Синяя. Май 1971 год

 Жили мы по улице Свердлова в двухэтажном, деревянном доме в городе Якутске. Однажды сидели в своей квартире, и вдруг раздался сильный стук в дверь. Я пошёл открывать, а когда открыл дверь, то увидел окровавленного, молодого человека. Из горла его била струйка крови. Я не растерялся, быстро схватил его за горло, зажал рану и повёл в комнату. Попросил папу скорее вызвать скорую помощь. Хотя частные телефоны были редкостью, но в соседней квартире, где жил начальник санэпидемстанции, он имелся. Пока папа вызывал врачей, я сел с раненным человеком на диван и пережал вену, чтобы избежать потери крови. Молодой человек терял сознание на глазах, потом совсем обмяк и лёг мне на колени.


Скорая помощь приехала быстро. Врач, со знанием дела, оперативно оказал ему первую помощь. Сказал, что если бы я не помог ему, то человека уже нельзя было спасти. Затем его унесли на носилках в машину и увезли в больницу. В коридоре весь пол был залит кровью, и струйки крови указывали на то, что он до нас бегал на второй этаж.

 
А произошло вот что. У соседа был маленький ребёнок, и родители пригласили из района пожилую родственницу нянчиться с ним. Весной из северного района в начале мая приехал его племянник поступать в ВУЗ и остановился у них. Как-то племянник играл с ребёнком, посадил его себе на колени. Нянька же приревновала ребёнка, взяла кухонный нож, подошла сзади, и ударила ножом молодого человека в горло. Он растерялся, испугался, потому что обильно хлынула кровь, и выбежал из квартиры. Вместо того чтобы забежать в нашу квартиру он стучался в соседнюю дверь, потом побежал на второй этаж. Кто-то даже открывал ему дверь, но увидев такую ужасную картину, захлопнул её перед ним. Это рассказал нам дядя молодого человека, когда зашёл к нам позже, чтобы нас поблагодарить.

На следующий день он предложил мне полететь на речку Синюю, на утиную охоту. В знак благодарности за нашу помощь его племяннику. На всё про всё мне отводилось пара часов. Я посоветовался с родителями, они дали согласие, и я стал собираться. Из посёлка Кептын, Горного района, медики должны были санрейсом на вертолёте вывезти роженицу.  Мои новые знакомые договорились, что он нас возьмёт с собой. По приезде в Маганский аэропорт, начались осложнения. Очень долго ждали вертолёт. Потом выяснилось, что до места охоты не хватает заправки, поэтому решили лететь только до посёлка. Летели на МИ-2 два часа. Мне первый раз пришлось лететь на вертолёте. Было очень интересно смотреть из него на землю. Пролетели над домами лесников с большими цифрами на крыше, в двадцати пяти километрах от Якутска. Речку Кенкеме, с притулившимися на её берегу несколькими домами возле деревянного моста. Придерживались Вилюйского тракта и летели в западном направлении. Заметил справа от него группу озёр, и я взял это на заметку. Может быть, когда-нибудь удастся побывать здесь и поохотиться на уток.


Сели в посёлке Кептын прямо на окраину. Ребятишки уже тут, как тут. Махали руками, кричали, прыгали от радости. Вертолёт здесь не новость. Раз в неделю привозил почту. С места посадки вертолёта нам определённо везло. Сразу же встретился знакомый шофёр, который нас довёз до дома. Вечером на улице повстречали тракториста, с которым мы должны были ехать до места назначения.
О гостеприимности местного населения, говорить не приходиться. Это проявляется во всём. И во встрече нас при прилёте, и до дома гостеприимных хозяев. Хозяйка поставила на стол две бутылки водки, наварила мяса, на столе были домашние овощные заготовки, сметана, творог, брусничное варенье, всё, чем богаты поселковые жители. Переночевали у гостеприимных хозяев, и договорились, что утром отправимся в путь за сорок километров до речки Синей.

 
На следующее утро у околицы нас ждали большие сани, которые были прицеплены к трактору ДТ-54. Они были застланы сеном, чтобы было удобно на них сидеть. Положили на них свои вещи, уселись удобнее, и тронулись в путь. Дорога была интересной.  Прилетели мы из лета в зиму. Всюду лежал снег, но мы не отчаивались. Сорок километров пути, что-нибудь, да преподнесут. То встречались куропатки, то журавли парами. Половину пути соревновались с упряжкой оленей.


При выезде из Кептына нас догнал местный житель с нартами и шестью оленями. Потом мы его догнали и заставили бежать несколько километров впереди нас. Менялись местами несколько раз. При очередном обгоне каюр сел к нам на сани, а олени с нартами бежали на поводу. Останавливались, чтобы фотографироваться. Дорога наша проходила мимо фермы чернобурых лисиц.

