Неформалка

Тамара Львовна – высокая женщина средних лет в распахнутом темно-синем пальто – стоя на крыльце покосинской школы, в сильном раздражении окинула взглядом уже опустевший ко второй половине дня школьный двор и устало вздохнула: «Да что ж это за день-то такой! Кончится он когда-нибудь или нет!»
В этот весенний день в середине апреля с самого утра все шло наперекосяк. Только вчера в бурнацкой районной поликлинике, где она работала, завершился плановый медосмотр школьников, в котором она принимала самое активное участие. Несколько дней в поликлинике невозможно было протолкнуться от толп школьников, их преподавателей и родителей, создававших невообразимый шум и суету. Плюс к тому Тамаре Львовне и другим врачам пришлось еще выезжать для осмотра в несколько сел и деревень района, где не было своей поликлиники или не было необходимых специалистов. Теперь, к облегчению сотрудников поликлиники, вся эта суматоха закончилась, однако после осмотра осталась еще куча писанины, и Тамара Львовна, у которой сегодня не было приема, с утра пришла на работу, надеясь спокойно разобраться с бумагами. Однако не тут-то было! Не прошло и получаса после того, как она села за стол, как позвонила Ниночка – секретарша главврача Тихонова, торопливо сообщила, что главный срочно ждет ее у себя, и не утруждая себя дальнейшими объяснениями, бросила трубку.
Тихонов встретил ее в дурном расположении духа. С самого утра ему уже звонили из райздравотдела и здорово его накрутили. Как оказалось, в Покосине – отдаленном селе на самой окраине района – не смотря на то, что там есть своя поликлиника, остались не осмотрены девочки-восьмиклассницы из местной школы. Мальчиков благополучно осмотрели, в младших классах осмотрели и девочек, а вот с восьмиклассницами вышла заминка – в числе прочих врачей им по регламенту полагается гинеколог, которого, как оказалось, в поликлинике нет. Прежний гинеколог уволился еще в прошлом году, но выяснилось это почему-то только сейчас, когда все сроки для проведения осмотра уже прошли. И вот теперь ему выносят мозги чиновники из райздравотдела. По их мнению, раз Покосино расположено на территории Бурнацкого района, то значит находится в его сфере ответственности! И теперь от него требуют кровь из носу срочно осмотреть оставшихся девок, грозя всевозможными карами! А то, что в Покосине есть своя поликлиника, чей главврач неизвестно чем занимается, это, конечно, никого не волнует! Всё это Тихонов возмущенно рассказал Тамаре Львовне, в самых крепких выражениях высказав всё, что он думает про «этого раздолбая» – главврача покосинской поликлиники.
Поскольку среди всех врачей в поликлинике квалификацией педиатра и детского гинеколога обладала одна Тамара Львовна, то провести осмотр Тихонов поручил именно ей. Так что вместо того, чтобы спокойно разбираться с бумагами ей пришлось срочно садиться в машину (Тихонов обещал компенсировать расходы на бензин – и на том спасибо!) и сломя голову ехать в Покосино – срочно всё организовать, чтобы уже завтра провести медосмотр.

В Покосине поначалу всё шло вполне нормально, и Тамара Львовна уже подумала было, что никаких сюрпризов ее больше не ожидает. В школе ее ждали. Директриса Юлия Константиновна, едва лишь Тамара Львовна зашла в кабинет, сразу же вызвала классных руководителей восьмых классов и школьную медсестру. Село было небольшое. Школа в нем была только одна, однако учились в ней дети не только из самого Покосина, но и из нескольких ближайших деревень, так что восьмых классов в покосинской школе было целых три – А, Б и В. Их классные руководители не замедлили явиться: наставница 8А Наталья Антоновна – молодая энергичная по моде одетая черноволосая женщина; классная руководительница 8Б Анна Петровна – прямая как палка официально одетая женщина слегка за пятьдесят со строго поджатыми губами, едва тронутыми помадой, и таким же сухим строгим голосом и Вера Дмитриевна из 8В – немного полноватая блондинка слегка за сорок в бесформенном зеленом платье. Компанию им составила школьная медсестра Мария Сергеевна – словоохотливая стройная женщина лет сорока в белом халате. Юлия Константиновна представила пришедшим Тамару Львовну, велела оказать ей всяческое содействие, а главное – обеспечить, чтобы на завтрашнем осмотре непременно присутствовали все девочки.
Классные руководители принесли списки своих учениц. Как выяснилось, в трех восьмых классах в общей сложности учились 37 девочек. Две были на больничном, одна накануне куда-то уехала с родителями, так что осмотреть осталось 34. Это было больше, чем рассчитывала Тамара Львовна, но в целом терпимо. «Если начать с самого утра, до обеда управлюсь», – подумала она. Классные руководители обменялись с ней телефонами, оставили списки и ушли, пообещав завтра привести девочек на осмотр к тому времени, в какое она скажет.
После разговора с директором школы Тамара Львовна вместе с Марией Сергеевной отправились в местную поликлинику, где и предполагалось осматривать девочек – надо было решить с главврачом все организационные вопросы и подготовить кабинет. И вот тут-то и начались сюрпризы! Провести осмотр она рассчитывала в гинекологическом кабинете, но оказалось, что в поликлинике нет не только гинеколога, но и кабинета тоже нет. То есть само помещение, где раньше принимал гинеколог, конечно, никуда не делось, вот только теперь его вряд ли можно было назвать медицинским кабинетом. В нижнем этаже поликлиники шел ремонт, и вынесенные оттуда вещи и оборудование свалили, куда только можно, в том числе и в гинекологический кабинет. Когда санитарка, которую послал главврач, открыла дверь, перед глазами Тамары Львовны предстало помещение чуть ли ни до потолка заваленное всяким хламом.
