Нищий

       Тяжёлый басовитый удар монастырского колокола всколыхнул прохладный утренний воздух и достиг самых дальних окраин города. Пятидесятилетний инвалид Павел Патрикеев приподнялся на стуле, оставив недопитую чашку чая на старом, застеленном выцветшей скатертью столике. «Допивай уж, успеешь» - одёрнула Павла жена Ксения, сидевшая напротив мужа, подпирая согнутой рукой голову в мелких крашеных белёсых кудряшках. Выпив залпом остатки чая, Патрикеев торопливо поднялся, поспешно захватил потёртую старую сумочку с несколькими отделениями, и не без труда выбрался из-за стола. Всё тело его было перекошено, голова немного свёрнута набок, одна нога волочилась, другая действовала более удовлетворительно, но всё равно передвижение инвалид осуществлял с таким трудом, что смотреть тяжко. Единственными неповреждёнными членами тела оставались руки с большими кистями и толстыми пальцами, два из которых на левой конечности отсутствовали. Павел получил свои увечья во время неудачных родов. Его вытаскивали щипцами из утробы матери. Его брат и две сестры были вполне здоровыми. Он же на всю жизнь остался ущербным. К тому же, с головой у Павла тоже было не всё в порядке, хотя проявился этот недостаток не сразу, а годам к пятнадцати. Тем не менее, этот инвалид каким-то образом закончил среднюю школу и устроился на работу, а потом даже женился. Взрослую жизнь он начал не на родине, где оставались его родители, брат и сёстры. Павла пригласил к себе бездетный дядя (брат отца), проживавший в нашем городе,  незадолго до того овдовевший, и занимавший видную должность в горисполкоме. Именно дядя устроил Павла на работу почтальоном.Ясно, что разносчику писем и газет приходится много ходить, но наш герой, несмотря на увечье, был в состоянии ездить на велосипеде, каковое умение его и выручало, хотя бы в тёплое время года.
                Благодаря доброму дядюшке Павел, как это ни невероятно, вступил в брак. Сам дядюшка выбрал хорошую невесту : здоровую и достаточно пригожую. Для меня загадка, почему Ксения согласилась выйти замуж за тяжёлого инвалида. Возможно, сыграло роль, что она происходила из какой-то Тмутаракани, из многодетной неблагополучной семьи, где никому не была нужна, а наш город всё же, более или менее цивилизованный.  Явно её самооценка оказалась крайне заниженной, хотя школу она всё-таки закончила и училась порядочно. Другого образования не имела, но неплохо рисовала. Впрочем, извлечь польз от этого умения не сумела, а тут дядюшка Павла устраивал её на работу и давал жильё, если она согласится связать судьбу с племянником. Красавицей Ксению не назовёшь, но она миловидна и работяща, как большинство девушек из многодетных семей. И всё-таки кажется почти невероятным, каким образом, совершенно нормальная и адекватная девушка отважилась выйти за такого инвалида, урода, почти сумасшедшего, почти чудовища. Вот тут дядюшка и поработал. Он нарисовал претендентке будущее в розовых красках. Обещал помогать материально молодой семье, расхваливал доброту, незлобивость и другие неочевидные добродетели племянника… Словом, Ксения решилась, потому что лучших вариантов на тот момент у неё не было. На самом деле, характер у Павла был довольно вздорный. Он часто скандалил, если что было не по нём, и  ругался матом. Но все эти «милые» качества проявились позднее.
