Имение

      Оленька была единственным ребенком в семье, да к тому же еще и поздним. Матушка её долго не могла понести, и уже отчаялась забеременеть, а тут как чудо – родила свою Лёлечку. Оленька росла заласканная, залюбленная всеми, начиная с родителей и заканчивая конюхами и сторожами. Истинной барышней она не была, носилась по всему поместью с детьми дворовых, обожала лошадей и собак, была доброй и отзывчивой. Став постарше, если в какой семье болезнь или горе, старалась всячески помочь, за что и любили её.
      Беда подкралась, как всегда, когда её не ждали. Матушка шла из бани, и внезапно упала, и сразу умерла, доктора сказали, сердце жара не выдержало. Было тогда Оленьке шестнадцать лет. Все горевали о доброй, хорошей барыне, но время проходит, боль притупляется, жизнь идёт, что бы ни случилось.
     Оле исполнилось восемнадцать, и несмотря на то, что совершеннолетие наступало в двадцать один год, семейный адвокат Владимир Григорьевич ознакомил их с отцом кое с какими бумагами. Огласил завещание деда, отца покойной маменьки, который недавно умер, не пережив смерть дочери. Так вот, согласно завещанию, всё матушкино приданое не отходило Олиному отцу, а оставалась в пожизненном распоряжении только самой Оленьки. А приданое, надо сказать, было богатое, больше половины всех семейных владений. Матушка, как будто предчувствуя, что ей недолго осталось, еще при жизни оформила все свои владения на Олю, при том еще и дед ко всему немало добавил, вот так и получилось, что девушка стала намного богаче своего батюшки. Но ни она, ни её отец Игнатий Савельевич, этому большого значения не придали, жили как раньше, больше имение – больше доходы, и Слава Богу! Делить никто из них ничего не собирался.
     Батюшка постепенно смирился с утратой любимой жены, снова активно взялся за хозяйство, и всячески старался вовлечь в это и Олю, чтобы она не потом, когда не станет и его, не была беспомощной и смогла со всем справиться. Вновь к ним стали приезжать соседи, а Оля с отцом к ним, с ответными визитами.
     На богатого вдовца положила глаз одинокая соседка Аглая, то ли вдова, то ли старая дева, хотя для девы то совсем еще и не старая. Говорили, что вроде родители её умерли и оставили ей небольшое имение, да вот только хозяйка она оказалась никудышной, и хозяйство её дышало на ладан. К Олиному отцу Аглая и обратилась под предлогом оказания ей помощи, дескать, всё разваливается, а управиться сама она не может, вот и просит подсказать, что да как. Игнатий Савельевич по доброте душевной, откликнулся на просьбу одинокой женщины, помогал, где советом, где делом. Аглая под предлогом обучения хозяйствованию стала часто навещать их имение, была при этом всегда приветлива, весела, старалась подружиться с Олей. Игнатий Савельевич сам не заметил, как привык к частым визитам молодой женщины, к её весёлому, легкому нраву, Оленька тоже с удовольствием общалась с Аглаей.
     Однажды вечером, после традиционного чаепития, батюшка сказал Оленьке, что ему необходимо с ней поговорить. Частые визиты соседки не прошли даром – в сердце вдовца вновь пробудилась любовь.
     - Оленька! – обратился он к дочери. – Я бы хотел узнать, как бы ты отнеслась к тому, Аглая будет жить с нами?
     - В качестве кого, батюшка? – спросила Оля. – Ты, что хочешь жениться на ней?
     - Ну вообще то, да.
     - Для меня это, конечно, неожиданно, но ты волен сам решать, как и кем тебе жить.
     - Понимаешь, дочка, ты у меня уже взрослая, не успеешь оглянуться, как и замуж выйдешь, и улетишь из нашего гнезда, а я останусь совсем один.
     - Я вообще-то пока не планирую никакого замужества, батюшка! Но если ты решил жениться, что ж, дело твое, дай Бог, чтобы у тебя все было хорошо. Я Аглою знаю плохо, но ведь жить с ней будешь ты, а не я, поэтому, поступай, как считаешь нужным.