Главврач – мутный тип с бегающими глазами – клялся и божился, что уже не раз сообщал в райздравотдел и об отсутствии гинеколога, и о невозможности провести осмотр восьмиклассниц, но так и не получил никакого внятного ответа, пока наконец пару дней назад ему не начали названивать из райздравотдела и обвинять во всех грехах. «Врёт! Наверное, никому не сообщал, наделся, что как-нибудь обойдется, – подумала Тамара Львовна, – хотя, кто его знает, может и не врет. Может и вправду в здравотделе забили на всё, а когда прижало, принялись искать виноватых».
Как бы то ни было, но проводить медосмотр в поликлинике было затруднительно. Главврач сказал, что сейчас же распорядится освободить кабинет, или, если Тамара Львовна хочет, можно достать оттуда кресло, а он найдет для осмотра другое помещение. Кресло среди груд хлама действительно виднелось, однако одного лишь взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что использовать его по прямому назначению не получится. Кресло было старое, грязное, и насколько, смогла понять Тамара Львовна, еще и сломанное (похоже грузчики, загромождая комнату, не очень то с ним церемонились). Так что оба предложенных главврачом варианта она отвергла.
Мария Сергеевна резонно рассудила, что раз гинекологический кабинет использовать нельзя, то и тащить девчонок в поликлинику нет никакой необходимости. Провести осмотр можно прямо в школе в медицинском кабинете, благо помещение позволяет. Гинекологического кресла там правда нет, но восьмиклассницам оно особо и не нужно. Есть кушетка, и этого вполне достаточно. Тамара Львовна с ней согласилась.
Забрав в регистратуре карточки девочек, вместе с медсестрой она вернулась в школу и уже оттуда позвонила Тихонову, чтобы сообщить о принятом решении, и надеясь после этого спокойно вернуться в Бурнацк. Выслушав ее, Тихонов вновь отпустил несколько крепких выражений в адрес покосинского главврача. С тем, что медосмотр лучше провести в школе, он согласился, однако ее решения обойтись без гинекологического кресла не одобрил – велел Тамаре Львовне пока никуда не уезжать, сказав, что сейчас же распорядится доставить кресло и инструменты в Покосино. Тамара Львовна пыталась было объяснить, что никакой необходимости в этом нет – в восьмом классе девочки в большинстве своем еще не живут половой жизнью, а если некоторые и успели лишиться девственности, то всё равно в этом не признаются, так что их половые органы в любом случае надо будет осматривать только снаружи, а для этого никакого кресла не требуется. Даже если кому-то понадобится ректальный осмотр, то и его тоже вполне возможно провести на кушетке. Однако Тихонов был непреклонен – ему и так уже вынесли все мозги в райздравотделе, не хватало еще поиметь проблем из-за нарушения регламента осмотра. Раз положено, чтоб было кресло – значит пусть будет, а пригодится оно или нет – это вообще не важно. Так что Тамаре Львовне пришлось подчиниться.
Мария Сергеевна посочувствовала ей, однако оставаться в медкабинете и ждать не захотела, сказала, что живет возле школы, потому пойдет домой, а когда привезут кресло, пусть Тамара Львовна ей позвонит, и она вернется открыть кабинет. Тамару Львовну она пригласила к себе, чтобы переждать, однако та, понимая, что медсестре вряд ли сейчас хочется принимать гостей, отказалась, сказав, что посидит в машине. Медсестра с готовностью на это согласилась, тем самым подтвердив догадку Тамары Львовны, что ее пригласили только из вежливости.
С Марией Сергеевной они вместе вышли из школы. Медсестра отправилась домой, а Тамара Львовна осталась стоять на крыльце, мысленно кляня Тихонова, из-за которого ей еще часа два, а если будут пробки, то и все два с половиной придется прождать в Покосине. В глубине души она понимала, что Тихонов прав – стоит кому-нибудь написать жалобу на нарушение регламента, и проблем не избежать. Но до чего же не хочется торчать в этой дыре! Она к тому же еще и проголодалась, что только усиливало ее раздражение. С утра у нее во рту не было ничего кроме бутерброда и чашки кофе. Отправляясь в Покосино, она рассчитывала, что быстро разберется со всеми делами и вернется в Бурнацк как раз к обеду. А вот теперь время обеда уже прошло, и похоже ей придется оставаться голодной до самого ужина – неизвестно, есть ли в этом захолустье какое-то приличное место, где можно перекусить. Жаль, что она не додумалась спросить об этом у Марии Сергеевны.
В сильном раздражении Тамара Львовна сошла со школьного крыльца, прошла через двор и вышла за ворота. В обе стороны от школы тянулась длинная улица из двух- и трехэтажных домов, среди которых не было заметно ничего напоминающего предприятие общепита. Улица была пуста, не считая троих подростков, которые что-то обсуждали, стоя в нескольких метрах от ворот школы. Долговязый темноволосый парень в спортивных штанах и куртке, распахнутой, несмотря на довольно прохладную для середины апреля погоду, что-то увлеченно рассказывал двум другим. Пухлый белобрысый мальчишка в джинсах и куртке внимательно слушал с выражением живого интереса на лице. Строго говоря, пухлым он не был, так что мысленно окрестив его пухлым, Тамара Львовна была не совсем права. На самом деле он был просто невысоким и круглолицым, а пухлым мог показаться лишь на фоне своего долговязого товарища. Третий – среднего роста в кедах, джинсах, кофте с надвинутым на голову капюшоном и джинсовой безрукавке – стоял к Тамаре Львовне спиной, и его лица она не видела.
