Разговор

  Было шумно и весело. Алкоголь уже всех подогрел и разговоры  перешли на следующий уровень громкости. Шутки и анекдоты приобретали всё более пикантный характер.
— Давайте выпьем, за нашего второкурсника и будущую, крепкую ячейку общества! — выдал тост батя.
  Все его дружно поддержали радостным возгласами и звоном чокающихся бокалов, фужеров и стопок. Юлия и  Денис с сияющими глазами  переглянулись. Все выпили, батя сел и наколол на вилку солёный  гриб:
— Костромские, друг передал.
  С аппетитом закусил, взял тарелку с холодцом добавил хрен и горчицу.
— Ох, хрен ядрёный то какой! Я аж прослезился. Самогон так не дерябает. Спасибо, мать!  Натур продукт! Юля, попробуй холодец. Бери, бери!  Не стесняйся! И горчицу... Вот, молодец! Ешь, ешь. Своё всё, домашнее. Так, я курить!
— Бать, я с тобой! — стал выбираться из-за  стола Дэн.
  Они вышли на аккуратный балкон, обшитый деревянной вагонкой. В углу, как и обычно, стоял компактный  самопальный самогонный аппарат. Батя щёлкнул зажигалкой.Пахнуло вкусно бензином. Батя делал зажигалки сам. Эта модель была незамысловатой формы,  обычный цилиндр, из  нержавейки. Если не знать что это, то и не догадаться о её функционале.
— На продажу так и не делаешь?
— Мне хватает... Это для души.— сказал батя и закинул зажигалку в пачку к папиросам, — Увидел в ролике и сделал.
    Они молча курили.  Иногда теплый воздух от разогретой панельки в перемешку с контрастным прохладным ветерком обдувал лица и шевелил кудри на их головах. Пахло морем. Но это потому, что Денис приехал сегодня и ещё не слился с его запахом. Окружающий звуковой фон заполнялся стрекотанием цикад и низкочастотным гулом комаров однодневок,  частые волны смеха выплёскивались  из зала и разлетались по округе, огибая тополя и многократно  разбивались, с постепенным затуханием, о стандартные, невзрачные, серые стены жилых домов.  Хрущёбы, как их, без особого почтения,  величали местные.
— До первого курса ты не курил? — толи утвердительно, толи вопросительно прервал молчание батя.
— Не курил.
— Бросай, ни к чему это баловство. Вот, если я первым брошу и пример покажу, что ты скажешь? Да, что тоже так сможешь, когда захочешь и не бросишь! — прованговал батя.
— Давай замутим челлендж и бросим  вместе.
— Че...? Чего? — не ухватил нетипичное слово батя.
— Челлендж.
— А-а, челлендж —  "бросить вызов". Это как "взять на слабо",  — расшифровав молодежный сленг, батя глубоко затянулся, — Хорошо. Давай устроим челлендж.
    Вновь образовалась пауза. Батя смотрел на звёзды. Сын отслеживал движение точки по ясному ночному небу. Спутник. Батя сбил пепел, вновь затянулся и  стал рассказывать:
— Как-то выпивали в компании одногруппников. Было весело, стояли модные тогда колонки  "Радиотехника", усилитель на сто ватт, играла музыка. Было весело всем. Кроме одного человека. Он перевелся  со старшей группы,  после академа. Сидел и грустил в сторонке. Я подошёл к нему  с двумя стаканами вина. Выпили, разговорились о том о сём и спросил я его тогда, почему он такой грустный. Он начал было  рассказывать, а потом расплакался и выплеснул на меня всё своё горе. Я тогда не понимал, как и чем могу ему помочь. Мне просто не хватило жизненного опыта. У меня тогда только дед умер, и то задолго до моего рождения, а тут отец. Опыт потери. Достаточно было бы нескольких слов, чтобы помочь ему. Да..., – батя глубоко затянулся, и выдыхая дым продолжил, –  Но мой мозг просто отключился. Знаешь бывает такое, защитные механизмы психики что-ли. В общем, мне и самому понадобилось какое-то время,  чтобы пережить всё это. Сейчас я то понимаю, какие слова надо было сказать, но уже поздно. Всегда в таких обстоятельствах, необходимо думать быстро. Так вот. Послушай меня, сын. Никогда, слышишь, никогда, если вдруг что-то случится со мной и я помру, мало ли. А это в любом случае случится, рано или поздно, я хотел бы видеть тебя с небес счастливым,  несмотря ни на какие обстоятельства. Ты меня понял?
    Он взял крепко сына за плечо. Тот тихо ответил:
— Хорошо, отец.
— Мне там твоя тоска не нужна, особенно по мне. У тебя своя семья скоро будет. Потом, даст Бог, дети. Ищи там вдохновение. Ты в семье будешь опора и защита. А мы, чем сможем, тем и поможем.
— Я понял, отец, — ответил Денис слегка поёжившись, — давай закроем эту тему.
— Ну и лады.  Пойдем, нас девчата наши уже заждались, — он с  двух пальцев пнул беломорину и она описывая спирали красновато-жёлтой точкой полетела с балкона в ночь.
— Это крайняя.
— Последняя.
— Это у вас, у гуманитариев, последняя, а у нас крайняя. Пойдём!