За гранью разлома. Глава 3 - Карт

Бар «Пьяный голем» поглотил мастера-следоведа Карта Ллоя шумом переполненного зала. Воздух здесь был тяжёлым и тревожным, гулкими волнами отдавался в каменных стенах, и клубился, как слишком крепкий дым, в котором смешивались разговоры, запах медовухи и копоти. Карту приходилось проталкиваться через тесную толпу низкорослых рудокопов, осаждавших дверь в комнату, где было совершено убийство. При виде человека драгги лишь плотнее сдвинулись, недовольно бурча что-то под нос. Заставить такого уступить — задача не из лёгких, Карту это давно было известно.
Когда он только устроился в жандармерию Ангмара, он не обрадовался, но выбора не оставалось. Людские цеха были переполнены, таайры брали на работу в свой квартал только сородичей и вообще вели довольно замкнутый образ жизни, не пуская чужаков. Оставались только драгги, которые контролировали все административные органы города. Но к следствию они относились без особого интереса, да и умения. Не хватало им человеческой смекалки. Так что среди узловатых, хмурых коренных жителей он оказался единственным «странником», быстро доказавшим свои способности на самой «черной» и неприглядной работе с трупами. В результате его в качестве исключения удостоили должности мастера и даже дали в напарники двух помощников. Утешало одно: они не возражали, что главным в расследованиях стал человек, и не пытались препятствовать его работе. Впрочем, это было бы и бессмысленно — драгги редко отличались тонкостью восприятия улик и следов.
Карт едва успел войти в главный зал таверны, как наткнулся на шумную толпу, запрудившую вход в комнату, где произошло убийство. Пестрая масса широкоплечих, низкорослых фигур не пропускала никого, а стоило его жандармам попытаться расчистить путь, как плотная стена низкорослых завсегдатаев таверны ещё больше сомкнулась, будто замкнутый механизм из медных и чугунных деталей, нежелающий работать под чужим управлением.
Покосившись на своего мастера, двое помощников — два коренастых, тяжеловесных жандарма с лицами, напоминающими грубо обработанный камень — двинулись оттеснять толпу, расталкивая собравшихся короткими, но крепкими толчками. Низкорослые горожане глухо загудели, как подземные ручьи, заключенные в железные трубы, пробиваясь наружу. Два драгга рядом с Картом начали возмущённо ворчать, их голоса раздавались, как глухое эхо каменных шахт.
— Сначала убиваете нас, а потом лезете расследовать! — выкрикнул один из них, злобно сверкая глазами.
— Да людям только и нужно, что замести следы! — подхватил второй, грозно уставившись на жандармов, которые лишь молча продолжали выталкивать тех, кто больше всех возмущался, к выходу.
Для Карта это представление не было новостью — он знал, что негодование драггов по поводу смерти наместника было лишь вершиной айсберга. Настоящая неприязнь затаилась глубже, в тёмных и недоступных взглядах, которыми они сверлили каждого чужака, особенно человека. В каждом мрачном взгляде проступала вера в заговор, в то, что люди — хладнокровные убийцы, целенаправленно уничтожающие верхушку их правителей. У них
 были свои, старинные традиции, закрытые кланы, и вмешательство чужаков они воспринимали как угрозу своему укладу и безопасности. Карт, как представитель жандармерии и, что хуже, человек, оказался для них лицом этого вторжения.
Он знал, что каждый, кто сегодня бросал на него тяжёлый, подозрительный взгляд, втайне верил, что именно люди стоят за недавними убийствами, что они разрушают основы власти драггов, чтобы сломать сам Ангмар и подчинить его себе. В такие моменты Карт чувствовал себя ничем иным, как лишним винтиком в сложном, неуступчивом механизме, деталью, от которой все хотели бы избавиться. Но он не имеет права показать даже малейшего раздражения — только не здесь и не сейчас. Драгги были похожи на тяжёлые, неподатливые каменные глыбы: попытка воздействовать на них силой только разбила бы и его самого.
Поэтому Карт оставил жандармов разбираться с разъярённой толпой, а сам отвёл взгляд в сторону сцены, где рыжеволосая девушка с озабоченным выражением на лице торопливо укладывала в сумку какой-то странный инструмент. Она двигалась поспешно, словно стремясь поскорее покинуть это место, ставшее свидетелем кровавой драмы. Лицо её было уставшим и задумчивым, с тенью тревоги, и, хотя она старалась быть незаметной, её красота невольно привлекала взгляд. Свет ламп пробегал по огненно-рыжим волосам, отливающим медным блеском, и Карт отметил, что раньше не встречал её среди жителей Ангмара, хотя ему были знакомы почти все лица в людском квартале.