 
Лиственичные, серого цвета, неотёсанные, остроконечные брёвна окружали ферму в виде забора. Как будто вотчина  Бабы-Яги. Мы остановились здесь, чтобы отдохнуть и попить чаю. Приехали мы тогда, когда пожилая женщина выпекала свежий белый хлеб. Стоял такой изумительный запах от свежевыпеченного хлеба, и под стать ему, отменный вкус.  По народным приметам путникам, которые приходят к хозяевам, где выпекают свежий хлеб, в их предприятии способствует удача. Попили чаю с большим удовольствием. Такой вкусный хлеб с маслом на ломтях я не помню когда ел, и ел ли вообще. Хозяева нам на дорогу дали несколько буханок хлеба.  На прощанье пожилая женщина, почему-то выбрала меня из нашей компании, и сказала, что мне в охоте будет способствовать удача. Чем я ей приглянулся, и почему она выбрала меня, не знаю. Понравились мне на ферме охотничьи собаки. Очень хорошие внешние данные. Хозяева держали их на привязи, чтобы они не гоняли зря сохатых и оленей по тайге.


Путешествие наше продолжалось. По пути встретили большое длинное озеро. Мы остановились и вышли посмотреть уток. Озеро стояло во льду. Воды не было. Но среди кочек бродили штук двадцать журавлей. Пять гуменников поднялись из травы и потянулись через высокие лиственницы  в лес. Чем мне запомнилось это озеро, так это лебедями. Не знаю, что за порода была, но они были не чисто белые. Чуть сероватые, а головы рыжеватые. С трубным кликом четыре лебедя, плавно махая крыльями, поднялись с кромки озера, улетели в дальний его конец, где три лебедя сели. Видимо вожак, долго кружился над ними, пытаясь поднять их. Но лебеди не взлетали, и он тоже сел к ним.

 
Мои спутники решили подойти к лебедям. Меня отправили с левой стороны озера, дальней от сидящих лебедей.  Озеро длиной около километра, всё в снегу, и в лесу снег. Только верхушки кочек были покрыты, оттаивающей жёлтой травой. Было трудно идти, но желание поближе увидеть их, толкало меня вперёд. Пришёл на место. Остальные пошли правой стороной, скрываясь за лесом. Расстояние до лебедей было большое, мало верилось, что они полетят в мою сторону. Поэтому положил на кочку рукавички, сел на неё и стал ждать, чем эта затея окончится. Сидел и ждал выстрела.

 
Но от компаньонов, видимо, до лебедей было большое расстояние. Ждать пришлось долго. Лебеди взлетели неожиданно. Тревожный клич предупредил меня о взлёте. Я провожал их глазами. Четыре лебедя величаво потянулись над лесом. Какая-то спокойная сила чувствовалась в их мощных крыльях. Они поднимались, удаляясь от меня, но на какой-то миг замерли в воздухе и повернули в мою сторону. До них было довольно далеко, и я наблюдал за ними с любопытством. А лебеди тянули и тянули на меня. Я был на открытом месте, инстинктивно пригнулся и приготовился стрелять. Лебеди уже прямо надо мной. Налетели метров на пятьдесят. Отчётливо были видны чёрные лапки, глаза. Видимо старуха в этом пророчила мне удачу. Близко лебедей не каждому удаётся видеть, тем более городскому жителю. Я одного тщательно выцелил и выстрелил. Лебедь камнем упал на лёд, а остальные потянули вдоль озера и скрылись вдалеке. Я даже опешил от случившегося, и немного расстроился от того, что остальные лебеди даже не обратили внимания на потерю своего товарища. А где же их лебединая верность, воспетая в песнях и рассказах? Даже селезень в таких случаях делает круги над подбитой подругой. Подобрал лебедя и пошёл к своим товарищам.

 
Произошло всё это неожиданно, необычно, неправдоподобно, и произвело на меня двоякое впечатление. Мы с отцом раньше договорились, что если выпадет случай выстрелить по лебедю, то им надо воспользоваться. Что  в нашем активе будет числится добыча лебедя. Больше их стрелять не будем, поэтому я и выстрелил в этого лебедя.

