Клакер

 Настал тот самый день. Приятный осенний спокойный день, раскрашенный разноцветными деревьями, роняющими листву. Ветер оставил свои забавы и не пытался залезть под юбки проходящим женщинам. Невинное это занятие наскучило ему, прежде всего потому, что женщины все меньше и меньше носили юбки, предпочитая им брюки, переставшие быть символом мужественности. Ремесло дворника также не приносило ветру удовольствия. Он все больше склонялся к мысли, что роль метельщика в тесных городах, где люди, как будто задались целью нагромоздить на небольшой площади, как можно больше уродливых сооружений, неблагодарное занятие; и как бы не стремился чистюля ветер разметать и развеять в прах кучи мусора, у него ничего не получалось. После любой самой тщательной уборки результат был неизменным: грязь, вонь и пыль. Что ему оставалось? Удалиться, по-английски, не попрощавшись.
Солнце находилось в раздумье, оно никак не могло принять окончательного решения. То ли пора немного отдохнуть после летней, изнурительной работы, когда жаришь без продыха целые дни напролет, то ли все-таки блеснуть золотым лучом, оживить и поддержать редкие оставшиеся в живых деревья, не проглоченные домами- завоевателями. Оно приняло соломоново решение. Выглядывало, красуясь и давая возможность полюбоваться на себя другим, и пряталось за тучки.

Вот в такой самый чудесный по городским масштабам день молодой человек приятной наружности, полный самых радужных надежд, под стать чудесной погоде, решился взяться за ум. Причины, подвигнувшие его к столь серьезному решению, были очень основательными. Среди них можно назвать самую немаловажную, а самое главное занудную,  как назойливая муха, причину: бесконечные уговоры, советы и наставления мамы и бабушки.  Но не только это заставило его подумать о своем блестящем будущем. Легкие деньги, кружились в воздухе, под стать падающим осенним листьям. Бесконечные шоу, парады, концерты. Блестящие, как конфетные обертки звезды шоу бизнеса, супер, мега стары и старлетки, старые зубры, не помышляющие о том, чтобы уйти на покой, кричали, молили со всех сторон, лишив надежды побыть в тишине и подумать о душе. Делали они это весело, со страстью, которую можно объяснить только большим количеством денежных знаков, получаемых за обаяние и кураж.  Иногда Жану, так зовут нашего героя, начинало казаться, что он уже влился в этот веселый звездный хоровод. Необычное для постсоветского пространства имя, ему придумала бабушка, экзальтированная особа, начитавшаяся французских романов.  В свое время бабушке, звезде самодеятельного коллектива, с успехом исполнявшей цыганские романсы грудным голосом, прочили карьеру певицы. Но не сложилось. И вот теперь все надежды, все несбывшиеся желания, должны были воплотиться в Жане.
*******************************

Молодой человек, вопреки чрезмерной опеке и любви матери и бабушки умудрялся сохранять относительную независимость. Удавалось это только потому, что он имел счастливый характер «пофигиста». Ему были безразличны многие события, происходящие в жизни его семьи, друзей и тем более города и страны, превратившейся из большой могучей державы в захолустное окраинное государство, похожее на все развивающиеся государства, разбросанные по свету, с небольшой поправкой на местный колорит. Жан не знал, не жил в другом городе,  в другой стране. Все, что происходило с ним сейчас и являлось его настоящей жизнью. Никакой ностальгии и душевных метаний, в отличие от своих родных женщин, молодой человек не испытывал. Он также не воодушевлялся никакими стремлениями и планами на будущее. Жан жил совершенно также, как когда-то мудрейший философ Диоген в бочке. Радовался тому, что есть у него сегодня. Недавно он услышал по радио, что один из еврейских министров, Зиберман, активный правый радикал, сторонник партии войны, родился и вырос в том же государстве, что и мать и бабушка Жана. До того, как уехать в Израиль и заняться прибыльным делом политика, молодой Зиберман жил себе в городе Кишиневе и ничем особым не отличался от сверстников. Разве, что баловался написанием театральных пьес. Какое-то время он занимался тем же ремеслом, что и ветер. Был метельщиком. А вот в Израиле он срежиссировал собственную политическую карьеру и надо заметить очень успешно. Жан вспомнил и родных политиках. Один из которых не только занимался прибыльным делом политика, но с некоторых пор стал активно петь. Его совершенно не смущал тот факт, что на ухо ему наступил не просто медведь, а какой-то сохранившийся с ледникового периода мамонт. Публика ревела от восторга. Желание заняться чем-то важным, не требующим большого напряжения и труда, как это представлялось Жану, совершенно ясно сформировалась. Он решил для себя, что станет звездой эстрады, либо политики. Чем, в сущности, по мнению Жана занимается политик? Тем же, что и звезда шоу бизнеса. Он продает мечту! Казалось бы мечта у каждого своя? Ан, нет! Мечта, также как и фаст фуд, и серийные дома коробки и, бесконечные мыльные оперы может быть стандартной, правда, вполне соответствующей «международным» стандартам. Нужно только знать правила, по которым кроят и шьют мечту. А с тех пор, как мир из двухполярного стал однополярным, то естественно из существовавших двух моделей мечты, осталась лишь одна. Непритязательная мечта общества потребления, простая и без особенных выкрутасов. Чем больше ты