Детство Тони

           Там, где в Ленинграде пересекались две улицы - проспект Карла Маркса и Ломанский переулок, стоял ничем не примечательный двухэтажный деревянный дом. В одной  ярко освещённой комнате этого дома за праздничным круглым столом собралась шумная компания, состоящая из молодых мужчин и женщин с несколькими детьми. Это были люди, связанные родственными узами. Комната была довольно тесная, поэтому покрытая игрушками  ёлка, задвинутая в угол, простирала свои пахучие ветки до сидящих за столом людей и легко касалась некоторых из них. Высокая ёлка достигала  потолка. На  верхушку её была надета серебристая пика, ниже находилась красная пятиконечная звезда, по ветвям  развешаны нити с картонными флажками и гирлянды из разноцветных блестящих бус. Мастера  на славу потрудились, выдувая из стекла эти миниатюрные изделия, чтобы они потом украсили собою новогоднее дерево. Компания встречала Новый, 1941, год.

          Ближе всех к ёлке сидела маленькая Тоня. Для неё это был двойной праздник: первое января был Днём её рождения, ей исполнялось четыре года. Не такая уж она была маленькая;  её двухлетняя сестра Зоя, или Зайка, как обычно её называли ласкательно, и  годовалый двоюродный брат Юра уже спали в своих постельках, а ей было разрешено оставаться за столом  среди  старших сестёр и брата. Тоня с интересом рассматривала ёлочные игрушки. Тут висели блестящие стеклянные шары, колокольчики, еловые шишки, снежинки, звёзды. Фигурка Снегурочки находилась рядом с  Дедом Морозом. А внизу были развешаны искусственные румяные яблоки, груши, морковки. Но более всего Тоню интересовали, как и остальных детей, игрушки, сделанные в виде коробочек. На ветке рядом с Тоней висел маленький розовый барабан. Когда девочка приоткрыла крышку этого барабана, она обнаружила к своей великой радости, что он заполнен леденцами. Время от времени она вынимала очередную конфету из барабана и клала её себе в рот.  То же самое делали и другие дети.

         Закончилась первая торжественная часть праздника. Все встали из-за стола. Кто-то предложил потанцевать, дети затеяли игру. Тоня почувствовала, что ей хочется пить. Она подошла к столу, уставленному посудой с недоеденными закусками, и поискала, чего бы попить. Рядом с одной из тарелок она увидела маленький гранёный стаканчик с налитой в него, как она подумала, водой. Такие стаканчики взрослые люди называют  «стопками» и используют их под водку. Тоня же решила, что это специальная посуда для детей. Обрадовавшись, она поднесла стаканчик к губам и сделала глоток. Горло и рот обожгло. Из глаз брызнули слёзы. Тоня громко заплакала. Как же ей было обидно! Ей казалось, что её нарочно обманули и подсунули ей вместо воды что-то обжигающее, чтобы посмеяться над нею. Мама долго не могла её успокоить. Это неприятное событие отпечаталось в памяти маленького ребёнка на всю жизнь. А вместе с ним навсегда запомнились и подробности последней праздничной встречи Нового года перед приходом сурового времени и ленинградской блокады, связанных с началом войны. А пока никто из собравшихся здесь повеселиться людей не мог себе представить, что всего через полгода всё в стране изменится страшным образом.

          На следующее утро, рассмотрев подарки, которые принёс им Дед Мороз, и вкусно позавтракав, дети опять собрались вместе в просторной квартире на втором  этаже, принадлежавшей тёте Лиде, сестре Тониной мамы. Кроме Тони, здесь были её двоюродный брат Алик – сын тёти Лиды,  и две двоюродные сестры Ляля и Галя. Ляля была старше Тони на год, а Галя – на три года. Следом за Тоней ползла, поскольку ходить она ещё не научилась, Зайка. Чтобы попасть в квартиру тёти Лиды, надо было пересечь лестничную площадку, на которой всегда царил полумрак. Так как неоднократно случалось, что кто-нибудь из взрослых в темноте натыкался на маленькую девочку, то её мама, опасаясь за целостность дочери,  громко всех предупреждала из своей комнаты: «Не наступите на Зайку! Она на лестнице!»

          Алик раскрасил своё лицо  чёрной краской, как будто он какой-нибудь Бармалей или разбойник, и предложил всем играть в прятки. Дети должны были разбежаться по квартире и спрятаться, а он по команде будет всех искать. У окна стоял круглый стол, покрытый скатертью, края которой свешивались почти до пола. Тоня залезла под этот стол. Почему-то Алик решил начать с неё. Она увидела, как край скатерти поднялся и на неё смотрит страшная рожа. Тоня громко зарыдала. Конечно, Алик испугался и принялся её успокаивать. Прибежал кто-то из взрослых. А Тоня осознавала,  что это был её любимый брат,  и всё равно ей было страшно, и она продолжала неутешно плакать. Пришлось Алику пойти смывать краску с лица. Игра прекратилась.