Тамара Львовна подошла к ним и нерешительно обратилась:
– Ребята.
Подростки обернулись, и Тамара Львовна от неожиданности замерла на месте. Подросток, который до этого стоял спиной, и которого она приняла за мальчишку, оказался девчонкой. Но поразило ее не это, а резкий контраст между тем, как эта девчонка выглядела сзади и спереди. Если сзади вид ее был вполне обычный, то спереди – весьма неординарный. Во-первых, джинсы, сзади самые обычные на вид, спереди оказались сильно драными, настолько, что казалось еще немного, и девчонкины коленки будут торчать наружу, причем, как поняла Тамара Львовна, драными они были не из-за естественного износа, а в силу целенаправленных усилий по приведению их в такое состояние. Но главное, что поразило ее – волосы девчонки – волнистые, чуть ниже плеч – были выкрашены в неестественный ярко-красный цвет! Двумя прядями свисая из под капюшона, они обрамляли лицо, которое, пожалуй, можно было бы даже назвать симпатичным, если бы не макияж – глаза девчонки были обильно подведены тенями. Картину довершали несколько значков с изображениями аниме персонажей на безрукавке. Всё это придавало девчонке довольно экстравагантный, а по мнению Тамары Львовны – просто нелепый, вид.
«Ну и чучело! Неформалка какая-то!» – подумала Тамара Львовна. Девчонка, заметив ее реакцию, сразу же с вызывающим видом уставилась на нее, видимо, готовясь отразить словесную атаку.
«Нужна ты мне, воспитывать тебя! Не моя ты дочь!» – подумала Тамара Львовна. Вообще-то дочери у нее не было, у нее было два сына, которые к этому времени уже выросли, женились и сейчас жили отдельно, но если бы была дочь, уж она-то точно не разгуливала бы по улицам как клоунесса! Тамара Львовна была в этом уверена твердо.
– Ребята, вы не подскажете, у вас здесь кафе какое-нибудь есть? – спросила она.
– Кафе? – переспросил долговязый.
– Ну, да, кафе, столовая, ресторан – какое-нибудь место, где можно пообедать, – пояснила Тамара Львовна.
– Ну, если пройти туда до конца улицы. – Показал рукой долговязый. – А потом направо, то там возле автобусной остановки будет закусочная... Но только там в основном пиво. А еда – так... чебуреки, ну или бутерброды.
«Чего и следовало ожидать», – мрачно подумала Тамара Львовна.
– А еще там возле закусочной есть палатка с шаурмой, – вступил в разговор пухлый.
– Только у них шаурма невкусная, – сказала девчонка.
– Чего ты гонишь! Нормальная шаурма! – возмутился пухлый.
– Отстой! – отрезала девчонка.
– Вообще у них там в палатке еще и хот-доги есть. Вы лучше хот-дог возьмите. Хот-доги у них нормальные, – посоветовала она Тамаре Львовне. Видимо убедившись, что никто не собирается ее отчитывать за внешний вид, девчонка теперь смотрела и говорила вполне дружелюбно.
«А то я без тебя не разберусь, что мне взять!» – подумала Тамара Львовна.
– А еще, если от закусочной пройти вверх по улице и налево, там магазин будет продуктовый, – добавил долговязый.
– Спасибо, ребята, – ответила Тамара Львовна и пошла туда, куда он показал.
Она довольно быстро нашла и закусочную – туда она даже не стала заходить, и палатку с шаурмой, возле которой ненадолго задержалась в нерешительности, но всё же решилась продолжить путь до магазина. В магазине она купила булку, пакет кефира, съела всё это на лавочке неподалеку, не наелась, вернулась к палатке, где купила хот-дог. Хот-дог, как и говорила девчонка, оказался вполне вкусным, хотя блюдо, состоящее из булки и сосиски, трудно приготовить плохо.
Больше в этот день никаких неожиданностей не случилось. Довольно быстро – часа через полтора – быстрее, чем она рассчитывала, пришла присланная Тихоновым машина. Мария Сергеевна сразу же явилась по звонку Тамары Львовны, открыла медицинский кабинет. Шофер и местный охранник занесли гинекологическое кресло, а Тамара Львовна – медицинские инструменты. Шофер сразу же уехал, а Тамара Львовна и Мария Сергеевна решили идти по домам, договорившись, что всё, что нужно для осмотра, приготовят завтра с утра. После чего Мария Сергеевна ушла, а Тамара Львовна наконец-то с облегчением села за руль своей машины и поехала домой в Бурнацк.
По дороге ей вспомнилась встреченная в Покосине девчонка-нефомалка. «Ну, надо же, и до этого захолустья дошли новомодные веяния». – Усмехнулась своим мыслям Тамара Львовна, вспомнив нелепый девчонкин прикид. Ей вдруг пришло в голову, что школа в Покосине только одна, а девчонка, судя по возрасту, вполне может быть восьмиклассницей. «Это чучело чего доброго завтра ко мне на осмотр заявится», – подумала Тамара Львовна и покачала головой.