потребляешь, тем ты успешнее, умнее, лучше, красивее и даже любимее. Мысли, вдруг поселившиеся в голове у Жана, как неистребимый микроб, искали выхода. Непривычная для молодого человека работа мозга лишала его обычной невозмутимости. Он стал подмечать вещи, мимо которых совершенно бесстрастно проходил мимо. Увидел, что погода для осени чересчур теплая, что дворнику, наверняка также как и ему Жану и вездесущему ветру, наплевать на кучи мусора и собачье дерьмо, что женщины и впрямь стали почти такими же агрессивными, как и мужчины и многое другое, чего раньше он не видел или не хотел видеть. В таком состоянии духа Жан прогуливался с любимой собакой мамочки, со странной кличкой Принц Чарльз, тем более необычной для пекинеса, с его азиатской мордочкой и счастливым неконфликтным характером. Гулять с собакой не входило в постоянные обязанности Жана. Впрочем, у него и не было никаких обязанностей. Все, что он соизволял делать, воспринималось домашними как милость, каприз любимого чада. Вот и сегодняшняя прогулка с собакой, также являлась прихотью Жана, пожелавшего пройтись по осеннему парку, и нашедшего для этого очень удобный предлог- прогулку с собакой. Вдоль по аллее, разбрасывая в разные стороны осеннюю листву,  прямо навстречу принцу Чарльзу во весь опор летел питбуль, злобно ощерив пасть. Жан не растерялся и проворно подхватил Чарльза на руки. За питбулем вприпрыжку стараясь удержать на поводке неукротимую собаку, летел молодой человек на вид чуть старше Жана. Молодые люди чуть не столкнулись лбами. Их встреча случилась, как нельзя более кстати для Жана. Владельцем питбуля оказался известный в городе ведущий шоу программ, секс символом страны Коля Понайотов. Вспомнилась Жану поговорка, «на ловца и зверь бежит» и с улыбкой, об обаянии которой ему время от времени напоминали мать и бабушка, он обратился к Коле, справившемуся, наконец, со своим страшным зверем:

- Как хорошо, что вы во время схватили вашего малыша! Страшно подумать, что могло случиться. Мой Аид с утра обычно бывает не в духе, поэтому я гуляю с собакой очень поздно, а сегодня черт попутал…Такое утро! Я не в студии, вот и решил прогуляться.
Понайотов оказался разговорчивее, чем можно было предположить, учитывая его безумный рабочий график и вынужденное словоблудие в студии. Знакомые Панайотова с завистью отмечали, что Коля может говорить без перерыва пять дней кряду, надо лишь менять батарейки.  Молодостью вероятно можно было объяснить тот факт, что он еще не научился экономить свои силы, как скряга- ветеран, знающий цену каждому дополнительному усилию, каждой беззаботно подаренной улыбке.
Жан тут же подхватил беседу, зная, что такая удача - выплыть на нужного человека в подходящий момент, не улыбнется дважды.
- Какое интересное имя у вашего песика. Какой замечательный  у вас мальчик!
- А моя собака не мальчик, а совсем даже наоборот, девочка, то есть сука. А зовут ее Аид, потому что у нее такой же отвратительный характер, как и у царя подземного царства. Вот поэтому ее и зовут Аид, хотя логичнее было назвать Аида. Только Аида это совсем из другой оперы.  Из оперы Бизе, кажется. А может, и нет.
- Верди, - скромно опустив глаза, поправил Жан, для которого не прошло даром бабушкино воспитание.
- Да, действительно… Верди… А что разве не заметно, что это девочка? – Коля поднял свою собачку, чтобы продемонстрировать пол питомца.
- В самом деле. Девочка. Вот, что я хотел у вас спросить, как только увидел. Вы ведете передачу в самый прайм тайм. Вот скажите, пожалуйста, вы сами выбираете темы передач или этим занимается кто-то другой?
- Как вас зовут?
- Принц Чарльз.
Увидев недоумение Коли, Жан поспешил уточнить:
- То есть так зовут мою собаку, а меня зовут просто Жан.
- Да! И собаку и вас зовут необычно. Но в этом что-то есть.
Коля самому себе не мог объяснить, что такое могло произойти в атмосфере, что он  запросто беседует с первым встречным пареньком, и не боится, что тот оторвет у него рукав от куртки на сувенир, или не набросится на него, чтобы задушить в объятиях.
- А вы как думаете? – Коля Понайотов не упустил возможности прощупать своего потенциального поклонника
- Я думаю, вы сами, что вы сам, то есть, выбираете тему. – Жан радостно заглянул в глаза всенародному любимцу.
- Ну, в общем, так и есть, хотя и другие люди тоже задействованы. Режиссер передачи, оператор, гример. Вы, наверное, и без меня все это знаете. Имена этих людей пишут в титрах передачи.
- Да, конечно я знаю. Вот я и хотел вас спросить. Как вы думаете…, - Жан еще умильнее посмотрел на Колю, - для такого человека, как я, найдется ли место у вас в передаче, или где-нибудь рядом с вами?
Коля с интересом посмотрел на нахала оценивающим взглядом. Вспомнил себя юного, неискушенного и наглого одновременно. Захотелось побыть меценатом, почувствовать себе благодетелем и преподать юнцу урок.
- Вы можете себе представить, сколько, таких вот наивных вопросов, как ваш я слышу от молодых, да и немолодых людей каждый день. Блин… простите, собака никак не угомонится. И зачем вам молодому, здоровому, - ведущий окинул взглядом выпирающие бицепсы Жана, - зачем вам сдался этот шоу бизнес. У вас сейчас хороший ясный взгляд, здоровый цвет лица. Займитесь чем-нибудь полезным. Я вам это говорю, потому, что в хорошем настроении и желаю вам добра! Вот к чему у вас есть склонность? Что вы любите делать больше всего?
