Зов маньяка полная книга

                Вместо введения   

        В сегодняшнее время медиа - пространство, в основном, конечно, в сфере трансляции фильмов художественного толка, явно перебарщивает с сюжетной линией криминально - детективного жанра, где основным злодеем, которого вычисляют и ловят различные положительные герои из числа детективов, полисменов и тому подобных, является, как правило, маньяк. Маньяк соответственно одержим какой - либо навязчивостью,  базирующейся в основном на сексуальной основе. Поимка такового растягивается на пару часов художественного действа, по итогу которого последний либо ликвидируется, либо попадает в руки правосудия. Причём маньяк искусно маскируется под обычного человека, что и затрудняет его поиск героям от правосудия или одиночкам - мстителям. Как правило, первые зачастую выходят  по результату расследования на одного из своих коллег, либо на лицо из своего ближайшего окружения. Ну да, Бог с ними! Художественное изображение должно быть увлекательным и поэтому имеет право на различные отвлечения от реальности и фантазии...
          Нам известны из серьёзных информативных источников истории Андрея Чикатило, Михаила Попкова, Анатолия Оноприенко, не считая зарубежных представителей сего ублюдочного семейства.  Насколько я помню из своего студенческого прошлого, первого нам приводили в пример на кафедре  уголовного права. И не в свете мотивации его действий. Об этом было бы уместнее говорить на кафедре судебной психиатрии. Его, с учётом стоящих на дворе перестроечных времён эпохи Михаила Горбачева, нам приводили в качестве примера судебной ошибки - в процессе его поиска было ошибочно привлечено несколько невинных людей к ответственности, одного даже сгоряча поставили к стенке. То есть о психологии такого явления как криминальной маниакальности нам студентам - юристам информацию не доводили. Видимо, в те времена сие явление считалось у нас отсутствующим и могущим иметь место только на гнилом Западе с его растленной моралью и упадочными ценностями.
        Отдельные оттенки данного криминального явления мне пришлось познать уже в ходе практической деятельности в сфере уголовного правосудия, о чем и будет сие повествование, изложенное в художественной форме, в котором будут изменены имена действующих лиц, но неизменной оставлена фактическая основа происшедшего. Полагаю, что большая часть героев этой истории, включая и главного персонажа, все ещё находятся на этом свете...

                ВЫХОДНОЙ

         Андрей Новиков удовлетворительно откинулся на спинку стула. На столешнице  письменного стола перед ним лежали тезисы его выступления на Совете директоров акционерного общества, куда он недавно  был принят на работу в отдел продаж. Это должно быть его первое официальное выступление перед боссами фирмы, которое наверняка сыграет большую роль в будущей карьере.
         Тезисы, да и сам доклад, над которым пришлось просидеть практически весь этот выходной день, получились, что надо. Ничего лишнего, все по существу. Андрей опять  пробежался глазами по строчкам тезисов, ещё и ещё раз прикидывая какие вопросы могут возникнуть у акционеров. Ну что ж! Похоже, не зря он засел за писанину в свой законный выходной. Выступление  должно произвести впечатление, так как отражает рост доходов фирмы, что говорит о верности выбранной коммерческой стратегии, в формировании которой он, Андрей, принимал непосредственное участие.
        Успех в данной области был для Андрея очень важен, ведь это место он нашёл  сам, без помощи отца, который всю жизнь определял направления, по которым следовало идти его сыну. Именно поэтому после окончания средней школы в Мурманске Андрей поступил в учебное заведение, готовившее к службе в органах безопасности государства. Отец занимал не последнее место в руководстве данной весомой организации по Северо - Западу. И хоть не лежала душа к тому, чтобы посвятить большую часть своей жизни служению на этой ниве, которая естественно обременяла бы его сверхсекретностью, различными допусками, полнейшим запретом на выезд за рубеж, однако ж, пришлось поступить на учёбу, дабы не гневить отца, который к тому  времени уже озаботился его будущим, подключив все свои связи, и закрепил за своим чадом «место» в престижном учебном заведении Санкт - Петербурга. Учёба давалась Андрею легко, хотя казарменный образ жизни в училище претил его свободолюбивой натуре. Ближе к завершению обучения Андрей уже смирился, что будет торчать в каком - либо областном Управлении подальше от места службы отца, дабы не бросать на него тень в «родственном протеже». Но в стране уже вовсю  бушевала демократия второй половины девяностых, и служба в органах, которые олицетворяли для большинства «кровавый режим» прекратившего своё существование Советского Союза, стала вдруг и сразу не престижной. Поэтому отец, заваленный внезапно обрушившимися на бывший стержень государственности проблемами, достаточно легко согласился на то, чтобы его единственное чадо, получившее высшее образование попытало своего счастья в коммерции. Собственно в таковом выборе Андрей не был одинок. С его выпускного курса всего несколько десятков человек отбыли к местам несения службы. Остальные по его примеру разбрелись в поисках «вольных хлебов».
         И вот несколько месяцев назад друг Андрея поспособствовал его устройству на теперешнее место. После месяца обязательной стажировки Андрей приступил к работе руководителя сектора продаж отдела маркетинга. И , как  шепнул ему тот же дружок, в случае если его доклад будет одобрен акционерами, то место заместителя начальника отдела ему обеспечено. А дальше уже можно думать в перспективе и о руководстве самим отделом, а потом ещё дальше - вверх по скользкой карьерной лестнице «офисного планктона» до высшего управленческого звена.
«      Однако ж, выходной то ещё в разгаре!» - пришла в голову Андрею мысль. - «Полагаю, что я заслужил небольшой отдых!».
           Вчера, возвращаясь с работы он купил в недавно открывшемся магазинчике вблизи своего дома пластиковую бутылку «домашнего» вина. Оно привлекло его ценой и заверениями продавца, который клялся, что оно из самой Грузии, что, мол, у них прямые поставки. Андрей, конечно, к заверениям торговых работников относился скептически, так как сам трудился в общем - то в той же сфере. Но когда продавец налил ему на пробу немного вина в пластиковый стаканчик, должен был признать, что вино действительно достойное.
           С чувством хорошо потрудившегося человека он прошёл на кухню и достал из холодильника вчерашнюю бутыль. На дворе стояло лето, даже чересчур жаркое для Балтики, которая не балует своих жителей солнечными днями. Но уже неделю в Петербурге стояла настоящая южная жара, которая гнала всех его жителей по выходным дням на берега Финского залива и других окрестных водоёмов. Поэтому заветный напиток и охлаждался в чреве большого холодильного агрегата. И кто сказал, что вино нельзя пить охлаждённым?
  -      Очень даже недурно - с! - произнёс вслух Андрей, залпом выпив холодный напиток и глядя на приготовленный в качестве закуски сыр.
             Он включил небольшой телевизор, по которому крутили какой - то очередной детективный сериал, и снова наполнил бокал. После того как жидкость постепенно перемещалась из пластиковой ёмкости внутрь желудка, в голове Андрея все больше и больше возникало мыслей о «достойном» продолжении так удачно начатого вечера.
         Похоже, можно немножко потратить часть оставшейся зарплаты и сходить с приятелем в тот ресторанчик, где они были на прошлой неделе. Вечерком там можно неплохо посидеть и завязать  необязательное к продолжению знакомство с противоположным полом, который во множестве посещал данное заведение по выходным.
        Допив вино, Андрей набрал по сотовому своего приятеля Виктора, который с охотно принял его предложение с учётом того обстоятельства, что расторможенный бутылкой алкоголя Андрей широким жестом объявил, что вечеринка за его счёт.

