История одного Мороза

Звук колокольчиков растворился в воздухе и лёгким, еле заметным звоном играл по улицам городка. Приглушал его сигналы сопротивляющихся автомобилей, что встали в своеобразную змейку, колёса которых напрягались при поступлении газа и старались как можно быстрее выбраться из снежной каши, напоминавшей по своему виду тирамису, сверху посыпанным какао. Правда этот горько-шоколадный порошочек сегодня заменяла замёрзшая грязь.
В местах, специализированных под пешеходов, тоже царил гвалт. Люди, в буквальном смысле катились по ледяным буграм, образовавшимся на асфальте, а руки были категорически заняты коробками и пакетами.
Такая идиллия уже царит два дня, хотя, чего греха таить, это не апокалипсис, как вы могли подумать, и не конец света - просто шли последние дни уходящего года. И у каждого в эти дни своя, неповторимая история, отличающаяся содержанием, насыщенностью и настроением. Да, абсолютно каждый новый год - это целая история, даже для тех людей, которые могут описать свой праздник лишь одним словом.
Но скажите, вы когда-нибудь интересовались, как проходит Новый год у Деда Мороза? Вероятно, в вашем доме живёт такой персонаж, и если вам стало интересно, как прошла его особенная ночь, то обязательно узнайте у него. А сейчас, попрошу остаться, ведь всё-таки я узнала историю от одного из таких Дедушек Морозов. Прошу во внимание: История одного Мороза.
***
Крики, раздирающие уши. Секундой раннее они были лишь шумом и смехом, выливающимися из маленьких, на половину беззубых ртов, а теперь даже в другом конце коридора, ушные перепонки переживали серьёзный стресс. Из-за двери выбежала низкая девушка, и, с глазами полными безысходности, подбежала к мужчине, сидевшем рядом на скамейке:
- Свет, что-ли, вырубился? Чего они закричали?
- Нет. - Дрожа от неожиданности пролепетала девушка. - Бабу Ягу испугались, не можем успокоить, вся надежда лишь на вас...
Девушка взяла в руки красную шапку с белым пышным помпоном и протянула человеку. Мужчина, нахмурив брови, резко выхватив шапку и нахлобучив её быстрыми манёврами на свою голову, встал, взял огромный мешок и направился к двери.
- А... борода... - остановила его своим голосом девушка.
Мужчина в недоумении встал и лишь только тогда, когда он понял о чём речь, вернулся, скинул с громом мешок, что аж девушка пошатнулась, и нацепил на себя искусственно выполненную бороду.
- Ведите. - Процедил сквозь зубы он.
Как только дверь открылась, дети встали и с раскрытыми ртами перестали произносить хоть какие-либо звуки. Лишь лёгкое шмыганье носов раздавалось в помещении.
- Здравствуйте, детишки! - прогремел ласковый голос, без хмурости и грубости, недавно прослеживающиеся в речи Дедушки Мороза.
Дети, услышав обращённые к себе слова, захлопали в ладоши и на перебой затараторили имя доброго волшебника.
О растерявшейся, забившейся в угол бабе Яге, уже все позабыли.
Всё проходило по ранее расписанному сценарию, и ничего не отодвигалось от планов хоть на миллиметр. Праздник уже подходил к концу. По настоянию самого Деда Мороза, ещё за несколько дней, было решено стихи не читать, а подарки выдавать просто за "спасибо". Конечно, отъявленным ленивцам, такой расклад событий пришёлся по душе. Выдавая с натянутой улыбкой, благо ту прилично скрывала борода, маленькие вознаграждения, волшебник поздравлял всех с наступающим праздником.
Мальчик, оставшийся последний среди детей на вручение подарка, спешно подошёл к волшебнику и посмотрел недвижными, прямыми синими глазами. Дед Мороз, не обращая внимания на пристальный взгляд, спросил его имя (которое мальчик так и не сказал и за него его произнесла девушка) и вручил свёрток, предназначенный именно ему.
- С Новым Годом, внучек! - пробасил Дед Мороз.
Мальчик всё ещё зорко смотрел на него.
- Вопрос у тебя какой-то, внучек? Что хочешь сказать?
Мальчик ещё колебался, губы приоткрывались, но вот, наконец, вылетели первые слова:
- Деда Мороз, почему ты такой грустный?
У мужчины приподнялись брови.
- Почему ты решил, что я грустный?
- У тебя глаза грустные.
Та ещё немного державшаяся внутри понурость сменилась нежной, но тяжёлой печалью, тоска пронизывала и связывала конопляной верёвкой и стягивая, стягивая, выжимала до капли всё нажитое.