Жан приуныл. «Конечно! Кто же захочет конкурента себе? Не дурак же он. Недаром говорят, что на телевидение его вытащила училка. Как нужно было ее ублажить, чтобы она так постаралась! Нет! Этот хмырь мне не помощник!». Коля Понайотов тут же заметил перемену в Жане. Не зря прошли несколько лет работы ведущим самых скандальных передач. Он также твердо, как и в студии не дал возможности собеседнику сказать что-либо обидное в свой адрес, а тут же перешел в наступление:
- Вижу. Вижу по вашему лицу, что нет у вас никакого особенного интереса к чему-либо. А, следовательно, вы полагаете, что вам прямая дорога в шоу бизнес.
- Или в политику, - Жан воспрял.
- В политику я вам не советую лезть, особенно у нас. Лучше иметь свой честно заработанный кусок хлеба, чем мифические миллионы, от которых можно заиметь несварение желудка. Знаете ли, у меня есть идея. Мне кажется, неплохая идея, если учесть, что у вас нет ни к чему особых способностей. Я правильно вас понял? Я заметил, и речь у вас не очень развита. Не обижайтесь! Сейчас это довольно распространенное явление. Однако, не все так плохо! Как вы про Верди ввернули! Классно! Да, я хочу вам предложить поработать у меня на передаче клакером! Именно, клакером! 
- Коля! Что такое вы мне предлагаете? Если что-то неприличное, то я не согласен. Моя бабушка пела в самодеятельности,  а прабабушка, нет… про нее не буду рассказывать даже вам.
- Ничего неприличного я вам не предлагаю. А клакер – это очень востребованная сегодня профессия. И я думаю в XXI веке, эта профессия будет очень популярной. Клакер – это хлопальщик, понимаете? Тот, кто не жалеет своих ладоней, чтобы обеспечить успех другому, или наоборот. Это человек, могущий изобразить восторг или отвращение и вдохновить других людей. Чем не профессия? Это одна из вечных профессий, одна из древнейших профессий, ну наряду с охотниками, пахарями, да и проститутками, тоже…Очень полезная профессия. У нее, как и у всякой другой есть свои тайны, история. Клакер может и загубить репутацию. Понимаете? Это очень тонкая штука. Существуют целые отряды клаки, то есть отряды клакеров. Вы, в самом деле, никогда не слышали о них? Впрочем, я тоже не слышал, пока не столкнулся сам. Да…Извините. Заболтался я с вами, мое гуляльное время давно вышло. Спешу! Всего хорошего. Надумаете, позвоните, - Понайотов протянул Жану визитку с одним единственным телефоном. Визитка предназначалась именно таким вот случайным собеседникам великого Коли, - звоните лучше утром, до моей прогулки с Аидом.
*************************************

Молодые люди попрощались, и разошлись в разные стороны, влекомые своими питомцами. Жан вернулся домой переполненный впечатлениями и желанием выяснить, что-либо о такой странной и редкой профессии « клакер». К кому можно было обратиться с подобным вопросом ? Конечно, к мудрой бабушке, только к ней. Бабушка ответила с ностальгией в голосе, что знавала в молодости одного клакера, очень, очень милого человека. Каждый раз, когда она выступала, он бросал к ее ногам букет алых роз. В самый подходящий момент, когда она пела романс, где была рифма «Розы – слезы», он кидал на сцену этот самый букет. « И что самое важное, - добавила бабушка, - он ни разу не промахнулся». Рассказала о том, что Шаляпин отказался от услуг клаки в Ля Скала, и не пожалел об этом, потому что публика рыдала от восторга. Коля набрался смелости и спросил ее, сколько платила бабушка своему храбрецу клакеру за каждое меткое попадание. На что получил туманный ответ вроде: « И среди клакеров бывают приличные люди». На этом разговор закончился, едва начавшись. Через неделю, заметив непривычную задумчивость любимого внука, бабушка вспомнила их беседу, и попыталась выяснить, от чего затуманился взор ее внука. Жан за это время успел навести справки у бывалых людей, а именно у митингующих, стоявших с транспарантами день-деньской  и горланивших, что есть мочи лозунги, набившие оскомину еще в позапрошлом веке. Жан решил про себя, что люди не будут просто так, задарма носить тяжеленные транспаранты и к тому же надрывать связки. Для этого у них должна быть веская причина. Скорее всего эти добровольцы-доброхоты  являются одним из подвидов все того же клакера. В ходе опроса Жан выяснил удивительные вещи. Открыл для себя очевидную истину, что за кажущейся простотой и наивностью может скрываться тщательно продуманная и блестяще спланированная акция. В случае с митингующими все было просто. Дядя Коля, удивительное совпадение, но предводителя митингующих звали так же, как и неотразимого ведущего. Так вот, дядя Коля организовывал массовку, как и любой грамотный политик средней руки. Он точно знал, кому и что можно посулить за активное участие в шествиях. Кому-то достаточно было просто славы, возможности находиться в кругу единомышленников, вместо того, чтобы томиться в одиночестве в четырех стенах. Кому-то требовалось напомнить о героическом прошлом. Естественно, небольшая оплата предполагалась, но главное было в другом. Главное - сплотить и заразить вирусом мятежности. Если получится - любая задача по плечу, даже цветочная революция. Жан походил один день в митингующих, чтобы проверить себя и убедиться в том, что профессия клакера придется ему по нутру. К его разочарованию в тот день среди обретенных единомышленников все больше встречались пенсионеры, таким образом, зарабатывающие прибавку к пенсии. Когда Жан голосисто провозгласил проплаченный лозунг, одна из пенсионерок с завистью заметила: «Молодой еще, шел бы на завод, или еще куда, нечего у людей работу отбирать».
