часть 1 глава 13

-Его образ для тебя настоящий, ведь он любил Александра, больше, чем ты, - сказал тихим голосом молодой человек из Храма Ваал-Мардука. Медий не стал открывать глаза. Он пытался представить себе образ скорохода. Это было узкое лицо с покатым лбом, длинным носом, острым подбородком и коротко стриженными черными волосами, некрасивое лицо, почти безобразное, но оно было запоминающимся.
«Это верно, он любил Александра больше, чем я». Только в этот момент он понял, что в юности он восхищался Александром, но никогда его не любил. Он также, хоть и безуспешно, отбивался от колдовства, которое исходило от матери, он презирал богов, которым оба молились.
-Даже, когда друзей Александра отправили в ссылку, и я остался один, и думал о нем, между нами была пропасть.
- Разве ты не становился перед ним на колени?
-Только тогда, когда он защищал меня перед своим отцом!
Александр тогда вернулся в Македонию и стоял в колонном зале в ожидании аудиенции, чтобы поприветствовать царя до прибытия греческого посла. Медий стоял в первом ряду.  Когда Филипп взглянул на юношу, он набросился на него:
- Что ты тут выискиваешь?
-Ты меня назвал своим другом и пригласил погостить в твоем дворце - ответил Медий.
Он не боялся царя. Широкое лицо с широко открытым глазом покраснело; Разумеется, гнев его окрасил, так как с утра он еще не успел выпить вина. Медий знал, что Филиппу нужны были оружейные мастерские его отца. С того времени, как он приехал в Пеллу, он утратил свою мальчишескую робость. Он знал также, что его светло-русые волосы, голубые глаза, его узкое лицо с прямым носом и слегка полноватые губы были притягательны: дома в Лариссе ему никто об этом не говорил; но в Пелле он это слышал каждый день. Он поднял голову и посмотрел своими нежными, с поволокой глазами на царя, прося снисхождения, понимания и дружбы.
- Во дворце» - повторил Филипп вполголоса, так, что только Медий и Александр слышали это, - но не в садах! Ты зачем бродишь по ночам в садах? На кого ты хочешь напасть? Ты что дикая собака, от которой надо прятаться?  Царь, подойдя вплотную к Медию, схватил его за одежду, притянул к себе еще ближе и оттолкнул:
- Мы должны тебя бояться», -бормотал Филипп. - А ты знаешь, как поступают с дикой собакой?
 - Это мой друг,- вступился великодушно Александр и положил руку на плечо Медия, - Я не имею обыкновения дружить с собаками.
 -  Ах, твой друг? Да что ты говоришь! Филипп снова хотел рвануть на себя Медия, но Александр держал его крепко, так что Филипп порвал одежду Медия и клочок ее остался в руках царя. Он с удивлением разглядывал его, потом бросил на пол и рассмеялся. -Подари своему другу новую одежду - приказал он сыну, - и, поверь, он скажет тебе спасибо!
 Медленно в сопровождении придворных он пошел через колонный зал в зал для аудиенций.
- Проводи меня, чтоб я мог выполнить приказ отца - произнес Александр.
Только когда царь отошел на определенное расстояние, Медия охватил страх. Его сердце стучало так быстро, как тогда у скорохода, руки дрожали, ему сделалось дурно, и он прислонился к колонне.
- Почему ты дрожишь? – спросил Александр, приглашая его в свою комнату. –Достаточно того, что ты боишься моего отца. Меня тебе не надо бояться. Я надеюсь, ты не сделал ничего такого, что могло бы меня оскорбить.
Медий, охваченный новым приступом страха, схватился за горло и разорвал хитон, который, как ему казалось, его стеснял.
- Выброси его, –крикнул Александр, - я дам тебе другой.
Он достал из ларя новое платье. Медий протянул к нему руки, но вдруг опустился на колени:
- Я не оскорблю тебя ничем, - заикаясь произнес он. - Не наказывай меня! Останься моим другом, Александр.
Лицо Александра скривилось. На мгновение показалось, что он хотел резко ответить. Но он сдержался и швырнул Медию хитон. Медий поспешил его надеть, чтобы прикрыть наготу. Ему стало стыдно за свое замешательство и смущение, которые его охватили.
    Все лето Медий провел вместе Олимпиадой в Храме Богов полей. Темное время суток наступало поздно, а утро приходило рано. Вечером Медий встречал рабов, которые возвращались домой после работы в садах, а утром, когда он покидал храм, они уже работали на клумбах или подстригали кусты. Он шел мимо рабов, не обращая на них внимания. Философия и любовь сделали Медия таким гордым, что он больше не боялся царя.
 - Филипп тебя больше не обидит, - сказала ему Олимпиада, - он убежден, что царица ему верна.
Она не смеялась, Медий тоже был серьезен. Когда светлость ночи затемняла чья-то тень у входа, они не смотрели туда и никогда об этом не говорили. Но Медию казалось, что он замечает, как темнота иной раз становится сильнее, иногда слабее, как будто это были два разных образа. Медий воображал, что это Александр за ними подсматривает, и это смущало и одновременно распаляло его так, что страсть поглощала его с большим безумием, чем в обычные ночи. Змеи скользили по его нагому телу, он не сопротивлялся этому колдовству, богам, демонам и страсти. В один из таких дней, когда тень Александра их покинула, царица стала учить Медия, как нужно укрощать змей. Надо мягкими движеньями гладить их по спине, напевая при этом какую-нибудь тихую мелодию. Она начинала с двух глубоких тонов, постепенно поднимаясь выше и заканчивала двумя высокими нотами.