Пепел воспоминаний

   http://proza.ru/2024/09/30/1855  Как начинался Афган

   Комбат приказал вынести убитых во внутренний двор, сказав, что к утру должны подойти машины, и их увезут. Вынести? А как выносить? На чём? Вновь бойцы пробежались по зданию и в подвале и комнатах нашли ковры, простыни, всё то, на что можно было грузить. Задача по выносу убитых была поручена комбатом старшине роты, прапорщику Александру Адамцевичу. Но вид погибших и раненых, да и вообще крови настолько шокировал Адамцевича, что на него самого было страшно смотреть. Вид у него был измученный — автомат висит на шее, руки лежат на автомате, он как бы повис на нём. И он попросил меня: «Кузнецов! Давай-ка ты походи, посмотри, где что, только меня, ради бога, не зови». И вот я хожу по комнатам, смотрю, где лежат погибшие, затем бойцам крикну, они подойдут, загрузят, во внутренний двор вынесут. Порой в публикациях на эту тему поднимается вопрос, сколько было убитых, и встречается цифра 20 или что-то около того. Наверняка могу сказать, что никто из нас таких подсчётов не вёл, и команды подобной от комбата не поступало.

   Виктор Якушкин: «Якуба выносили мы с Николой. (Никола — брат Виктора, Николай Якушкин. Прим. автора.) Взяли покрывало с его кровати, что в комнате отдыха стояла, завернули в него и вынесли в то помещение во внутреннем дворе штаба, куда всех двухсотых в дальнейшем выносили».

   В одном из кабинетов нет света, осматриваюсь в темноте. Неожиданно открывается дверь из соседней комнаты и с автоматом наизготовку оттуда появляется рядовой Виктор Скобин. За ним таким же образом двигается рядовой Сергей Щукин.
— Скоба, вы что здесь рыщете?
— Мы решили проверить, не затихарился ли кто!
— Всех уже успокоили.

   И в это время раздаются выстрелы на первом этаже. В одном из кабинетов оказался такой затихарившийся генштабист, который открыл огонь по бойцам, попытавшимся зайти внутрь.

   Небольшая перестрелка — и эта проблема была решена. К полуночи основные действия были завершены. Во всяком случае, стрельбы уже не было.

   Е. В. Чернышев: «28.12.79 г., пятница. К полуночи в основном все было закончено. Стрельба утихла. Дело сделано. Однако отовсюду поступали доклады об убитых и раненых. Здесь проявился явный просчет в долго готовившейся операции. Не было развернуто медицинское обеспечение, не было медицинских сил и средств. Теперь вот вынуждены объезжать дома, где жили семьи советников, собирать их жен, которые имели отношение к медицине. Собрали всех в поликлинике. Туда свозили раненых и убитых. Их было больше сотни. Некоторые были завернуты в простыни, пропитанные кровью. Им оказывали первую помощь, увозили в госпиталь».

   В какой-то момент гвардейцы Амина решили отбить Генеральный штаб.

   Начальник разведки ВДВ СССР гвардии полковник Кукушкин: «Восстали гвардейцы. Они попытались отбить у десантников комплекс зданий ГШ. Это была отчаянная попытка как-то реабилитировать себя как верную охрану былого режима. Не знаю, кто подбил несчастных гвардейцев на этот бесперспективный и кровавый акт».

  Завязался бой. На помощь десантникам полтинника подошла артиллерия 103-й дивизии.

    Наш взвод в этот момент находился на охране пленных в приёмной Якуба. Когда орудие шарахнуло, неожиданно погас свет и на первом, и на втором этажах. Мы в темноте. Снаружи идёт бой, мы в неведении, что происходит. Быть может, сейчас выбивать из Генштаба начнут уже нас? Подошедшие гвардейцы Амина будут наступать, бежать по лестницам, и уже нам придётся обороняться, как совсем недавно они оборонялись от нас?

   Павел Вопилин: «Сильный огонь вёлся из здания министерства обороны — дворец Дар уль Аман, что напротив Генерального штаба. Подошла артиллерия — гаубицы Д-30. Одну поставили у левого крыла Генерального штаба и прямой наводкой начали бить по дворцу. Зарядили орудие, офицер кричит: «Фойер!» Выстрел! Ствол откатился назад, встал на место. Команда: «Заряжай!... Фойер!» Выстрел. Снова: «Заряжай!»… В итоге, эту часть дворца, откуда вёлся огонь, разбили так, что вряд ли там кто-либо смог уцелеть. Точного времени не помню».

В течение часа атака гвардейцев Амина была отбита.

   Командир дивизии, генерал-майор Рябченко, приказывает комбату, капитану Фроландину, выдвинуться с батальоном к казармам бригады охраны, подавить мятеж гвардейцев афганского диктатора и разоружить либо уничтожить тех, кто откажется сложить оружие.

   «БМД быстро подошли к казармам. Всё рядом, в зоне видимости: штаб, дворец, казармы. Напротив казарм уже стояли гаубицы и вели беглый огонь по зданию. Боевые машины выстроились в единую линию с орудиями и тоже открыли огонь. Удар был такой силы, что рухнула стена одной из казарм». — Андрей Ефимов, наводчик-оператор 7-й роты 350-го гвардейского парашютно-десантного полка.

   Кукушкин: «В бой ввязалась артиллерия дивизии. 122-мм гаубицы и пушки боевых машин прямой наводкой били по гвардейцам, засевшим в казармах. Через 1,5-2 часа мятеж был сломлен и остатки мятежников разоружены».

    К утру 28 декабря Кабул полностью перешёл под контроль десантников.

    Но остался открытым один вопрос: каким образом гвардейцы Амина спокойно ушли из района Тадж-Бека и атаковали Генеральный штаб и десантников 3-го батальона 350-го гвардейского парашютно-десантного полка? Район дворца Тадж-Бек был зоной ответственности «мусульманского батальона». В своих воспоминаниях бойцы мусбата пишут, что их батальон заблокировал казармы гвардии. Как же гвардейцы смогли уйти и почему их не преследовали, если за ними велось наблюдение? Ответа на этот вопрос нет.

  http://proza.ru/2024/11/12/1362  Следующая глава