Спасибо Гаген

Однажды, колючим зимним утром мне позвонила моя приятельница и коллега Таня Гаген. Я только что пришел с прогулки с собаками и собирался на работу, где как всегда всё кипело, бурлило и всё надо было уже вчера, чтобы к 8.00 оглушить читателей ежедневной газеты порцией свежих новостей.

- Слушай, извини, забыла тебе сказать раньше, закрутилась и замоталась, а в редакции появлюсь только к вечеру. Сегодня открывается магазин «Панглосс», не хочешь сходить?

- Да, как-то не особо. А что там такого интересного?

- Ну, как же, это же книги на французском! Ты же любишь читать! Ты же любишь французский язык!

- Люблю, но не до такой степени, чтобы ходить на открытия магазинов. Когда мне что-нибудь нужно, я покупаю это в «Прогрессе» или беру в Библиотеке иностранной литературы. И потом, для меня каждая тусовка - это уже наказание. Из-за них и работать не успеваешь. Хорошо что я хоть не дежурю по номеру. «Свежей головой» сегодня Паша Васильев, так что есть шанс прийти домой до полуночи.

- Да ты пойми. Это принципиально новый магазин! Там будет такой выбор! А чего не будет, сможешь заказать прямо из Парижа. Это культурное пространство, место для общения, настоящий французский уголок, чай, кофе, круассаны и всё такое. Кстати, там будет фуршет. И вообще, Жан-Мари (имя изменено по банальной причине «не помню») и его жена, - они такие душки! Тебе обязательно нужно с ними познакомиться. Сходи, а? Ну, и может напишешь что-нибудь.

- Так уж и быть, сделаю тебе одолжение, - сказал я, - но вот насчёт написать, не обещаю. Не бог весть какая новость, а Муладжанов всё равно скажет, что мне заплатили.

Ближе к вечеру я плутал на машине в районе Большого Черкасского переулка, но по указанному адресу магазина почему-то не было. В итоге он оказался в подвале старинного трехэтажного особняка, недалеко от Минздрава и Администрации президента. «На метро было бы гораздо проще, - подумал я, - доехал до «Китай-города», вышел в сторону Новой площади и прошел полторы-две минуты по Ильинке. И парковаться в чужих дворах под окнами не пришлось бы, и бокал-другой вина выпить можно. Но теперь-то чего уж. Привычка - вторая натура. Да и не возвращаться потом на своих двоих».

Когда я зашел в помещение, там собралось уже много народу. Было сильно накурено. В окружении людей стояла семейная пара, про которую говорила Гаген, и Жан-Мари с высоты своего положения вещал на публику с утроенной силой, упиваясь своими собственными сентенциями. Трудно сказать, что могло бы остановить этот поток сознания: только французы способны достичь оргазма, слушая самих себя, но увидев меня, он всё-таки прервал свои словесные испражнения. Окинув беглым взглядом мой пуховик, серые джинсы и достаточно грубые зимние ботинки, Жан-Мари сказал: «Раздевайтесь и присоединяйтесь к беседе, а потом мы с вами попьем сангрии. С этими словами он ткнул пальцем в сторону бутылки дешевого испанского вина, хотя рядом стояли бутылки с мартини и коньяком.

Сказать, что это было по меньшей мере не вежливо, значит не сказать ничего! В приличных домах за такие предложения бьют канделябром! Поэтому первым желанием было уронить ему на голову какой-нибудь из фолиантов потяжелее, из тех, что теснились на книжных полках наравне со словарями, путеводителями и livres de poche в мягких обложках. Но за моей спиной незримо стояла Таня Гаген и прямой хук в печень тоже был бы неуместен.

Я затушил еще недокуренную сигарету о пепельницу и начал демонстративно одеваться, намеренно шурша пуховиком, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание.

- Вы что уже уходите? -  удивился Жан-Мари, вы же только что пришли! Что-то случилось? Надеюсь, вы к нам скоро вернетесь.