Оправдывая свою заинтересованность тем, что любая информация может быть полезной, он решил завести разговор, хотя ощутил к ней не только профессиональный интерес. Девушка выглядела немного растерянной, словно всё случившееся затронуло её гораздо больше, чем обычного посетителя.
— Тяжёлая ночь выдалась, не так ли? — произнёс он, глядя на неё с лёгкой улыбкой. — Простите, я Карт Ллой, мастер-следовед.
Девушка взглянула на него, и он уловил в её глазах оттенок удивления, смешанного с благодарностью за то, что его тон оказался таким спокойным. Она кивнула, ненадолго отвлекаясь от сборов.
— Миена ер Гийорн —представилась она. — Да, действительно тяжёлая... Я и подумать не могла, что такое случится в день моего первого выступления.
— Вы только что прибыли в Ангмар? Я, признаться, думал, что знаю почти всех наших менестрелей и гостей, — заметил он, стараясь скрыть свой более личный интерес к беседе за вежливой улыбкой.
Она кивнула, слегка растерянно, но быстро собралась и ответила сдержанно:
— Да, всего несколько дней назад. Успела только устроиться, да и вот — прямо в ночь такого события.
Карт, не упуская взгляда девушки, сдержанно улыбнулся и, как бы случайно, предложил:
— Понимаю. Может, пока жандармы разбираются, присядете на минуту? Ночь выдалась непростой, а я, честно говоря, не против отвлечься от всех этих гневных выкриков, — он указал на столик в углу зала.


Миена ненадолго задумалась, но потом кивнула и, застегнув сумку с интсрументом, последовала за Картом к тихому столику в дальнем углу таверны. Карт придвинул ей стул, сам уселся напротив и скользнул взглядом по её задумчивому лицу, стараясь быть ненавязчивым.
— Ангмар не всегда встречает гостей настолько... неожиданными событиями, — начал он, иронично качнув головой. — Это город особенный, движущийся и непредсказуемый, но не настолько, чтобы сводить в одном месте посетителей таверны и… убийц, — заметил он с лёгким намёком.
Миена осторожно улыбнулась, но, казалось, мысли её всё ещё блуждали где-то в стороне.
— Он, конечно, впечатляет, — тихо ответила она, избегая взгляда. — Я слышала много историй об Ангмаре, но увидеть его — совсем другое. Он живёт какой-то своей жизнью… и все эти механизмы, котлы и трубы. Они будто дышат, стонут и скрежещут, как будто сам город движется по своей воле.
— Мы здесь давно привыкли к тому, что Ангмар нас ведёт. Иногда бывает ощущение, что мы лишь гости в нём, — кивнул Карт. — Я, к примеру, никогда не устаю смотреть на него на рассвете. Вы, наверное, ещё не видели, как город идёт к горизонту над пустынями?
Она улыбнулась теплее, и в её взгляде мелькнул интерес.
— Нет, но хотелось бы. Я пока успела побывать только здесь, в людском квартале, и заглянуть в свою гильдию. Ещё даже не привыкла к этому месту, — ответила она и чуть замялась, прежде чем добавить: — Хотя теперь, наверное, надолго запомню его.
Карт уловил её настороженность и, сменив тон на более мягкий, спросил:
— Да, жаль, что вам пришлось стать свидетельницей таких событий, — Карт осторожно улыбнулся, словно пытаясь разрядить обстановку. — Но вдруг вы заметили что-то странное?
Миена нахмурилась, словно решая, стоит ли рассказывать ему подробности. Она едва заметно покачала головой и взглянула на сцену, где ещё минуту назад убирала свой инструмент.
— Ну, я не думала, что всё так обернётся, если честно. Ближе к ночи, — она бросила быстрый взгляд на Карта, — вошёл один из каких-то важных драггов. Я сразу поняла, что это не обычный посетитель. Двое стражников с ним, да и ещё молодая девушка. Черноволосая, довольно хрупкая на вид, но как-то… холодная. Они уверенно прошли через весь зал, а сам хозяин шел с ними.
— Тришар? — Карт приподнял бровь. — Вы уверены, что он пошёл за ними?
— Абсолютно, — тихо ответила Миена, чуть понизив голос. — Всё показалось таким странным. А девушка словно знала, куда направляется, — добавила она.
Карт нахмурился, обдумывая её слова.

— Похоже, что она не случайно попала в эту таверну, — заключил он, и в его взгляде мелькнуло что-то вроде задумчивой серьёзности.
— Думаете, она могла быть убийцей? — Миена, затаив дыхание, вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, верно ли уловила его мысль.
— Всё возможно, я еще не видел места убийства, — ответил Карт. 
Карт увидел, что Миена по-прежнему выглядела взволнованной и подавленной событиями этой ночи. Он не мог оставить её в таком состоянии — не только из вежливости, но и из необъяснимого желания увидеть на её лице спокойную улыбку.