     - Спасибо, дочка, и помни, что хозяйкой в доме и моей помощницей и заменой остаёшься всё равно ты, тем более что Аглая в хозяйственных вопросах ориентируется очень плохо, да и не стремится к этому – ей бы отдыхать, порхать. Легко мне с ней и весело, душой отдыхаю.
     - Вот и хорошо, батюшка.
     Аглая поселилась в их поместье. Весёлая, улыбчивая женщина со всеми, даже со слугами старалась наладить хорошие отношения, а уж с Олей была сверхприветливой, став ей, если не новой маменькой, то старшей сестрой точно.
     Где-то через год в имении Аглаи поселился приятный молодой человек, которого она представила, как своего неизвестно откуда взявшегося кузена. Он начал проявлять к Оле очень заметные знаки внимания, что было неудивительно, ведь она к тому моменту превратилась в молодую, красивую девушку, да еще вдобавок и богатую наследницу. На Оленьку он большого впечатления не произвёл - о замужестве, как мы знаем, она не задумывалась, а может быть, она жила в ожидании большой любви, ведь кто в её годы не мечтал о прекрасном принце, ну а этот молодой человек не задел её душевных струн. Навещал он их очень часто, подолгу беседовал с батюшкой, расспрашивал о ведении хозяйства, играл с ним в шахматы. Батюшка в последнее время преобразился – слал веселее и активнее, много работал, но и молодую жену без внимания не оставлял, они посещали соседей, приглашали их к себе. Жизнь протекала в привычном ритме, что вроде бы всех устраивало.
     Как-то вечером, горничная Гутя, что находилась при Оле с самого её рождения, обратилась к ней со словами:
     - Оленька, я, конечно, всего лишь глупая служанка, но не нравится мне кое-что…
     - О чём ты, Гутенька, ты же мне как родная сестра, разве могут быть, между нами, секреты! Говори, что случилось?
     - Ну в общем, этот родственник Аглаи, как там его, Илья, очень уж необычно ведёт себя с ней.
     - В чём дело? Не темни, говори, что тебе не нравиться?
     - Ох, барышня, даже и не знаю, как сказать! Одним словом, сегодня увидела я, как целует он её совсем не по-братски, да и обнимал не как брат!
     - А тебе не показалось?
     - Чего уж там показалось, я давно, если честно сказать за ними наблюдаю – не брат он ей вовсе! Будь-ка, ты, Оленька, с ними поосторожнее, тревожно у меня на душе, не верю я им. Он, вроде как за тобой ухаживает, а сам Аглаю обнимает, брат он ей, как же! Что-то не хорошее они затевают, они не просто любовники, как бы они тебе или батюшке не напакостили, давай-ка понаблюдаем за ними. Да, и еще, не ешь ничего, чем они тебя угощают!
     На том и остановились. Со временем, Оля обратила внимание, что батюшка стал днём прикладываться подремать часа на два-три, вроде бы и здоровый, может возраст стал сказываться. А потом и от хозяйства он стал отходить, а Илья, наоборот, старался везде ему помочь и заменить. Оля не вмешивалась, но поняла, что Гутя, пожалуй, права в своих подозрениях. Батюшку беспокоить не стала, но стала ко всему присматриваться внимательнее.
     А батюшка вдруг стал как-то быстро стареть: вроде бы и не болеет, а какой-то сдал вялый, апатичный, перестал вникать в дела. В один из дней внезапно заговорил о завещании, не уточняя его содержание, но дал понять, что внимательную, любящую, молодую жену, не обделит, тем более, сказал, что Оля и так далеко не бедная, а даже и побогаче отца будет.