- Мне с вами не интересно, - коротко ответил я, сопроводив свои слова красноречивой гримасой, и тут же повернувшись спиной, зашагал к выходу.

                *********

Таня Гаген спасла еще одного человека, которого если бы не она, я точно закопал бы в куче его же собственного дерьма.

Дело было в 1999-м. Я уже давно не работал в газете, а Татьяна после череды женского глянца возглавила журнал «Рестораны Москвы» и попросила меня написать для него статью про ресторанную музыку. Тема показалась интересной и совершенно не избитой, но надо было подумать как к ней подступиться. Ведь у ресторанной музыки есть своя специфика, которая мне не нравилась от слова совсем, но потом я вспомнил, что в «Ностальжи» играют джаз, а в «Кавказской пленнице» на Проспекте Мира ребята могут исполнять не только песни из эпохального фильма, а что-нибудь и покруче.

В первом я был радушно принят совладельцем заведения Игорем Бухаровым, мужем Ларисы Гузеевой, о которой тогда знали только по фильму «Жестокий романс», а свадебное ток-шоу «Давай поженимся» еще не существовало даже в зародыше. И, понятное дело, в «Ностальжи» было предложено как следует отобедать, но я согласился только на кофе и апельсиновый сок, потому что пришел говорить не про еду. Ну, и пластинку, которую выпустил сам Игорь, тоже принял с благодарностью, потому что это была редкая работа. Вообще, к музыке в «Ностальжи» был серьезный подход. Сцена ресторана знавала таких знаменитостей, как Дебора Браун, Эл ди Меола, Эдди Гомес, Ленни Вайт, Деннис Чемберс и Аллан Буше. Из наших на ней выступали Алексей Кузнецов, Сергей Манукян, Николай Панов и Вячеслав Горский, чьим директором я был в начале 90-х. Были и другие музыканты, выступавшие в программе «Звезды в гостях у «Moscow Band», основанного джаз-ветераном Владимиром Лебедевым, который еще в 70-х играл в ансамблях и оркестрах Леонида Утесова и Юрия Маркина. Поэтому многие клиенты приходили в «Ностальжи» не только за кухней, но и за музыкой.

В "Кавказской пленнице", куда я запросто мог прийти в компании Натальи Варлей, меня пытались усадить за самый лучший стол и тоже накрыть его всем, чего пожелает моя душа, но в итоге на нем появились всё тот же сок и кофе. Когда стало понятно, что накормить меня не удастся, метрдотель выдержал паузу и торжественно объявил, что сейчас для дорого гостя Вадима Пересветова, большого знатока и ценителя музыки ансамблем под управлением Владимира Пахалюка будет исполнено «Посвящение Энрико Карузо». И я бы никогда не поверил своим ушам, потому что известное всему миру произведение в исполнении Лучано Паваротти, в интерпретации Владимира Воркутинского  прозвучало так мощно, что казалось в ресторане вот-вот вылетят стекла, а под землей перестанут ходить поезда метрополитена! Я растрогался до слез и аплодировал стоя. Никто никогда не исполнял в мою честь ничего подобного!

- Слушай, - сказал я Гаген, - у меня кончились идеи. Куда бы еще сходить, но только так, чтобы было интересно?

- Сходи в ресторан «Красная площадь», он находится прямо в здании Исторического Музея. Там отличная кухня, а из музыки там можно услышать целый военный оркестр!

И действительно Оркестр под управлением Феликса Арановского время от времени выступал в парадных сенях - зале для торжественных исторических обедов, где неизменно исполнял гимн «Гром победы, раздавайся», восстановленный по клавиру, найденному всё  в том же музее. А еще, сам Уинтон Марсалис бежал спотыкаясь с инструментом под мышкой по булыжной мостовой от Васильевского спуска, чтобы дать в джаз-пабе ресторана бесплатный концерт после своего выступления с Российским национальным оркестром. Помимо заезжей знаменитости в джаз-пабе выступали Лукьянов, Гаранян, Гусейнов, Сухих и Бутман.