-      Смотри, какая фифа за столиком в углу, да ещё и с подружкой! - жарко шептал Виктор в ухо Андрею, масляными глазами глядя на парочку разбитных девах, сидевших через несколько столиков от них, то и дело бросавших недвусмысленные взгляды на мужскую часть зала.
       Перед приятелями стояла уже большей частью опорожненная бутылка водки и немудрёная закуска, которая в больших количествах, как известно, «крадёт градус» и не способствует быстрому приходу в состояние беспричинного пьяного веселья.
       Андрей, присоединив к винному веселью ещё и водочное, старался половинить свои рюмки, чтобы быть в форме. Предложение Виктора он хотел было уже принять и во время проигрыша медленной мелодии, они бы пригласили обеих подружек на танец, в ходе которого можно завязать знакомство и определить будет ли иметь сегодняшний вечер интимное продолжение.
      Однако, оказалось, что и Виктору, и Андрею приглянулась одна и та же брюнетка с густо накрашенным ртом. Подружка её, явно уступающая в косметической яркости, производила вид достаточно удручающий. И хотя оба кавалера убеждали друг друга в том, что некрасивых не бывает, а бывает лишь недостаточное количество выпитого алкоголя, Андрей , тем не менее, великодушно уступил право танца с брюнеткой Виктору, а сам стал осматривать зал, который по мере наступления темноты стал наполнятся ещё большим количеством публики.
         Тут он почувствовал, что его самого кто - то внимательно зрительно исследует. Автоматически обратив взгляд в эту сторону, он увидел крашеную блондинку, которая смотрела прямо на него. За столом, где она находилась, гуляла большая компания. Когда он и Виктор пришли в ресторанчик, компания уже находилась здесь.
        Взяв бокал с минеральной, Андрей уголками глаз ещё раз внимательно осмотрел «положившую на него глаз» особу.
 «     Постарше меня будет, конечно, но ничего. Внешне вроде все у неё в норме!» - подумал Андрей. - « Наверное, в этой компании она без пары, раз так пялится на меня!».
        И принял решение отправится пригласить на танец именно её.…

                СТЕЧЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

        Когда Людка попросила меня быть свидетельницей на её свадьбе, я сначала не дала ей согласия на это. Время уж  было очень для меня неудобное. Двое детей, куча забот, да и с мужем в последнее время отношения стали хуже. Если о последнем то  я , конечно, понимала, что все эти ссоры с Василием идут от бытовой неустроенности, а именно от нашего многолетнего пребывания в этом городском общежитии, где ему как сотруднику одного из отделений милиции выделили комнату. Если бы мы были вдвоём, то в принципе, можно было жить, так как комнатка обладала и санузлом с раковиной, и небольшой кухонкой - прихожей.
        Людке я , понятное дело, все эти соображения выложила. А она сказала, что как раз таки мне и нужно отдохнуть от всей этой бытовщины. Я подумала и дала согласие. Ну в самом деле! Что я не человек, что ли?! Мы сюда приехали с Василием из нашей глубинки, где перспектив у меня, кроме как наняться продавщицей в ларёк  торговать палёной водкой,  не было. Васька после своей армии мог, конечно же, пойти в ту же милицию или на завод, который еле сводил концы с концами. Но это означало всю жизнь провести в беспросвете глубокой российской провинции, где  новомодные капиталистические основы теперешней экономики претворялись в жизнь так , чтобы сделать существование ещё хуже, вызывая гнев народа новыми спекулянтами и «дерьмократами». А тут предложение от друга Василия, с которым он служил срочную, да ещё какое! Переехать в Питер! Служебная площадь! Уж в большом то городе  можно будет зацепиться и как - то вырулить в этой новой и во многои непонятной для нас эпохе. Однако восторг от переезда в  город быстро сошёл на нет. Устроится мне на работу удалось, хоть и не в ларёк, а магазин, но по сути это одно и тоже. Та же торговля спиртным сомнительного качества, каждодневное лицезрение опухших с сивухи рож, да ещё постоянные претензии со стороны нашего хозяина Вазгена, который то заставит работать сверхурочно, а теперь вот решил сделать магазин круглосуточным. Конечно, продавая водку в России, начинаешь понемногу иметь свою маленькую выгоду от этого зла. Спитые мужики чего только не несли в магазин, когда не было денег! Иногда приносили и золото, и другие ценные вещи. Я, конечно, понимала, что отдавая этой пьяни за золотое колечко пару бутылок пойла, я поступаю неправильно. Но, что делать! Такая вот сейчас жизнь. Василию сказали, что как только в нашем семействе будет прибавление, его сразу поставят на очередь по улучшению жилья. И вот детей уже двое, а воз и ныне там. На очередь, правда, нас поставили. Но когда она подойдёт, этого никому не известно. Жилье милиции от государства выдавали все меньше и меньше. Да и то, что выделялось, шло в основном начальству. Васька же был простым сержантом - конвоировал арестованных на суд. Оттого и приходило все чаще и чаще отчаяние, когда же наконец жизнь начнёт налаживаться?! Детям скоро в школу, а когда ещё больше подрастут, как мы в этой хибаре будем все помещаться! А кругом все, как назло, в последнее время ,так и казалось,  имеют «свой кусок масла на Ваш кусок хлеба». Как грибы росли банки, иномарки носились по улицам. Кто - то расселял коммуналки и строил себе хоромы. Кто - то, но не я. Ну вот взять хотя бы Людку -вроде ненамного меня моложе, опять же работаем вместе на одной торговой точке, подменяем друг друга когда нужно. И приехала она из ещё большей российской дыры, нежели я. Так вот же нашла себе бизнесмена, познакомилась случайно. Теперь вот из магазина уволилась, свадьба у неё и впереди сплошные перспективы!
Я прекрасно понимаю, что после того как отгуляют они свадьбу, то отношения наши прекратятся. Вряд ли её муж захочет, чтобы жёнка его с быдлом общалась! Но пока муженёк  молчит и против моей кандидатуры свидетельницы на свадьбе возражать не стал.
       Свадьба была шикарная, в «Паланге», что на Ленинском. Пришлось мне доставать из загашника ( о котором Васька, понятное дело, не знал) разнообразное золото, что алкаши мне в магазин натащили. Надо было не ударить в грязь лицом перед этой «новорусской» публикой! Гости были только со стороны жениха, Людкины родственники не приехали, толи она постеснялась их вызвать, толи денег на поездку не было. Не знаю, спрашивать у подруги не стала. Ваську моего тоже пригласили, но он не пошёл, только снова разорался на меня.
       Сегодня второй день Людкиной свадьбы уже в кафешке, рангом пониже и  без родственников, только несколько друзей со стороны жениха с жёнами. Васька, когда я сказала ему про второй день, чуть не взбесился! Так орал, что вся общага слышала. Ну, тут я тоже не вытерпела. Высказала ему все, что накипело! Может, зря, конечно. Но я тоже не деревянная. У них в ментовке, он то частенько с дружками задерживается, а потом «на бровях» домой припирается. Короче, хлопнула дверью уходя так, что побелка посыпалась. С порога ещё ему крикнула, чтоб домой меня не ждал. Только сейчас в кафе меня немного отпустило, после ухода их дома все внутри клокотало! Вчера  в «Паланге» я пила мало, высидела положенное время для застолья, да пошла домой, чтоб мужа не злить. А сегодня решила - напьюсь! Да и Людка меня решила поддержать в этом деле, вчера то ей тоже, как невесте много пить не полагалось, как, впрочем и жениху, который сегодня тоже решил наверстать упущенное.
        Вот уже и поплыло у меня перед глазами, так весело и беззаботно мне давно не было, даже немного стала понимать своих «клиентов» - алкашей по магазину. Действительно в таком состоянии на жизнь смотреть проще! А тут танцы пошли,  за нашим  столом все по парам пришли, так что выбора у них не было. А мне вдруг тоже до смерти захотелось потанцевать, да не просто подёргаться в круге, а потанцевать «медляк» , да с нормальным мужиком. Тем паче их тут в достатке. Посмотрела вокруг, через несколько столиков вижу пару парней сидят без девок, наверное не прочь кого - нибудь «снять». По - моему из - за того, что  выпила многовато, я уж слишком засмотрелась на одного из них, смазливого брюнета, потому что он вдруг повернулся и встретился со мной взглядом. Мне бы отвернуться, но бушевала во мне хмельная волна, и я смело выдержала взгляд этого молодчика. И что же ! Как только из колонок раздались звуки песни Хулио Иглесиаса, смотрю идёт ко мне мой мальчишка, приглашает.
          Ну дальше пошло, все как обычно. Познакомились, он представился Андреем, работает где-то в акционерном обществе, средним начальником после института. Квартирка у него имеется. Вроде папаша у него шишка какая-то, не поскупился, квартирку в Питере сыночку приобрёл. Мне бы остановиться, про детей вспомнить, но в меня будто бес вселился, да и Людка, зараза пьяная, все подмигивает, да большой палец показывает. Мы уже несколько раз потанцевали, я пересела к нему за столик. Дружок его уже куда - то свинтил. И я решила будь, что будет! Понятное дело, что ни про мужа, ни про детей я этому парнишке ни слова не сказала - перед входом в кафе я по какому то наитию сняла обручальное кольцо и положила в сумочку. Когда Андрей предложил поехать к нему, я возражать не стала, а может просто не хотела возражать. Пусть сегодня будет мой день, ведь завтра вернутся опять эти серые будни, Васькина ругань и ненавистный магазин!
         К Андрею мы ехали на такси, по дороге он купил бутылку шампанского и коробку конфет. Очень галантно он ухаживал, по столичному, что уж там с Васькой моим сравнивать! Квартира у него была в хорошем кирпичном доме новой постройки. Целых две комнаты, да ещё кухня здоровая - чуть поменьше нашей пещеры. Мы расположились на полу, пили шампанское , курили, смеялись. Когда Андрей несмело полез ко мне обниматься, я не сопротивлялась. Чего уж теперь, знала, зачем ехала! Но то ли парень перепил, то ли молод ещё был, да не опытен. Ничего у него не получалось, как я ни старалась. И что то на меня такое зло вдруг нашло! Прямо взбесил он меня, что то вдруг сломалось внутри, как будто весь этот вечер он перечеркнул жирной чёрной чертой. Я грубо оттолкнула его, стала орать. Я уж не помню что, но наверное, что то очень обидное по его адресу, как мужчины. Он просто пятнами после этого пошёл, замолчал и ушёл на кухню, взяв сигареты с зажигалкой. Я стала одеваться, но, черт побери, куда то подевалась цепочка с кулоном! Оставлять жалко. Нагнулась, чтобы под ногами все внимательно осмотреть, и тут мне в затылок обрушился чудовищной силы удар, и как будто выключился мигом свет…