                Насчёт помощи дядя не обманул. Он действительно поддерживал молодую семью, только вот незадача: дядя умер ровно через год после свадьбы Павла и Ксении, правда, оставив им небольшое наследство в виде половины частного домика на окраине города с небольшим садиком, засаженным цветами и малиновыми кустами. К тому времени Ксения произвела на свет дитя, названного Дашей. Ребёнок был признан здоровым и до поры до времени так оно и было, пока не наступило созревание. В тринадцать лет у Даши обнаружилась эпилепсия. Связана ли болезнь с недугами отца? Скорее всего, да. Этого следовало ожидать, но никто не предостерёг, не предупредил. А, может, никто и не спрашивал, возможно ли здоровое потомство от Павла? А сначала всё шло, как будто, своим чередом: девочка росла, развивалась, отец и мать трудились. Павел носил почту и получал, хоть небольшую, но стабильную зарплату. Ксения некоторое время сидела с ребёнком, затем отдала девочку в ясли и пошла работать, и тоже что-то получала. Трудности начались, когда Даша училась в школе где-то в восьмом классе, что совпало с началом 90-х. К этому времени Павел открыл для себя такой приятный продукт как алкоголь. Начал с пива, затем перешёл на водку. Дома против его страсти восставала жена, тогда он стал выпивать на работе. В результате от пьющего инвалида безжалостно избавились. В советское время такой номер не прошёл бы, но в период становления «демократии» у всех начались финансовые трудности, возникла безработица, так что на место Павла тут же нашлись желающие. Новую работу калеке найти не удавалось. Попадались лишь разовые подработки. Как уже упоминалось, у инвалида здоровыми оставались только руки, ими он и трудился: колол дрова, носил воду из колодца для соседей. В то время во многих домах не было ни центрального отопления, ни водопровода. А на окраине жило немало пенсионеров, которым подобные труды давались тяжело. Главной бедой Павла являлась его больная голова. Пить он не перестал, хотя напиваться стал реже – денег не хватало. Однажды, в момент опьянения, разозлившись на упрёки жены в безденежье, Павел пришёл в ярость и в запальчивости от рубил себе большой и указательный пальцы на левой руке. Вот тогда он впервые попал в психушку, куда позвонила перепуганная и одновременно возмущённая жена. Подобные случаи не лечатся, как сказал психиатр Ксении, выписавший Павла из дурки через месяц. Но всё же, на короткое время он притих. Примерно в это же время Ксения лишилась работы, кажется,  фасовщицы в небольшом магазине. Правда, она тут же нашла другую, но столь же низко оплачиваемую - уборщицей в школе, в той самой, что с грехом пополам закончила Даша, припадки которой участились, и следовали один за другим, не менее трёх раз в неделю. Врачи разводили руками и выздоровления не обещали. Становилось очевидным, что ни продолжить образование, ни полноценно работать девушка не сможет. Родители Павла к тому времени уже умерли. По мере сил они оказывали небольшую помощь ущербному сыну. Например, иногда забирали Дашу к себе на лето в Ленинградскую область. Там девушку несколько раз возили в Петербург, приведший её в восторг, особенно Русский музей. Даша унаследовала от матери некоторые способности к рисованию. В школе по рисованию у неё были одни пятёрки, и она оформляла школьную стенгазету, но зарабатывать с помощью этого её умения не получалось.
                В конце 80-х Церкви вернули старинный мужской монастырь в нашем городе, который в 1920-м году был закрыт большевиками. Часть монахов расстреляли, часть отправили в ссылку, часть рассеялась кто куда. Здания обители некоторое время служило тюрьмой НКВД, затем там заседала администрация города, а в келейных корпусах поселили рабочих местного завода. В конце концов, и до наших мест долетел ветер перемен, в результате чего совершенно ободранный монастырский комплекс вернули Церкви. На этот раз его заселили не монахи, а монахини. На удивление быстро обитель начала восстанавливаться. В монастырь вернули местную почитаемую икону Божией Матери. Игумения по своим каналам достала драгоценные мощевики, к которым стал стекаться православный люд, желавший приложиться к мощам св. Николая, преп. Сергия, святителя Спиридона и других почитаемых угодников Божиих. Автобусы с паломниками и туристами собирались на монастырской площади десятками. Я сознательно разделил приезжающих на две категории. Ибо всем понятно, что паломник  - это человек православный, ищущий благодати, а турист – обозначение светское. Турист человек не обязательно верующий, может, ищущий, или даже атеист, но интересующийся стариной и искусством. Но согласитесь, что даже этим самым туристам в глубинке показывать кроме храмов и монастырей нечего. Советская власть после себя не оставила ничего фундаментально прекрасного: ни храмов, ни домов, а только уродцев из стекла и бетона, развороченные угодья и руины церквей и старинных шедевров архитектуры.
