часть 1 глава 11

Никто не знал, с чего все началось. В Македонии был мир. Долгое время здесь были обещанные покой и стабильность. В полях и виноградниках собран урожай. Потом в одно утро, которое было одним из самых мирных, из всех предшествующих, все и произошло. Солнце медленно вставало из туманных облаков. Листья на деревьях в садах дворца светились желтым, бронзовым и темно-красным цветами. Вдруг одна из дверей закрылась. Раздался мужской голос. Женщина пронзительно кричала, рабы сбились с ног. С этого дня во дворце возникла нервозная обстановка, обрастая слухами. Одни говорили, что, якобы царь избил царицу, другие, что она застала его в постели вместе с Клеопатрой и оттаскала любовницу за волосы. Друзья Александра растерянно спешили через сад. Они не выезжали на конные прогулки, не дискутировали с Аристотелем и не читали с ним Гомера.
Александр навещал мать, совещался о чем-то с Гефестионом, потом исчезал. Ему не хотелось ни с кем встречаться. Лишь в день свадьбы он снова появился. Праздник проводили в большом дворцовом зале. Олимпиада закрылась в своих покоях. Александр принимал участие в торжествах, и предложил друзьям сопровождать его. Они появились, когда все приглашенные собрались. Александр поприветствовал царя и Клеопатру, пожелал им счастья и передал им через рабов подарки – чашу с редкими камнями, цепочки и браслеты. Оба раба тоже входили в число подарков. Аристотель воспитал их как врачей.
    -Как ты озабочен моим здоровьем, сын мой - произнес с улыбкой Филипп, - одного врача недостаточно, надо сразу двоих! Чем я могу тебя вознаградить?
- Своей любовью, отец – вежливо ответил Александр
- Вознаграждаю! – воскликнул Филипп и обнял его.
В то время, как друзья Александра произносили пожелания и дарили подарки, Александр подошел к дяде Клеопатры, ложе которого располагалось рядом с ложем царя. Аттал повернул свою мощную голову в сторону наследника престола и нагнул немного вперед свою бычью шею. Никто не слышал, о чем эти двое разговаривали. После этого Александр проводил друзей на заранее отведенные им места, у выхода.
Александр хочет покинуть праздник раньше, чем он закончится, - прошептал Гарпал.
Гефестион сердито откинул голову назад. Леоннат украдкой улыбался, лица других были непроницаемы. Александр непринужденно болтал и аплодировал декламатору, читавшему о смерти Гектора из «Илиады», он смеялся над шутом Макрольфом, кивал рабу, который разливал вино ему и друзьям.   Но он не был пьян, как царь и Аттал, у которых раскраснелись лица, по которым стекал пот. Они вытирали его и слишком громко разговаривали, часто и дико жестикулировали, кивали гостям то за этим, то за другим столом. Только стол, подле которого возлежали Александр и его товарищи, их не интересовал. Александр тоже не смотрел в сторону царя, Аттала и Клеопатры. Зато он аплодировал кифаристке, которая пела хвалебную песнь в честь юной царицы. Позже выступил танцор, который представил пантомиму, представлявшую победу Филиппа над варварами. Было не ясно, какие варвары имелись в виду; однако все решили, что это персы. Когда танец уже подходил к концу, все хлопали в такт. Некоторые забирались на сцену, осыпая цветами исполнителя и обнимали его. А кто-то возложил на голову артиста венок. Филипп приказал подвести к нему танцора и тотчас обнял его. К этому времени он уже так напился, что его качало, когда он стоял, и он нуждался в поддержке.
- Будь верен своей супруге, - орал Аттал. Они оба смеялись и обнимались.