— Не стоит переживать так сильно, — сказал он, чуть наклоняясь к ней. — В Ангмаре порой случаются тёмные дела, но вам здесь ничто не угрожает. Я позабочусь об этом.
Она молча кивнула, задумчиво проводя пальцем по узору на столе, явно всё ещё погружённая в события, что разыгрались в этой таверне. Её взгляд, кажется, устремлялся куда-то за пределы комнаты.
Карт решил слегка разбавить атмосферу.
— Вам стоит как-нибудь посмотреть на таайриский щит Ангмара. Он выглядит как причудливый фонтан на центральной площади.
— Да, обязательно, — оживилась она. Потом с интересом спросила, — А это правда, что нас от Каароса нас защищает только это устройство?
Он кивнул.
— Совершенная правда, — ответил он мягко. — Этот город словно затерян в пустынях Метектума, под бескрайним небом. Только щит над нами и спасает от палящего жара Каароса.
— А вы бывали на краю города? — спросила она, все более оживляясь, в её голосе появилась нотка любопытства.
— Ещё бы. Там красиво. Ангмар в шутку называют пауком — ведь у него и правда восемь «ног». Каждый раз, когда он передвигается на новое место, — это целое событие. — Он заметил, как её глаза блеснули при его словах, и продолжил, обрисовывая картину механизма. — Медленно, но верно, он ползёт через пустыни, от одного города к другому, словно огромный зверь. Иногда кажется, что он живёт сам по себе.
— Невероятно! — заметила она. — А как же Ангмар перемещается?
— Это тайна драггов, — ответил Карт, усмехнувшись. — Они держат этот конструкцию в секрете. Нам, людям, известно немногое, только то, что они используют какую-то древнюю технологию.
Миена задумалась, и Карт уловил, как её лицо на мгновение смягчилось, стало менее настороженным.
Он смотрел на неё, не сводя глаз, чувствуя, как в нём растёт любопытство. Эта девушка явно не была обычным менестрелем; в её лице и в её голосе он видел больше, чем просто желание узнать что-то новое.
— Слушайте, — опомнился он и сказал, глядя ей прямо в глаза. — Не думаю, что вам стоит оставаться здесь дольше. Скоро утро, вы могли бы вернуться к себе и немного отдохнуть. А если позволите, позже я бы зашёл к вам и показал окрестности. Ангмар с рассвета — это потрясающее зрелище, которое не каждому удаётся увидеть.
На её лице появилось лёгкое удивление, словно от неожиданного предложения. И, возможно, легкий румянец проступил на её щеках, хоть Карт и не был до конца в этом уверен. Она кивнула, соглашаясь, но в её взгляде он уловил что-то ещё — нечто, что было для него слишком завораживающим.
Его сердце на миг сбилось с ритма, но он, взяв себя в руки, передал ей её сумку с инструментом и посмотрел на неё сдержанно.
— Будьте осторожны, — проговорил он тихо. — До скорой встречи.
Она, ещё раз посмотрев на него, в ответ кивнула, и, забрав свои вещи, вышла из таверны. Мастер-следовед проводил её взглядом, пока она не скрылась за дверью.
________________________________________
Когда Карт направился к месту убийства, когда на его пути неожиданно возник драгг, крепкий и немного полноватый на вид, с умным прищуром и тяжёлой поступью существа, привыкшего к весу механизмов и серьёзной работе.
— Мастер-следовед, верно? — заговорил он, скрестив руки на широкой груди. — Я Моррин, мастер над големами. У меня есть пара мыслей по поводу убийства, если вас это интересует.
Карт уставился на драгга, окинув его взглядом, который тут же смягчился. Он не мог не признать в нём того самого Моррина, известного по городу своей изобретательностью и умением управлять големами.
— Моррин, значит? И что вас, големщика, могло заинтересовать в расследовании убийства? — спросил Карт, прищурившись.
Инженер выдержал проницательный взгляд человека, а затем тихо сказал: — Просто хотел поделиться странным фактом. Убийства начались несколько месяцев назад одновременно с открытием разрывов в нашем городе. Раньше они появлялись только в определённых местах, далеко за его пределами. А теперь — прямо здесь, на центральной площади.
Карт нахмурился, едва сдерживая вздох. Разрывы — всё это звучало для него как головная боль учёных, а не дело для следователя.
— Разрывы… То, что выплёвывает на нас монстров? — Карт посмотрел на Моррина с сомнением. — И вы думаете, это связано с убийствами?
— Сегодня из одного такого разрыва вышел человек. Сбитый с толку, словно он попал сюда случайно, — уверенно ответил Моррин. — Я это видел сам. Может быть, кто-то нашёл способ использовать разрывы для проникновения в наш мир.