          Обычно дети любят тех, кто отдаёт им своё время, уделяет внимание, играет с ними. Алик был старше Тони на пять лет. Казалось бы, что может быть общего. Но видимо, не всегда находились рядом с ним сверстники, готовые стать партнёрами в игре. Тоня тоже часто оказывалась одна, так как Ляля и Галя иногда не готовы были взять её в свою компанию. Дети же во дворе не принимали Тоню в свои игры, считая её слишком маленькой. И Тоне оставалось только издалека наблюдать, как они весело играли то в «штандер», то в лапту, то в «колечко». Так получилось, что Алику понравилось проводить время с Тоней. А она платила ему преданной привязанностью.

         Зимой   вечерами, когда на улице было уже темно, Алик, выполнив школьное домашнее задание,  отправлялся катать Тоню на санках. Как приятно было вдыхать свежий морозный воздух! А если ещё с неба падал снежок, то было особенно радостно! Дети выходили за пределы двора. Здесь светили уличные фонари. Скрытые снежной пеленой, они казались белыми облачками. Снежинки падали Тоне на лицо, и она старалась слизнуть их с губ, поймать на язык. Они были такие вкусные! Вдоль тротуара после очистки дороги от снега стояли сугробы, имеющие вид плотных снежных горок. По этим горкам то вверх, то вниз Алик таскал санки, в которых сидела девочка. Её задачей было удержаться в санках и не упасть. Оба они получали от этого процесса большое удовольствие. Редкие прохожие улыбались при виде детской игры.

          Одно время большой двор, который располагался около дома, был весь уставлен телегами. Как-то Алик показал Тоне спичечный коробок, в котором лежали маленькие металлические блестящие шарики. Он попросил сестрёнку помочь ему в трудном деле. Они вышли во двор.  Алик  поставил сестру около одной из телег и сказал, чтобы она его позвала, если кто-нибудь придёт. Сам он полез под телегу. Операция прошла успешно. Количество шариков в коробочке увеличилось. Только повзрослев, Тоня поняла, что шарики Алик добывал, откручивая подшипники в колёсах телег. Что потом было с телегами, осталось неизвестным.

         Однажды Тоня пришла в квартиру тёти Лиды и увидела, что Алик сидит и рисует, разложив перед собой кисти и краски. Он показал сестре картину, на которой было изображено стадо коров, стоящих по колено в мелководной речке. Пейзаж он срисовывал с репродукции другой картины, выполненной настоящим художником. У него получалось очень хорошо. Девочка долго следила, как брат внимательно копирует рисунок и накладывает краски. Ей тоже очень хотелось попробовать самой порисовать. Это событие послужило толчком. Тоня полюбила рисование.

         Быстро пронеслись морозные дни зимы и мокрая весна. Настало лето 1941 года. В планы родителей Тони и остальных детей не входило покидать город для отдыха. Все продолжали жить в Ленинграде. Обычно после завтрака дети шли на улицу гулять. Оставаться во дворе было не интересно. Просторный двор использовался в основном для хозяйственных нужд, поэтому в нём не было зелени, при ветре поднималась пыль, а в жару негде было спрятаться от солнечных лучей. Зато за воротами  росли стройные клёны, их окружали зелёные газоны, покрытые густой сочной пахучей травой с полевыми цветами. Здесь летали разноцветные бабочки, и можно было попытаться ловить их и даже, если повезёт, поймать нежную красавицу.  Можно было подобрать случайный кленовый лист с изящным зубчатым контуром и украсить им свой букет. Иногда Тоне удавалось найти красного жучка с пятнышками на спинке. Она знала, что это – «божья коровка». Она брала жучка на ладошку, поднимала руку вверх и громко повторяла стишок: « Божья коровка! Улети на небо! Принеси мне хлеба! Чёрного и белого, только не горелого!»  Случалось, что жучок расправлял крылышки и быстро взлетал. И это радовало девочку.

          Дети любят всё пробовать на вкус. Особый интерес представляли для них розово-сиреневые шарообразной формы цветы, которые были известны им под названием «кашка». Им нравилось вытаскивать тонкие лепестки из чашечки цветка и высасывать из них сладкую водичку. Даже трава могла быть вкусной! Нужно было осторожно потянуть за травинку и вытащить верхнюю её часть из нижней, имевшей трубчатую форму. Нижний конец вытянутой травинки был мягким, и его приятно было жевать. Прекрасное золотое детство! 

