часть 1 глава8

Медий закрыл глаза и тут же погрузился в воспоминания о прошлой зиме. Они вставали перед ним так отчетливо, что он мог раскладывать их перед Александром как покрывало, затканное пестрыми картинами.   
Наутро отец потребовал, чтобы сын сопровождал его в оружейные мастерские. Медий послушался, чтобы не злить его, хотя он до отвращения ненавидел эти мастерские. Длинное мрачное помещение с огненными ямами и кузнечной печью в центре стесняло его дыхание. Рабы, стоявшие вокруг огня, были обезображены ожогами и выглядели как циклопы из греческих мифов. Он не обращал на них внимания, как и его отец. Однажды он поздно заметил, как один из них отделился от остальных и, схватив меч, бросился на них. Но отец вовремя заметил нападавшего, схватил меч, висевший на стене, и проткнул его. Двое наблюдавших подбежали и вытащили мертвеца наружу. Отец абсолютно равнодушно пошел дальше. Так и надо поступать с восставшими рабами, поучал он сына. Медий спросил, не лучше ли было убить всех рабов, чтобы они не причиняли вред. На что отец рассмеялся и спросил, что бы ему хотелось больше, когда он станет взрослее, заниматься тяжелой работой или упражнять свое тело в гимнасиях и слушать доклады философов?  Потом оба проверяли оружие, которое им показывали надсмотрщики. Никто из рабов у огненной ямы не смотрел в их сторону.
    Вечером того же дня в их дом пришла ведьма. В Фессалии много ведьм, но эта была самой знаменитой. Это была старая женщина, сухая как ветка, ее кожа была серой, изборожденной морщинами, глаза были неестественно большие, а губы плотно сжатые. Мать осторожно прикоснулась к ее руке кончиками пальцев, как будто боялась, что от любого давления, ее руки рассыплются в прах. Мать была не больше, чем ведьма, хрупкая и мягкая, но рядом со старухой она выглядела сильной и цветущей. Она отправила сына спать, а сама закрылась с ведьмой в самом отдаленном помещении на женской половине. В полночь Медий проснулся. Он услышал тихое монотонное пение, встал и пробрался во двор. Пение доносилось из женской половины дома, которая выходила во двор. Там двигались какие-то тени, они будто всплывали из темноты и, взявшись за руки, образовав круг, танцевали, а потом снова исчезали во тьме. Оставалась только одна фигура, маленькая и сухая, которая кивала кому-то невидимому, размахивала руками, и, видимо исполняла какой-то дикий ритуальный танец, темп которого становился все быстрее. Медию показалось, что он узнал в ней старуху-ведьму, он испугался и убежал в свою комнату. Засыпая, он слышал крики, которые издавало какое-то животное, или неизвестная птица. На другой день слуги обнаружили, что пропал черный петух. Отец купил его всего месяц назад. Он взбесился, созвал всех домашних рабов и, поскольку никто не мог ему сказать куда исчез петух, собственноручно запорол насмерть троих. Мать только после обеда, когда отец уже ушел, вышла из гинекея. Вечером ведьма пришла снова. Она приходила каждый вечер, а утром исчезала. Сильный мужчина с русой бородой слабел все больше от ночи к ночи. Его тело иссохло, мышцы ослабли, его голова и борода поседели, всплески гнева были уже ничем иным, как беспомощным покрикиванием. Домашние рабы больше его не слушались, смеялись ему в лицо и желали ему скорейшей смерти. Он больше не мог ходить в свои мастерские и поручил эту миссию своему управляющему. Когда он уже больше не смог подняться с постели, к нему пришла с женской половины мать и села на кровать. Она не разговаривала с ним, просто неподвижно смотрела на него.
    Иногда и Медий посещал комнату больного. Во время второго посещения отец прервал молчание и сказал, что знает про колдовство матери, но он не верит в колдовство и поэтому он поправится. Через день после этого разговора Медий нашел в углу двора отвратительный амулет из корня растения, днем позже за занавеской в комнате больного он обнаружил восковую куклу, которая напоминала голову отца, а тело было проткнуто ржавым гвоздем. Позже он нашел рядом с постелью отца сделанный из высохшего пучка злаковых фаллос. Он собрал все эти трофеи и принес к отцу. Но тот рассмеялся и сказал ему вернуть все туда, где он это нашел, чтобы все видели, что он не боится никакого колдовства. Он велел позвать к себе одну из своих родственниц, которая для него готовила и пробовала пищу. Каждый день приходили врачи и обследовали больного. Они приносили лекарства, назначали ванны, холодные обтирания и массаж. Его обслуживали чужие рабы. Своим он больше не доверял. Друзья навещали его. Он отдавал распоряжения что и как надо делать в мастерских. Он принял посланцев от царя Филиппа, которому обещал поставлять оружие. Мать всегда сидела рядом и молча на него смотрела. Он ее не отсылал. У него больше не было приступов ярости. С каждым днем голос его слабел все больше. Он умер как-то незаметно. До конца он высмеивал мать с ее суевериями и врачей с их скудными знаниями, которые не могли его вылечить. Даже когда он умер, на его губах осталась ироничная высокомерная усмешка. В тот вечер, ведьма появилась в последний раз. Она взяла амулет, куклу, фаллос и сожгла все это во дворе перед женской половиной дома на костре из колючих терновых веток, окропленных ладаном. Мать стояла рядом и плакала, может быть потому, что она все же любила отца, может быть потому, что, наконец, избавилась от его власти. Потом она вернулась на женскую половину к своим родственникам. На следующее утро она сказала Медию, что ее брат станет управлять всем имуществом отца и будет воспитывать их младшего сына Клеомена; она передала ему ребенка, когда отец еще был жив. Медий в сопровождении двух рабов должен был отправиться в Пеллу. Она уже сообщила о нем царю. Врачи, которых я спрашивал, уверяли, что все указывает на проблемы в груди, от которых не существует лекарств, закончил свой рассказ Медий, - так как я тоже не верю в колдовство.