Кодекс хозяина. 12. Тест в 200 000 евро

На встречу со Светланой и ее сыном Колей я ехал против собственной воли. Совершенно ненужное мероприятие, на которое я согласился исключительно благодаря мягкости характера. Если на работе я еще проявлял твердость духа, то в обыденной жизни женщинам удавалось управлять моим поведением по своему усмотрению. Особенно Светлане, которая знала меня, как облупленного, чем всегда умело пользовалась. Не знаю, где та предательская брешь в моем сердце, в которую женщинам удавалось проникать, не утруждая себя выбором особо хитроумных способов. Я был запрограммирован на подчинение прекрасным дамам. В чем-то я был похож на кролика, цепенеющего при виде удава и, в то же время, без колебаний залезающего к нему в пасть. Ужасное состояние беспомощности и жертвенности представителя сильной половины человечества. Первое чувство, которое появлялось у меня при общении с женщинами, было желание как можно больше открыться и тем самым завоевать их доверие. А не тут то было! Они сразу нащупывали мою слабину, улыбаясь и щебеча, обходили с флангов и вскакивали в седло, то бишь на шею. Иногда я отчаянно сопротивлялся и сбрасывал ловкую наездницу. Но в большинстве случаев я просто вяло отбрыкивался и, в конце концов, сдавался на милость победительнице.

Воскресенье выдалось прохладным и солнечным. Ностальгические воспоминания нахлынули на меня, как только я свернул с трассы на дорогу, ведущую прямиком к скверику, где зародилась наша со Светкой любовь. Как давно это было! Июль, удушающая жара и плавящийся на солнце асфальт. Стройненькая зеленоглазая девочка с порцией стекающего на руку эскимо сразу обратила на себя мое внимание. Я подошел и галантно протянул свой девственно чистый платок. Она тихо сказала:

- Спасибо, - а потом с сожалением добавила. - Всё растеклось. Жалко очень!

В её словах было столько по - детски трогательного, что я сразу предложил:

- Давайте я вас угощу.

Так мы познакомились и вскоре, после короткого головокружительного романа, поженились. К нашему удивлению страсть, составлявшая причину брака, быстренько сошла на нет. Мир потерял радужные краски, потянулись однообразные дни, и каждый из нас ушел в собственный мирок изнуряющих размышлений об ошибочности сделанного выбора. Сегодня, я даже не могу вспомнить хоть какие-то знаковые события совместной жизни. Разве что ее уход к барабанщику и вспенившуюся во мне лютую ненависть ко всем без исключения бабам, включая еле живых старух. Жаль, что я тогда не прихлопнул Светку вместе с этим ударником. Теперь она снова пытается влезть в мою отлаженную жизнь, да еще и пристроить своего сыночка под теплое крылышко дяди Саши. А я опять иду на контакт, как баран под нож, не сопротивляясь, собственными ножками и в здравом уме. Ладно, посмотрим, что из всего этого получится. По крайней мере, я не делал никаких обязывающих заявлений.

Скверик совсем не изменился за прошедшие годы. Маленький пятачок большого города, обсаженный по периметру ветвистыми каштанами. В центре расположилась нелепая скульптура заводской работницы в спецовке с отбитой левой рукой. Эту Венеру социалистической эпохи забыли здесь еще с советских времен, бросив один на один с разбушевавшимся капитализмом. Вокруг монумента стояли облезлые лавочки, утопающие в горах мусора, скопившегося за зиму.

Я подъехал минут на десять раньше назначенного часа. Примостившись на спинке лавочки, я подставил лицо прохладному ветерку и теплым солнечным лучикам.

Солнце разморило меня, и я закрыл глаза. Неожиданно послышался звук тормозящего автомобиля. Голубенький «Судзуки» подкатил к парковке около скверика. Из него вышли Светлана и мальчик в курточке. Светлана была одета в белый пуховик. На голове ее красовалась забавная пестрая вязаная шапочка, придававшая ей вид горнолыжницы. Мальчик, как пингвинчик, семенил рядом, крепко держа маму за руку. Они подошли ко мне, и я сразу принялся разглядывать мальчишку, определяя степень родства со мной. В ответ пухленькое личико изучало меня с таким же нескрываемым любопытством.