                ИЗВЕЧНЫЙ ВОПРОС

 «     Черт! Как же это, а? Пить надо было меньше!» - думал Андрей, яростно затягиваясь сигаретой на кухне своей квартиры. - « Так хорошо все начиналось. И такой теперь скандал!»
           Из комнаты доносился шум, его случайная знакомая Людмила, собиралась на выход. Одевалась она нарочито громко. Ушла бы, да и все! Подумаешь, великая проблема, интимная интрижка не случилась! Так нет, надо ей ещё и бранью все сопровождать! Тоже мне прикидывается питерской, как будто по этой площадной ругани не понять, что она из Мухосранска!
         Тем временем Людмила его все больше и больше впадала в истерику, выкрикивая в его адрес совсем уже уничижительные эпитеты и определения, а в заключение  сообщила, что болеет СПИДом, и это будет ему, Андрею, достойным подарком на всю его дальнейшую недолгую жизнь. Последняя фраза заставила его буквально оцепенеть. Он всю жизнь был чистюлей,  чистота была его пунктиком, даже картошку перед тем как почистить, он мыл с мылом. А тут! Его сразу бросило в жар.
     Так вот почему она начала его подкалывать , когда он в ночном магазине хотел впридачу к шампанскому купить на кассе несколько контрацептивов! Заразить хотела, это у них у уродов инфицированных так принято, чтобы  побольше народа с собой прихватить на тот свет! Хотя настоящего интима не получилось, но того, что произошло было достаточно, чтобы подхватить эту смертельную заразу!
-        Тварь! Тварь! - в отчаянии шептал Андрей, кусая губы. - Ты заплатишь за это!
          На кухне стоял разобранный стол, который привезли недавно, и который планировался к установке в большой комнате, да все руки не доходили. Андрей взял в руки тяжёлую дубовую ножку от стола и прошёл в комнату. Людмила стояла посередине комнаты и что - то высматривала на ковре. Андрей неслышно подошёл к ней со спины и резко опустил своё импровизированное орудие на голову своей несостоявшейся партнёрши. Людмила рухнула как подкошенная, а Андрей все бил и бил её этой дубовой ногой ( уже потом эксперты насчитают на трупе потерпевшей более ста двадцати восьми повреждений - прим. Авт.). Сначала он ничего не чувствовал, опьянённый кровью, а потом вдруг понял, что избиение бесчувственного тела его сильно возбудило, и он, входя в ещё больший раж, молотил и молотил этой дубовой палкой, пока возбуждение не перешло в пик сексуального удовлетворения.
          Андрей бросил ножку и обессиленно повалился рядом с истерзанным трупом. В том, что Людмила убита, он ничуть не сомневался. Да и кто бы мог выжить после такого? Посидев минут пять, он встал и, шатаясь, прошёл на кухню. Андрей думал, что его будет мутить или даже вырвет, по крайней мере, так следовало из прочитанных книг и просмотренных фильмов. Но чувствовал он себя как нельзя лучше. Даже алкогольное опьянение куда  - то делось. Может частично спирт в крови растворился из -за мощного выброса адреналина? Голова была ясной, и вообще он чувствовал в себе какое - то полное удовлетворение.
-      Странно! - произнёс он вслух, закуривая.
       Но как бы там ни было, надо что то решать! Самая главная проблема -  это, конечно, мёртвое тело! О том, как впоследствии обеспечить себе алиби, можно подумать и потом. Хотя, что тут особо думать! Пришла, посидели, выпили, потом она вспомнила про срочные дела и ушла. Ну, да! Эта версия подходит лучше всего! Мало ли кто их видел вместе, когда они шли по улице, заходили в подъезд. Да и любопытные соседи могли слышать женский голос в квартире. Звукоизоляция то в доме ещё та! Надо только помимо выноса трупа и всех  вещей Людмилы, тщательно убрать квартиру - все вымыть, чтобы ни одной частички крови не осталось!
          Ещё немного подумав и признав задуманное вполне осуществимым, Андрей снова вошёл в комнату и, стараясь не глядеть на разбитую голову Людмилы, приподнял тело, ухватив его сзади под мышки, и потащил в сторону ванной. За телом тянулся бурый след, пока труп лежал, из ран натекло много крови.
«    Да работы по уборке хватит до утра!» - подумал Андрей, удивляясь, каким вдруг тяжёлым стало тело его случайной знакомой.
        Дотащив Людмилу до ванной комнаты, он с трудом перевалил уже трудно сгибающийся в суставах труп через край ванной. Потом он наполнил на кухне ведро тёплой водой, добавил в воду большую порцию моющего средства, одел резиновые перчатки, старые трико. Все это следовало после уборки выбросить и как можно подальше от дома, а лучше всего сжечь! Отмывать пришлось не только пол, но и мебель, и обои, которые на его счастье были моющимися. Поскольку все было в больших и малых кровяных брызгах. Андрей уже в третий раз прошёлся тряпкой по полу, мебели и стенам, все ему казалось, что он что то упустил. Но потом, прийдя к заключению, что уборку следует повторить уже при дневном свете, он вернулся на кухню, обессиленно закурил и долго сидел, глядя в темноту ночи за окном.
          Ну что ж, теперь самое главное и самое неприятное! Тело не вытащить, даже если его завернуть в ткань или ковёр. Это он понял, ещё когда тащил труп в ванную. Остаётся одно - вытащить его по частям. Это Андрею было, конечно, тоже известно и по криминальной хронике, и куче детективного хлама, что стоял на книжных полках. Но как это сделать самому?
         Андрей порылся в кухонном пенале, там нашёлся большой лист целлофана, по - видимому оставшегося после ремонта. Андрей расстелил его на полу в ванной, туда же он принёс и несколько пакетов, которые не успел выкинуть в мусор после походов в магазин. Для расчленения тела он выбрал самый большой нож, из имеющихся на кухне. Нож был предназначен для разделки мяса и из всего кухонного инструментария  подходил для намеченной цели как нельзя лучше. Можно было, конечно, поискать где - нибудь на антресолях топор, но  Андрей справедливо опасался, что рубящие звуки, явно будут слышны в соседних квартирах...
          Вот уже как минимум час он своим орудием, которое не забыл перед этим хорошо наточить, пытается разрезать шею. Дело идёт плохо.
«     Кто бы мог подумать, что плоть человеческая такая вязкая. Уже два раза я затачивал нож, а резать все труднее и труднее!» - думал Андрей, чувствуя как уходят у него силы, как неуклонно поднимается внутри  паника и отчаяние.
        На исходе второго часа голова наконец - то была отделена от туловища. Но сил её поднять и переложить в один из приготовленных пакетов уже не было. Андрей медленно поднялся. Руки ныли, спина была просто деревянной.
«      Надо отдохнуть »,  -  с каким - то тупым безразличием подумал он, уходя на кухню.
 -       Черт! - выругался Андрей, комкая пустую сигаретную пачку.
         Он брезгливо осмотрел помойное ведро, нашёл окурок без следов помады. Бычка хватило на пару затяжек, которые лишили его сил окончательно.
        Андрей вдруг отчётливо понял, что из его затеи ничего не выйдет. Он просто не сможет расчленить тело. У него не хватит на это ни физических, ни моральных сил, не говоря уже о дальнейшем сокрытии частей тела. Пары алкоголя выветрились окончательно, пришло тяжёлое похмелье. Чтобы оно миновало, его молодому организму нужно провести не менее полусуток в постели, попивая воду, пиво, кефир, и не занимая голову никакими проблемами. А проблемы у него есть! Да ещё какие!
        Мысли ещё недавно направленные на сокрытие следов преступления, побежали в совершенно другом направлении. Против воли воображение рисовало страшные картины задержания, суда, тюрьмы на долгие годы.Внезапно всплыло суровое лицо отца.
-       Нет! - закричал Андрей в пустоту квартиры.
        К мукам похмелья прибавился какой - то первобытный стах перед мёртвыми. Ему казалось, что вот сейчас скрипнет дверь, и из ванной выйдет Людмила, держа отрезанную голову в руках.
        Дрожащими руками Андрей вырвал из розетки удлинитель, встал на стул, и неловко закинув неподатливый пластиковый шнур на люстру, начал ладить петлю. Это было трудным делом. Шнур выскальзывал из рук, не хотел сгибаться в узле и вёл себя как живой, как будто бы не хотел принимать в свои объятия шею хозяина. Но вот вроде все готово, осталось только сделать небольшой шаг с сиденья стула, и далее все проблемы уже не будут его касаться. Пора! Что это? Что за звук? Телефон? В это время, кто, зачем?
       Андрей с трудом высвободил голову из пластиковой петли и почти без сил рухнул у журнального столика, на котором междугородним звонком заливался телефон.
-      Да... - шёпотом выдохнул он в трубку, в горле давно уже все пересохло.
-      Андрюша! С тобой все в порядке?! - послышался встревоженный голос матери. - Извини, если разбудила! Что - то я проснулась, и просто сердце у меня зашлось, какое то предчувствие!
        Тут нервы у Андрея сдали совсем. Слезы полились из глаз, на грани полуистерики, полубезумия он говорил и говорил матери о том, что пережил за эти часы.
-      Андрей! Я бросаю все! Я в аэропорт! Я скоро буду! Ты дождись меня, ничего не предпринимай!
-      Да, мама, конечно, - он повесил трубку.
       Подумав немного, он набрал «02», и выслушав стандартное представление дежурного, немного сбивчиво рассказал о случившемся. На том конце провода ему посоветовали пить поменьше, а закусывать побольше, и дали отбой.
Андрей изумлённо смотрел на телефонную трубку в своей руке, из которой доносились короткие гудки.
-           Ах, так! - зло произнёс он вслух.
            Затем Андрей завернул нож в непонадобившийся целлофановый пакет,  кинул взгляд на обезглавленное тело и вышел из квартиры…
                ПОЗИЦИЯ