Когда на следующее утро Тамара Львовна приехала в покосинскую школу, Мария Сергеевна уже ждала ее медицинском кабинете. Кабинет представлял собой вытянутое помещение, которое для поведения осмотра, как накануне уже отметила Тамара Львовна, подходило как нельзя лучше. С одного конца кабинета, боком к расположенному в короткой стене окну стоял стол, а напротив него вдоль длинной стены возле двери – четыре стула для посетителей. Вдоль длинных стен также расположились ростомер, весы, шкафы с документами и медикаментами. В противоположном от окна конце кабинета стояла кушетка, рядом с которой теперь поставили и гинекологическое кресло. Этот конец кабинета Тамара Львовна и хозяйка кабинета отделили ширмой, оставив узкий проход возле стены. В этом закутке Тамара Львовна поставила еще и стул для себя, чтобы было удобнее осматривать девочек.
Закончив приготовления, Мария Сергеевна позвонила классным руководителям, и в начале второго урока Наталья Антоновна привела на осмотр девочек из 8А. Вместе с медсестрой Тамара Львовна быстро организовала рабочий процесс. Сама она расположилась за столом. Мария Сергеевна, взяв четыре карточки, выходила в коридор и зачитывала фамилии. Девочки, чьи фамилии она назвала, заходили в кабинет, раздевались до нижнего белья и, сидя на стульях у стены, ждали своей очереди. Тамара Львовна вызывала их по одной. Услышав свою фамилию, девочка подходила к столу. Тамара Львовна осматривала ей горло, мерила давление, слушала стетоскопом, измеряла рост и вес, смотрела ступни – нет ли плоскостопия, и заносила информацию в карточку. Затем девочка проходила за ширму, где снимала лифчик и трусы. Тамара Львовна осматривала ей ягодицы, анус, ощупывала грудь, задавала вопрос о половой жизни (все девочки, как одна, отвечали «нет»). Затем девочка ложилась на кушетку, лежа на спине, раздвигала ноги, и в таком положении Тамара Львовна осматривала ей половые органы и ощупывала живот. После этого Тамара Львовна возвращалась за стол, а девочка надевала бельё и подходила к ней. Тамара Львовна заполняла карточку, попутно задавая уточняющие вопросы. По окончании осмотра девочка шла на свое место одеваться, а Тамара Львовна вызывала следующую. Закончив осмотр всех четверых, Тамара Львовна отпускала их, а Мария Сергеевна приглашала в кабинет следующую четверку.
Осмотр 8А благополучно закончился. Тамара Львовна перешла к девочкам из 8Б, которых привела Анна Петровна. Она осмотрела и отпустила первую четверку. Девочки вышли из кабинета, и следом за ними с карточками в руках вышла Мария Сергеевна.
– Копенко, Жмыхова, Литина, Протынова, – послышался ее голос из коридора. – Литина! Литина здесь? Ну, а что молчишь?..
Следом за Марией Сергеевной в кабинет вошли четыре девочки, среди которых Тамара Львовна сразу узнала вчерашнюю неформалку. Сегодня девчонка выглядела намного приличней, чем вчера, за исключением красных волос, ничем не выделяясь среди своих одноклассниц. Она была не накрашена, одета в обычные черные штаны, бордовый свитер с высоким воротом. Не было и значков, лишь на шее на тонкой цепочке висело металлическое украшение, изображавшее какой-то непонятный символ.
Девочки разделись, и Тамара Львовна начала осмотр первой из них. Когда та после предварительных процедур прошла за ширму, Тамара Львовна направилась за ней, как вдруг дверь неожиданно открылась, и в кабинет вошла Анна Петровна с какими-то бумагами в руках. Девочки, ждущие своей очереди, переглянулись и недовольно посмотрели на нее, однако учительница, словно не замечая их, подошла к столу, зачем-то переложила с места на место несколько карточек, что-то шепотом сказала Марии Сергеевне и уставилась в свои бумаги.
Тамара Львовна закончила осматривать первую девочку и взяла в руки следующую карточку.
– Жмыхова Оксана! – громко прочитала она. В ответ на ее слова со стула поднялась та самая неформалка.
– Садитесь. – Тамара Львовна показала ей на стул сбоку от стола.
Девчонка села, а Тамара Львовна раскрыла и начала внимательно изучать ее карточку.
– Так... Жмыхова... Лет сколько полных?
– Пятнадцать, – ответила девчонка.
Тамара Львовна бросила быстрый взгляд на дату рождения – да, точно пятнадцать, совсем недавно исполнилось. Пока она задавала положенные вопросы – про самочувствие, прививки, перенесенные заболевания, девчонка время от времени бросала в сторону учительницы недовольные взгляды, которые та упорно игнорировала. Это молчаливое противостояние продолжалось всё время, пока Тамара Львовна осматривала девчонке горло, проводила прочие процедуры, попутно записывая информацию в карточку.
– Проходите за ширму, снимайте лифчик и трусы, – сказала она.
Девчонка нерешительно поднялась со стула, потом повернулась к учительнице.
– Анна Петровна, а что вы здесь делаете?
– Что?! – Учительница явно ждала этого вопроса, но старательно изображала возмущение. – У меня свои дела. Я что отчитываться перед тобой должна?
– Я не буду при вас раздеваться! – решительно сказала девчонка.