- Что ты, что ты - совсем не грустный... просто старенький уже я, внучек.
Речь была запинчатая, ведь к сценарию эта фраза совсем не прилагалась...
Было очень заметно то, что мальчик не поверил ни единому сказанному слову.
- Павлик, дедушке уже надо идти, а тебе одеваться, скоро твои родители придут.
Павлик, подняв голову на воспитательницу, засеменил за ней, а дедушка глубоко выдохнул. Вот и всё...
***
- Спасибо вам за ёлку, вы подарили нам чудеснейший праздник!
- Да не за что.
Мужчина стоял уже в обыкновенной одежде, а из сумки выглядывала его волшебная шуба.
Девушка-воспитатель расплылась в улыбке и со своей обыкновенной неуверенностью, к которой человек уже привык, начала говорить:
- Знаете, странно видеть Дедом Морозом такого человека как вы. С виду вы такой серьёзный, даже немного хмур и грубоват, и чувствуется некая жёсткость, и задаёшься вопросом, как такой человек мог стать добрым волшебником. Я ни в коем случае не хочу вас обидеть, просто не могу представить – человек с таким характером, и вдруг решился на роль Дедушки Мороза.
Мужчина вспыхнул краской. Из носа вылетали слышимые вдохи и выдохи, глаза упали ровно на переносицу воспитательницы. Та вся сжалась.
- А знаете, я себе эту роль не выбирал. Но когда тебя неожиданно под конец года увольняют из-за сокращения, и нужно срочно найти новую работу, хотя бы на первое время, можно и пострадать в образе шута, дающим надежду на сказочку… сказочку, которой нет!
Девушка совсем стала подавленной и опустила глаза полные стыда.
- А сейчас, с вашего разрешения, я пойду. Уж очень много дел!
Мужчина открыл дверь и скрылся за ней, подарив на прощание громкий хлопок.
На улице хаос. Осталось чуть меньше двух дней до Нового Года. Все спешили скорей домой, к родным, нарезать салаты, заворачивать подарки, составлять программы на вечер… и лишь один мужчина, не спеша, ступал по льду, не обращая внимания на его скользкие качества. Этот день принёс лишь ещё большее разочарование, а суматоха, весёлая и нарядная, усугубляла и подтверждала тот факт, что эти часы – сплошная катастрофа. Он шёл, и с каждым шагом его становилось темнее небо. Подойдя совсем близко к дому, тьма достигла своей конечной точки. Включились фонари, но и их свет не заметил человек.
Лестничная площадка. Просторная, тусклая и пыльная, забирала все цвета уличных огоньков и заменяла их неказистостью убранства. Поднявшись на 8 этаж, он дрожащими руками открыл дверной замок. Отбросив в угол пакет с дедморозовскими вещами, мужчина забежал в гостинную и упал на пол рядом с кофейным столиком. На нём стояла лишь одна вещица – карамельного цвета, с золотой тесёмочкой рама. А в ней, под чистым стеклом, без единной царапины, приместилась фотография. На ней было два человека – женщина и девочка. Первая, с лучисто-карими глазами, смотрела прямо на мужчину. На её румяном лице сияла улыбка, а персиковые щёки явно выделялись из всей, придающей воздушность, бледности лица. Каштановые волосы, выбившиеся из собранного конского хвоста, взлетали и принимали форму ветра. Девочка же, полностью похожая на женщину, лишь отличалась возрастом – на запечатлённом снимке ей было чуть больше тринадцати лет. Мужчина, взяв рамку, провёл по ней холодной красной ладонью. На девочку и женщину начали падать капли. Но это был не дождь – они лились из глаз. Отличал эту раму также один элемент – на уголке она была опоясана чёрной, как бездонной полосой, лентой.
- Вот так вот, девочки мои. – шептал он, задыхаясь от тяжёлого камня, застрявшего в груди. – Второй новый год без вас встречаю я. Любимые мои, родные, не могу вас отпустить, не могу…
Лёгкий стук в дверь…
Мужчина закрывает глаза. Рядом с ним – жена и дочка. Они наряжают ёлку. Смех. Разговоры. Лица, на которых написано счастье. Всё это перед ним, будто сейчас всё так и есть. Но стоит лишь открыть глаза – будет лишь полупустая комната. Ни ёлки. Ни смеха. Ни разговоров. Ни счастья. Ни жены и ни дочки… мёртвая тишина.
Снова лёгкий стук в дверь.
