СВО, Протопоп Аввакум и пустозерское наследие

Мы и расовый смысл Руской Истории

Часть 5

СВО, Протопоп Аввакум и пустозерское наследие

Знаковое упоминание Протопопа Аввакума с корявой попыткой показать его значение для великоруской Культурологии в публикации российских СМИ подвигла меня показать то глобальное значение этой знаковой фигуры для Руского Мiра, перекидывающее мостик в события Гражданской Войны и современной СВО.

Пустозерск, основанный в 1492 году первый русский город Крайнего Севера, теперь превратился в луг на Богородичном мысу, утыканный многочисленными крестами. Самыми разными памятными знаками,  в память его руских жителей и на могилах живших тут людей. Но главные кресты Пустозерска знаковы. Двойной крест был поставлен старообрядцами поморцами и федосеевцами, безпоповского толка, в 1989 году в память Аввакума, а одинарный поставлен в 1996 в память других старообрядческих узников и  иных руских людей оставшихся верными Великорускому Духу многих поколений Руского Культурологического Народа. Это скорбные знаки в память всех безчисленных жертв колонизации Руского государство и культурообразующего Руского Народа. Жертв Великого Раскола, этого интернационалистского иудохазарского разбоя природного Руского Мiра, узурпировавшей власть на Руси, Царствующей Династии Романовых и их интернациональных последователей.

Но многие события Великого Раскола, через многие поколения жизни руских людей, со стороны кажущиеся лишь формальными ритуалами, для руских старообрядцев остаются глубокими символами Великоруской расовой Культурологии. В  Пустозерске, когда Царь и иерархи нововеров Церкви греко-римского обряда изчерпали все попытки склонить протопопа к интернационалистскому предательству своего Великоруского Духа, то  Аввакум был посажен в яму вместе с ещё тремя лидерами старообрядцев: - священником Лазарем, диаконом Фёдором и иноком Епифанием. Много лет они просидели в яме, откуда Аввакум продолжал слать письма по Руси. В этой же яме Аввакум писал первый русский роман – «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное». Величие этого литературно-культурологического памятника, этого свидетельства эпохи разбоя иудохазарскими нововерами Руской Веры и Руского Народа, безстрашно стоящего в ней перед своими палачами,  отчетливо видится даже сквозь малопонятный сегодня руский язык того XVII века «Жития..».

«Стараясь осознать русский путь и русское предназначение, обойти стороной старообрядческую историю – историю церкви, оставшейся верной дониконовским чинам и последованиям, той идее, которую всегда выражает обряд, эта видимая «одежда догмы», – нельзя и невозможно».

Мятежный пастырь, книжник дикий,
он не умел послушным быть,
и не могли его владыки
ни обломать, ни улестить. <…>
В своей истории подробной
другой какой-нибудь народ
полупохожих и подобных
средь прародителей найдёт.
Но этот – крест на грязной шее,
в обносках мерзостно худых —
мне и дороже и страшнее
иноязычных, не своих.
Ведь он оставил русской речи
и прямоту и срамоту,
язык мятежного предтечи,
светившийся, как угль во рту.

И продолжает в том же плане приводить разные свидетельства о духе той дораскольной Русской Веры: -

«Житие…», как и целый ряд других старообрядческих и дораскольных памятников (например, постановления «Стоглавого собора»), издал только в 1861 году археограф и филолог Николай Саввич Тихонравов при поддержке книготорговца Дмитрия Кожанчикова. Отсветы «староверских костров» стали беспристрастно изучаться лишь со второй половины XIX столетия.

