Работа по специальности. испытания на профпригодно

6. РАБОТА ПО СПЕЦИАЛЬНОСТИ
На третьем курсе нам предстояло сделать выбор: идти учиться дальше на «испытателя» или на «эксплуатационника». Мой выбор определила преподаватель сопромата Двоеглазова: «Испытателям, чтобы состояться, надо кандидатскую защитить, получить хорошую должность, да и заработная плата, по началу, будет маленькой. С жильём тоже не всё просто. А эксплуатационник гарантировано может занять инженерную должность, т.к. их не хватка, а это и хорошая заработная плата и жильё». Прагматик во мне победил – продолжил учёбу на эксплуатационника. После окончания института, мы, почти все, написали заявления для прохождения срочной службы. Но прошёл очередной съезд партии, где было принято решение о поднятии Нечерноземья. Поэтому выпускников с.х. ВУЗов в 1975 году в армию не призывали – всех распределили по Нечерноземью.
6.1. ИСПЫТАНИЯ НА ПРОФПРИГОДНОСТЬ
То, что нас, новоиспечённых выпускников ВУЗа, будут проверять в производственных условиях на профессиональную грамотность - мы знали ещё в институте. Много тогда ходило баек по этому поводу, на подобие: «Сходи на склад. Принеси ведро компрессии». Готовились и, немного, боялись. Не прошла стороной эта учесть и меня. В колхозе имени Крупской я занимал должность зав. мастерскими (отказывался от должностей главного инженера. Искал хозяйство с детским садом и яслями. Жена должна была скоро родить, а отрабатывать надо было по распределению три года). Михаил Ильич, которого я заменил на этой должности, стал мастером-наладчиком в этой мастерской. И надо отдать ему должное,  оберегал меня от не верных решений. Однажды позвонили из второго отделения. Тракторист просил прислать ему со склада запасную часть к трактору ДТ 75. При этом он изъяснялся так: «Полетела к чёртовой матери эта х….. Я давно говорил, что после ремонта эта х… долго не прослужит». На мой вопрос, что за х… . Продолжал: «Ну эта, на ходовой. Я все руки оборвал её чинить. Впереди стоит, бл…ь такая. ..» и т.к. далее, перемежая свою речь не столько описанием самой зап. части, сколько описанием мук, которые она ему принесла. Причём лексикон и количество матерных слов было гораздо больше и «сочней», чем я здесь привожу. Понять я его не мог, поэтому позвал Михаила Ильича послушать его речь. На что тот, выслушав несколько секунд матерную речь тракториста, изрёк: «Да у нас на складе этих х…  до п… будет». Вот так. Они поняли друг друга. А я? А я так и не научился материться, хотя обстановка и происходящие события в последующем располагали.  Работая уже в Юхнове, в лесхозе,  в феврале поехал на встречу выпускников. Отмечали в ресторане Прага. Один из однокурсников поделился своей историей по поводу заявленной темы. Вот  коротко его рассказ. Почти в первые дни работы пристал ко мне один шофёр, причём первого класса (тогда была классность у водителей), с просьбой отрегулировать зажигание на ЗИЛу. У него, видите ли, не получается. В первый день как-то, ни придавая значения,  отбадался. Но вечером в книжки заглянул, хотя уверенности не приобрёл. На второй день та же просьба от того же шофёра. Сославшись на дела, поехал в соседнее хозяйство к другу за помощью. Тот давно работал и всё мне по полочкам разложил и показал на действующей машине. На третий день я уже ждал того шофёра. И он опять: «Я уже всё отремонтировал. Надо в рейс выезжать, а зажигание не отрегулировано. Помоги. Или скажи, что не умеешь. Я тогда к другим пойду». Достал. Отрегулировал. А на следующий день, с моей подачи вышел приказ: «Водителя такого-то лишить первой классности, так как он не владеет навыками и знаниями, соответствующие этому классу». Больше ко мне ни кто не приставал. Выпили за удачу нашего товарища, намотали себе «на ус» эту историю и разъехались до следующей встречи. Не прошло и пол- года как эта история пригодилась уже мне. Я уже работал в передвижной мех. колонне ЮПМК 80 в должности главного механика. До меня эту должность, временно исполнял прораб Петров Николай Иванович, который передавая мне дела, предупреждал о скором ремонте «летучки» - ГАЗ 51 с полу будкой. Так водитель летучки говорил ему. Водителя звали Ёлкин Генадий - опытный шофёр с первой классностью.  Едем на объект выполнять работы по установке подъёмника. В будке слесаря, я в кабине с Ёлкиным. Он мне, показывая на указатель температуры двигателя: «Греется движок. Может «стукануть». Давай остановимся – пусть остынет». Я, глядя на показания в 85-90 градусов: «Езжай, на объекте отдохнёт и остынет». Ёлкин не успокаивается, за всю дорогу раз пять начинал эту тему. Доехали, работу на объекте сделали, едем на базу. Опять повторяется история с перегревом двигателя. Доехали. Расходимся по домам. На прощанье Ёлкину: «Ген, если ещё раз услышу от тебя, что температура в 80-90 градусов для двигателя смертельна, лишу классности». Больше не говорил, но палки «в колёса»,  при удобном случае, вставлял. Только через год моей, совместно с ним, работы успокоился.