Мужчина стал прислушиваться. Звуки учащались и звучали всё жалобнее. Они исходили из входной двери. Мужчина поставил бережно рамку и направился в прихожку. Открыв дверь, он ахнул: перед ним стоял румяный, улыбающийся во всю ширь Павлик, небрежно одетый в пальтишко, одна пуговица которого выбивалась из ряда, шапку-ушанку, полузакрывающее его правое ухо и ботинки, с развязанными шнурками.
- Здравствуй, Дедушка Мороз!
Мужчина отпрянул и прислонился к стене. На секунду закрыл глаза - всем, своим нутром он хотел убедиться, что это лишь виденье и его мозг сошёл с ума. Но снова широко раскрыв веки мужчина увидел пред собой мальчика.
- Малыш, ты... ты... как здесь? Что?
- Я шёл за тобой. Я хотел узнать, почему ты такой грустный!
Мужчина прошёл через дверной проём и присел рядом с ним.
- Ты... ты... где твои родители? Они же беспокоятся за тебя! Ох, да что ж ты делать будешь...
Мужчина положил свои ладони на хрупкие плечи Павлика.
- Ты что творишь! Представляешь, что сейчас с ними! Тебя немедленно нужно довести до дома. Где ты живёшь, скажи свой адрес!
- Нет! - топнул ногой Павлик. - Сначала скажи, почему ты плачешь!
Молодой человек разъярённо начал краснеть:
- Я... я! - хотел уже взбеситься он, но посмотрев в синеву глаз мальчика, успокоился.- Послушай, я обязательно тебе расскажу, но сначала, скажи мне свой адрес. По пути домой я тебе всё объясню - почему я грустный, почему плачу, обещаю... – мужчина громко выдохнул и с секунду помолчав снова добавил, - обещаю.
Малыш сложил губки, и прислонив ладошку к подбородку, приподнял бровь. Словно недоверчиво задумавшись, он озарял своего нового знакомого, так полюбившегося ему. Мальчик хотел точно и чётко узнать, почему же его только что приобретённый большой друг так несчастен. И раз он обещал...
- Хорошо, Дед Мороз, я согласен.
***
Как метёт нынче снег. Заметая все следы в мгновения глаза, оставляя новое место для следующей стопы. Идёт мужчина тяжело дыша, глаза бегают в быстром напряжении - кто мог ему ещё минут двадцать назад сказать, что чрез эту метель он будет пробираться к чужому дому, ведя чужого мальчика к чужим людям. Иногда подкидывают дни нам неопределимые абсурдные события, финал которых невозможно предугадать. Даже если одна вполне объективная и адекватная версия окончания крепко засела в голове.
- Так почему ты грустный - Дед Мороз?
Мужчина вздохнул, вот уже хотел сказать мальчишке, что он никакой не дед мороз, а обычный человек, и что вряд ли он увидит вообще настоящего, но... Некое сохранившееся чувство совести под внешней чёрствой оболочкой не давало произнести ему эти слова.
А мальчик всё не унимался:
- А зачем ты надеваешься как дяденька? Это так надо?
- Да. Так надо.
- Но почему?
- Знаешь, я и правда Дед Мороз, но это имя - название моей роли. Это такая работа, призвание. В жизни я обычный дяденька... Но это не значит, что я не волшебник. И моя главная миссия показать, что добро могут делать не только те, кто обладает магией. И надевая на виду свой костюм, я доказываю, что любой может облачиться в Деда Мороза, творить чудо, исполнять мечты и дарить добро. Люди это видят, и тоже примеряют красные, синие, белые шубы. Идут дарить подарки.
- То есть, я тоже могу быть Дедом Морозом?
- Конечно, мой друг.
- Но а ты? А как же ты, настоящий Дед Мороз будешь, если так много ещё Морозов?
- Малыш, я же один - единственный мороз. Мне тяжело одному справляться, бороться со злом и несправедливостью. А если у меня будут такие замечательные помощники как ты, вместе мы сможем сделать этот мир волшебней и добрее. И заряжая каждый новый год людей желанием к взаимопомощи, я хоть на чуточку, но делаю лучше наш свет. И мне становится на душе тепло...
Мужчина бросил взгляд на Павлика и улыбнулся:
- А так зовут меня дядя Ульян.
От своих же собственных слов Ульяну вдруг стало так тепло на душе. Хоть это и была совершенно маленькая искра после стольких дней безудержной скорби, боли и безысходности, но даже та смогла немного добавить краски в печальные, давно потерявшие цвет глаза.
- Дед Мороз... Дядя Ульян
Мужчина вздрогнул, и смутившись наклонил голову к мальчику.
- Ты так и не сказал, почему ты грустный.