Потом они возлегли на свои места. Александр видел эти сцены; но он отвернулся и стал беседовать с Медием на тему о предстоящей охоте на медведя. Прошлой зимой много медведей спускались в деревушки, которые располагались у подножия гор. Тогда погиб не только скот, но и люди. Александр, который выслеживал медведей в их заповедных уголках, разглагольствовал о методах их ловли и истреблении. Самый надежный способ, по его мнению, это копье, которое позволяет держать зверя на расстоянии, но предпочтительнее всего обходиться коротким мечом. Надо медведя довести до такого состояния, чтоб он поднялся на задние лапы и тогда воткнуть меч между ребрами; если же промахнуться мимо места, которое его убьет наповал, или вдруг выскользнет из рук меч, существует опасность быть растерзанным или замученным до смерти медведем. В то время как гости произносили заздравные тосты в честь царя и его юной супруги, Александр рассказывал о местах на теле медведя, в которые необходимо было попасть. Время от времени он замолкал и склонял голову набок, чтобы послушать очередного оратора, а потом снова продолжал дальше. Охота на медведя была для него важнее, чем речи в честь царя. Он замолчал, когда встал Аттал, выпрямился, даже подался несколько вперед, чтобы лучше его разглядеть.
Аттал, несмотря на изрядное количество выпитого, запретил рабам, которые хотели его поддержать, ему помогать. Он протянул левую руку и крепко оперся на колонну; правую руку он поднял вверх, чтобы попросить тишины. Его бородатое лицо, освещенное горящими факелами, которые были закреплены на стенах бронзовыми держателями, казалось кроваво- красным.
- Да замолчите же, наконец! – крикнул он и топнул ногой. Когда все умолкли, он начал говорить. Уже с первых слов было понятно, что он уже не в состоянии ясно излагать мысли. Он путал имена своих друзей и братьев по оружию, к которым он обращался. Когда он говорил о помощи богов, он смотрел на мозаику пола, которая изображала фрукты, жаркое и застывших в ожидании рабов, а, когда заклинал демонами преисподней, смотрел наверх, на капители колонн, украшенные пестрым орнаментом.
- Он вымаливал прощения у демонов для королевской пары, - сказал Гефестион, - если он путает Небесное с Подземным, то должен делать это основательно, чтоб было понятно, кого он имеет в виду. Он говорил громко, чтобы вклиниться в рев оратора. Александр уставился неподвижно на Аттала, словно не слышал слов друга.
- Я хочу кое-что еще сказать вам, македонцы! - кричал Аттал – я хочу напомнить вам, в чем состоит ваша обязанность!» Он взял паузу, выпятил подбородок и откинул назад голову так, что его острый крючковатый нос придал ему схожесть с огромной хищной птицей. Он смотрел мимо Александра и его друзей, как будто за ними он видел будущее, в котором для них не было места. –Ваш долг, македонцы,- продолжил он – каждый день и каждый час молить богов, чтобы царь Филипп и царица Клеопатра произвели на свет законного наследника престола!»
Александр, который держал в руках серебряный кубок, бросил его в Аттала и раскроил ему лоб.
- Ты считаешь меня и мою сестру бастардами, ты - негодяй! - бросил он в лицо Атталу.
-Аттал убрал руку от колонны и приложил ко лбу, который кровоточил, и зашатался, так что рабы вынуждены были подхватить его. Царь вскочил, выхватил меч и направился к сыну.
- Убийца! – ревел он. – Презренный убийца!
Но он не сделал и пары шагов. Его нога поскользнулась на разбросанных по полу остатках еды. Он рухнул, меч выпал из его рук, к тому же он ударился головой о край стола так, что выступила кровь.
Александр встал. – Как это возможно, что мужчина, который предполагает захватить Европу и Азию, не может от одного места дойти до другого, чтобы не шлепнуться оземь! – сказал он презрительно, отвернулся и покинул зал.
В эту же ночь Александр увез царицу-мать к ее родственникам в Эпир. О нем самом некоторое время говорили, что он задержался в Иллирии, однако говорили еще, что он отправился к варварам на север, чтобы избежать преследований со стороны отца. Его друзья отвергали эти предположения. Они утверждали, что Александр не боится никого, даже царя Филиппа.