Лишь после первой Отечественной Войны 1812 года русское нововерческое  общество наконец то начало просыпатся культурологически расово, и «доросло» до понимания, что старая рукопись «Жития…» Аввакума это живое свидетельство эпохи, неотъемлемая часть великоруской культурологии. Таковые дораскольные и раскольные свидетельства разных руских деятелей основа Руской культурологии. Они это имеющий полное право на жизнь великоруский литературный пласт, национальное богатство Руского Мiра. Старообрядческая борьба, прежде всего, была борьбой за Правду, Истоки и природные расовые Основы Руской Истории. Они веками формировали культурологический, социально поведенческий тип русского человека, в его борьбе за Основы Великоруской Культурологической расовой Веры в ее алкании Со-Вести с Творцом и ее русское понимание Церкви, как собрания верующего Руского Народа. Руский Народ в Руской Церкви имеет полное право пребывать в своих природных канонических рамках, участвовать в её делах на уровне прихожанина. Тогда он творец и труженик на церковной ниве, отвечающий за плод своих усилий, а не «гость» (определение В.В. Розанова). Это страшное слово! «У гостя и психология гостя: взял шляпу и вышел» (вон из храма). Инорасовая интеллигенция, эти либеральные «кочевники больших городов» скрытно, политически по «марксизму» идеологически «замутила воду» и изменила рускому народу в его борьбе за свою культурологию Бытия.

 Эта борьба за русское церковное начало той эпохи характерна тем, что  интеллигенция, во главе которой всегда стоит правительство, отделились от народа, оставив его самому себе. А в подобных случаях руский народ, не давая отчета, идёт по пути Провидением указанному для каждого имперского народа, и идёт верно, безошибочно, что и случилось с нами, русским народом, во времена Царя Алексия Михайловича и Никона. Руский Народ в своей Руской Вере остался на своих расовых позициях, ведь еще святитель Иларион в сборнике проповедей   «Слово о Законе и Благодати» вещал, что Ветхий Завет и Библия на его Основе это история древних евреев и она никакого отношения не имеет к Руской Вере и Рускому Народу. Протопоп Аввакум здесь разсматривается современным официозом «историзма» в лучшем случае, как великий защитник устоев Русской Веры против западнического «папизма». Если обратить внимание на Сущность данного изследовательского подхода, то Мы с Вами увидим наглядную ущербность данной точки зрения. Ущербность изследовательской мысли, вытесненной, как это обычно для бездуховного «историзма», лишь в какую то частность разсмотрения подобной, напрочь потерявшей здесь само великоруское мироощущение глобальной великоруской культурологии на фоне руской и мировой истории.

Ну, первое, это совершенно чуждое Русскому Мiру явление интеллигенция, «люди свободных профессий». Она и появилась, как результат западнической политики Династии Романовых, как противовес Русскому Типу Государственности, как всегдашний тип «цивилизационного образованца», антигосударственника.

Русская Вера это часть общего организма Великоруской расовой Имперской Культуры. И ее можно изследовать только в великоруском общекультурном контексте, стоящем на природных матричных позициях ее индоевропейских Основ Духа Божественной Пракультуры. На этих позициях стоит вся Антика, как Классики любой Типологической Мысли. Не за одну Рускую Веру, а за всю Рускую Правду Жизни встал на ее защиту этот Русский Титан, Протопоп Аввакум. Кто то должен был встать на ее защиту, иначе что же это за таковая Правда Жизни, если все ее защитники ее материалистически  предают ее при первом же ей препятствии.

В свете сегодняшней СВО многие знаковые события Руской Истории приобретают мистический смысл.

В эпоху Великого Раскола расовый Дух Русской Империи начали одолевать насаждаемые Властью, совместно с космополитической Церковью социальные материалистические «стяжательные» догмы, типа «Москва-Третий Рим», преподносимый в духе либералистики панславянизма. В области Русской Веры это выглядело для Руского расового Имперского Народа сменой приоритетов ее природного духовного вектора. Им решительно воспротивился в массе Русский Народ..

Здесь очень важный момент для современности, это то, что в Царствование Ивана IV Васильевича Грозного сама Русская Империя достигла своих естественных цивилизационных границ. А далее она должна была, если и расширять свое пограничное цивилизационное влияние, в санитарной защите своей типологической имперскости духовных смыслов, то вести его в форме исключительно культурной экспансии. А к силе прибегая лишь в крайних случаях защиты геополитических интересов Империи. Столкнувшись с народами иной цивилизационной, западнической установки социальности в широком культурном смысле Царь Иван Грозный провидчески оставил завоеванные западные пределы и отступил с Балтики в свои прежние границы Руси. Великоруский Имперский Дух верно подсказал Государственному Гению Грозного, что эти и подобные им по духу инорасовые народы в силу своего природного инорасового «стяжательства» никогда не станут гармоничной частью социальности Русского Имперского Мiра и его Семьи Народов.