Позже Жан отказался от непыльной, но тем не менее не очень увлекательной работы демонстранта. Он прочел в Интернете о том, что немецкие товарищи и в этом деле проявили свою немецкую педантичность, и не пустили на самотек такой важный процесс как манифестации протеста. Один предприимчивый немец из бывших восточных немцев создал банк данных, где были представлены самые разные кандидаты для участия в уличных демонстрациях. На каждого кандидата была открыта специальная карточка с параметрами, могущими заинтересовать потенциального работодателя: возраст, рост, цвет кожи и глаз, социальное положение и образование. «Конечно, - подумал Жан, - любая хорошо продуманная демонстрация должна объединять разных людей. Как все умно продумано!»- И, самый ключевой вопрос - почасовой тариф. Как ни странно показалось Жану, самыми востребованными и дорогими оказались ветераны профсоюзов.    
**************************************

Жан постепенно созревал. Принять странное предложение Коли Панайотова в первый момент казалось безумием. Но чем больше он думал о нем, тем яснее становилось, что это может быть один из возможных путей добиться успеха. Человек, от которого зависит успех, либо провал – это интересно и перспективно. Вот, например, кем можно стать, если «учиться, учиться и учиться». Как говорила когда-то его бабушка. В новые времена она перестала Жану этим докучать. Можно стать кем угодно: математиком, биологом, врачом, журналистом, учителем, наконец. Да кем угодно!!! Только как ты будешь при этом жить, в развивающемся государстве? Плохо, ой как плохо! А если стать звездой шоу бизнеса? Хорошо! И для этого учиться не надо, наоборот, чем ты глупее, необразованнее и развратнее, тем ближе к «народу». А значит, тем больше будут любить, и соответственно платить. Только опять но… Все захотят подсмотреть в замочную скважину, как ты живешь, с кем, когда, что ешь, пьешь… Тяжело. А если ты политик! Даешь пустые обещания! Живешь замечательно, спору нет. Как сыр в масле катаешься. Только если вдруг другой более удачливый политик тебя спихнуть захочет, тогда держись! Любые средства в ход пойдут. Так и до наемных киллеров рукой подать. В общем, грязное это дело – пустые обещания давать и прогнозы делать. Черчилль в свое время точно определил,  в чем заключается ремесло политика – делать прогнозы. А потом когда они не сбудутся, объяснять, почему они не оправдались. Черчиллю легко было говорить, он то был английским аристократом, мог себе позволить любую блажь,  прогнозы делать или свиней разводить. Ему было куда отступать. В родное поместье. А у нашего политика, если есть руль, чтобы курс народу указывать, есть и все остальное с излишком. Отняли руль, все закончилось. Песенка спета.  А если быть в тени и регулировать процесс, тогда можно предположить, что станешь необходимым, а, следовательно, могучим, влиятельным и богатым. Конечно, «возможны варьянты», как говорит бабушкина подруга Эсфирь Соломоновна. Но попробовать стоит. Жан позвонил Коле Понайотову в понедельник. Бросая вызов сложившейся несчастливой репутации понедельника, Коля снял трубку неожиданно быстро.
- Слушаю. Говорите у меня очень мало времени.
- Я – Жан! Помните меня? У меня еще собака принц Чарльз. Мы  с вами гуляли вместе с собаками. А как поживает ваш Аид, то есть Аида?
- Послушайте Жан, вы позвонили за тем, чтобы справиться о здоровье Аида? Я правильно вас понял? Так вот, моя собака совершенно здорова, чего и вашей желаю!
- Нет, нет. Я звоню, чтобы сказать вам, что я согласен!
- Согласен?! Что-то я вас не понимаю? На что вы согласны? И кто вас подослал? Чего вы хотите от меня? – голос Понайотова постепенно поднимался, но не дошел до критической точки.
- Я согласен стать клакером! Вы забыли, мы с вами говорили об этом! Вы сами предложили мне стать клакером.
- Ах, ну да. Конечно, - напряжение спало, Коля убедился в том, что это не происки врагов и почти нормальным тоном предложил, - конечно, приезжайте в студию. Я вам выпишу пропуск. Только не забудьте взять с собой документ, иначе наша доблестная полиция вас не пропустит.
Жан летел, как на крыльях. Коля Понайотов назначил ему встречу в маленьком кафе, рядом со студией, пропахшим гремучей смесью крепкого дешевого табака, прокисшего кофе и одеколона того же качества. Неистребимый этот запах не вывели ни новые времена, ни евроремонты. Жан поморщился. Не так он представлял себе «святая святых.
- Значит так, уважаемый Жан. Через час начнется запись. Массовка, то есть наши зрители, а еще вернее клакеры, уже подходят. У вас есть свой режиссер. Он будет стоять в уголке, но так, чтобы вы все его видели. Конечно, камера будет его старательно объезжать. Ваша задача, Жан, во всем слушаться режиссера и ни какой самодеятельности! Считайте, что вы стажер. Если все пройдет удачно, и вы понравитесь режиссеру и главное мне, - тут Коля подмигнул, - тогда считайте, что вас приняли в труппу. Да, да. А если вы приглянетесь оператору, то, считайте, что вы сорвали Джек пот. Играть любите?
- Не знаю.  Не пробовал. Бабушка говорит…
- Это замечательно, что вы все время цитируете бабушку. Это так трогательно! Как-нибудь вы мне о ней расскажете.
- Про бабушку? Вы шутите?