- Вот и мы, - сказала Светлана.

- Здрасти, - добавил мальчик. – Меня звать Коля.

- Здрасти, - повторил я точь в точь интонацию мальчишки и легонько похлопал его по плечу. – Меня звать дядя Саша.

- Мы куда сегодня пойдем? – спросил мальчик.

Я вопросительно посмотрел на Светлану. Развлекательные мероприятия на сегодня не планировались, и я замешкался с ответом.

- Коленька, у дяди Саши мало времени, он занятой человек. Просто я с ним поговорю, а ты пойди, поиграй, - пришла мне на помощь Светлана.

Коля огляделся вокруг и не нашел ничего примечательного. Заброшенный скверик неухоженного города и только.

- Хорошо, - покорно согласился Коля и побрел к скульптуре коммунистической труженицы. Его обширные планы на встречу с незнакомым дядей разрушились. Я не представлял для него больше никакого интереса.

- Так что ты от меня хотела? – спросил я Светлану.

- Помощи.

В голосе Светланы полностью отсутствовали даже намеки на просительные нотки. Она выдвигала требование, которое не могло быть отклонено таким размазней, как я. Даже по прошествии многих лет ее доминанта продолжала подавлять мою волю. Я был безоружен перед этой женщиной. Мне не хотелось признаваться самому себе, но, может, я продолжал ее любить?

- В чем выражается эта помощь?

Конечно, я прекрасно понимал, что речь может идти только о финансовом вспомоществовании. Но вдруг моя бывшая отмочалит что-нибудь этакое! Вроде, мол, восстановим отношения! Я занервничал, что Светлана сразу почувствовала.

- Ты можешь не заводиться и выслушать меня?

- Попробую.

А что мне еще оставалось? Если не удастся выкрутиться по большому счету, то хотя бы сохранить реноме в собственных глазах. Пока я создавал в голове редуты для оборонительных действий, Светлана продолжала массированно обрабатывать мое сознание.

- Саша, я много причинила тебе боли. Признаю, - выдала Светлана домашнюю заготовку.

- Брось, ты просто следовала собственным инстинктам и шла за собственной похотью.

Вот она, ошибка большинства рогоносцев в словесной перепалке с женщинами! Попытка мужчин морализовать в грубой форме дает слабому полу неоценимые преимущества, потому что вы заведомо занимаете слабую позицию обиженного самца. А на обиженных, как известно, воду возят. И вас точно нагрузят по полной, потому что вы в такой внешне непривлекательной форме признаетесь в неугасших чувствах к изменщице. Раз так – ваша карта будет бита. Женщины умеют использовать тысячные доли шанса.

- Называй, как хочешь. Можешь считать меня дешевой шлюшкой, если тебе так хочется, - самокритично пояснила Светлана. - Но человек изменяется и пересматривает свою жизнь. Каждый имеет право исправиться.

Несомненно, Светлана хорошо подготовилась к прениям. Она вела партию по заранее расписанному алгоритму. Мне оставалось только бездарно импровизировать.

- Не знаю, я не господь бог. По-моему, разговор идет не в том направлении. Что ты хочешь? Снова жить со мною?

Было неясно, что толкнуло меня произнести «жить со мною». Ведь Светлана ни словом не обмолвилась на этот счет. Неужели с моего языка соскочили глубоко запрятанные опасные мысли, и я на самом деле готов был вернуть статус - кво наших прежних супружеских отношений?

- Я не претендую на твою независимость.

- Тогда в чем дело?

- Коленька тяжело болен. Нужны деньги на лечение.

Оказывается, мало того, что на меня хотят возложить отцовство, так ребенок еще и болен! Абсолютно неожиданный ход Светланы, рассчитанный на уступчивость моей натуры и склонность декларировать принципы социально-ответственного бизнеса. Наверняка, до встречи со мной она изучала профиль нашей компании! Но если мальчишка на самом деле нездоров, то, как можно бросить его в беде? Ведь я бы обязательно помог любому другому пацану! А тому, который, возможно, мой сын – я отказываю? На каком основании? Только, чтобы не признать отцовство? С одной стороны моя личная свобода, с другой недуг невинного ребенка! Нет, ну какой он мне сын! Бред, да и только!