     А Аглая становилась и к отцу, и к Оле еще более внимательной, батюшке перед сном чай с мёдом приносила, если вдруг ночью пить захочет. Была у батюшки такая привычка – проснётся ночью, облегчится, выпьет воды и дальше спать. Гутя стала потихоньку чай подменять на другой, и правда. батюшка вроде бы стал немножко поативнее, днём реже спал, больше ходил, а не лежал по полдня, как уже стало обычным делом в последнее время. Аглая с Ильёй окружили неусыпным вниманием и Олю, одна она теперь не могла ступить и шагу, кто-то из этих двоих был постоянно рядом, любящий и внимательный.
     Как-то вечером Оля и Гутя гуляли вдоль берега реки, и в этот момент к ним поспешно подошла цыганка. Схватив Олю за руку, она быстро заговорила:
     - Девка, если ты не уйдёшь из своего дома, жизни тебе осталось несколько дней. Идем со мной, я тебя спасу!
     - Нет, ну как же я вот возьму и уйду?
     - Уходи тебе говорю! Уходи, и не возвращайся в этот дом, ты оттуда уже не выйдешь!
     Гутя испуганно схватила Олю за руку и закричала:
     - Уходи, Оленька, правду говорит эта цыганка, чувствую я, что кончат они тебя, вон в речку бросят, да и вся недолга, а потом и за батюшку примутся! За ним я пригляжу, а ты уходи прямо сейчас!
     Вместе с цыганкой они насилу убедили Олю уйти, и цыганка увела её в табор. А утром «родственники», обнаружив, что девушки нигде нет, развили активную деятельность по её розыску. Поиски их были напрасными, так как к тому моменту табор уже снялся с места и отправился кочевать дальше.
     И началась у Оленьки новая кочевая жизнь. Её переодели в цыганские наряды, научили петь и танцевать, готовить еду на костре, спать в кибитке, а то и под открытым небом. Сначала Оле было очень тяжело, к тому же она переживала за батюшку, но Яна, цыганка, которая увела её в табор, помогала, всему учила, много рассказывала о цыганской жизни, отвлекала, как могла, от тяжёлых мыслей. Постепенно Оля привыкала, уже не так болели ноги после многокилометровых переходов, и еда с костра уже казалась вкусной, а уж как ей пришлись по сердцу цыганские песни, то тоскливые, а то бесшабашно весёлые! Загоревшая, с задубевшей от ветра и солнца кожей, она уже и не отличалась от своих новых соплеменников. И тут случилось несчастье.
    Переправлялись через реку ранней весной, лёд проломился, Олю еле успели вытащить из промоины, чудом спасли, но к вечеру она уже металась в полусознании, измученная жаром – простыла. Состояние её было тяжелым, что делать, как её лечить не знали, поили травами, чем-то еще, но всё без толку, Оле становилось только хуже. Следующей остановкой табора стал небольшой городок, в котором, по счастью имелась лечебница. Яна пришла к доктору, сказала, что девушка из их табора заболела, сами они сделать ничего не могут, боятся, что она помрёт. Яна достала пачку денег, положила перед доктором, и сказала:
     - Вот плата, оставь её у себя и лечи, ну а там как Бог даст, может, и выходишь девушку, здесь хватит на всё. Если выходишь, купите ей нормальную одежду, она не цыганка, спряталась у нас, тем и спаслась. Она не бедная, денег у неё много, поэтому и опасность ей грозит немалая.
     Оставив Оленьку на попечение Аркадия и Лизы, табор отправился дальше. Болезнь девушки протекала тяжело, порой казалось, что конец неизбежен, но лечение, уход, да и молодой организм сделали своё дело – понемногу Оля пошла на поправку. Наступил момент, когда она смогла вполне осознанно осмотреться, чтобы понять, где она, и что с ней. Отмытая, одетая в хорошее бельё и одежду, она стала походить на прежнюю Олю, только сильно похудевшую.
     Наконец, наступил день, когда Оля смогла рассказать свою историю, поделиться своими страхами за судьбу батюшки. Внимательно выслушав её эмоциональный рассказ, Аркадий сказал:
     - Оля, у нас есть друг, очень порядочный и опытный адвокат, давай оформим ему доверенность, он съездит в твоё имение, всё узнает.