                Со временем автобусы с посетителями стали прибывать со всех концов страны. Ясно, что доходы монастыря стали расти, и в скором времени восстановленные купола храмов засияли золотом, а территория монастыря облагородилась причудливо подстриженными кустами и деревьями и пёстрыми клумбами с чудесными цветами. Жители города, зомбированные «перестройкой» и замордованные ельцинскими «реформами», не сразу сообразили, какое счастье им привалило, но постепенно до них дошло, что на паломниках и туристах можно неплохо заработать. Не все гости приезжали организованно. Были и «дикари». Последние нуждались в ночлеге, который за умеренную или не очень плату предоставляли местные жители. Иные стали продавать приезжим сувениры, проспекты, напитки, пирожки, сласти и тому подобный товар. Другие предлагали услуги гидов. Словом, всё, как во всех уголках мира, где в наличие какие-то достопримечательности. Появились и нищие. Какой монастырь и какой храм без нищих! Это публика разного рода и сорта. Некоторые действительно самая жалкая часть общества: тяжёлые инвалиды, одинокие старики с грошовой пенсией, дети из неблагополучных семей, этакие современные гавроши от пяти до шестнадцати лет. Однако есть и разного рода обманщики или «кидалы», имитирующие тяжкие заболевания, бьющие на «жалость» : « Мама умерла, хоронить не на что» или «приехал, обокрали, уехать не могу». Сюжеты одни и те же, но некоторые посетители на них клюют. Обычно больше всего «страждущих» по выходным, когда приезжих больше, чем в будни в разы. Перед монастырём тогда выстраивается целая толпа настоящих нищих и аферистов. Последние чаще всего это старухи с красными носами со следами ошибок молодости на лице, цыганского вида молодки        в ситцевых платьях, которым «детей кормить не на что». Был один тип, «косивший» под слепого. С ним рядом постоянно находилась собака модной тогда породы ризеншнауцер, якобы «поводырь». Но дело в том, что данная порода при всех её достоинствах в поводыри слепым не годиться. Для столь сложной работы обычно используют лабрадоров и немецких овчарок как наиболее спокойных и дрессируемых. Ризены хорошие охранники и ищейки, но слишком подвижны и возбудимы для поводырей. Однако, этому дядьке подавали хорошо, особенно иностранцы, которые с некоторого времени появились среди гостей монастыря. Я сам видел, как какой-то сердобольный немец (кстати, из всех наций по моим наблюдениям, относительно щедрее именно немцы. Французы, испанцы, итальянцы жмоты) сунул собаковладельцу  10- долларовую купюру. «Слепец» просто обалдел. Дождавшись, когда щедрый иностранец отойдёт, мужик поднял свои тёмные очки и уставился на свою ладонь с сокровищем в немом восторге. Я это ясно видел.
                И вот в этом ряду нищих и разного рода попрошаек однажды появился и Павел. Это своеобразное общество вскоре приняло его. Какой-то юнец криминального вида хлопнул Павла по плечу и сказал: «Давай бомби лохов!» И Павел начал «бомбить». Помимо нищих и «бомбил» на площади перед монастырём с некоторого времени появились многочисленные лавочки и киоски с товаром для приезжих. В одну из лавочек Ксения и Даша сдавали свои изделия, в основном, аппликации, которые они изготовляли из разных тряпочек. Их поделки  шли плохо, давали малый доход, во всяком случае, несравнимы с «добычей» Павла. А тот стал ухитряться оставлять себе даже на пиво.
                Человек привыкает ко всему. Семья смирилась с таким «источником» доходов. Надо сказать,  Даша всегда сильно стеснялась отца. Она никогда никуда вместе с ним не ходила, как только подросла. Раньше, в младенчестве она часто посещала церковь вместе с отцом, но с некоторых пор эти походы прекратились. Даша стеснялась приводить к себе домой подруг и знакомых. Павел был непредсказуем, мог заявить что-нибудь невпопад или отпугнуть гостей своим неряшливым видом. Даша незаметно вошла в нежный девический возраст. Она была некрасива (ни лица, ни фигуры), характер имела вздорный, склочный. Говорила резко, отрывисто и друзей не имела. Тем не менее, у неё завёлся жених – сосед, старше её на десять лет. Он оказался грубияном и пьяницей и получил отставку. Рассчитывать на хорошую партию у Даши не было никаких шансов. Пара соискателей, как девушка и опасалась, увидев папашу, сразу слиняли. Замуж Даша всё же вышла к огромной радости матери. Правда, брак распался раньше, чем через год. Возможно, мужа не предупредили о припадках. А припадки, в основном, случались ночью. Так что не исключено и даже очень возможно, такой припадок случился в первую ночь. Как ни как, волнение и потрясение.
                Вобщем, Даша вернулась в родительский дом и занялась аппликацией. После неудачного брака припадки ещё участились. Лечение не сильно помогало.  Пришлось Павлу дополнительно ещё и чистить снег, а Ксении ещё и мыть подъезды в домах, чтобы прокормиться, но основным доходом всё же оставался «бомбёж» паломников и туристов.  И, если вам случится посетить наш город и монастырь, вы можете увидеть косноязычного перекошенного инвалида на раскладном стульчике, тянущего к вам изуродованную длань. Это Павел.
                Август 2024