Карт на мгновение замер. Разрыв, из которого выходит человек, — это, несомненно, необычно. Но он сам рассуждал практически и не видел в этом прямой связи с убийствами. Если кто-то научился использовать разрывы, это, конечно, вещь серьёзная, но это по большей части забота тех же таайров или учёных из драггов. Он на секунду представил картину, в которой загадочные незнакомцы, словно призраки, влияют на расклад сил в Ангмаре, убивая неугодных лиц с помощью «портальных» убийц, но его разум отказывался считать это чем-то большим, чем теорией заговора.
— Даже если и так, мастер Моррин, вряд ли тут есть прямая связь. Это скорее не более, чем случайность, и никак не связано с инцидентами. Здесь нужны факты, а не предположения, и пока ни один из них этого не подтверждает, — осторожно заметил Карт, продолжая осматриваться. Но я буду иметь это в виду, мастер Моррин. Спасибо за информацию.
Он распрощался с инженером и вошел в комнату, где было совершено убийство. Ллой оглядел хаос, царивший в помещении, и нахмурился. Свежий утренний ветер пробивался через открытое окно, принося слабый запах влажного металла, смешанного с застоявшейся кровью. Мастер-следовед осматривал следы, стремясь собрать воедино детали — несмотря на то, что кто-то уже успел растоптать добрую половину улик.
«Толпа драггов», — подумал он, сдерживая раздражение. Эти упрямые и необузданные подданные Ангмара вломились на место преступления, затоптав, возможно, единственные нити, которые могли вывести на убийцу. В такие моменты Карт ненавидел свою работу, но опыт и интуиция всё же подсказывали, что кое-что из улик можно спасти. И первое, что бросилось ему в глаза, так это отсутствие тел телохранителей в комнате. Не было и темноволосой спутницы наместника Амгхорна. Версия о том, что она убийца стала более, чем правдоподобной. От нее он и решил отталкиваться.
— Дракс! Гронн! — позвал он своих помощников, два рослых жандарма с грубыми, как тесаный камень, лицами.
Дракс, с суровым взглядом и густыми бровями, едва вошёл в комнату, глядя на неё с видом человека, которого застали врасплох, а Гронн, более молчаливый и склонный к педантичности, сразу направился к краю комнаты, внимательно изучая пол.
— Мне нужна пара ловких ног, чтобы разыскать двух стражников, — продолжил Карт, жестом указывая на двери. — Телохранители должны были находиться здесь при наместнике. Судя по всему, они погнались за убийцей. Опросите соседей и найдите их.
Оба помощника кивнули и поспешно покинули помещение, а Карт продолжил осмотр сцены, мысленно восстанавливая каждое действие. Наемницы действовала чётко, с бесстрашием и самоуверенностью профессионала. Как будто знала, что никто не успеет её остановить.
На полу темнело пятно крови вокруг тела. Удар был нанесён в точку, откуда жизнь уходит быстрее, чем человек успеет что-то понять или позвать на помощь. Тонкий нож, входящий в шею с хирургической точностью, — таких навыков не приобретают в уличных драках или за случайные деньги. Кошель и ценности наместника тоже нетронуты и оставлены без какого-либо интереса. «Это наёмница, — отметил про себя Карт, — причём явно знающая своё дело. Она либо тренировалась под чьим-то чутким руководством, либо у неё за плечами целая карьера, исполненная убийств». Руки преступницы не дрогнули, и удар был таким молниеносным, что наместник, возможно, даже не осознал, что его убивают.
Рядом с телом Карта привлекли брошенные платье и парик. Судя по беспорядку, она переоделась здесь же, в комнате, сбросив всё ненужное после выполнения своего «задания». Он поднял парик и увидел несколько белых волосков, прилипших к его внутренней стороне. Её естественный цвет — белый. Выбор парика был осознанным: Беловолосые – это редкость, а значит, ей нужно было скрыть любую деталь, которая могла бы её выдать. Она, несомненно, планировала всё до мелочей: после убийства хотела быстро сменить личину, чтобы никто не узнал её в случае, если кто-то увидит её на улице.
Карт принюхался и услышал едва уловимый аромат, что-то цветочное с нотками цитруса.
— Девушки всегда девушки, — хмыкнул он.
«Дальше она подошла к столу, — Карт пробежал пальцем по поверхности, отмечая отпечатки её обуви, — и, по всей видимости, запрыгнула, чтобы добраться до окна». Второй этаж был достаточно высок, чтобы падение без подготовки оказалось опасным, но эта убийца явно всё продумала.
«Кто ты такая?» — про себя обратился он к невидимой убийце. Карт потёр подбородок, напрягая память.