- Нет, не шучу. Вы же знаете, что я выбираю самые интересные темы в нашей студии. И как мне это удается? Я открыт для общения. Я не зациклен на себе. Могу разговорить любого человека, а я уверен, что вашей бабушке, есть о чем рассказать. Надо подумать, - у Коли загорелись глаза, он представил себе, какой пикантной старушкой может оказаться бабушка Жана. 
************************************************
Студия, где Коля проводил свои шоу, была одной из самых больших и престижных. Народ подтягивался и Жан сумел оценить профессионализм ведущего, тщательно подбиравшего не только эпатажные темы, но и клакеров и известных персонажей, призванных оживить передачу. В углу, как и обещал Коля, стоял режиссер и отдавал распоряжения зрителям. Жана усадили с краю, чтобы он не сильно бросался в глаза, а потихоньку привыкал к новой обстановке.
Обещанный час записи в студии превратился в два часа. Но все равно казалось, что время не продлилось, а сократилось вдвое. Настолько то, что происходило на глазах у Жана, оказалось увлекательным и скандальным. Коля Понайтов имевший репутацию сторонника самых острых и неоднозначных тем, на сей раз выбрал довольно изученную и изъезженную вдоль и поперек тему проституции. Бесспорно, тема неисчерпаема, у нее есть много аспектов. Но Коля, как всегда сумел повернуть обсуждение этой темы, не выезжая на столбовую дорогу «осуждения падших личностей обоего пола», а найдя небольшую, незаметную глазу тропинку проблемы «достоинства и условий работы этой категории трудящихся». Жана настолько захватил необычный взгляд на проституцию, что время от времени он забывал, для чего он находится в студии, и не успевал следовать за режиссером, четко регулирующим процесс. Коля пригласил в студию двух представительниц профсоюза этой профессии. Он не нашел мужчин желающих поучаствовать в этой передачи, хотя лиц мужского пола, занимающихся этим ремеслом с каждым днем становилось все больше. Они теснили женщин и с успехом выполняли их роль. И в качестве травести, искусно подделываясь под женщин, нагло пользуясь всеми современными косметическими достижениями, и оставаясь в своей личине. Жан открыл для себя очень много нового. Совершенной неожиданностью оказалось существование профсоюза у этих людей. Понайотов коротенько рассказал о том, что те из проституток и проститутов, кто отказывается пользоваться поддержкой сутенеров, сплотились в дружный коллектив взаимопомощи. Кто-то даже вспомнил, что слово сутенер изначально имело вполне нейтральный смысл и во французском «souteneur » значит «защитник». Эти люди и захотели создать организацию, которая действительно стала бы защищать их интересы, не слишком грабя при этом. Присутствующие оживились, соскучившись по профсоюзам и другим структурам, призванным защищать их интересы, а не интересы многострадальных олигархов, и стали наперебой давать советы, как лучше организовать условия труда для такой непростой и опасной работы. Одна из феминисток «зажглась» и предложила выплачивать пенсию этой категории граждан гораздо раньше, чем другим. Как она выразилась «за изнурительные и опасные условия труда». В зале появилась молодая дама, очень скромно одетая в больших темных очках и заняла место в кресле. Чуть позже, во второе кресло плюхнулась разбитная баба солидных размеров. Первая дама говорила тихим, хорошо поставленным голосом. Правильная речь, манеры молодой женщины вполне соответствовали имиджу учительницы по этикету в престижном, дорогом лицее для детей новых граждан. «Учительница» рассказала о необычном опыте бразильских коллег. Они устроили дефиле на центральной улице Рио-де-Жанейро, где показали дневную и вечернюю, то есть рабочую одежду бразильских жриц любви.
Акцент был сделан на размерах моделей. Бразильянки выступили против изнуренных, изможденных моделей, заполонивших страницы модных журналов и телесериалы. Протест против худосочных дамочек, не способных удовлетворить одного единственного мужчину, был поддержан всем населением многомиллионного города. Трудящиеся сексуального бизнеса вспомнили об итальянских моделях. После того, как несколько девушек умерли от истощения, боясь не выдержать конкуренции с подругами, гремящими костями, итальянский парламент принял соответствующий закон. Согласно закону, для того, чтобы появиться на подиуме, необходимо было иметь определенный вес, не ниже установленной нормы. Например, девица ростом в 170 сантиметров должна весить не меньше 55 кг.  Гвоздем дефиле, как и полагается на любом престижном показе, стало платье для новобрачной. Особенность его заключалось в том, что оно было сшито из кусков простынь, разной расцветки: с цветочками, гладкими, стертыми до дыр, добытых в подозрительных мотелях, где протекает большая часть жизни этих дам. «Учительница» с таким воодушевлением рассказывала об этом знаменательном событии, что многие зрители прослезились, а Жан захлопал в момент, когда режиссер безмолвствовал. Он обратил на себя  внимание оператора, показавшего его крупным планом. Свежий цвет лица, искренние глаза и выраженная мускулатура торса, сделали свое дело. Жан понравился.
Пока выступала «учительница», «разбитная баба» то и дело пыталась вставить свои замечания. Получив слово, она, что называется «сыграла на контрасте». Матерные выражения, слетавшие с языка, немало позабавили публику. Понайотов, рассчитывавший на подобный эффект, тем не менее призвал женщину к порядку. Прежде всего потому, что телезрители были лишены этого удовольствия. Вся матерная речь заменялась противным писком. Представить себе богатство и изобретательность выражений было очень сложно. Только самые сообразительные и опытные могли воспроизвести цветистую речь. В общих чертах, она высказалась против профсоюзов, за сутенеров. «Никто не в состоянии заменить родного….», тут она употребила любимое русским народом слово, которое никак невозможно заменить другим. 