Это же касалось в первую очередь цивилизационных границ: - Средней Азии, Кавказа и всего западного направления. А вот здесь исторически, в противовес этому природному русскому имперскому направлению, с первыми Царями Династии Романовых воцарился социальный Абсолютизм Империи. Но естественно здесь сыграл свою роль и приоритет космополитизма церковного ветхозаветного стяжательства, как и «обретенное» от либерально общечеловеческого Константинополя «руское» Патриаршество. Оно выступило в экуменистической роли социальной принадлежности к «мировой религии». И все эти геополитические тенденции Руси с середины XVII века, вкупе приняли разнонаправленный характер государственного и военного движения на Запад, где столкнулись с встречной духовной инорасовой социально материалистической цивилизационной экспансией инорасового дуза Запада.

Аввакум обличал: -

«Никонианская» Русь — это и есть «чужая земля», или, иначе, «земля варваров», отринувшая все природное русское, традиционное и устоявшееся. Здесь царит «озлобления много», обитают «враги благочестия», а предводительствует сам «сатана». Это дремучий лес, из которого бегут, «утекают» праведники.  «Чужую землю» он сравнивает с огромной темницей, где беспрестанно «льется кровь мученическая», и с могилой: «Воистину и на свободе люди те в нынешнее время равны с погребенными. Во всех концах земли ох, и рыдание, и плач, и жалость».

Центральной фигурой, главным виновником превращения России в «чужую землю» оказывается царь Алексей Михайлович. По мысли Аввакума Патриарх Никон этот совратитель Царя, а затем лишь исполнитель его воли. Сам же Алексей Михайлович — тиран, «мучитель и гонитель», подчиняющий себе людей «насилием и властью»: «А ты, никониян, чем похвалишься? — вопрошает Аввакум Царя. — Скажи-тко? Антихристом своим нагим разве да огнем, да топором, да виселицею». Он уподобляет Царя Алексея Михайловича наиболее жестоким библейским царям — Саулу, Навуходоносору, Максимияну, Озии.

 Аввакум, да и все старообрядцы, не обличали великоруский расовый принцип самодержавного правления как таковой, они исходили из идеи Божественного происхождения Царской Власти. В отношении самого Царя Аввакум долгое время сохранял надежду, что он одумается и вернется к старой Вере.

Проблема заключалась в ином — в истинности Царского служения Русскому Народу. Предавший старые Великоруские Традиции Царь, это изменник истинной Веры и, следовательно, он теряет право быть Царем, так как ведет Царство и его Русский Народ в неизбежную пучину неисчислимых бедствий.

Резко возросшее влияние западноевропейской культуры («немецкие поступы», «польские обычаи», «латинство») делает «никоновскую» Русь окончательно «чужой землей». Аввакум восклицает: «Ох, ох, бедная Русь, чего-то тебе захотелося немецких поступков и обычаев!»

(говоря немецких поступков и обычаев Аввакум имеет в виду не германское влияние, а иностранную бюрократию; немцы - немые для кого русский язык чужд В.М.)

Еще большее неприятие Аввакума вызывает заимствование с Запада «внешней мудрости», светской науки и всеобщее поклонение этому лжекумиру. Уже говорилось, что основное противоречие в данном случае лежало в разных системах мышления старообрядцев и «латинствующих». Если последние старались привить на русской почве рационалистическое мышление с его опорой на знание, то первые защищали традиционный для древнерусского сознания принцип религиозно-мистического постижения Божиих Тайн, в исполнение Его Таинств (здесь все тот же извечный расово-мировоззренческий - паламитский спор святителя Григория Паламы и «ученого» грека Варлаама В.М.). Аввакум видит в «еллинских философах» религиозную скверну, а в более современных западноевропейских ученых авторитетах — еретиков. Так, он пророчески утверждал, что «ритор и философ не может быть христианин» (то есть иметь расовый истинно верующий Типологический Дух, так как он всегда исконный материалист В.М.), что «ни на праг церковный ритор и философ достоин внити». И здесь Нам с Вами, Русскому Мiру тиражируется сущая глупость от либералов, и их духовных соратников «социалистов-коммунистов», что «неприятие западной учености в любом ее виде — это принципиальная «дремучая» архаичная позиция Аввакума» и духовная Суть Русского Мiра.

