким-то чудом в прошлое переместился? Вижу всё чётко, даже запах гари, пороха, развороченной земли и ещё чего-то ощущаю. Гармонь слышу. Но они меня, похоже, не видят, я ведь рядом совсем стою. Вот оно как, война это смерть, кровь, грязь, а эти парни делают своё дело, просто живут, воюют, и всё!"   

 Додумать мысль Алексей Николаевич не успел: видение исчезло так же внезапно, как появилось, музыка умолкла. Тихий ветерок шуршал последними листьями на берёзах, сдувал их не землю, на пожухлую траву, покрывал мелкими золотыми монетками тропинку. Тишина и покой.

Алексей Николаевич минуту постоял ещё, осмысливая увиденное, потом кликнул собаку.

- Ну что, Рекс,  пора домой, пожалуй. Хорошо погуляли, согласен?

Рекс гавкнул, соглашаясь, и пара – человек и собака, - развернулась и не спеша отправилась домой. 

Всю обратную дорогу Алексей Николаевич осмысливал увиденное. "Кто эти парни-солдатики? Живые люди или плод распалённого воображения? Вернутся ли когда-нибудь домой? Впереди у них ещё долгие годы войны, но они не знают об этом, а я ничего не смог им сказать... Дай Бог, чтобы выжили, мне так этого хочется..."

А берёзы смотрели  вслед удаляющейся паре, тихо роняли листья и молча хранили  свою тайну.

_______________

* Слова Георгия Виноградова

Видеоклип ЗДЕСЬ
https://vk.com/video-131639528_456240293