Все началось несколько месяцев назад, все жертвы наемников были драггами, состоявшими на важных постах в городе. Это убийство поразительно напоминало предыдущие два. Тот же точный, профессиональный стиль: прямой удар, отсутствие лишних следов борьбы и полное пренебрежение к объектам для выполнения задачи. Всё указывало на хладнокровного и опытного наемника, действующего по чужим приказам.
Первые два случая были не менее дерзкими: обе жертвы - главы кланов. Возможно именно эта девушка убила и их. Как и в этот раз, убийца приближалась к жертве под видом женщины легкого поведения, незаметно прокладывая путь к нужной цели. Низкорослики, внешне невозмутимые, поразительно падки на людских дам. Она убила их быстро, бесшумно, без лишней крови. В ее действиях присутствовала чёткая последовательность и отсутствие личной мотивации, что говорило о её работе за вознаграждение. Но кто стоит за этим?
«Может ли это быть человек?» — подумал Карт, сопоставляя детали. Некоторые факты указывали на возможную внутреннюю борьбу за влияние в Ангмаре. В последние годы людей действительно оттесняли на самые трудные и грязные работы. «Понаехавшие», как их называют. В цехах железоплавильни и на рудниках людские рабочие трудятся без отдыха под угрозой лишения права на жительство в Ангмаре. Возможно, кто-то из них действительно попытался отомстить и подорвать систему власти драггов изнутри. Но что-то в этой версии не давало покоя. Методы убийцы были слишком умелыми и холодными — так могли работать только профессиональные наёмники.
«Но если не люди… что, если это одна из клановых распрей драггов?» — мысленно продолжал Карт, вспоминая об укладе жизни в кланах. Среди них часто возникали ожесточённые конфликты между влиятельными семьями. Подобное соперничество ведется постоянно и уже не раз переходило границы: убить своих, но подставить людей, чтобы разжечь вражду и отвлечь от внутренних интриг. В городе-пауке всегда находились те, кто был готов пойти на всё ради власти.
Однако, всё не укладывалось в простую схему межклановой борьбы. «Таайры, — подумал он, хмуря брови. — Они всегда вне подозрений, но это не значит, что они безвредны». В Ангмаре птицелюди, с их таинственной и изолированной культурой, были почти легендой. Они жили по строгим, непонятным остальным традициям и редко делились знаниями. В их квартал почти никого не пускали, а тех, кто попадал внутрь, таайры провожали с такой настороженностью, словно оберегали великое сокровище. Если они знали что-то о разрывах, то наверняка тщательно скрывали это.
«Может, это они играют против нас всех, — думал Карт, — разжигая конфликт между людьми и драггами, чтобы, когда мы ослабнем, занять нашу позицию?»
«Разрывы внутри города, — вспомнил он внезапно слова Моррина, — они не вписываются в эту версию». Внезапное появление пространственных разрывов, порождающих хаос, не могло быть связано с происходящим, но почему-то не отпускало мастера-следоведа. За этим мог стоять кто-то, чьи мотивы простирались за пределы Ангмара. Карта не покидало чувство, что он упускал из виду что-то важное.
Склонившись к окну и впуская в себя ночной воздух, он понял: каждая версия, каждая из этих возможных тайн — не более чем догадка. Однако убийца, кто бы ни стоял за её действиями, действовала по точной системе, которая наводила на мысль о глобальном плане.
В этот момент дверь за его спиной приоткрылась, и в комнату вошли Дракс и Гронн, лица их были серьёзны и напряжены.
— Мастер Ллой, — произнёс Дракс, — нашли стражников. Убитых. Лежат в канализации.
Карт покачал головой, и тень досады промелькнула на его лице.
— Где именно?
— Под центральной площадью, на перекрестке внутренних технических путей.
— Отлично. Показывайте дорогу, — Карт поспешно направился к выходу, проклиная напрасно затоптанные улики.
________________________________________
Ллой, держась ближе к стене, осторожно пробирался дальше по тоннелю, пока свет фонаря не осветил нелепо раскиданные тела двух кроллов. Их металлические оболочки были искорёжены: один щарообразный механизм, кажется, взорвался изнутри, разлетевшись на острые осколки, второй валялся на боку, с разорванной проводкой и выведенными из строя механизмами. Слабое шипение газа исходило от повреждённых труб, и едкий запах топлива бил в нос, создавая мрачную атмосферу.
У покорёженной машины лежал телохранитель с обезображенным лицом, по всей вероятности, от взрывного состава. «Смесь явно мощная, — подумал Карт, осматривая глубокую дыру в черепе стражника. — Она пробила кость так, словно это был хрупкий кусок глины, и, видимо, на месте убила его».