 
Казалось бы, надо радоваться такой редкой и удачной добыче, но со мной это не происходило. Лебедь был отменный, тяжелый, прилично оттягивал руку, и приходилось часто менять руки, пока я шёл до трактора. Шёл, а меня донимал вопрос: «Почему лебеди потянули на меня? Чем они руководствовались?» Они не просто повернули налево, а даже полетели немного назад. После моего выстрела опять развернулись и продолжили полёт в направлении, когда они поднялись с озера. В те времена я был молод, стрелял влёт хорошо, мог бы сбить ещё одного лебедя, но я ограничился одним выстрелом. С такими думами подошёл к своим товарищам. В отличие от меня, они встретили меня радостными возгласами, улыбками и поздравлениями. Хвалили за удачный выстрел. Говорили, что это верная примета, что охота наша будет удачна. Есть такое поверье, если при выезде на охоту первая встреченная дичь добывается, то и в дальнейшем будет содействовать удача. Осмотрели, пощупали, попробовали на вес лебедя, удивились его приятной тяжести, размаху крыльев более двух метров, уложились и поехали дальше.


Приехали мы к месту нашего пребывания к вечеру. По пути переправлялись через две речки. Сидя на санях, поджимали ноги, чтобы их не замочить. В лесу ещё был снег, но днём было тепло. Талая вода собиралась маленькими ручейками по низким местам и собиралась в речках.


Но вот мы прибыли на место, выехали в пойму речки Синей. Снег здесь сошёл, обнажилась прошлогодняя тёмно-жёлтая трава. Посреди широкой поймы находилось озеро, около опушки леса стояла большая палатка, паслось много лошадей. Мы приехали на стан коневодов, конечный пункт нашего путешествия. Подъехали к палатке, где нас встретили три человека. Удивились нашему прибытию, пригласили в палатку. Палатка была просторная, и нам восьми людям в ней было не тесно. Сразу хочу отметить, что пастухи встретили нас доброжелательно, и в продолжение всего нашего пребывания мы жили дружно. Приходя из скрадков, нас встречал готовый обед, чай. Об этом заботились наши новые товарищи. За традиционным чаем обменивались новостями. Сопровождающий нас человек из Кептына, родственник коневодов, объяснил, что мы охотники из Якутска и просил коневодов способствовать нам в нашем мероприятии. Они с удовольствием соглашались, во всём выражая приезжим любезность. После чаепития проводили трактор с санями в обратный путь.

 
На следующий день начали строить скрадки. Смастерили их сразу в нескольких местах вокруг озера. Вечером уже сидели в них, ожидая вечернего лёта. И в этот вечер и в последующие дни утки летели вечером с половины, или с десяти вечера, а потом с двух часов ночи. Лёт был небольшой, всего минут пятнадцать, двадцать. Утром немного больше. Уток было мало. Холод не пускал их на Север. Вечером я подстрелил трёх уток, а мои товарищи никого. Утром я был пустой, а они по одной утки подстрелили.


На Синюю я наконец-то добрался. Сбылась моя одна заветная мечта. Не терпелось мне посмотреть на речку Синюю, что она из себя представляет? Мне приходилось летать на самолёте ИЛ-14. Маршрут проходил вдоль реки Лена. Во время полёта самолёт пересекал реки, впадающие в Лену. Хотя это происходило редко, но я запомнил, глядя в иллюминатор, красивую речку с её белыми скалами, и синей водой. Так хотелось побывать на ней, полюбоваться её красотами, половить рыбу. Неожиданно моя мечта осуществилась. Правда я попал на неё в верховья, скал здесь не было, но всё же, это была она. Хотелось бы ещё сплыть по ней, но это в будущем, если выпадет такой случай.

Сидеть на озере и ждать когда прилетят утки при таком небольшом лёте, меня не устраивало. И, посоветовавшись товарищами, я решил охотиться самостоятельно. Бродить вдоль речки, по луговинам, мелким озеркам, любоваться природой. Отсидев утреннюю зорьку, решил пройтись, ознакомиться с местностью.


Прошёл по луговине до речки. В этом месте она не широкая, не более десяти, пятнадцати метров. С моей стороны открытая местность без снега, а на той стороне лес. Где был сплошной снег, и на нём виднелись медвежьи следы. Для меня это было неожиданно и удивительно. Оказывается, и медведи здесь есть и так рано выходят из берлоги. Пошёл вдоль реки по её крутым берегам. Местами на ней остался зимний лёд, кое-где была открытая вода, где заметно было небольшое течение. В одном месте перешёл по льду на ту сторону. Вернулся назад, чтобы разглядеть медвежьи следы. Они были подтаяны, но можно было понять, что это крупный медведь. В дальнейшем мой охотничий путь по реке всегда начинался от этих следов. Прошёл вверх по реке. Кроме медвежьих следов, встречались следы сохатых, оленей, косуль, зайцев. Вспугивал рябчиков, белок.  На реке вспугнул несколько уток. Разведка местности меня удовлетворила. Впереди столько времени, которое обещало охотничью удачу. Вернулся к палатке, когда уже все были в сборе. Поделился своими впечатлениями с товарищами.