Народ разделился. Одни выступали за профсоюзы, другие против. Без вмешательства Коли Понайтова, дело легко могло дойти до драки. Только его искусство и неподражаемое свойство укрощать самых неукротимых, смогло остановить потасовку. Режиссер утратил свое влияние и уже никто не обращал внимания на его истерические жесты. Жан подумал о том, что развитие событий также задумано Понайтовым. Приглашение на передачу двух таких разных представительниц одной и той же неоднозначной профессии неизбежно должно было вызвать разделение аудитории на враждебные лагеря. И в качестве главного миротворца, как всегда выступил неподражаемый Коля Понайотов. Программа завершилась патетически к удовольствию всех присутствующих в студии и вероятно, телевизионной аудитории.  Все согласились с тем, что защита и цивилизованные условия труда необходимы всем трудящимся.
*************************************   
На просмотр телевизионной передачи, где дебютировал Жан, бабушка пригласила свою самую близкую подругу Эсфирь Соломоновну. Дамы подготовились основательно. Заранее накупили сладостей, вина и фруктов. Эсфирь Соломоновна несмотря на диету, которую она держала круглый год, съела  пол яблочного пирога и опомнилась только тогда, когда на экране телевизора заговорили о вреде диеты для женского очарования. Эсфирь Соломоновна тут же произвела нехитрые расчеты и глубоко задумалась. Даже учитывая пожелания итальянских парламентариев, склонявшихся к женщинам, имевшим определенные формы, она была очень далека от совершенства. И бабушка и ее подруга неодобрительно отнеслись к обсуждаемой теме. По их мнению, дело было не только в том, какого размера должна быть женщина, но и в возрастных рамках. И тут, как будто услышав их отрицательный отклик, оператор показал Жана во весь экран, и женщины согласились с тем, что обсуждать подобную тему нужно, даже, если это и не всегда приятно. Дебют Жана прошел на ура. На следующий день продавщица в гастрономе никогда не отличавшаяся особенной вежливостью, всплеснула руками, увидев Жана. «Это он, тот самый красавчик, сутенер! Слышь, Клава. Глянь! Глазищи какие!» Жан поспешил поскорее убраться, в полной мере вкусив плоды зарождающейся популярности.  Успех Жана не прошел мимо бдительного ока Коли Панайотова, и в следующий раз его посадили поближе к сцене. Рядом с ним сидел известный актер, мелькавший во всех передачах, начиная с детских и кончая нудными политическими программами, где он высказывал свой свежий, незамутненный взгляд дилетанта на события в мире. Жан и на сей раз удачно вписался в интерьер. В конце концов, именно его лицо предпочла камера, устав от плотоядной гримасы известного актера.
****************************
Дальше карьера Жана, совсем, как новенькая спортивная машина покатилась по наезженной колее, сбивая на своем пути более старые, вышедшие из моды колымаги. Камера страстно влюбилась в его лицо. Она не хотела с ним расставаться. Любая самая заурядная и пошлая передача оживлялась, как только в ней появлялся Жан. Клакер из него получился замечательный. Ни одно ток шоу не проходило без присутствия Жана. Политики, народ чувствительный и всегда держащий нос по ветру не преминули заметить это обстоятельство. Иметь в своей свите фотогеничного человека – очень важное обстоятельство для того, чтобы не только завоевать, но самое главное удержать популярность и такую непостоянную любовь, как любовь толпы. «Короля играет свита», этот девиз умело используется самыми продвинутыми политиками. Жан совсем не удивился, получив приглашение присоединиться к партии одного из идущих в гору новоявленных фюреров. Как выяснилось, «Отец народа» наблюдал за Жаном, и когда ему показалось, что популярность молодого человека стремительно приближается к апогею, он сделал ему предложение. Не просто стать членом  партии, а сразу получить заветную должность доверенного лица самого лидера партии. Рандеву с главным партийцем состоялось в одном из китайских ресторанчиков, наводнивших город. Пока двое обнаженных по пояс китайцев, танцуя, с острыми ножами, больше похожими на боевые кинжалы, чем на орудия повара, разделывали прямо на глазах у клиентов рыбу, «отец народа» расписывал Жану головокружительные высоты, которые откроются перед ним, мальчишкой, если он станет его «верным псом», то есть пардон, доверенным лицом. Жан согласился, немного поломавшись для приличия. Общение с акулами шоу бизнеса не прошло даром. Он запомнил на всю жизнь несколько уроков. Один из них гласил: «никогда не выказывай радость, если тебе предложили то, чего ты долго добивался. Сделай вид, что тебе плевать и вообще это не твой уровень. Просто делаешь одолжение хорошему человеку.» Жан оказался очень способным учеником. То, с каким снисхождением он принял предложение, восхитило фюрера, старого пройдоху. «Далеко пойдешь, мальчик!» «Отец народа» и не предполагал насколько пророческим окажется его заявление. Вскоре после заключенного взаимовыгодного союза началась предвыборная президентская гонка. Вот где Жан сумел показаться во всей красе. Он тенью следовал за своим патроном по стране, честно отрабатывая свой хлеб, улыбаясь и не теряя присутствия духа при самых трагических обстоятельствах. В одной из поездок их встретила разъяренная толпа сплошь из элементов неарийской внешности, от которых собирался очистить страну, «как зерна от плевел» уважаемый кандидат. Если бы не дюжие молодцы-телохранители, закрывшие своими могучими телесами, не только «отца нации», но и Жана, то вряд ли они выбрались оттуда живыми и невредимыми. После этого казуса маршрут поездок изучали скрупулезно, предварительно посоветовавшись с местными экспертами. Выбирали место, время и даже учитывали предполагаемый прогноз синоптика и астролога. Последнее особенно важно. Жан очень удивился в первый раз, когда политик отказался выступать с речью, узнав об астрологическом неблагоприятном прогнозе. Если бы Жан был более начитанным, то он непременно вспомнил самого обожаемого и ненавидимого фюрера, непререкаемого авторитета всех ура патриотов. Его занятия парапсихологией. Непомерный интерес к мистике и сакральным знаниям. Именно таким образом он предполагал стать владыкой мира. Используя власть медиумов, Вольфа Мессинга, например. Завораживая толпу припадочными речами и внушая ей мистический страх и желание уничтожить всех «других»: черных, не арийцев, больных, уродов….