Не совместимыми с «чистой верой», с ее основами, Аввакум считает материалистические учения Сократа, Платона, Протагора, Диагора Милисийского, которые приводят в пример в богословских спорах его нововерческие и светские  оппоненты. По провиндециальной Великоруской Мысли Аввакума лишь Природный расовый Великоруский Дух определяет возможные границы агностического Познания, от которого и должен отталкиваться ученый, а не «безпривязно-свободный либерально-западный ум человекобожия», который неминуемо ведет мир народов к всемирной катастрофе, Апокалипсису.

В итоге образ «чужой земли» связывается Аввакумом непосредственно с Антихристом, этим «врагом человеческим», символом мирового зла.

Вообще старообрядцы создали собственную теорию об Антихристе, ибо отказ от старой веры они воспринимали исключительно как дьявольское деяние, приближающее наступление конца света. В трактовке протопопа Аввакума, Никон и царь Алексей Михайлович  непосредственные предшественники Антихриста — «войско антихристово», «слуги антихристовы». Аввакум живо рисует яркий образ Антихриста, явившегося ему во сне в виде «нагого человека», «огнем дышит, изо рта, из ноздрей и из ушей пламя смрадное исходит». За спиною же Антихриста — «Царь наш последует и Власти, со множеством народа».

Нам с Вами навязывается мнение, что особенно важной для старообрядцев была идея Руси, как «Третьего Рима». Но здесь лукавая подмена. Погиб второй Рим – Византия и Руси суждено своей Верой удерживать в мире народов идеал «Веры истинной». Эта «Удерживающая» Русь и мыслилась Аввакумом в качестве своеобразного маяка для Народов мира.

 Многие послания Аввакума посвящены «верным» — тем, кто избрал путь подвижничества во имя «старой веры». Рассуждая о принципах существования «верных», протопоп Аввакум, прежде всего, призывает их осознать себя монолитным союзом. Цементирующим этот союз условием являются нравственные устои расовых канонов общины, как «Отечества». А в качестве примеров истинного «верующего» под пером Аввакума возникают образы его сподвижников. Особенно в этом отношении ярок образ боярыни Феодосьи Морозовой. «Сильный Христов Воевода противу сатанина полка», — так называет его одно из старообрядческих «Сказаний».

Мысль об избранничестве, особом пути, которым им надлежит идти, — пути страдания и мученичества о собственной «святости», свойственна всем пустозерским узникам. Уже в ранней старообрядческой литературе возникает образ пророка-бойца, подвиги которого во имя Правой Веры сравниваются с подвигами библейских Пророков.

Протопопы Авакум и Даниил после нововведений Никона в 1653 году подали царю Алексею обширную челобитную (прошение), в которой обосновали Сущее несоответствие нововведений Патриарха Никона древнему православному благочестию. К челобитной были приложены выписки из древних книг «о сложении перст и о поклонех».

О крестном знамении (из постановлений Стоглавого Собора 1551 года)

«Также священные протопопы, священники и диаконы на себе изображали бы крестное знамение крестообразно и по чину. Прежде возлагать на чело, на перси, то есть на сердце, и потом на правое плечо, также на левое плечо. Это истинное изображение крестного знамения. И потом поклоняться душой, телом, умом и всем помышлением пречистому образу и животворящему кресту Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа…

Также подобает и всем правоверным христианам руку устраивать и двумя перстами крестное знамение на лице своем изображать и поклоняться, как прежде сказали.