          Я прошёл в коридор изолятора временного содержания одного из отделов милиции, где содержался задержанный гражданин Новиков Андрей, который согласно заключённого мною вчера поздно вечером договора с его матерью, теперь являлся моим клиентом по делу об убийстве женщины.
           Вчера я уже собирался направиться из офиса восвояси, как раздался телефонный звонок, заставивший меня вернуться с порога в кабинет. Звонил мой недавний клиент, дело которого было успешно закончено с минимальными для него потерями в плане уголовного возмездия карающих органов за незаконную финансовую операцию. Клиент был освобождён из под стражи в зале суда и теперь наслаждался свободой. Я поначалу было подумал, что черт его дёрнул опять пуститься во все тяжкие. Однако, речь шла о протеже с его стороны в отношении гражданина имярек,  «закрытого» местной прокуратурой за «мокруху», мать которого срочно ищет  адвоката. Через какие то третьи руки она вышла на него и теперь он просил меня взяться за это дело, если, конечно у меня нет к тому возражений.
          Возражений у меня не было, так как времена стояли в нашей стране лихие и, практикуя защиту по уголовным делам, то и дело приходилось встречаться с такими вот гнусными проявлениями людской природы. Получив от матери известное ей описание событий произошедших с её сыном, я на следующий день отправился в прокуратуру, ибо в те времена власть ещё не сподобилась организовать следственный комитет, и расследование особо тяжких преступлений вела прокуратура. А деяние моего нового клиента было отнесено именно к таковому разряду, а если быть более точным, то предварительная формулировка содеянного звучала как «умышленное лишение жизни человека, совершенное с особой жестокостью», что каралось тюремным заключением на длительный срок вплоть до пожизненного. Следователь, правда, пояснил мне, что клиент заработал уже несколько очков перед правосудием, позвонив в милицию, а когда там не был понят, то лично явился в отдел, прихватив с собой одно из орудий совершения преступления в виде кухонного ножа, которым частично расчленил тело пострадавшей. То есть, таким образом, имел явку с повинной, так что о пожизненном сроке,наверное, можно было особо не беспокоиться.