– Тебя никто и не заставляет при мне раздеваться! Вон для тебя специально ширму поставили, чтоб никто тебя не видел.
– Все равно! – упрямо возразила девчонка.
Анна Петровна возмущенно закатила глаза.
– Жмыхова, ты что представление нам решила устроить?! Перед кем ты выделываешься? Здесь мальчиков нет.
– При чем здесь мальчики?
– При том! Что твои прелести здесь никого не интересуют! И за ширмой ничего не видно, можешь убедиться. Уж поверь мне, у меня есть дела куда поважнее, чем любоваться на тебя!
– Что-то не похоже, – проворчала Жмыхова.
Анна Петровна сделала вид, что не расслышала, а девчонка хоть и с явной неохотой, но всё же прошла за ширму к ожидающей её Тамаре Львовне и молча встала перед ней, ожидая указаний.
Глядя на стоящую перед ней на девчонку, Тамара Львовна почему-то обратила внимание, что белье у Жмыховой самое обыкновенное – простые белые трусы самого обычного фасона без каких-либо украшений, такой же простой белый лифчик. «А ты что ожидала увидеть – кожаные трусы с шипами?» – мысленно спросила она себя. Нет, конечно, ничего такого она не ожидала увидеть, но всё же увиденное как-то не вязалось с тем образом неформалки, который сложился у нее в голове еще вчера. «Хотя, чего удивляться? Волосы она себе сама покрасила, а трусы ей мама покупает», – ответила сама себе Тамара Львовна.
– Чего ждете? Раздевайтесь, – сказала она.
Девчонка сняла лифчик, положила его на кушетку, взялась за резинку трусов, вопросительно посмотрела на Тамару Львовну и спустила трусы до колен.
– Совсем снимайте, – сказала Тамара Львовна.
Девчонка сняла трусы и положила на кушетку, туда же, куда и лифчик. Тамаре Львовне вдруг пришло в голову, что эта девочка-неформалка на самом деле довольно симпатичная: стройная фигурка, стройные ноги, нежная светлая кожа, миловидное личико, небольшая еще не вполне оформившаяся грудь. Девочка – как девочка, и даже красные волосы совсем ее не портят. Да и вообще, что из того, что красные? Это же так – ерунда! Это пройдет. И почему вчера она показалась ей какой-то ненормальной?
Сама же девчонка, оставшись совершенно голой, старательно пыталась выглядеть равнодушно, словно происходящее нисколько ее не интересует, и кроме скуки ничего у нее не вызывает, но, видимо, всё же испытывала неловкость. Она послушно исполняла указания: повернись, наклонись, раздвинь ягодицы, присядь. Спокойно стояла, когда Тамара Львовна ощупывала ей грудь. Тихим голосом, явно стесняясь, что одноклассницы и Анна Петровна слышат её, отвечала на вопросы: да, месячные есть; с 12 лет; да, регулярные; нет, других выделений не бывает.
– Половой жизнью живете? – спросила Тамара Львовна.
– Живу, – неожиданно громко ответила девчонка.
Не ожидавшая такого ответа Тамара Львовна удивленно уставилась на нее.
– Живу половой жизнью, – повторила девчонка.
Тамаре Львовне, стоявшей в проходе возле ширмы, были видны обе части кабинета: и та, где стояла девчонка, и та, где были ее одноклассницы и Анна Петровна. Тамара Львовна бросила быстрый взгляд в их сторону, и у нее в памяти отпечаталось застывшее словно в стоп-кадре выражение их лиц: удивленно-восторженное у девочек – «ух, ты! Жмыхова трахается! Сама сказала. Вот будет тема для разговоров с подружками!» и злорадно-торжествующее у Анны Петровны. Казалось учительница еле сдерживается, чтобы не заорать во всю глотку: «А я знала! Я предупреждала! Я всегда говорила!»
«А ты не хотела тащить кресло», – мысленно попеняла себе Тамара Львовна.
– Садитесь на кресло. Ноги сюда, – сказала она.
Девчонка неуклюже залезла на кресло, положив ноги на подставки. Её лицо порозовело от смущения. И это смущение, вполне естественное для юной девушки, которой приходится выставлять на показ свои интимные места, почему-то вызвало раздражение у Тамары Львовны. «Тоже мне скромница нашлась! Небось когда перед пацанами ноги раздвигала, так не стеснялась», – подумала она. Надев латексные перчатки, Тамара Львовна подвинула девчонку, придавая ее телу нужное положение. «Повреждений нет. Оволосение нормальное, – мысленно отметила она. – Странно только, что лобок не побрила, раз она уже трахается. Впрочем, не удивительно. Пацанам в этом возрасте главное дорваться до девки, а брито у нее или нет, их вообще не волнует. Ладно, посмотрим, что у нее там».
Тамара Львовна наклонилась, почти вплотную приблизив глаза к девчонкиной промежности, аккуратно раздвинула ей половые губы, внимательно осмотрела интимное место, бросила озадаченный взгляд на девчонкино лицо, снова внимательно посмотрела ей между ног. Сомнений не было – Жмыхова была девственницей. В практике Тамары Львовны были сложные ситуации, когда даже такому опытному специалисту, как она, было непросто дать однозначный ответ: нарушена девственность или нет, но сейчас был явно не тот случай. Девственность у Жмыховой была прямо-таки образцовой. Изображение ее девственной плевы вполне могло бы служить иллюстрацией к статье «Девственность» в медицинской энциклопедии.