Весь блеск сразу же исчез, лицо Ульяна снова помрачнело, но вся грусть, только что прошедшая через свет, оставляла остатки ярких пятен.
- Понимаешь... Я давно уже один, у меня никого нет. А моя семья, жена... дочка, они... Они...
Нервно вдыхая воздух, он интенсивно протёр глаза. - Им пришлось уйти... Далеко уйти... Откуда не возвращаются.
Ульян заметил как лицо мальчика изменилось, как детские глаза выражали глубокое сочувствие к такому высокому дяденьке, которые потерялся в этом мире.
- Но ладно, не будем больше об этом – хорошо? Да вот и твой дом показывается. Это же он?
- Да. - пролепетал мальчик и прижался сильней щекой к ладони Деда Мороза.
Кто мог знать, что и у Деда Мороза бывают несчастья.
***
«Дин-дон, дин-дон!» - надрывается звонок возле двери. Но ни шороха, ни стука, ничего за ней не слыхать.
- Видимо, они не дома…
Ульян сел на ступеньку лестницы, ведущей уже на следующий этаж. Рядышком с ним приземлился Павлик.
- Да, чувствую ищут тебя сейчас родители, бегают по улицам города… переживают. – он одним взглядом повернулся к личику мальчишки. – Ты вообще как умудрился убежать, а?
- Я, дядя Ульян, как мышка, на цыпочках, убежал в дверку, уже совсем одетый, мама и папа тогда с Ольгой Сергеевной разговаривали, она подошла к ним, когда ты, дядя Ульян,  убежал…
- Точно, Ольга Сергеевна! Воспитатель!
Мужчина аж от прилившего восторга подскочил и встал. Его примеру последовал и Павлик, хотя не от чувства восторженности, а от удивления. Ульян же стал лихорадочно доставать мобильный телефон. От импульсивного движения, кнопки издавали мелодию звучаний. Поднеся к уху прибор, Ульян закусил нижнюю губу, и отпустил её лишь в тот момент, когда глаза загорелись:
- Алло? Ольга Сергеевна? Да, да, это я – Ульян Михайлович. Прошу, передайте родителям Павлика, что он со мной! Да, да, я нашёл его, точнее он меня. Представляете, шёл следом за мной. – Ульян подмигнул Павлику и тот расплылся в своей особенной лучезарной улыбке. – Мы возле его квартиры уже стоим, да, да! Да бросьте, Оль Сергеевна, я ничего и не сделал. Всё, позвоните его родителям, передайте всю информацию, я буду вместе с ним ждать их. Ну всё, до свидания!
- Думаю, они скоро примчатся. – покрутил свой телефон Ульян и положил обратно в карман.
- Твоя семья уехала и ты празднуешь новый год один?
Восторг смылся словно волшебным невидимым туманом с лица мужчины. Снова осунувшееся лицо предъявило свой лик и соприкоснулось на расстоянии с грустными глазами мальчика.
- Да, в новый год я один… И, честно признаюсь, я вообще его не праздную. Никак…
- Но а как же чудеса? Весёлые песенки?
- Зачем мне, это всё, малыш, раз никого вокруг нет. – он рассмеялся невесёлым смехом. – Знаешь, что дружочек…
Ульян присел на корточки рядом с Павликом.
- Я хочу, чтобы ты ценил все те мгновения, которые ты проводишь со своими любимыми и близкими людьми. Каждая секунда этой встречи бесценна. А когда эти времена живут лишь в памяти, а вокруг уже никого и ничего… тогда ты понимаешь, что такое счастье и как теперь оно далеко от тебя. Вот тоже самое и я сейчас чувствую, малыш. Моё сердце наполнено болью от одиночества, я злюсь теперь на весь мир – хотя он то ни в чём не виноват. Я это понимаю, только вот не могу всё равно начать снова жить… но знаешь, спасибо тебе. С нашим маленьким приключением мне стало легче и теплее. – он нежно и мягко потеребил кончик носа Павлика и тот сморщился, весело прыская. – Да… только больше не пугай так родителей, ладно?
Павлик мотнул головой и крепко обнял за шею своего друга, ладошками прикоснувшись к мокрым его тёмным колючим волосам. Ульян же ответно обнял мальчика.
И прибежавшие всклокоченные, опешившие и паническииспуганные родители, увидев такую пред собой идиллию, сразу же выдохнули от наплывшего спокойствия и взялись за руки.