Остатки смеси уже испарились, но даже слабый след, который остался на металлической стенке рядом с кроллом, выдавал редкость вещества. Карт быстро понял, что это нечто уникальное. Что-то похожее он видел лишь однажды — на выставке алхимиков, которое прибывший в Ангмар таайр демонстрировал для посетителей как предмет высшего искусства для взрывных рудниковых работ. Теперь похожее зелье использовалось против драггов, и это его настораживало. Связи покровителей преступницы выходили за пределы простого человека; у неё была серьёзная поддержка.
Двигаясь вперёд, Карт и его помощник Рал добрели до следующего поворота, и фонарь осветил второй труп. Тело второго телохранителя находилось у центрального перекрёстка туннелей. Этот драгг явно боролся до последнего: по положению его тела и следам на полу было видно, что он не сдался без боя. Карт замер на месте, ощупывая взглядом стены и пытаясь представить, как всё происходило.
На полу он заметил следы крови и обуви убийцы — хрупкие, но отчётливые, идущие в сторону выхода. Судя по количеству крови, преступница сама получила серьёзную рану, вероятно, от удара засапожником, и Карт отметил, что в нескольких местах капли указывали на неустойчивость преступницы. «Да, она была ранена, — заключил Карт, — но продолжала двигаться».
Подойдя ближе к телу телохранителя, он заметил, что у драгга было перерезано горло, а глаза залиты каким-то еще светящимся составом. В его ноге и на шее зияли кривые раны, судя по всему, от того же лезвия, которым убили наместника. Телохранитель дрался отчаянно, но в итоге удача и мастерство убийцы взяло верх.
«Слишком много совпадений указывает на таайров, — думал Карт, присаживаясь рядом со вторым телом и обдумывая детали. — Карт всегда знал, что жизнь этой расы в Ангмаре скрыта под завесой тайны. Их кварталы не были открыты для всех, они сохраняли своё независимое и замкнутое общество. Но почему бы им сейчас вмешиваться? Быть может, они решили с помощью чужих рук уничтожить верхушку драггов, чтобы … чтобы что? Захватить Ангмар? Их это никогда не интересовало. Таайры в большинстве своем отстранённые и замкнутые личности, ученые, исследователи и создания искусства. Их не интересуют мелкие дрязги власти. Это все странно.»
Он подозвал Дракса, приказав тому собрать образцы крови для анализа, и, пройдя дальше по следу, вместе с Гронном направился к выходу в квартал таайров. Следы крови, казалось, тянулись до самого выхода, и чем ближе они подходили, тем больше Карта мучила догадка: убийца могла укрыться у таайров, а их влиятельные союзники обеспечили ей прикрытие.
Поднявшись по лестнице из тоннеля, он увидел, что кровавый след внезапно обрывается у лужи крови. На камне виднелись отпечатки, словно кто-то тут упал, а потом… пропал.
Карт изучил место, опустившись на одно колено. «Здесь она явно потеряла силы и упала, — подумал он. — В таком состоянии далеко не ушла бы…» И всё же следы обрывались. Это могло значить только одно: кто-то поднял её и вынес, тщательно скрывшись от посторонних глаз.
Карт вглядывался в тусклый свет переулка, и напряжение охватило его с новой силой. Обрывок следа, резко заканчивающийся у лужи крови, лишь усилил чувство растерянности и злости. Он обходил ближайшие уголки, пытаясь найти хоть намёк на дальнейшие шаги убийцы и ее сообщников, но кругом царила тишина, нарушаемая лишь далёким шумом механических устройств города. Присев на корточки, он ещё раз внимательно осмотрел землю, провёл пальцем по влажному отпечатку, почти уже исчезающему на каменной поверхности.
Стараясь подавить досаду, Карт направился по окрестностям к соседним домам. Следовед постучал в деревянную дверь с резным орнаментом, напоминающим сплетение корней и крыльев, и почти сразу услышал тихие шаги с той стороны. Дверь приоткрылась, и в проёме показалась фигура высокого таайра. Его острый клюв отразил свет фонаря, делая лицо особенно суровым. Тёмные, почти чёрные перья, обрамляли вытянутую голову, а глаза — бездонные, словно вбирающие в себя тьму ночи, — смотрели на Карта с холодным безразличием. Весь его облик — возвышенный, чуждый и загадочный — создавал впечатление того, что он общается не с человеком, а с отстранённым духом.
— Чем обязан визиту? — клюв раскрылся, и голос, резкий и обрывающий каждое слово, пронёсся по узкому коридору дома. Казалось, таайр говорил так, будто слова отрывались от его языка с неудовольствием.
— Простите за беспокойство, — начал Карт, стараясь сохранить спокойствие, несмотря на явное недружелюбие собеседника. — Сегодня ночью здесь могло произойти… инцидент. Не видели ли вы кого-нибудь из подозрительных личностей? Раненую женщину, например.