 -       Ну, вот так все и произошло... - закончил свой рассказ Андрей, опустив глаза в стол.
          Я задумчиво стряхивал пепел сигареты в традиционную импровизированную пепельницу в виде пустой консервной банки, ибо начало работы по делу как раз в том и состояло, чтобы выслушать от клиента то, что произошло на самом деле, а не то, что впоследствии ляжет в официальные бумаги уголовного дела в виде его «позиции». Сию позицию и предстояло сейчас нам с ним разработать, так как вскоре придёт следователь дабы оформить первый допрос по делу. Посему позиция должна быть выверенной, ибо смена её в дальнейшем сыграет не в пользу подследственного, разрушив формулировку о «чётких, неизменных показаниях в ходе всего следствия по делу», каковая несомненно будет учтена судом и может стоить нескольких лет для моего нынешнего подзащитного. Кроме того, позиция должна согласовываться с иными материалами по делу, дабы заработать перед правосудием ещё очки в виде «чистосердечного раскаяния и полного осознания своей вины». Собственно, уголовный закон дозволяет обвиняемому давать любые показания, либо вообще отказаться от дачи таковых. Но этим очков не заработаешь, тем более всякие там уловки в виде непричастности к убийству, о чем думал Андрей, пытаясь сокрыть следы преступления, сейчас уже будут неуместны, поскольку имеется его явка с повинной, сданное им же орудие преступления, покаяние, изложенное в той же явке, написанное ,конечно, без подробностей, достаточно общо, но тем не менее.
-      Что то писал в явке с повинной о причинах убийства? - на всякий случай спрашиваю я его, так как сей документ следователь мне ещё для ознакомления не предъявил.
-          Нет, там всего то несколько строк, мол, такого то числа в своей квартире по адресу такому то совершил убийство гражданки имярек, о чем чистосердечно заявляю... - ответил Новиков.
-      Ну, что ж раз такое дело... Самым лучшим будет сейчас занять позицию «сильного душевного волнения», - говорю ему.
-           Это как?! - не понимает он.
-      А вот так. То, что ты мне говоришь, что, мол, сидел на кухне, услышал  оскорбления в свой адрес, да пошёл её наказывать, обломал об неё ногу  от стола, а потом решал извечную проблему таковых преступных деликтов -  что же теперь делать с телом? Все это правдиво и хорошо, что правдиво, но есть момент, и он очень может оказаться важным. Вот этот - решил её наказать, на протокол говорить не рекомендую.
-           А как же?!
-      Услышал оскорбления от неё ,  потом  она сообщила о заражении СПИДом. Мол, вся жизнь перед глазами пронеслась. Больше ничего не помню, в голове помутилось. Трах - бах! Очнулся в комнате, на полу труп, в руке ножка от стола. Как лупил не помню... Дальше можешь о своих потугах по сокрытию рассказывать, тут уж ничего не придумаешь! Как говориться вся сия история на трупе!
-          И что, поможет?! - вскинулся Новиков.
-        Не могу гарантировать, но, по крайней мере, в таковой ситуации самая лучшая линия защиты. К тому же не слишком отличающаяся от истины. Ты ведь и при таком объяснении случившегося признаешь свою вину в лишении жизни и раскаиваешься в содеянном. То есть, здесь ты не теряешь смягчающие вину обстоятельства. Поможет или нет - судить сейчас преждевременно, так как слишком уж продуманные действия у тебя после убийства, да и суд может не посчитать словесное оскорбление  основанием для того, чтобы впасть в «сильное душевное волнение». Но попытаться можно. Кроме того, надеюсь, ты и сам понимаешь, что о своих физиологических удовольствиях в процессе убийства тебе лучше забыть, ежели не хочешь приобрести по преступному мотиву маниакальный оттенок. Сам то, что по этому поводу думаешь?
-      Что думать не знаю, такого у меня, сами понимаете, никогда не было, чтобы было с чем сравнивать. Но удовлетворение было каким - то более полным и очищающим что ли... Не знаю... Да и повторять не хочу, чтобы увериться, что со мной что то не так...
-      Поэкспериментировать в ближайшее время тебе вряд ли удастся. Теперь ты должен в общении с кем - либо кроме меня, высказывать только свою официальную версию. В камере с тобой может оказаться «наседка», которая незамедлительно доложит твои откровения куда надо. Эксперты , наверняка, будут терзать тебя хитрыми вопросами по этой тематике. Так что - полный самоконтроль, ты теперь не в местах, где ценятся откровения. Как говаривал старина Мюллер, «никому нельзя верить - мне можно». Адвокат как врач обязан свято хранить тайну клиента.
-          То есть будет ещё и экспертиза? - потерянно спросил Андрей.
-     По любому убийству в обязательном порядке назначается и производится судебно - психиатрическая экспертиза, - отвечаю. - Сам посуди, убийство одно из самых тягчайших преступлений в кодексах многих стран. У нас, правда, самым тягчайшим во времена Советского Союза являлась измена Родине, но сейчас данные деликты сравнялись. Как же человека не проверить - нормален он, раз пошёл на нарушение заповеди «не убий»!
           Так состоялось наше первое свидание. Версию, нами согласованную, Новиков изложил в протокол допроса. Следователь, конечно, пытался надавить на него, добиться истинного мотива. И я полагаю, смог бы это сделать, ежели бы дело расследовалось во времена моей следовательско -  прокурорской практики, когда адвокат появлялся только на стадии окончания следствия. Тогда следователь работал с подследственным один на один или ещё усиленный оперативниками уголовного розыска. Явление в соответствии с новыми демократическими веяниями на первичных уже этапах следствия адвоката сковывало работу следственного работника по подавлению воли допрашиваемого и заставляло его просто записывать версии обвиняемых в протокол. Однако, ежели допрашиваемый в присутствии адвоката давал полное признание в содеянном - сие было полным доказательством его вины и действовало даже при последующем отказе от такового признания. Причём, изначально адвокат мог быть просто дежурным, которого вызвали за счёт государства, и которому было совершенно безразлично как сложится дальнейшая судьба его случайного, временного «клиента».
        Так и пошли стандартные следственные мероприятия, допросы, экспертизы и прочее...Несмотря на версию Новикова об убийстве пострадавшей в состоянии сильного душевного волнения, вызванного её поведением непосредственно перед совершением преступления, обвинение ему было предъявлено в умышленном убийстве с особой жестокостью. Впереди был суд, который теоретически можно было убедить в мотиве, на котором стоял Новиков. Но с учётом, проведённой в отношении него психиатрической экспертизы, которая сей момент полагала «установочным поведением обвиняемого», надежды на это практически не было...