         Близкой своей  подругой Тоня считала Лялю, так как они с ней подходили по возрасту. Нетерпеливой Ляле надоело бегать за бабочками, она раскрыла от солнца свой новый детский зонтик, который она недавно получила в подарок, и вышла на тротуар, чтобы демонстрировать его прохожим. Но здесь, в переулке, прохожих почти не было. Тогда Ляля взяла под руку Тоню, и они пошли прогуливаться вдоль проезжей части дороги по широкому проспекту. Мимо них проносились машины, обдавая их пылью и запахом отработанных газов. Людей здесь было больше, но никто не обращал внимания ни на них, ни на их красивый зонтик.
      
          Тогда Ляля придумала другую забаву. У неё был заносчивый характер. Ей постоянно хотелось как-нибудь Тоню подколоть, чтобы показать своё превосходство.  Она хвастливо сказала подруге, что может перебежать дорогу перед приближающимся автомобилем. Через некоторое время она так и сделала. Кинулась через дорогу, когда подъезжала очередная машина. К счастью, она успела выполнить свой безумный план и под колёса не попала. Тоне не хотелось отставать. Поэтому она следом за сестрой повторила этот трюк. На всю жизнь запомнила она, как же ей было страшно. А в это время мамы девочек, ничего не подозревая, спокойно дома занимались своими делами.
         Видимо, эта забава Ляле не очень понравилась. Поэтому она предложила другую, более спокойную, игру. Дети просто сидели на обочине дороги и, когда мимо проезжала машина, они поднимали вверх свои куклы, махали ими и кричали: «Дядя, возьми мою куклу в больницу! Она больна!» Дяди не реагировали.

          Стоял великолепный солнечный июньский день. Девочки  пришли поиграть на заднее крыльцо своего дома. Здесь они одни, никто не мешает. Ляле, как обычно, очень хочется  посмеяться над Тоней. Она придумала дразнилку в  адрес подруги и насмешливо пускает её в ход: «Тонька – ну-ка тронь-ка! Тонька – ну-ка тронь-ка!» Тоне обидно и она быстро  отвечает: «Лялька – балалайка! Лялька – балалайка!» Но дальше она пытается сочинить рифму для слова «Галька» и у неё никак не получается.

          Вдруг они услышали, как завыла сирена. Звук довольно громкий. Он становится то высоким, то низким. Не понятно, откуда он несётся: то ли из репродукторов, то ли с каких-нибудь заводов. Галя говорит, что сирена воет, потому что началась война. Что такое война, Тоня не понимает, и Галя не может этого объяснить. Она только знает со слов своей мамы, что война долго не продлится. Но сирена  воет настойчиво и тревожно. Девочки поспешили  домой.

          Обстановка в городе стала заметно меняться. Начались артобстрелы и воздушные бомбардировки. В небе появились заграждения из неподвижных тёмно-серых аэростатов. Тоня называла их «слонами», так как  их громадные продолговатые баллоны, оснащённые мощным хвостовым оперением в виде гигантских лепестков, напоминали туловища этих животных с большими ушами.  Пару раз она видела, как по проспекту везли такой  аэростат, при этом он занимал по ширине всю проезжую часть дороги.  Мужчины уходили на фронт. Ушли муж тёти Лиды Филипп Арсеньевич и два брата  Леонид и Николай. Началась эвакуация жителей города. Первой эвакуировалась тётя Лида. Уже в конце лета она уехала с детьми и братом Виктором в Уфу. Туда было переведено предприятие, на котором тётя Лида и Виктор работали. В начале ноября пришла похоронка: воюя с врагами на подступах к Москве, погиб младший брат  Николай. Ему было всего двадцать пять лет.

          Папа Тони работал на военном заводе, продукция которого была чрезвычайно важна для фронта. Эвакуация завода задерживалась. В начале сентября было объявлено о блокаде города. Выяснилось, что перед началом войны в городе было недостаточно продовольствия.  К тому же стало известно, что враги уничтожили Бадаевские склады, содержавшие большие запасы муки и сахара. В городе ввели продуктовые карточки.
 