Тамара Львовна распрямилась и строго спросила:
– Почему вы говорите, что живете половой жизнью, если вы не живете?
В глазах у девчонки блеснуло лукавое выражение.
– Ну, я дружу с мальчиками. Я думала, это считается.
«Вот ведь чертовка! Это же она учительницу подразнить решила! Та ведь только из-за нее и пришла», – догадалась Тамара Львовна. Перед ее внутренним взором вновь встало торжествующее лицо Анны Петровны, когда та услышала, как Жмыхова сказала, что живет половой жизнью, и Тамара Львовна пожалела, что не видит учительницу сейчас. Какое должно быть жестокое разочарование написано у нее на лице! Тамара Львовна невольно улыбнулась своим мыслям, и девчонка улыбнулась ей в ответ. Тамара Львовна тут же придала своему лицу суровое выражение.
– Очень глупая шутка, девушка! – строго сказала она. – А если бы я тебе туда зеркалом полезла? Могла бы повредить тебе девственную плеву.
Девчонка в ответ лишь молча посмотрела на нее.
– Слезай.
Жмыхова слезла с кресла, торопливо натянула трусы и взяла лифчик.
– Подходи ко мне, – сказала Тамара Львовна и вернулась за стол. Надев белье, девчонка подошла и стала возле стола, глядя, как Тамара Львовна заполняет карточку.
– Не куришь? – спросила Тамара Львовна.
– Нет, – ответила Жмыхова. В ее глазах вновь блеснуло лукавое выражение.
– Не пью и не колюсь! – добавила она.
– Молодец. – Кивнула Тамара Львовна. – Учишься хорошо?
Вообще-то регламент осмотра не предполагал этого вопроса, но ей почему-то захотелось об этом спросить.
– Нормально. На четверки в основном, – сказала девчонка. Потом улыбнулась и добавила:
– Только математика мне трудно дается.
Судя по тому, как ухмыльнулась, услышав это, классная руководительница, Тамара Львовна догадалась, что математику в 8Б ведет именно она.
– Одевайся, – сказала Тамара Львовна и вызвала следующую девочку.
Жмыхова вернулась на свое место, оделась и села на стул. С Анной Петровной они теперь поменялись ролями – учительница бросала на нее испепеляющие взгляды, а девчонка старательно делала вид, что не замечает их. Она достала смартфон и молча уставилась в него.
Осмотр двух оставшихся девочек из этой четверки прошел безо всяких сюрпризов. Последняя девочка закончила одеваться, и все четверо встали, собираясь выйти из кабинета, но Анна Петровна задержала их.
– Ты что тут устроила такое?! – возмущенно обратилась она к Жмыховой.
– А чего я? – Захлопала та глазами.
– А то! Ты что себе позволяешь! Ты где находишься, вообще, с приятелями что ли своими? Шутки сюда шутить пришла?!
– Да, какие шутки? – ответила Жмыхова с наигранным удивлением, – я же невинная девочка. Откуда мне знать, что такое половая жизнь?
– Врешь! Всё ты знаешь!
– Я – несовершеннолетняя. Мне еще рано об этом знать, – сказала Жмыхова. – Да, вообще, Анна Петровна, что вы так сердитесь? Вы огорчились, что я не оправдала ваших ожиданий?
Судя по тому, как вдруг застыло лицо учительницы, выстрел попал в цель. Анна Петровна, должно быть, хотела сказать что-то резкое в ответ, но, видимо, постеснялась Тамары Львовны.
– Мы еще поговорим с тобой, – злобно сказала Анна Петровна и уткнулась в свои бумаги, давая понять, что разговор окончен. Жмыхова в ответ лишь пожала плечами, дескать, хотите говорить – ну, говорите. Похоже, что к таким воспитательным разговорам она успела привыкнуть и уже не воспринимала их всерьез.
Девочки вышли. Мария Сергеевна взяла следующие карточки, собираясь выйти вслед за ними, но Анна Петровна остановила ее. Она подошла к столу, за которым сидела Тамара Львовна, оглянулась на закрытую дверь и вполголоса спросила:
– Она в самом деле девственница? Это точно?
На лице учительницы так явственно читалось: «Мы же с вами знаем, что это не так! Мне-то вы можете сказать правду», что Тамаре Львовне стало смешно.
– Точно! Девственней не бывает! – весело сказала она. – Эта ваша... – Она запнулась, припоминая фамилию. – Жмыхова невинна, как младенец.
Ее ирония, по всей видимости, не прошла незамеченной для Анны Петровны.
– Ну, это не надолго. Уверяю вас, – ответила она, поджав губы.
– Надолго или нет, я не могу судить, но вы знаете...
Тамара Львовна задумчиво посмотрела перед собой.
– Мне много приходилось разных девочек осматривать. И детдомовок, и из неблагополучных семей, и малолетних правонарушительниц... В общем неблагополучных девочек я видела предостаточно. И могу сказать, что эта девочка совсем на них не похожа. Даже наоборот – она производит вполне благоприятное впечатление.
– Это потому, что вы ее не знаете, – ответила Анна Петровна. Она презрительно посмотрела на Тамару Львовну, как бы говоря «я бы многое могла вам рассказать, да что с вами говорить, раз вы ничего не понимаете», сухо кивнула и вышла из кабинета.