                ВАСИЛИЙ
       
        Стакан давно уже был снаружи немыт. Внутренности его ежедневно полировались сорокоградусной жидкостью, правда, ближе к краям на нем все равно виднелись жировые следы, то ли от его губ, то ли от нехитрой закуски.
         Василий заворожённо смотрел на эту посудину. Вернее, даже не на гранённые бока этого вместилища яда, а на его содержимое, которого после вчерашнего запойного возлияния осталось где - то на треть. В голове его с чугунным грохотом ворочались мысли:
«    Какой же сегодня день? Не помню... Похоже, что неделя где - то с похорон прошла...».
        После смерти жены Василий ушёл в страшный запой. Хорошо, что приехавшая из провинции мать забрала к себе детей, да на службе дали по такому случаю положенные девять дней за свой счёт. Тяжёлым взглядом Василий провёл по внутренности своего нехитрого жилища, в котором он все эти дни пребывал в полнейшем одиночестве, деля компанию только с «огненной водой», за которой ходил в расположенный недалеко от общежития ларёк. Мутный взгляд обнаружил кроме полнейшего запустения только остатки какой-то высохшей закуски на столе, валявшуюся в углу пустую бутылку ларёчного пойла недалеко от группы своих складированных подружек. Рядом с опорожненной тарой лежал  разорванный конверт, в котором ещё  вчера были остатки материальной помощи, выданной на службе, да небольшие деньги, собранные сослуживцами. Ясно, что вчера же им и пришёл конец.
         Непослушной рукой Василий неловко схватил гипнотизирующий его стакан и одним махом выплеснул  содержимое в рот. Он даже не поморщился от резкого запаха и вкуса ларёчной «паленки». Все его чувства и мысли как будто умерли в тот день, когда, пряча глаза, начальник отделения посвятил его в суть произошедших с женой событий...
         Отрава местного подпольного спиртового производства, однако, вскоре подействовала. Мысли перестали стучать чугунными жерновами в истерзанной голове. Наступило какое - то, пусть непродолжительное, но облегчение, во время которого нужно мобилизовать появившиеся на время силы и постараться занять у соседей по общаге необходимую сумму, которая должна ему помочь сегодня продолжить пребывание в алкогольной нирване последних дней.
         Однако ж, вчера ведь с ним кто - то был ещё! Какой - то собеседник, причём не со службы и не приехавший с малой родины! Кто - то чужой, может, просто случайный собутыльник, встреченный у ларька и по пьяному делу зазванный в гости? Василий ещё раз внимательно оглядел стол. Ну да! Вон второй стакан стоит! Его просто с кровати было не видно за остаточным закусочным натюрмортом, и вон бутылка вторая на столе покоится! Значит, вчера он все - таки был не один! Да, и черт с ним, с этим случайным знакомым, красть у него все одно нечего, деньги из конверта точно были последние, когда он собрался в ларёк, недобрав из утренней бутылки. Но что - то беспокоило Василия, как будто он упускает что - то важное, прозвучавшее вчера с разговоре с незнакомцем. Убыстрившееся, благодаря проглоченному спиртному,  мышление послушно выдало ему фрагменты  застольного разговора:
-     Ну и что ты, бедолага, думаешь, что прищучат этого подонка прокурорские по полной, что к стенке его поставят или на «Пятак» ( колония для отбытия пожизненного заключения тех времён в Вологодской области - прим.автора) сошлют ? Как же - хрен тебе! У него уж вон, ты говоришь, адвокат трудится. Характеристики соберёт, напоёт судье в уши , какой, мол, хороший мальчик у нас в тюрьму попал из - за быдлячки понаехавшей, которая только и умеет, что подолом мести по приличным домам за бутылку шампанского! А то ещё замутят какую - ни то экспертизу, да выйдет, что паренёк то не в себе был, а то ещё хуже! Что подсыпала она ему в бокал дерьма какого - нибудь, чтоб хату обнести, вот он с катушек  и съехал. А что? Покопаются в работе твоей бабы покойной, не дай Бог, выплывет, что у алкашни вещи или технику брала... Такое можно накрутить! Я эти дела знаю, сколько моих корешей по зонам срока мотают! Нет, если хочешь честь семьи защитить, вальнуть ты должен, Вася, кодлу всю эту! Ты ж мент! Со стволом ходишь!
         Василий усмехнулся. Похоже, что вчера с этим случайным знакомым он слишком разоткровенничался, высказал ему все, что тяжким грузом лежало на душе. И про измену жены, и как она жестоко за это поплатилась! На да ладно! Человек этот действительно был случайным, а со случайным человеком делиться сокровенным гораздо легче, чем со знакомым,  вспомнилась Василию фраза из давно виденного им фильма. Но слова незнакомца вновь и вновь приходили ему на ум. Они укоряли его за то, что он проявил себя слабой тварью. Что пока он заливает в себя литры водки, там в стенах родной системы уже плетётся какая - то сеть, чтобы убийца отделался лёгким испугом. Чтобы в очередной раз показать ему, как уже неоднократно это демонстрировалось в их с женой зашатанном городишке и в армии, что, мол,ты никто! Ты можешь только за нами дерьмо убирать, да делать иные вещи, что мы прикажем! А мы будем поплёвывать на тебя и твой выводок из своих офисов и иномарок. И никогда ты не будешь жить с нами по соседству. Выслужишь ты свой грошовый пенсион и уедешь отсюда в свою глухомань, чтобы менять несколько мятых бумажек на десяток  -  другой литров местного пойла. А детей своих ты оставишь здесь, они тебя заменят на посту прислуги! А потом их заменят твои внуки и так дальше - до скончания века. Ведь никогда и ничего  на этой земле не менялось, это только вам уродам периодически говорили, что вы что - то начали из себя представлять при очередном ремонте имперского фасада. Н-е-е-е-т! Кесарю - кесарево, слесарю - слесарево! Живите, Вася, дальше с чувством глубокой благодарности за то, что супругу Вашу, несмотря на на «ментовскую» прописку,  разрешили закопать на отдалённом загородном кладбище, да и то из - за того, что  следствию может понадобиться тело для эксгумации. Не тащиться же нашим чиновникам для этого в Ваш Мухосранск!
         Василий тяжело встал, отнёс стакан в мойку. Потом наклонил свою нечесаную голову и долго держал её под ледяной струёй воды, пока не начало ломить затылок от холода. Затем он, залезши на табуретку, достал с антресолей большую трехлитровую банку солёных огурцов из привезённых матерью на поминки, открыл её пока ещё послушными руками  и медленно вылил весь рассол в банку поменьше. Поход по соседям, как и последующий выход на улицу до ларька был отменен...

        Сегодня он опять здесь, в здании районного суда. Официально он признан потерпевшим по делу и присутствовать на всех судебных заседаниях  не только его право, но и обязанность. После того дня, которым Василий резко оборвал свой запой, он не выпил ни грамма. Вышел на службу, тянул лямку. Правда, по бумаге из прокуратуры его временно перевели из конвойного взвода в помощники дежурного, да ещё и оружие запретили выдавать. Ну, оно и понятно. Новикова то его коллеги возят на суд, а до этого на следствие возили под конвоем.
         Зал практически пуст, дело слушается в закрытом режиме. Вот появилась секретарь, потом почти одновременно заходят прокурор в своей синей форме и адвокат Новикова в модном изящном костюме, стоящий ,наверное, несколько зарплат Василия.
Все рассаживаются, начинают шелестеть своими бумагами. Адвокат вроде бросает на него сочувствующий взгляд. Василий отворачивается:
«    Все вы ублюдки, а ты второй после своего клиента! За бабки его родителей вытащить говнюка хочешь! Посмотрим, чем вся эта богадельня закончится. Прокурор вроде правильный мужик, гнёт линию на убийство с особой жестокостью. Новиков с адвокатом  факт убийства признают с некоторыми оговорками. Но это, как говорит прокурор, их святое право на защиту!».
        Секретарь объявляет своё обычное:
-       Встать! Суд идёт!
        Начинается очередное заседание, коих уже много прошло за эти месяцы. Дело сложное, жестокое, на участников никто не давит. Разбираются не спеша. Какие сегодня протоколы будут вслух оглашать?  Сейчас объявят, и начнёт или судья, или прокурор гундеть, навевая сон. Все это достаточно утомительно, но надо сидеть, контролировать, чтобы подонок получил своё. Пусть не расстреливают их сейчас. Но по статье ему можно и пожизненное, в принципе, присудить. Хотя прокурор, говорит, мол, из-за явки с повинной нельзя пожизненное требовать. Ну ладно, пусть хоть выйдет с зоны уже в летах, ни на что не годным!
Но, что это? Почему то поднимается адвокат, просит слово. Ага, мать Новикова просит допросить, типа по характеристике личности и по иным обстоятельствам дела, мол, она же ему звонила, когда мальчик от сильных нервных переживаний хотел покончить с собой! Лучше бы покончил. Поднимают меня, спрашивают моё мнение, я не возражаю, а что мне возражать? Посмотрю ей в глаза, может хоть так поймёт, какую мразь вырастила, да воспитала.
    Суд даёт добро, поскольку прокурор тоже не возражает, в зал заходил женщина, достаточно ещё привлекательная, средних лет. Дальше стандартная тягомотина - фамилия, где родилась, работает и прочее...
-    Защита, свидетель Ваш, приступайте к допросу! -  командует судья и откидывается в кресле под крыльями орла -   герба России.
         Адвокат задаёт вопросы о детстве Новикова, как учился, да чем занимался, да чем болел. Что - то в его вопросах мне начинает не нравится, да и прокурор с судьёй как - то тоже насторожились. Ага! Вот оно! То, о чем предупреждал меня тогда случайный собеседник! Пошёл уклон в сторону странностей Новикова, которые за ним замечала его мать. Мол, постоянно были у него головные боли, иногда съедал по несколько таблеток анальгина. Постоянно перед тем, как почистить, мыл картошку с мылом или стиральным порошком!  А вот пошло и покруче! Бабка его, то есть мама допрашиваемой, была и вовсе сумасшедшая, во время приступов в деревне, где жила, за людьми с топором гонялась. Померла давно, правда. Пытались они документики по этому поводу забрать из местной больницы, да вот незадача! Больничка то теперь в другом государстве, коих много образовалось после разрушения Союза, и не хочет новая республика никакой информации давать! Ну, ладно! Жду, что дальше будет. Ага! Адвокат просит повторную экспертизу провести, мол, когда прошлую проводили, то эксперты данной информацией по бабушке не располагали. А это может на их заключение повлиять!
         Ну уж хрен Вам! Меня спрашивают о мнении относительно запрошенной адвокатом экспертизы. Я, может быть излишне сбивчиво и горячо, протестую, говоря, что мол в защиту сына любая мамаша чего только не придумает. Пусть доказательства сумасшествия покойной предоставит и точка! Прокурор тоже против, полагает, что это установка защиты по затягиванию суда. Судья поднимается и уходит. Я в полном недоумении. Ко мне подходит прокурор и разъясняет, что по закону после того, как кто - нибудь из участников суда запросит экспертизу, судья в обязательном порядке должен уйти и в совещательной комнате этот вопрос разрешить. Прокурор уверен, что судья откажет. Какие основания? Слова мамаши?  Для этого основания по - серьёзней нужны. Я успокаиваюсь.
       Появляется наконец судья, начинает читать свою бумагу по поводу запрошенной экспертизы. Мы стоим, слушаем, как положено. Бу-бу-бу. Этот заявил, этот возразил, а суд решил. Я слушаю и не верю своим ушам. Суд удовлетворяет эту хрень! Назначает повторную экспертизу. Смотрю на прокурора, тот недоуменно разводит руками... А во мне снова и снова звучит голос собутыльника, ни лица его, ничего другого не помню, только этот голос! Это зловещее пророчество...