Патрону Жана не суждено было стать президентом. Как он скромно заметил в  интервью одному из скандальных желтых журналов «Время мое еще не пришло. Но не долго ждать осталось! Эти черно… еще покажут себя! Вот когда страна вспомнит о своем спасителе! Обо мне!!!» Для Жана предвыборная гонка стала высшим учебным заведением, где он вживую получил самые ценные жизненные уроки. Уроки вранья, предательства, цинизма, двуличия и много много всякого другого бесценного опыта.  Он возмужал, заматерел. Теперь его взгляд приобрел оттенок легкой усталости и цинизма. Когда вождь заметил перемену, ему захотелось избавиться от столь способного ученика. И глазом моргнуть не успеешь, как он станет претендовать на его место фюрера. Вспомнил вождь и о светлейшем князе Меньшикове, сподвижнике Петра. В некоторых современных научных трудах появилась теория о том, что именно Меньшиков вместе с любимой женой Петра, Екатериной, и отправили великого императора к праотцам, прежде чем «благодетель» успел наказать их за грехи земные, также щедро, как когда-то осыпал милостями.
И вообще, уж слишком заметен стал Жан в его свите. Он перестал создавать фон, вышел из тени и стал почти второй фигурой в партии. Он не просто вышел из тени, он перестал быть тенью. Как когда-то в сказке Андерсена он превратился из тени в ее хозяина. Отец народа не успел сделать рокировку и предложить Жану какую-нибудь почетную, но никому не нужную должность. Жан и тут оказался прыток. В один из редких солнечных дней, он пришел в кабинет вождя и по военному доложил ему, что выходит из партии по идейным соображениям. Вождь выдержал долгую паузу. Жан не стал оправдываться и объяснять причины столь неожиданного решения. Вождю пришлось задавать вопросы и выслушивать краткие военные ответа. Жан создавал новую партию и хотел объединить под ее крышей, так он и выразился «крышей», всех законопослушных и трудолюбивых граждан, независимо от этнической принадлежности, цвета кожи, вероисповедания и т.д. Главное условие - гражданская лояльность. Вождь не верил своим ушам. «Где этот малец, гаденыш, успел набраться округлых фраз, какими говорят европейские эксперты, съевшие собаку в деле «демократии». В моем лексиконе нет ничего подобного. Все четко, ясно. Враг, друг, родина, патриот. Ага… Понятно… Решил свинью подложить отцу родному! Ну, сынок, удружил! Мы еще посмотрим, кто кого! Кишка тонка, мне дорогу перейти!»
- Ну, что, дорогой Жан, сукин ты сын, скатертью дорожка! А если бы я раньше тебя распознал, то собственными руками задушил. Гаденыш!!!
- Вот. Я принес вам программку нашей будущей партии. Здесь все кратко изложено.
- Если ты думаешь, что мне не чем заняться и я буду читать эту «филькину грамоту», значит наука моя не пошла тебе впрок. «Не в коня корм», так в народе говорят. А народ, как ты понимаешь, как и покупатель – всегда прав. Захочет этот самый народ, будет слушать, раскрыв рот, и лозунги твои дурацкие повторять за тобой, как попугай, а не захочет -  пинка под зад и будь здоров, не кашляй…
Жан улыбнулся, положил свою брошюрку на стол и вышел. «Отец нации» долго еще раскатисто разглагольствовал на тему о неблагодарных юнцах. Наконец он вызвал любимую секретаршу и громогласно объявил:
- А этого гаденыша на порог не пускать. Гнать его поганой метлой…
Секретарша криво усмехнулась, давно привыкнув к специфической терминологии вождя.
***********************************
Встреча двух политиков- старого потрепанного жизнью, матерого, но не потерявшего в суровых схватках всех своих зубов, вождя и молодого голодного волчонка, рвущегося в бой, состоялась на площадке Коли Понайтова. Известный шоумен предвкушал будущее сражение. Он четко проинструктировал оператора и режиссера программы:
- Самое главное, давайте чаще крупный план. Обоих участников. Это будет сенсация!!! Я чую нутром! А Жан, молодец!!! Ах, какой молодец!!! Надеюсь, утрет нос вождю! Давно пора! Слишком он раскомандовался!   