Если кто двумя перстами не благословляет, как и Христос, или не изображает двумя перстами крестного знамения, да будет проклят, как святые отцы сказали…

Если кто правильно крестит лицо свое этим знамением, то никогда уже не убоится ни дьявола, ни злого (мирского В.М.) супостата, и от Бога мзду примет за то…»

(в XVII веке все решения Стоглава и Домостроя были церковной бюрократией Архирейства Церкви, запрещены, изъяты из обращения, и вновь публично обнародованы только лишь после императорского указа о веротерпимости 1905 года В.М.)

А вот Он, Протопоп Аввакум, в своей Великой расовой Великоруской Сущности Русского Космоса, в наглядном великом прозрение из его «Жития…»: -

«Бог вместил в меня Небо, и Землю, и всю Тварь Божию… Так добро мне на Земле лежати и (Его) Светом одеянну и Небом прикрыту Быти; Небо моё, Земля моя, Свет мой»

Как величественен Протопоп Аввакум в своем последнем споре с «вселенскими патриархами», собранными Царем и Никоном для его вразумления: -

«Как привезли меня из монастыря Пафнутьева к Москве, и поставили на подворье, и, волоча многажды в Чюдов (монастырь В.М.), поставили перед вселенских патриархов, и наши все тут же, что лисы, сидели, — от писания с патриархами говорил много; Бог отверз грешные мое уста, и посрамил их Христос! Последнее слово ко мне рекли:  -

«Что-де ты упрям? вся-де наша Палестина, — и Серби, и Албанасы, и Волохи, и Римляне, и Ляхи, — все-де трема персты крестятся, один-де ты стоишь во своем упорстве и крестишься пятью персты — так-де не подобает!»

И я им о Христе отвещал сице: -

«Вселенстии учитилие! Рим давно упал и лежит невсклонно, и Ляхи с ним же погибли, до конца враги быша християном. А и у вас православие пестро стало от насилия турскаго Магмета, — да и дивить на вас нельзя: немощны есте стали. И впредь приезжайте к нам учитца: - у нас, Божиею Благодатию, Самодержство. До Никона отступника в нашей России у Благочестивых Князей и Царей все было православие чисто и непорочно и Церковь невмятежна»

Да толкать и бити меня стали; и патриархи сами на меня бросились, человек их с сорок, чаю, было, велико Антихристово войско собралося! И я толмачю-архимариту Денису говорить стал: - «Говори патриархам : - Апостол Павел пишет: - « Таков нам подобаше архиерей, преподобен, незлоблив», и прочая; а вы, убивше человека, как литоргисать станете?» Так они сели. И я отшел ко дверям, да набок повалился: - «Посидите вы, а я полежу».

Своё последнее письмо Аввакум написал уже к Фёдору Алексеевичу, и в письме том писал, что видел сон о том, как старый царь горит в аду. Возмущёный такими словами про своего родного отца, молодой царь быстро решил, кому здесь гореть - 11 апреля 1681 «пустозерские страдальцы» были казнены через сожжение.

Духовное Великоруское мироощущение значения для Русского расового Мiра этой Великой Личности, ее Святости этой Вифлеемской Звезды в Русской Земле воссиявшей, у Нас с Вами еще впереди.

Верная и самоотверженная супруга Аввакума Анастасия Марковна не погибла во время сибирской ссылки, а вернулась с протопопом в Москву, потом была заточена с детьми в Мезени. Годы спустя им разрешили вернуться в Москву. Одно из старообрядческих согласий обсуждало вопрос о канонизации (естественно, внутри этого старообрядческого согласия) этой удивительной русской женщины, но к положительному решению пока так и не пришло.

О ней (и о самом протопопе, естественно) есть стихи русского поэта, бывшего белогвардейского офицера, затем эмигранта Арсентия Несмелова. Сам Несмелов вещал: - «Наших пращуров Бог по-иному ковал, отливал без единой без трещины, видно, лучший металл он для этого брал, но их целостность нам не завещана; и потомки - не медь и железо, а жесть в тусклой ржавчине века угрюмого, и не в сотый ли раз я берусь перечесть толстый том жития Аввакумова...»