Таайр чуть опустил голову, будто примеряясь к слову «подозрительные». Карт уловил, как по его высоким плечам пробежала едва заметная дрожь раздражения.
— Раненую женщину? — переспросил таайр, словно это слово было ему непонятно или не имело смысла. — Я не наблюдал ничего подобного.
Карт почувствовал, что его слова, казалось, развеваются на ветру, не оставляя никакого впечатления на собеседнике. Таайр продолжил, и в его голосе послышалось едва уловимое раздражение:
— И кстати, мастер-следователь, что привело вас в квартал таайров в столь поздний час? Наши исследования требуют уединения, и мы обычно не жалуем присутствия посторонних без приглашения. Убедитесь, что оно также быстро закончится.
— Исследования, говорите? И что же вас так увлекло? — Карт склонил голову, сдерживая усмешку. Несмотря на неприкрытые намеки птицелюда, следовед продолжа диалог.
Таайр молча выдержал его взгляд, а затем со спокойствием, которое показалось Карту изощрённой вежливостью, ответил:
— Природа межпространственных полей. Сложно объяснить это тому, кто не посвящён.
Он явно наслаждался тем, что его слова не значат для Карта ровным счётом ничего. И всё же следовед заметил в этом ответе лёгкий намёк на осуждение — будто его присутствие в этом квартале нарушало едва уловимую гармонию, понятную лишь этим загадочным существам.
— Вижу, — кивнул Карт. — Благодарю вас за время.
— Как вы и должны, — сухо откликнулся таайр, его глаза блеснули, прежде чем он бесшумно закрыл дверь, оставляя следователя в ночной тишине.
Карт отошёл от двери, подавив раздражение, и вновь окинул взглядом опустевшую улицу, словно надеясь увидеть какой-то знак, указывающий ему путь.
Другие жители встречали его не менее напряжёнными взглядами, выражая скрытое недовольство присутствием чужака. На прямые вопросы Карт получал лишь уклончивые ответы. Ни один из них, казалось, не видел ни раненую девушку, ни её помощников.
Он тихо проклинал прямой запрет гильдии следоведов на вторжение в квартал таайров, и уж тем более отсутствие полномочий вломиться с обыском к ним в дома. Уж тогда-то он точно сразу бы нашёл девушку. Но из-за договора между драггами и таайрами, административные органы Ангмара не имеют в этом квартале власти. «Город, мать его, в городе со своими законами!» — в сердцах выруглся Карт. Даже невинный опрос соседских домов, в итоге, может ему стать боком и закончится кучей оправдательной писанины. 
Когда Карт вернулся к люку, где заканчивался след крови, его снова охватило разочарование. Казалось, что преступница просто растворилась в ночи. «Чего я ожидал?» — мысленно проклинал он себя. Он вздохнул, ощущая тяжесть этого безуспешного расследования и холодный камень, будто издевательски намекающий ему на неумолимое исчезновение следов.
Тихо выругавшись, он жестом подозвал Дорка и Гронна.
— Возвращайтесь в участок, — бросил он, глядя на мокрый след на земле. — Возьмите образцы, передайте на анализ.
Когда жандармы удалились, Карт остался наедине с ощущением надвигающейся неудачи. Он с трудом сдержал раздражение, ещё раз обошёл вокруг лужи крови, безуспешно высматривая хоть малейший след. В конечном итоге, сквозь мрачные мысли, ему вдруг пришло воспоминание о Миене. Её облик встал перед глазами, и, сам не до конца понимая, почему это должно его утешить, он подумал, что теперь хотя бы один её искренний взгляд был бы кстати. Неожиданная лёгкость охватила его, и, поддавшись этой необъяснимой тяге, Карт направился к гильдии Бардов.
________________________________________
Карт медленно шёл по переулку, ведущему к зданию гильдии Бардов. Предрассветные сумерки ложились на Ангмар серым покровом, и город казался ещё более тихим, почти безмолвным, как будто выжидающим нового дня. Лёгкий холодный ветерок пробегал по лицу, придавая моменту ощущение уединения, а тусклый свет, струившийся из окон, едва пробивался сквозь полумрак. Внутри Карта всё ещё билось разочарование — он пытался следовать по малейшим уликам, и всё же его поиски вновь привели его к пустоте.
Уже почти подойдя к зданию гильдии, Карт остановился. Он с сомнением посмотрел на массивные двери и на окна, за которыми, должно быть, юные барды уже успели уснуть. Поднявшись по каменным ступеням, он остановился перед деревянным фасадом, осознавая, как это могло выглядеть: неужели он так стремится увидеть её, что готов вторгнуться в её мир посреди ночи? Это ощущение заставило его слегка усмехнуться.