***
Стрелка цокает на разный лад через раз, тяготя всё равно и так медленноубегающее время. Он сидит возле кофейного столика, задумчивый, облокотив свои руки на колени. Всё тело кажется опущенным, только лишь голова направлена к раме с фотографией. Его немигающий взгляд совсем пропал из вселенной и даже громкий доносящийся смех из телевизора не нарушал заклятую тишину. Хотя кто мог подумать, что через секунду раздавшийся дверной стук сможет разбудить и вернуть его в реальность. Но так и произошло. Его ноги, неготовые к какой-либо ходьбе, донельзя расслабленные, вдруг со скоком подняли всего Ульяна. В его мыслях прослеживалось непонимание происходящего – последний раз он слышал этот звук, когда пришёл к нему сбежавший от родителей Павлик. Да и то это было после длительного, бесконечнопродолжительного времени. А после случая с мальчиком произошло не мало не много, а два дня.
Быстрым шагом он настиг дверь – с секунду подумав в нерешительности, он, всё же, повернул замок и крепко сжал ручку, открыв её. Перед ним стояли три знакомых, человека – первым делом перед его взором предстали родители Павлика, краснощёкие от уличного холода и некой робости, пониже же стоял сам мальчик, но красный он был исключительно, от морозного новогоднего ветра.
Да, Ульян был обескуражен, но честно признаться, он даже был рад и сразу же в груди стало тепло, словно струйка горячего чая, сладкого-сладкого, потекла прямо в душу.
- Здравствуйте, Ульян Михайлович. Просим прощения, что мы так неожиданно… - начал неуверенно глава семейства: высокий, даже очень, молодой, со смешными усиками, на кончиках вздёрнутыми к верху, и двумя глазами-дужками, словно, вечно улыбающимися.
- Да ничего, права ничего, - стал успокаивать Ульян незваных, но приятных гостей, – я рад вас видеть.
- Знаете, мы о вас очень наслышаны,– продолжила мама Павлика, отличающаяся уже низким ростом, сильно вьющимися объёмными волосами медового цвета и веснушками по всему её светлому лику, а также синими-синими открытыми, круглыми глазами,  - от Павлика, от воспитательницы также, хоть намного и меньше знает она о вас, чем наш сын, но тоже, говорила. А ещё наделены к вам чрезмерной благодарностью, за то что помогли вернуться Павлику домой. В общем…
Жена посмотрела в шутку с лукавостью и чрезмерно правдивой искренностью.
- Да, мы бы хотели вас, Ульян Михайлович пригласить к нам, встретить новый год вместе. Что скажете?
Ульян честно не ожидал такого, хоть с того самого времени, как попрощался с семейством Бабочкиных в последний раз, приведя Павлика, лелеял где-то, даже далеко от себя, эту надежду. И вот, когда он услышал то самое, рот его приоткрылся и издал немое восхищённое удивление.
- Я… я… - видно было распирающее Ульяна счастье.
Да, в душе стало совсем горячо, только вот какое-то чувство, маленькое, хрупкое, говорило, наговаривало совсем другое. Сомнение одолевало его всё больше и больше. Улыбка померкла.
- Понимаете, я очень благодарен вам, за всё, и за такое предложение… поймите, я, я просто ничего не хочу вам испортить. Всё же вы одно целое, а я… я вам совершенно чужой человек. А всё же новый год семейный праздник…
- Нет…
Снизу подался тихий звонкий голос.
Наклонившись, Ульян взглянул на Павлика.
- Он не семейный, он людской. – шептал тот.
- Какой?
- Людской. Все-все его празднуют. И мы все вместе. Я, мама, папа, ты, дяди и тёти, дети. Все празднуют новый год и это праздник, где мы одна семья. Даже если разделяют нас дома.
Мужчина посмотрел на родителей мальчика. Те удовлетворительно покачивали головами у улыбались. У Ульяна произошёл раскол – раскол тьмы, раскол туманного существования – черная краска совсем иссохла и резким хлопком разлетелась, превратившись в прах. И за ней расцвели снова краски, распустились цветы, загорелись звёзды…
Он начал проливать прозрачные слёзы полные счастья…
***
31 декабря. Вечер. Ёлка. Смех. Разговоры. Счастливые лица. На лице Ульяна улыбка, искренняя улыбка, которая появилась и оставалась уже долгое время.
Бой курантов. Поздравления летят.
- С Новым Годом!
- С новым счастьем!
Стук хрусталя. Ульян Михайлович подносит бокал к принесённой фотографии, на которой улыбаются ему жена и дочь, и тихо произносит:
- С Новым Годом!
Да, теперь он точно знает – чудо есть.
Слышится тихий искристый звон колокольчиков. Сейчас их абсолютно ничто не приглушает, и они радуют всех вокруг.