А вот стих другого офицера-поэта, участника белого движения, эмигранта Сергея Бехтеева

 ОФИЦЕР

 Его вели убийцы на расстрел.
Толпа безгласная пугливо расступалась,
Но на нее спокойно он смотрел,
И сердце гордое его не волновалось.
 Привык он смерть с отвагою встречать
На гибельных полях неумолимой битвы,
Когда уста торопятся шептать
Последние слова напутственной молитвы.
Никто не смел приблизится к нему,
Все от него, как от чумы, бежали,
 И даже взглядами трусливыми ему
 Сочувствия в беде не выражали.
И каждый знал, что власть его казнит
За то, что был он царским офицером,
 За то, что Родину он грудью защищал,
С врагами Родины постыдно не братался.
За то, что был он русским до конца,
За то, что не сменил он честного лица
 На красную разбойничью личину.

 Любовь к Родине, невыносимая боль утраты и надежда на возрождение Великоруского Имперского Духа на фоне трагедии «республиканского» белого движения. Все эти надежды и чаяния вы познаете через слова авторов сборника стихов бывших участников белого движения «Меч в терновом венце».

В ходе СВО Мы с Вами должны выявить и принять в свой Великоруский Дух правду Руской Истории. Сохранившиеся деревянные и каменные дораскольные архитектурные великоруские раритеты созданы именно старообрядчеством. Гибельное наступление послераскольного эрзаца  псевдоруской культурологии наглядно везде, те же плиты Лужнецкого Монастыря здесь показательны. Воцарившаяся послераскольная Иконопись, по мысли старообрядчества, утратившая свою святость, была заказного экуменистического характера. Все это должно быть Нами с Вами массово оценено расово. Донетчина с Днепропетровщиной, Николаевым и Одессой с Приднестровьем, это бывшее Дикое Поле, вместе с Крымом Суть территория Руского Мiра. Малороссия и Белоруссия государства, с коими надо установить понятные рускому и российскому народам отношения. Прибалтика, Закарпатье, Закавказье и Молдавия со Средней Азией это инорасовые анклавы. Их присутствие в Русском Мiре в любом смысле разрушительно изначально. Кавказ очень сложный вопрос! Тут задействованы многие социологические факторы. Здесь и наследие российской либералистики XIX века, ее «великих реформ», двинувшей народы Кавказа и Закавказья в революционную, террористическую деятельность по разрушению Руского Мiра. И изначально разрушительная территориальная политика «ссср». И воцарившийся на Кавказе в результате десятилетий красной пропаганды дикий пещерный, русофобский, политический и бытовой национализм и т. д. Все это вкупе и предполагает долгую многолетнюю работу по его достаточному социальному разрешению.

Обращаясь к «горящей» в умах россиян «национально еврейской» теме отмечу. Природных евреев ашкеназов с индоевропейским языком идиш и исповедующих ассимиляционное мировоззрение жизни среди народов мира в сегодняшнем «мировом еврействе» горстка. Остальная масса, подавляющее большинство Мирового еврейства» иудохазары, это те же сефарды и мирзахи. Иудаистские фамилия имя и отчество обладателя говорят лишь о том, что он политический иудаист, и не более того.

Показательный пример здесь убийство одного еврея, политического иудаиста Урицкого, иным евреем, природным евреем ашкеназом Каннегисером.

 Одним из своих первых приказов, от 15 марта 1918 года, красный глава  Петрограда Урицкий установил, что только органы ЧК имеют право производить обыски и аресты. Другим организациям подобные действия запрещались. Одновременно Урицкий грозил расстрелом на месте за сопротивление сотрудникам ВЧК при исполнении ими служебных обязанностей. Он также произвёл разоружение «имущих классов», обязав их в 3-дневный срок сдать имеющееся оружие. Все без исключения не подчинившиеся, у кого потом оружие будет найдено при обыске, подлежали суду народно-революционного трибунала.  Среди казнённых по приказу Урицкого был друг Канегиссера — Владимир Перельцвайг.

Канегиссер объяснил своё убийство Урицкого, как единственную возможность восстановить доброе имя еврейского народа в глазах народов мира. Этим он публично показал, что политические иудаисты любой национальности не имеют никакого отношения к мировоззрению, субкультуре и жизнедеятельности самого еврейского народа.