- Ты не шутишь?

- У Коли подозрение на лейкоз. Нужно для полного курса 200 тысяч евро на лечение в Израиле.

- И когда нужны деньги?

- Через месяц может быть уже поздно.

Я не знал, как вести себя дальше. Оказывается, тот хорошенький мальчик - пингвинчик, швыряющий камешки в скульптуру ударницы коммунистического труда, может умереть в любую минуту. Но почему так спокойна Светлана?

- Понимаешь, я привыкла к этому кошмару, - прочитала Светлана мой немой вопрос. - Все началось два года назад, когда мы расстались с Иваном. Коле стало нездоровиться. Врачи сначала списывали все на простуду, а потом поставили страшный диагноз.

Светлана вытерла ладонью скатившуюся слезу, потом продолжила:

- Сначала было полное отчаяние, а потом я поняла, что надо бороться. И слезы здесь не самый лучший помощник.

- А почему не обратилась ко мне раньше?

- Не могла переступить через себя. Даже не знаю почему.

- Ты потеряла почти два года.

- Да, да, да! – почти выкрикнула Светлана так громко, что Коленька, игравший довольно далеко, повернулся в нашу сторону и начал внимательно следить за нами.

- Но почему?

- Последний год после расставания с Иваном я перебирала в памяти всю свою жизнь. В ней ничего стоящего не было, кроме встречи с тобой и рождения сына. Я знаю, что ты сейчас скажешь, но только помолчи, прошу тебя.

Я и на самом деле уже приготовился произнести какую – то обличительную речь насчет нашей разбитой семьи и унижения, которое я испытал из-за ее ухода. Правда, вовремя осекся, вспомнив о больном мальчике, перед трагедией которого все наши взрослые неурядицы выглядели ничего не значащими безделушками. В голове у меня была сплошная каша. Я не был, оказывается, готов к настоящей взрослой ответственности. Моя холостая привольная жизнь размягчила меня и сделала только внешне твердым и сильным. На самом деле во мне был нарушен какой – то серьезный механизм жертвенности, который и является настоящей силой мужчины.

- Послушай, Светлана, я… я постараюсь что – то сделать, но мне надо сориентироваться. Понимаешь?

Да, - в ее голосе была только усталость и слабая надежда.

Даже если Коленька и не мой сын, то разве это что-то меняет, по сути? Просто мальчик, которому надо помочь. Но 200 тысяч евро для меня неподъемная сумма, учитывая задолженность по налогам. Надо все основательно взвесить.

- Давай, позвони мне завтра после обеда, - предложил я.

- Хорошо.

- До завтра.

Разговор подошел к концу. Я помахал Коле рукой, и он салютовал мне двумя руками, как это делают флажками матросы.

- До свидания, дядя Саша! – крикнул Коля.

- Пока, - бросил я Светлане и побрел к автомобилю. Когда я обернулся, то увидел, как Светлана обняла Коленьку за плечи. Эти два человека ждали от меня помощи. Впервые за много лет у меня запершило в горле.

В понедельник я собрал совещание на тему финансового состояния компании. Миша Фишман дотошно изложил динамику десятка показателей, которыми оперировал, как фокусник. В середине доклада я грубовато перебил Фишмана:

- Кончаем упражняться в словоблудии. Мне завтра нужно 200 000 евро наличными! Уточняющие вопросы не задавать.

Все посмотрели на меня с интересом, замешанном на недоумении.

- Михаил, - обратился я к Фишману. - Можешь устроить?

Фишман заерзал на стуле. По его лицу было видно, что он не верит в серьезность мною сказанного.

- В принципе – да, но не так скоро, - промямлил Фишман.

- Ты у нас пока еще финансовый директор, или кто? Тогда постарайся! – я встал и вышел из кабинета, крикнув секретарше на прощанье: «Налейте всем чаю! Да и коньяка не помешает!».

Продолжение следует...