Игоря Бутмана я хорошо знал, и был первым, к кому он обратился после своего приезда из Америки. «Вадик, - надо бы напомнить, что я есть», - сказал мне Игорь, когда мы встретились  у меня в редакции.

- А тебе, что мало саммита Клинтон-Ельцин, где ты играл на саксофоне, и после этого мог бы остаться в стране звездно-полосатого навсегда? Зачем вернулся?

- Ха, - сказал Игорь, - запомни, в Америке не любят пришлых. И там огромная конкуренция. Таких, как я, только более загорелых, в придорожный Макдональдс подудеть за 30 баксов стоит целая очередь.

- Кстати, слушай, а хорошо ли Билл Клинтон играет на саксофоне? - спросил я. Этот вопрос почему-то давно не давал мне покоя.

- Я однажды тоже самое спросил у Марсалиса, знаешь что он ответил?

- Нет, конечно.

- Он сказал, что «если однажды президент захочет без проблем провести в Конгрессе очередной не популярный закон, то ему достаточно припугнуть конгрессменов намерением достать свой саксофон и сыграть на нем! Впрочем, у нас о музыкальных способностях президента не вспоминают, всё больше интересуются его любовными похождениями».

- Еще сходи в «Le Duc», - посоветовала Гаген. Это такой ресторан в готическом стиле на Пресне, рядом с Центром Международной Торговли. Там есть клавесин. К тому же, я знаю сомелье этого ресторана. Он такой душка!

«Душка» принял меня на кухне, усадив почти рядом с мойкой, за которой он мыл фужеры и стоял ко мне повернувшись своей задницей. «Хорошее начало», - подумал я, - и затем, сославшись на то, что мне неудобно записывать, попросил его перейти в другое помещение. Там он продолжил бесконечный рассказ о блюдах, которые готовятся в ресторане, и напитках, которые к ним подаются. Мне же был предложен стакан воды, и я подозреваю, что она была прямиком из под водопроводного крана. Я слушал в пол уха и прервал его красноречие о трюфелях, улитках и фрикасе из омара с гноки из телятины в специальном соусе замечанием, что меня интересует только музыка, а не кухня со странными вкусами эпуаса и мюнстера, и запахами нормандских сосисок.

- Вы любите клавесин? - спросил меня сомелье.

- О, да, конечно, я его обожаю! У меня есть много пластинок с музыкой, исполненной на этом инструменте, и в перерывах между произведениями Гайдна и Франсуа Куперена я слушаю «Металлику» и «АС/DC».

- Вот и отлично, - отреагировал душка. По средам у нас играет маэстро Александр Майкапар. Приходите ближе к вечеру, но только не садитесь за стол, а просто встаньте рядом с клавесином...

Мне вспомнился французский анекдот про пьяных врачей, которые едут после трудной смены домой. Неожиданно их автомобиль с красным крестом сбивает человека прямо на пешеходном переходе. Врач выходит из машины, щупает у несчастного пульс и говорит: «О, месьё, какая удача! И вы еще живы, и мы уже здесь!»

Казалось бы еще секунда и я буду спасать сомелье от неминуемой гибели, вызывая ему скорую помощь. Но я же был у него по рекомендации Тани Гаген! Короче, он даже не знает, что всей своей последующей жизнью он обязан именно ей.

Статья «Не стреляйте в пианиста» вышла в номере популярного издания для гурманов за май 1999 года. Там же был мой текст «Лампука, принйолата, фенек. Или расшифровываем мальтийскую кухню» и мое фото в авторах номера с сигарой Dannemann и в дорогом костюме, в отношении которого у основателя «Панглосс» даже не нашлось бы подходящего напитка, ибо «Арманьяк» 25-летней выдержки вряд ли был по карману этой французской выскочке.