Со следующего дня начались мои охотничьи похождения. Уток постепенно становилось всё больше и больше. Днём они собирались на реке, на открытой воде между ещё не тронувшимся льдом. Некоторые утки сидели на берегу, у кромки воды или на льду. Чистили пёрышки, смазывали их жиром, ныряли в воду. Природа брала своё. Весна постепенно вступала в свои права. Вода в реке прибывала. Её течение устремлялось под кромку льда, прорывалось ручьями вдоль берегов, бурлило с шумом, подмывая лёд. Ледяной мост, с треском раскалывался на отдельные льдины, двигался до следующего ледяного моста, пробуя его на прочность.


Утки прибывали и прибывали. При желании их можно было настрелять много. Я же стрелял столько, сколько мне было нужно. Были хорошие выстрелы, были и промахи, но их было значительно меньше чем удачной стрельбы. Не забуду, как добирался до стреляных уток, доставал их из самой гущины льда. Были моменты, когда в это время трогался лёд, и мне приходилось прыгать по льдинам, чтобы выбраться быстрее на берег. С раздумьем следил, как большие льдины подплывали к ледяному затору. Пыхтели, сопротивлялись напору воды, их переворачивало в обратную сторону, и они со вздохом уходили в тёмную воду под лёд. Тревожно было представлять себе, если бы на плоту подплыть к такому затору. По следу смотрел, как сохатый переправлялся на ту сторону. Проваливался между льдинами, снова выкарабкивался на них, но всё равно перешёл и поднялся на крутой берег.


Мои товарищи охотились на озере сидя в скрадках. Выставили манки и ждали, когда подлетят утки. Моя охота заключалась в непрерывной ходьбе днём вдоль реки. Это более добычливый вид охоты. Замечая летящих уток, следил, куда они сели и направлялся к ним. Или идя вдоль берега, замечал сидящих уток и подходил к ним на верный выстрел. Помогало то, что у реки были крутые берега, и утки не замечали охотника. Если же использовать естественные прикрытия в виде кустов и густой травы, то можно было спокойно прицелиться и произвести точный выстрел. Этим я и пользовался в начале охоты. Как-то заметил парочку очень красивых уток. Самца с такой красивой окраской я раньше никогда не видел. Определить их породу не мог. Долго любовался ими, и стрелять не стал, чтобы не нарушать эту красоту. Может быть, летом появятся ещё несколько таких красавцев. Только много позже узнал, что это были мандаринки. Не стрелял так же и белых уток, лутков. Их тоже была одна парочка. Стрелял только по крупным уткам.


Но настал момент, когда стрелять по сидящим уткам уже не доставляло такого удовольствия от выстрела, как стрельба влёт. Я подходил к сидящим уткам на выстрел спугивал их, и только потом стрелял. Выбирал момент, когда летящие утки были над берегом, чтобы подбитая утка не падала в воду. На реке уже был настоящий ледоход. Приходя в палатку, моя добыча равнялось тому количеству, что и моих товарищей. Да простят они меня за то, что признаюсь по истечении такого времени, когда прочтут моё признание. В последние дни охоты я выцеливал летящих уток, мысленно нажимал на спусковой крючок, предполагая, что они падали от моего выстрела на землю. Оставалось несколько дней до окончания нашего пребывания на реке Синей. Бродя вдоль реки, любовался её красотами. Садился на берегу, глядя на плывущие льдины. На душе возникала лёгкая грусть от скорого расставания. Вспоминались простенькие, грустные стихи.


На вечерней зорьке уточку убили.
Уточку убили, метко подстрелили.
И её по ветру отнесло в осоку.
Не летать ей больше, не нырять глубоко.
И на тёмном небе месяц серебрился.
Долго над осокой селезень кружился.


В полутора, двух километрах от нашего стана находились березняки. В последние дни в них услыхал тетеревиное бормотание. С каждым днём оно нарастало и нарастало, но выследить его местонахождение не мог. Приходил уже поздно, когда тетерева разлетались. Надо было отложить охоту на уток и заниматься тетеревами, но времени на это уже не оставалось. В последний день, рано утром, до прилёта вертолёта пришёл на ток. Лес стонал от чуфыканья тетеревов. Времени скрадывать, дерущихся тетеревов у меня не хватало. Не смог я поплавать и на плоту по речке Синей. Сделал плот вверх по течению в нескольких километрах от палатки. Но из-за нехватки времени воспользоваться им не пришлось.
Простились с пастухами и рекой Синей очень хорошо. В глазах не раз будут вставать различные эпизоды, видения, а память будоражить незабываемые воспоминания.
18 января 2016 года.          МАГ.