                КАЗУС

         Честно говоря, когда я выслушал от матери Новикова историю его девиантного поведения, сдобренную к тому же сумасшествием  бабули, которая была одержима манией то ли преследования, то ли убийства, я , конечно, сразу решил попытать счастья в истребовании у суда проведения новой экспертизы. Факты такового свойства требовали экспертной проверки, и если бы они подтверждались медицинской документацией , то полагаю, судья назначил бы экспертизу, не задумываясь. Однако, документацией мамаша не располагала. По всем адвокатским законам и правилам я ей был обязан верить, как своей клиенте, но судье такие моральные понятия как верю - не верю в силу того же закона могут быть глубоко до одного места под мантией.
         Поэтому когда я заявлял ходатайство о проведении повторной экспертизы с производством в другом экспертном учреждении, то был практически уверен в том, что судья мне откажет, так как мало ли по каким причинам у нас граждане носятся за ближними с топорами и иными кухонными орудиями. Не такое уж редкое явление во все времена, принимая во внимание свободное хождение по территории «русской сыворотки правды», которая с лёгкостью доводит своих апологетов до белой горячки и иных состояний делирия. Головные боли, не зафиксированные в виде жалоб на приёмах соответствующих врачей тоже так, слова, не больше. Ну, а повышенная чистоплотность разве ненормальность в поведении? Скорее наоборот.
         Однако, к моему немалому удивлению судья ходатайство о назначении экспертизы удовлетворил. Сие вызвало гневную реакцию находящегося в зале потерпевшего, которую он, однако, быстро погасил. Муж погибшей на всем протяжении процесса недобро поглядывал в мою и Новикова сторону. Но сейчас он  не сводил ненавидящих глаз уже с судьи.
          Так в деле наступил более чем месячный перерыв, поскольку Новикова нужно было доставить в стражное отделение судебно - психиатрической экспертизы, там он должен полежать в стационаре под наблюдением экспертов, да пока эксперты  напишут и оформят своё заключение. В общем, все участники процесса были распущены до окончания сего процессуального действа. Кстати, через некоторое время выяснилось,  почему судья назначил экспертизу, хотя в деле было заключение экспертизы амбулаторной ( проводимой без стационирования подсудимого в экспертное учреждение специального типа). Дело было громкое, преступление неординарное. С учётом показаний матери более тщательное обследование Новикова выглядело с точки зрения суда вполне обоснованным...

          Я читал и не мог поверить в то, что эксперты при стационарном обследовании Новикова могли придти к таким выводам! По их заключению выходило, что последний при совершении убийства действительно находился в «состоянии сильного душевного волнения, вызванного поведением потерпевшей». Такая формулировка встречается достаточно редко в уголовных делах особо тяжкой категории. Дело в том, что сие означает полную вменяемость фигуранта и отсутствие необходимости применять к нему специальное лечение в виде содержания в психиатрической лечебнице, несмотря на тяжесть совершенного им преступления. Ведь, говоря простыми словами, в данном случае Новиков -  вполне обычный нормальный человек, а в ситуации с погибшей просто испытал сильнейшее душевное потрясение, лишившее его контроля за своими действиями, а посему он не может нести ответственность за умышленное убийство. Его можно судить только по особой статье - убийство, совершенное в состоянии этого сильного душевного волнения. Наказание там всего - то ничего до трёх лет тюрьмы, которые Новиков практически уже отбыл, находясь под стражей в предварительном заключении в период следствия, и уже будучи под судом.
          Разговор с Новиковым, который у меня состоялся с ним накануне возобновления суда, ясности в такой крутой поворот  дела не внёс. По его словам он просто лежал в тюремной психиатрии, рассказывал дотошным экспертам как все произошло, не отходя от своей позиции, занятой им изначально, говорил и о бабушке (которую особо и не помнил), заполнял различные тесты.... Такое заключение стало сюрпризом и для него. Но оно поломало и всю стратегию обвинения, да и самого суда, которые, как и я, явно ожидали подтверждения выводов первичной экспертизы.
         На сегодняшнем заседании должно было обсудить сие заключение и принять решение о дальнейшем движении судебного процесса.
-     Ты не делай такого довольного лица! - предупредил я Новикова перед началом заседания, общаясь с ним через решётку клетки, в которой тот находился. - Незачем злить обвинение и судью, который теперь, видно, и сам проклинает своё решение о повторной экспертизе!
        Мы стандартно заняли свои места в зале судебных слушаний. Председательствующий все не появлялся. Секретарь пояснила, что мы ждём  потерпевшего, который вот - вот подойдёт, так как его уже видели где - то в судебных коридорах. Однако, последний заставлял себя ждать. Наше скучное ожидание было прервано громкими звуками и криками, раздавшимися где - то в конце коридора нашего этажа и совершенно не приличествующими данному заведению. Секретарь выскочила в коридор, потом с круглыми то ли от ужаса, то ли от изумления глазами проскочила в кабинет судьи, откуда, несмотря на закрытую дверь, мы услышали её взволнованный голос, что - то на высоких тонах рассказывающий судье. Заинтригованный я вышел в коридор,но там уже не наблюдалось источника недавнего беспорядка. Я подошёл к большому - в пол окну, расположенному у  квадратной площадки  входа в судебный зал. С высоты второго этажа я увидел, как нашего потерпевшего ведут в наручниках по улице рядом со зданием суда. Совершенно ошарашенный увиденным я вернулся в зал и шёпотом рассказал о случившемся Новикову.
-       За что же его?! - взволнованно спросил меня тот.
-      Откуда я знаю? Наверняка, что то задумал наш пострадавший! Уж не результат ли это его осведомлённости о новом заключении экспертов?! Через прокурора он вполне мог и до сегодняшнего заседания быть в курсе о том, что теперь тебе реально статью обвинения можно изменить и чуть ли отпустить из зала суда!
        В скором времени мои предположения подтвердились. Оказывается, муж погибшей договорился с одним из своих сослуживцев, конвоировавшего Новикова в суд из изолятора, и тот, пользуясь свободным доступом в задание суда, накануне нашего заседания пронёс и спрятал в помещении мужского туалета оружие, которым впоследствии должен был воспользоваться участник нашего процесса. Хотел он устроить самосуд, раздав свинцовые пилюли возмездия судье, прокурору и нам с Новиковым. Однако ж не рассчитывал он на то, что друг прежде, чем выполнить его просьбу,  сообщит об этом «куда следует». Понятное дело, что когда Василий вышел из помещения туалета, пряча оружие под одеждой, его уже ждали. Задержание произошло в судебном коридоре, вызвав тот самый переполох, что услышали мы, находясь в зале...
       Некоторое время понадобилось на то, чтобы возобновить судебное следствие, поскольку наш потерпевший теперь сам появлялся на заседаниях в сопровождении конвоя. И хотя содержали его и Новикова в различных камерах, моему клиенту такое соседство стоило многих преждевременных седых волос.
        Изучив новое заключение, прокурор озаботился ходатайством о назначении уже третьей психиатрической экспертизы, в общем то справедливо рассудив, что раз в деле существуют два противоположных заключения экспертов о психическом состоянии Новикова, то надобно направить дело и самого подсудимого в самую высшую экспертную инстанцию России в области психиатрии - в институт Сербского в Москву. Такая просьба была немедленно удовлетворена судом и Новиков отправился на новое психиатрическое исследование...