«Боже, ты просто сходишь с ума, Карт», — подумал он. Уговаривая себя развернуться, он уже почти сделал шаг обратно, как вдруг уловил мелодию, льющуюся из окна над головой. Это был тонкий, мягкий голос, который проникал в темноту, звуча почти как эхо в пустом переулке. Голос был знакомым, и сердце Карта невольно дрогнуло: Миена. Она пела.
Карт приблизился к одному из окон, остановившись чуть в стороне, чтобы не выдавать своего присутствия. Прислонившись к холодному камню стены, он вслушался в её голос. В нём звучала печаль, что-то трогающее и даже тревожное, словно воспоминание о давно потерянном детстве, о мечтах, которые так и не сбылись.
В пляске огня одинокой свечи,
Под мамины сказки, былины в ночи
О принце Агъентума думала я.
Ко мне подойдёт, доспехом звеня,
Сердечно предложит взять в жёны меня.
Её голос был чист и проникновенен, каждый звук, казалось, падал прямо ему в сердце, и он вдруг понял, что это была не просто песня. В ней скрывалась горечь обмана и предательства, пережитых, но не забытых.
Но детские сказки забылись давно,
И принц уже вырос и стал королём.
Суровой рукой он правил страной,
И голод в стране сменялся войной.
На бунт как один поднялся город мой.
Карт явно не так себе представлял свой визит к гильдии, а как что-то более романтичное. Но певучие и одновременно тяжёлые слова ложились на слух, как камень на сердце, и уносили следоведа в пучину воспоминаний. Ему казалось, что в её голосе он слышит саму историю оставленной им давным-давно старой родины, преодолевающую трудности и разделённую непростыми людскими судьбами. В какой-то момент он закрыл глаза, и перед ним словно встали образы — вспыхивающие огни, руины, силуэт всадника на фоне догорающего города.
Но вот наконец я застала его.
И вспыхнула снова в сердце любовь.
На встречу ко мне он коня начал гнать,
А вслед за ним неслась его рать…
Спалил город он и убил мою мать.
В пляске огня одинокой свечи,
Под мамины сказки, былины в ночи
О принце Агъентума думала я.
Ко мне подойдёт, доспехом звеня,
Сердечно предложит взять в жёны меня.

Миена пела так, будто с каждым словом вытягивала из себя собственные воспоминания, вплетая их в мелодию. Её голос был полон тихой решимости и странной горечи, в нём звучали боль и примирение, оставлявшие след на душе каждого, кто слушал. Карт почувствовал, как его собственное прошлое всплыло из глубин памяти, взывая к тем дням, когда он покинул Агъентум, разочаровавшись в жизни там.
Песня затихла, и Карт остался стоять под окном, словно прикованный к этому месту. Её голос, полный тихого, почти горького принятия, глубоко тронул его, пробуждая воспоминания о тех далёких причинах, которые заставили его покинуть Агъентум. Он помнил эти бесконечные, тяжёлые, тягучие дни на старой родине, где жизнь тянула душу вниз под гнётом высокомерных правителей и сквозила пороками, от которых почти невозможно было укрыться.
В Агъентуме каждый уголок власти пропах силой, купленной без стеснения. Правители были богаты и беспощадны; они жили над законом и подчиняли его себе. Никто не смел перечить им — ни на улице, ни за закрытыми дверями. Любое инакомыслие жёстко подавлялось, и Карт видел, как гордый дух его народа сгибался под этой силой, как беспринципные сделки и жадность разъедали общество. В те годы он мечтал, что сможет найти место, где всё иначе. Но слушая эту песню здесь, в холодном ночном Ангмаре, он чувствовал, что перемены не принесли обещанного освобождения.
Склонив голову, он вслушивался в последний отголосок мелодии, цепляясь за тишину, которая оставила после себя еле ощутимый след. Взгляд его блуждал по фасаду гильдии, отмечая каменные украшения и темноту окон. Миена, стоявшая где-то за этими стенами, была ему едва знакома, но почему-то её слова всколыхнули нечто болезненное и глубокое в его душе, напоминавшее об утраченных надеждах.
Карт не решался подойти ближе, не поднимал руку, чтобы постучать — знал, что её песня не нуждается в чужих словах, да и внезапный, но уже затихающий, романтический порыв сейчас едва ли был уместен.
«Ты теряешь фокус, Карт», — мысленно упрекнул он себя, возвращая мысли к расследованию и напоминая себе, что его интерес к этой девушке — не более чем человеческая слабость. Он чуть тряхнул головой, будто пытаясь вытряхнуть лишние мысли, и, затаив дыхание, отошёл в тень здания, готовый продолжить свой путь.