Дальше всё пошло, как обычно. Из оставшихся девочек 8Б и 8В никто не сказал, что живет половой жизнью. Никаких сюрпризов не было, и к середине дня Тамара Львовна благополучно завершила осмотр. В ожидании машины из бурнацкой поликлиники, которая должна была забрать гинекологическое кресло и инструменты, вместе с Марией Сергеевной они привели в порядок кабинет. Тамара Львовна пододвинула к стенке стулья, когда за одним из стульев возле стены увидела на полу что-то блестящее. Она наклонилась, чтобы поднять найденную вещь, которая оказалась цепочкой, на которой висело металлическое украшение. Тамара Львовна обернулась и показала найденное медсестре.
– Посмотрите, это же та девочка потеряла.. Ну, эта... С красными волосами.
– Жмыхова. – Утвердительно кивнула Мария Сергеевна. – Да, я тоже запомнила у нее эту побрякушку.
– Местная знаменитость? – усмехнувшись, спросила Тамара Львовна.
– Да уж! Девица такая, что и не знаешь, чего от нее ожидать. Скучать не дает, – с готовностью подтвердила Мария Сергеевна. – Вон видали, что сегодня отколола! Анну Петровну чуть до обморока не довела. Это ж она для нее специально устроила.
Тамара Львовна понимающе кивнула.
– Хулиганка?
– Да, как сказать...
Мария Сергеевна задумалась.
– Нет, я бы не сказала, что хулиганка. Чего-то плохого не могу о ней сказать, врать не буду. Просто... Понимаете, Анна Петровна – женщина строгая. Любит, чтобы всё было, как она скажет... Чтобы дисциплина, чтобы все по струнке. А Оксана – она такая... Своевольная, языкастая, за словом в карман не полезет. Да вы сами видели.
Тамара Львовна кивнула.
–Анна Петровна ее всё построить пытается, а та не поддается, вот у них постоянно и происходят такие вот... Трения. А тут она еще волосы покрасила.
– Давно покрасила? – спросила Тамара Львовна.
– Нет. На последних каникулах. С этими волосами вообще такой переполох был!
Мария Сергеевна засмеялась и покачала головой.
– Она после каникул когда пришла в школу, Анна Петровна как увидела, что с ней было! Сказала, что не пустит ее в школу в таком виде, велела перекраситься. Та ни в какую. Потащила ее к директору. Вдвоем с Юлией Константиновной на нее насели, так она знаете, что ответила?
Тамара Львовна покачала головой.
– Сказала, что перекрашиваться не будет, а если ее будут заставлять, то пострижется налысо!
– И что, думаете, могла бы?
– О, да! Эта могла бы! – без тени сомнения ответила Мария Сергеевна. – В общем, Юлия Константиновна велела оставить ее в покое. Так что Анне Петровне пришлось уступить. Ну, это ее, конечно, задело.
– Да уж, понятно! – Усмехнулась Тамара Львовна.
– Да, вот такая она, непростая девочка, – сказала Мария Сергеевна. – Хотя, знаете... Между нами говоря, Анна Петровна тоже могла бы поделикатнее. Всё-таки подростки, такой возраст... Тем более, дети они же все разные. Один делает всё, как скажешь, а другой не любит, когда им помыкают, к нему подход нужен. А она всех под одну гребенку. Ну, вот и получается...
Тамара Львовна понимающе кивнула.
– А Жмыхова... Да, своевольная, конечно. Но вообще – девчонка не плохая. Вот недавно был у нас в школе праздник по случаю 8 марта. Девочки из танцевального кружка танцевали, и она тоже. Очень хорошо танцевали. Мне прямо понравилось. Она – девочка гибкая, двигается хорошо. Да и учится вроде неплохо. Ну, любит, конечно, повыделоваться, себя показать. Ну, а кто из них в таком возрасте не любит?
– Ну, да, наверное, – согласилась Тамара Львовна.
– Давайте, я уберу. Увижу ее – отдам.
Мария Сергеевна взяла у Тамары Львовны украшение и положила в ящик стола.

Вскоре приехала машина, забрала гинекологическое кресло и инструменты. Мария Сергеевна пошла домой, а Тамара Львовна отправилась к директору – рассказала Юлии Константиновне, как всё прошло. Та выделила ей свободное помещение, где Тамара Львовна оформила документы, заверила их у Юлии Константиновны, и во второй половине дня, наконец, освободилась. Занятия закончились. В школьных коридорах было пусто, лишь откуда-то издалека доносились неясные голоса и шум – кое-где шли внеурочные занятия. Держа в руках картонную коробку с карточками девочек, Тамара Львовна спустилась в вестибюль и возле окна увидела группу подростков, среди которой заметила знакомую красноволосую девчонку.
Жмыхова, по прежнему без макияжа, но уже успев переодеться в спортивный костюм, сидела на подоконнике рядом с незнакомой симпатичной девчонкой с кудрявыми волосами. Рядом стояли трое мальчиков: уже знакомый долговязый, который вчера вместе со Жмыховой объяснял ей дорогу, худенький серьезный мальчик интеллигентного вида в очках (Тамара Львовна про себя назвала его отличником) и среднего роста крепыш. Последний стоял рядом с девчонками, держа перед ними включенный смартфон, на экране которого, судя по всему, воспроизводилось какое-то видео – девочки, раскрыв рты, зачарованно смотрели на экран.
– Пипец! – с восторгом сказала Жмыхова, покачав головой.