Встреча и в самом деле оказалась очень непростой. Противников посадили друг против друга. Помня о буйном нраве вождя, на стол поставили пластиковые бутылки с минералкой и такие же стаканчики. Коля Понайотов предоставил каждому возможность высказываться в течение десяти минут. В случае превышения регламента обещал выключать микрофон. Следуя своей манере эпатировать публику, Коля начал шоу с Жана, точно просчитав, что к концу положенных десяти минут Жана, старый вождь будет полыхать ненавистью и обязательно позабавит своими выходками не только людей в зале, но самое главное, громадную телевизионную аудиторию. Жан коротко рассказал о своей новой партии и программе. «Бесплатный билет в рай» он обещал каждому, кто примкнет к его партии. Как всегда в любой программе и в этой предлагались совместить несовместимые идеи: твердость, высокие моральные принципы и всепрощение, бесконечную терпимость к разным слоям обществам и непримиримую борьбу с криминалом. Антимонопольную политику и привлечение иностранных инвестиций... Жан излагал все лозунги партии проникновенным голосом, глаза его лучились, и весь облик не позволял засомневаться в правильности идей молодого трибуна.
Фюрер, брызгая слюной, попытался было разрушить светлый имидж своей вчерашней тени. Помня аксиому бойца - «лучшая защита – это нападение», он обстреливал Жана дешевыми лозунгами и самое главное клеветой. Начал он с очевидного. С имени противника, легко доказав, что с таким именем можно баллотироваться в Сенат Франции, Швейцарии и других западных стран, но только не в Сенат родной страны, в Сенат вождя. «Человек с таким именем никогда не будет защищать ваши интересы», - закричал вождь, вызвав некоторое замешательство в студии. Вождь припомнил Жану все подмеченные, за время тесного сотрудничества черты, превращая даже достоинства Жана в его недостатки. Аккуратность,  точность и вежливость Жана, вождь представил как особенности робота, которому чужда человеческая натура. «Он не способен переживать, он настоящая машина для сбора голосов! Я не видел, чтобы он кричал! Он сможет убедить вас в чем угодно. Даже в том, что снег черный. И в том, что инородцы ни чем не хуже чем ВЫ!!!! Такого человека нельзя пускать во власть, он потащит за собой всех….!» 
Потасовки не случилось, только благодаря ловкости Коли Понайтова. Он во время отключил микрофон и закончил свое шоу привычным «Встретимся с вами в тот же час на том же месте!».
Уже после того, как погасли софиты,  клакеры покинули аудиторию и в зале остались только двое недавних соперников, Жан подошел к своему бывшему начальнику и протянул руку для пожатия. Вождь вскинул голову, внимательно посмотрел на Жана, заглянул в «добрые предобрые» глаза и пожал  протянутую руку. « Мальчик, можешь на меня рассчитывать! Но только помни, на людях я твой ярый оппонент». 
**********************************

Партия Жана на выборах получила чуть больше голосов, чем партия вождя. Выиграла молодость, внешняя привлекательность, фотогеничность Жана. Знающие люди утверждали, что «Клакер» договорился с «Фюрером» о сферах влияния. Клакер получил столь любимый фюрером шоу бизнес и Колю Понайтова - главным консультантом, а фюрер, в качестве «утешительного приза» оставил за собой профсоюзы и торговлю.

Шоу бизнес процветал, и Жан в этой ипостаси обнаруживал в себе все новые таланты. Он легко заводил полезные знакомства, привлекая влиятельных людей, как мух на мед, возможностью покрасоваться на экране. Он давно убедился в том, что тщеславие свойственно всем людям. Политики и государственные чиновники постепенно перемещались из плоскости реальной политики и госучреждений в виртуальный мир шоу бизнеса. Казалось, запели и затанцевали все вокруг. Кто не умел петь и танцевать, дрался на ринге и участвовал в цирковых представлениях. Палитра жизненных интересов большинства населения свелась к двум мониторам: телевизионному и компьютерному. Более или менее значимые события, а также и персонажи можно было наблюдать на экране. В разряд телешоу перешли не только свадьбы, помолвки, разводы, потасовки известных личностей в любой сфере деятельности, но и церковные службы, и даже похороны. Безликий народ, которому не посчастливилось засветиться на экране, выступал в роли главного потребителя виртуальной продукции. Он безропотно переходил от сериалов и юмористических передач к «фабрикам звезд», политическим дискуссиям и похоронам вождей. В беспрерывной карусели лиц, трудно было иногда отличить профессионального актера, певца от политика или священника.
************************
На очередную передачу Коля Понайотов пригласил бабушку Жана, и ее подругу Эсфирь Соломоновну, справедливо полагая, что значительная по масштабу часть аудитории, а именно пожилые люди, давно заслужили возможность зазвездиться на экране. Бабушка Жана, как нельзя лучше подходила для этой роли.
В назначенный час в студии появились элегантная бабушка в  белой блузке,  украшенной большой старинной брошью и черной юбке, гладко причесанная и подтянутая, и ее подруга в бордовом брючном костюме. Обе дамы заняли кресла по обеим сторонам Коли. Жана, режиссер усадил в первом ряду.
Коля начал с того, что представил дам, и как бы невзначай, упомянул о том, что одна из них бабушка всенародного любимца Жана. Крупный план Жана подчеркнул фамильное сходство. Тему выбирала бабушка и не промахнулась с выбором. «Активный образ жизни зрелых людей». Бабушка оказалась такой же харизматичной, как и Жан. Она легко переходила от серьезных вопросов к легким игривым сюжетам. Парный конферанс с Эсфирь Соломоновной по рейтингу сравнялся с еженедельным обращением президента страны к нации. И когда в конце беседы Коля задал, как многим показалось в тот момент, совсем неуместный вопрос « А могли бы вы стать президентом нашей страны?», Бабушка после минутной заминки, смело ответила «Смогла бы!» Студия разразилась овацией.

Следующим президентом Великой страны стал Жан, во многом благодаря своей неподражаемой бабушке…