                ЗОВ

 -      Да уж, пришлось посмотреть на настоящих сумасшедших! - Новиков делился со мною впечатлениями от пребывания в знаменитом институте психиатрии. - В одной камере - палате с Битцевским маньяком лежал! ( Пичушкин Александр Юрьевич совершил 48 убийств в московском Битцевском парке - примечание автора) А Вы новое заключение читали уже? Мне то на ознакомление ничего не давали!
-      Прочитал, полностью повторяет предыдущее. Так что, боюсь сглазить, но похоже, что суд будет вынужден переквалифицировать твоё обвинение на мягкую статью и освободить тебя из - под стражи в зале суда, ибо санкцию своей новой,  мягкой статьи ты уже высидел..., - рассеянно отвечаю я ему.
           Я нарочно стараюсь не замечать радость своего подопечного, потому что нахожусь в несколько растерянных чувствах. Одно дело, когда мы даём подзащитным ориентацию на их поведение в ходе следствия и суда, которое должно минимизировать возможный негатив от уголовного судопроизводства, каковое всегда в размерах наказания содержит границы «от» и «до». Мы стремимся, чтобы они ,конечно, получили «от»., ну или, по крайней мере, ближе к этому «от». Другое дело, когда стандартная линия защиты в подобного рода делах, намеченная просто как путь к этому самому «от», вдруг реализуется из теоретической в самую что ни наесть практическую реальность. Можно, конечно, тешить себя мыслью о своей непревзойдённой прозорливости, позволившей в самом начале данного пути выбрать верную линию поведения, позволившей выиграть дело к благу клиента. Но ведь помимо чисто профессионального удовлетворения у тебя есть понимание той самой истины, которая не вошла в документы уголовного дела, которая навсегда останется с тобой, похороненная под замком адвокатской тайны. В данном случае я не мог понять, как чисто теоретическое построение версии Новикова об убийстве его случайной знакомой было доказательственно утяжелено заключениями двух солидных экспертных комиссий. Ведь первичная экспертиза, не держа Новикова в тюремном психиатрическом стационаре, сразу точно определила, что его слова о нахождение в момент убийства в состоянии сильного стресса есть не более, чем «установочное поведение», то есть, иными словами, озвучивание им своей же версии. Как же более авторитетные учёные мужи, вдруг встали на его защиту? И чем больше я над этим размышлял, тем все явственней выступал в моих догадках никогда мною воочию не виденный отец моего клиента. Да, он с его влиянием в сфере правоохранительной системы, мог повернуть маховики экспертной машины в нужном направлении. Но, однако, о нем сведений в материалах дела не было никаких. Из родственников Новикова помимо приснопамятной  сумасшедшей бабули фигурировала только его мать.
        В этой связи у меня в памяти всплыл разговор с одним знакомым, который имел прямое касательство к судебной психиатрии. Беседа сия произошла задолго ещё до того, как Новиков совершил своё злодеяние.
-      Видишь ли, - говорил мне тогда мой знакомый, - у нас в психиатрии есть одно правило, о котором мы не особо распространяемся. Это до нас доводили в институте (речь шла, понятное дело, о временах обучения в Советском Союзе - примечание автора). Так вот нас учили, если во время производства экспертизы по делу Вам попадётся такой случай, когда Вы установите невменяемость подэкспертного, совершившего ужасные преступления, Вы , тем не менее, должны поставить ему диагноз «вменяем», поскольку государство в лице своих карательных органов должно избавить общество от данного субъекта. В противном случае нельзя дать гарантий того, что после назначенного судом курса лечения, он вновь не совершит подобного, выйдя из лечебницы. Держать же такого на пожизненном излечении затратно, да и вряд ли возможно практически. Комиссии, что решают судьбу данных больных, вынося вердикты об окончании лечения, собираются через каждые шесть месяцев, иной раз совершенно в ином составе, что естественно не может дать гарантии оставления опасного индивидуума в стенах «дома скорби» под воздействием медицинских препаратов, купирующих его демонов...
       Я понял, что и А. Чикатило и иные из этой галерии, признанные, несмотря на явную ненормальность своих преступных действий, вменяемыми, попали под озвученное мне правило...
        Вспоминая этот рассказанный мне постулат судебной психиатрии я никак не мог его соотнести с этим делом. Только, конечно, если две экспертные комиссии не получили соответствующих «указаний» с высокой административной вершины. Не мог я поверить в то, что от профессионалов такого уровня могло укрыться наличие у Новикова дремавшей до совершения убийства маниакальной программы, по реализации которой, он и получил то, самое чувство полного удовлетворения, о котором говорил в нашей первой беседе.
    
        И вот мы снова в том же составе, в том же зале суда. Зачитывается окончательное экспертное заключение. У меня и Новикова соответственно никаких возражений относительно него быть не может. Прокурор, немного подрастерявший свой задор после попытки потерпевшего казнить его и иных участников суда, тем не менее, делает последнюю попытку поставить под сомнение заключение психиатров, требуя вызвать из Москвы члена последней экспертной комиссии. Суд удовлетворяет его просьбу.
        Через неделю мы слушаем довольно молодую женщину, прибывшую из столицы на наше судебное слушание. Прокурор запасся солидными томами, с торчащими во многих местах закладками по судебной психиатрии, которые притащил в суд и разложил на своём столе. Однако, как  он не старался уличить экспертшу в некомпетентности, та, имея научную степень, с лёгкостью парировала все его доводы. А в конце своего выступления, окончательно убила его, заявив, что вся принесённая им литература - вчерашний день современной психиатрии, которую он,прокурор, может использовать для растопки дачной печки.
        Далее были выступления сторон. Горячая речь прокурора о том, что совершенное Новиковым нельзя квалифицировать по мягкой статье, что нужно влепить ему по всей строгости закона «за умышленное». Выступила защита в моем лице, просившая на основании экспертных заключений переквалифицировать статью обвинения на мягкую и отпустить подсудимого за уже отсиженным им в предварительном заключении сроком...
        И было через несколько дней великое удивление того же прокурора и моё с Новиковым, когда раздосадованный такими вывертами в деле судья, обвинил таки его в умышленном убийстве, дав ему длительный срок заключения. И было заседание вышестоящего суда, отменившего данный приговор и отпустившего Новикова восвояси, после чего он исчез из города, а куда, понятное дело, никому не известно.
        Но где бы он после всех описанных событий не оказался, я более чем уверен, что рано или поздно он снова услышал свой  таящийся в глубинах своей психики, страшный ЗОВ...

P.S.  По данным МВД, ежегодно в стране пропадает около 180 тысяч человек....