– Они вообще чокнутые! – согласилась ее подружка, не отрываясь от экрана.
Крепыш довольно улыбался, явно гордясь впечатлением, которое видео произвело на девочек. Долговязый и отличник тоже улыбались, но скорее иронически – похоже видео, которое демонстрировал крепыш, они уже видели, и реакция девочек их забавляла.
Тамара Львовна подошла к ним и позвала:
– Оксана.
Подростки обернулись. Крепыш тут же убрал телефон, а Жмыхова явно смутилась, видимо решив, что Тамара Львовна хочет отругать ее за выходку во время осмотра.
– Оксана, ты забыла в медкабинете... этот... ну, цепочку с украшением, – сказала Тамара Львовна.
– Ой, спасибо! – просияла Жмыхова.
– Вот видишь! Я же говорила «в медкабинете», а ты – «на физре, на физре»! – радостно закричала кудрявая подружка, но Жмыхова не слушала. Она тут же вскочила с подоконника с явным намерением бежать за своим сокровищем.
– Мария Сергеевна уже ушла. Завтра приходи. – Остановила ее Тамара Львовна.
– Завтра суббота. Мы не учимся, – сказал отличник.
– А, ну, да, – согласилась Тамара Львовна. – Тогда в понедельник.
Жмыхова снова села на подоконник.
– А вы уже всё? Закончили? – спросила она.
– Да. Вот отвезу сейчас ваши карточки в поликлинику. – Тамара Львовна показала на коробку. – И поеду домой.
– А вы девятые классы осматривать не будете? – спросила кудрявая подружка.
Тамара Львовна не успела ответить, потому что ее опередил долговязый, который ехидно спросил:
– А зачем тебе? У тебя что проблемы по женской части?
Мальчики засмеялись.
– Это у тебя, Шишкин, проблемы по женской части, а у меня в понедельник контрольная по алгебре. Я бы лучше на медосмотр пошла, – сказала девчонка.
Тамара Львовна улыбнулась.
– Нет, девятые классы не планируется осматривать, – сказала она. – Если ты в девятом, вас в прошлом году должны были осматривать.
– Ну, да, – подтвердила девчонка, – нас осматривали.
– Ну, ладно, ребята, до свидания, – сказала Тамара Львовна.
Отличник показал на коробку с карточками.
– А вам далеко нести?
– Нет, только до машины.
Через окно Тамара Львовна показала на стоянку, где стояла ее машина.
– Вам помочь? – снова спросил отличник.
– Ну, помоги, если хочешь, – ответила Тамара Львовна, передавая ему коробку.
Вместе с ребятами она вышла из дверей школы и прямо на крыльце едва не столкнулась с молодой женщиной в спортивном костюме. Та удивленно посмотрела на девочек.
– Девочки, а вы куда? Вы идете?
– Идем, – ответила Жмыхова и повернулась к Тамаре Львовне. – До свидания!
– До свидания! – вслед за ней повторила кудрявая.
Девочки вслед за женщиной ушли в школу.
– У них сейчас занятия по танцам, – пояснил отличник.
– А у нас – футбол. Только тренер еще не пришел, – сказал крепыш.
Все вместе продолжили путь к машине.
– Скажите, а правда, что Жмыхова на осмотре поругалась с Анной Петровной? – спросил долговязый.
Как видно, новость о происшедшем уже распространилась по школе.
– Нет, не поругались. Так просто... Поговорили, – ответила Тамара Львовна.
И, поскольку долговязый явно собирался продолжать расспросы, которые, как опасалась Тамара Львовна, могли касаться интимных деталей проведенного осмотра, она, предупреждая новые вопросы, поспешно добавила:
– Но вообще-то, знаешь ли, любопытной Варваре...
– На базаре нос оторвали! – радостно продолжил отличник. – Вот также и тебе, Шишкин, что-нибудь оторвут!
Отличник и крепыш засмеялись. Некоторое время все шли молча. Крепыш вдруг сделался серьезным.
– Вы не слушайте, что Анна Петровна говорит, – сказал он Тамаре Львовне. – Оксана – нормальная девчонка. Просто Анна Петровна к ней придирается.
– За то, что волосы покрасила?
– Ну, да. – Кивнул крепыш. – За волосы, ну... и вообще.
Подойдя к машине, Тамара Львовна распахнула дверь возле переднего пассажирского сиденья.
– Сюда ставь.
Отличник поставил коробку.
– Спасибо, ребята. До свидания.
– До свидания, – ответили мальчики и, не торопясь, пошли обратно к школе.
Тамара Львовна села за руль и завела машину. Ей вспомнилось, как обрадовалась Жмыхова, когда услышала, что нашлось ее украшение, и Тамара Львовна подумала, что, пожалуй, крепыш прав, и эта любящая повыделываться неформалка (кстати, а кто сказал, что она неформалка?) – на самом деле самая обычная, даже, наверное, хорошая, девчонка. Да и ее приятели – тоже нормальные ребята. В зеркале заднего вида Тамара Львовна видела, как мальчики, оживленно переговариваясь, идут к школе. «Дети как дети», – подумала она. И еще ей подумалось, что эта своевольная девчонка с красными волосами обязательно найдет свою дорогу в жизни. По крайнем мере, ей хотелось в это верить. Нервотрепка с осмотром закончилась. Впереди было два выходных, и у Тамары Львовны было хорошее настроение. Она включила радио и, улыбаясь своим мыслям, выехала со стоянки.