         Тоскливо проходили осенние дни.  Однажды Тоня сидела  за столом у окна. Стёкла окна были заклеены крестами белых бумажных полосок. Вдруг Тоня увидела, как за окном летят вверх густые чёрные хлопья земли. Через несколько мгновений они так же густо полетели вниз. Дом содрогнулся от ударной волны.  Был и звук, но девочка его не услышала, так как её поразило происходящее за окном. Это рядом с домом  со стороны сада упала фугасная бомба, взрыхлив землю и создав большую воронку. На этот раз бомба не попала прямо в дом, а могла бы…

          За забором, окружавшим  двор дома, находился большой сад, принадлежавший Выборгскому дому культуры. В этом саду были выкопаны крытые траншеи, куда жители прятались во время бомбёжек.  Как-то по радио объявили о начале военной тревоги.  Все побежали прятаться.  Младшая сестра Тониной мамы Лена в это время должна была дежурить на крыше. Если папа уже пришёл с работы, он тоже шёл на крышу. Там находились запасы воды и песка. Когда на крышу падала зажигательная бомба,  дежурные должны были сунуть её в воду или песок и погасить.

          Выбежали на улицу. Уже стемнело. Тоня увидела, как на крышах окружающих домов на фоне чёрного неба устрашающе полыхали языки  яркого пламени. Картина была впечатляющая! Спасающиеся добежали до траншеи, забрались в неё и сели на земляную лавочку в полной темноте. Сидеть на холодной земле было зябко и страшно.
          Случилось так, что мама Ляли, Гали и Юры простудилась, заболела и умерла. Родители Тони хотели оставить детей в своей семье, но по закону они не имели права этого сделать. Пришлось отдать их в детский дом. Позже стало известно, что Юра заболел  и его отправили в больницу. Девочки же через некоторое время были эвакуированы в Кострому.

          В долгие блокадные дни Тоня любила, сидя рядом с мамой, читать букварь. Хотелось одолеть как можно больше страниц. Часто она вспоминала Алика. Когда мама была занята, она брала цветные карандаши и лист бумаги  и переносилась в волшебный мир фантазии. Она любила рисовать красивые дома, окружённые деревьями, разнообразные цветы и сверху синее небо. Она часами сидела за рисованием и мечтала, что, когда снова увидит Алика, покажет ему свои рисунки. Возможно, увлечённость рисованием, помогала ей выживать. Тогда она не могла знать, что встретится с братом только через семь лет, когда оба они изменятся, и интересы у них будут совсем другие.

         Зима выдалась морозная. Водопровод в доме перестал  работать. Мама и Лена ходили за водой на Большую Невку. Там была прорубь, откуда люди брали воду. Домой воду в вёдрах везли на санках. Так как дети давно не были на улице, мама решила взять их с собою за водой. Предварительно она послала Лену проверить, нет ли на дороге трупов. Мама говорила об этом Лене в полголоса, чтобы Тоня не услышала, но она слышала и понимала. Каждый день утром по улицам проезжала машина, и специальные люди убирали с дорог лежащие на них трупы умерших от голода прохожих. Лена вернулась и сообщила, что всё в порядке, можно отправляться. Нужно было пройти всего один квартал до набережной. Но не удалось маме уберечь детей. Когда до реки оставалось идти совсем немного, Тоня увидела в нескольких метрах от  пути лежащий труп мужчины. Наверное, это был моряк, так как ветер раздувал полы его куртки и была видна полосатая тельняшка. Тогда Тоня ещё не была достаточно грамотной, хотя уже умела читать. После того случая у неё слово «трубы»  стало ассоциироваться со словом «трупы» и неизменно вызывало страшное воспоминание. Таким же образом на неё действовала строка Маяковского: «А вы фокстрот сыграть смогли бы на флейте водосточных труб?»

          Каждый вечер, возвращаясь с работы, папа Тони приносил домой обед, который ему там давали. Этот обед мама делила на  всех, то есть на пять человек. Семья выживала благодаря этим обедам. Но однажды папа пришёл пустой и очень расстроенный. Еды не было, а все были голодные. Тогда мама взялась за дело, стала замешивать тесто.  У неё была  мука, которая называлась дурандой. Делалась она из жмыхов. Из неё-то мама и пекла жёсткие, несъедобные, неприятно пахнущие лепёшки. Все их грызли, когда ничего другого не было. Эту муку кто-то  дал семье в качестве помощи. А однажды папа  принёс яйца. Мама покормила ими Зайку. Но её организм не принял качественную пищу. Всё, что она съела, вытошнило.