     - Я была бы очень ему благодарна, но сейчас у меня нет денег, чтобы оплатить его услуги. Вернее, деньги у меня есть, и немаленькие, но я не была дома больше двух лет, не знаю даже, что там, и как обстоят мои финансовые дела.
     - Об деньгах не беспокойся, твои друзья цыгане оставили достаточно.
     - Тогда я согласна.
     И Владимир отправился в имение Оли, чтобы узнать, как там дела. Первое, что он сделал – это нашёл Гутю, и она рассказала, что батюшка теперь постоянно в прострации, а хозяйничают в доме Илья и Аглая, которые уже не скрываясь. Живут вместе. Хозяева они из рук вон плохие, и имение находится в упадничестве. а батюшку покрикивают, за человека его не считают, и он целыми днями где-то ходит, питается на кухне с дворовыми, но потому как хозяином он всегда был добрым и заботливым, относится прислуга к нему хорошо, вовремя моют в бане, меняют одежду и постельное бельё, да стараются всё время подкормить.
     Владимиру не удалось поговорить с Игнатием Савельевичем, так как старик находился в сознании, далёком от реальности. Хозяином имения Владимиру представился Илья, пояснив, что Игнатий Савельевич болен, а Аглая в вопросах ведения хозяйства разбирается плохо. Илья очень удивился, узнав, что Оля нашлась, что она жива и здорова, между собой они с Аглаей решили, что девушки давно нет в живых, ждали только, когда пройдёт три года, и её официально признают умершей. Её наследство перейдет к Игнатию Савельевичу, ну а с ним, в его состоянии они надеялись договориться без всяких проблем, именно поэтому старик был ещё до сих пор жив.
     Владимир рассказал обо всём Оле и посоветовал ей как можно скорее вернуться в имение, но при этом, около неё должны обязательно быть люди, которым она бы доверяла, чтобы они могли бы какое-то время пожить в имении, привести в порядок её бумаги, а самое главное, оберегать её. Необходимо было оформить расторжение брака Савелия Игнатьевича с Аглаей, и передать все владения батюшки в Олино управление. Но Владимир опасался, что вопрос развода решить будет непросто, добровольно Аглая на него не согласится.
     Когда Оля в сопровождении Владимира вернулась в имение, Аглая встретила её со слезами радости на глазах - вернулась «любимая дочка», живая и невредимая. От развода отказалась наотрез, заявив, что любит своего Савелия, и не покинет его, несмотря на его недуг. Оля потребовала, чтобы Илья немедленно уехал из дома, на что Аглая заявила:
     - Илья мой близкий и единственный родственник, и он никуда отсюда не уедет!
     Но никаких подтверждающих родственные связи документов, эта пара аферистов предъявить так и не смогла. Обстановка сложилась весьма напряженная. Оля взялась за восстановление хозяйства, ей уже исполнилось двадцать три года, и она могла беспрепятственно пользоваться своим капиталом для того, чтобы вернуть жизнь в имении в прежнее русло. Рабочих рук хватало, и Оля надеялась, что года через два всё будет как прежде, хозяйство начнёт приносить доход. Но Владимир очень опасался за её жизнь, он понимал, что Аглая и Илья не остановятся ни перед чем.
     Аглая любила ездить верхом, и в тот день она как обычно отправилась на конную прогулку. Когда она уже возвращалась домой, лошадь вдруг понесла, на пути оказался овраг. Лошадь дёрнулась в сторону, Аглая упала и скатилась в овраг. Увидев, что лошадь вернулась в имение без седока, отправились на поиски Аглаи. Нашли её, лежащей на дне оврага, со сломанной шеей, мёртвой. Илья исчез в тот же день, и больше его никто не видел.
    Савелия Игнатьевича взялся лечить Владимир, и будем надеется, что батюшка поправится. А что же Оля? Оленька со всем справится, и всё у неё будет хорошо.

2024 г.