          Стало известно, что папин завод эвакуируется. С заводом эвакуировали и семьи работающих на нём. В связи с этим  продуктовые карточки отоваривали на несколько дней вперёд, поэтому на семью Тони  выдали две буханки хлеба. Тоня принялась готовиться к отъезду. Мама дала ей мякиш хлеба, и она лепила из него маленькие пирожки и заполняла ими бумажный кулёк.
          Из Ленинграда семья уезжала на обычном пассажирском поезде.  Тоня лежала на верхней боковой полке и смотрела в окно. Смеркалось. Тоня видела, как на фоне серого неба уплывали назад столбы с навешанными на них проводами. Вместе с ними уплывали в невозвратное прошлое тягостные события последних дней пребывания в голодном,  замерзающем и обстреливаемом городе.  Папа с мамой расположились в  соседнем купе. Время от времени девочка  подзывала папу и просила его дать ей хлебушка, что он и делал без лишних слов.

          Было объявлено, что через Ладожское озеро уезжающие поедут порознь: сначала женщины и дети в автобусах, за ними мужчины в грузовиках. Тоня с сестрой, мамой и  Леной благополучно ночью в полной темноте переехали по «дороге жизни» через озеро. После выхода из автобуса, они вошли в какое-то строение. Помещение было заполнено людьми, которых было плохо видно в густом сизом табачном дыме. Было тепло, но дышать было нечем. Да и сидеть было негде. Поэтому мама отвела детей в коридор ближе к выходу и посадила на пол у стены. Ждали папу, который должен был приехать после женщин. Очень волновались, боялись, что вдруг в их машину попадёт снаряд. Мама и Лена по очереди куда-то уходили, ожидая известия. Наконец, мужчины тоже приехали благополучно.

          Далее ленинградцев повезли в товарном поезде в Ярославль. Дорога заняла две недели. Люди ехали в вагонах - «теплушках». Для Тониной семьи в конце вагона был устроен деревянный настил, несколько приподнятый над уровнем пола. На нём все спали рядком. В центре вагона топилась буржуйка. Она служила не только для обогрева, но и для приготовления еды. Стены вагона были из обычных горизонтальных деревянных досок, между которыми в швах торчали ледяные шишки. На одной из станций Тониному папе посчастливилось купить достаточно мяса, чтобы  было что есть в дороге.
 
          В Ярославле папу поместили в госпиталь. Он был весь опухший от голода. Женщин с детьми разместили в гостинице. Тоню поражали разлитый всюду яркий свет, непривычные чистота и белизна. В столовой особое впечатление на детей произвёл белый хлеб, который они попробовали впервые  за долгие месяцы войны.  Очень вкусный! Из Ярославля в Москву  приехали на обычном пассажирском поезде. В Москве приехавших ленинградцев  разместили жить в громадном помещении заводского цеха,  снабдив всех металлическими кроватями.

         Вскоре Тоню с сестрой устроили в стационар на постоянное проживание, и там они находились, пока семье не дали комнату  в коммунальной квартире. Это было великое счастье! Приближалась встреча Нового, 1943 года. За праздничным столом  расположились Тоня и Зайка, их родители и Лена. Пахло свежей хвоей. В углу комнаты  стояла покрытая игрушками высокая ёлка. Она достигала потолка. На верхушку её была насажена серебристая пика, ниже виднелась красная пятиконечная звезда. На ёлке были развешаны гирлянды из разноцветных стеклянных бус, блестящие шары, колокольчики, еловые шишки, снежинки, тянулись нити с картонными флажками. Фигурка Снегурочки находилась рядом с Дедом Морозом. Здесь же висел и розовый барабан, наполненный конфетами. Это родители девочек не захотели оставлять ёлочные игрушки в блокадном городе и взяли их с собой как напоминание о былой мирной жизни и в надежде на её возврат в будущем.
         
          Глава семьи встал, чтобы произнести застольную речь. Все глаза устремились на него в ожидании.
     -    Дорогие мои! – начал он говорить. – Наконец-то, после долгого двухлетнего перерыва мы опять отмечаем этот замечательный праздник! Вы знаете, что в прошлом году у нас не было такой возможности из-за войны. А два года назад нас за новогодним столом, как вы помните, было гораздо больше. Но война всех разбросала. Погиб наш любимый Николай, защищая нас, нашу страну. И мы никогда его не забудем! Вечная ему слава! - Все молча встали, чтобы почтить память родного человека. - Лида и Виктор трудятся на Урале на оружейном заводе, приближая своим трудом нашу победу. Филипп Арсеньевич и Леонид сражаются с врагом на фронте. Мы желаем им успехов и скорейшего возвращения домой с победой. И мы знаем, что победа будет, мы её ждём и она не за горами!
          До полного разгрома фашистов, до великой победы оставалось ещё более двух лет, но для Тони уже начиналась радостная безоблачная жизнь в тёплом домашнем уюте рядом с любимыми близкими людьми.    

 
          
    

 

       





,