Гений

         
Все события и персонажи вымышлены, любые совпадения с реальными людьми случайны

          Познакомились мы с Петром Эмильевичем Соловцом на интервью. Я работала тогда на радиостанции главным редактором, но не пассивно "руками водила", а была вполне себе играющим тренером. Вела три выпуска "Новостей" в день и часовую авторскую программу "Действующие лица" - раз в неделю. Ко мне на интервью записывались заранее. В городе программа вошла в большую моду, чтобы часик поболтать со мной в эфире, нужно было заплатить приличные деньги, естественно в кассу предприятия.
          Радиостанция с моим приходом стала проправительственной, были успешно исправлены и заглажены просчеты прошлой предвыборной кампании, когда ставка была сделана не на ту "лошадь", и интервью мне охотно давали все значимые или известные люди республики, начиная с губернатора, министров всех отраслей, депутатов Законодательного собрания и Горсовета, мэр города был не редко моим гостем, руководители всех отделений партий, местные олигархи, крупные и мелкие предприниматели, руководители предприятий, ну и конечно богема: актеры, музыканты, художники, писатели.
          Все, кому хотелось положительно засветиться и пропиариться, получить рекламное или репутационное освещение своей деятельности шли на радиостанцию. Побывать на программе считалось чем-то престижным, как носить хорошие часы на руке или обладать дорогой машиной. Интервью были оговорены заранее, вопросы утверждены, ничего неожиданного, никаких подстав, как у Собчак и агрессивных вопросов, просто добросовестная  работа. За свои деньги человек получал качественный личный пиар или продвижение бизнеса.
          К каждому интервью я тщательно готовилась, внимательно изучала биографию визави, профессиональную деятельность, вкусы, интересы, увлечения, семью - это необходимо, чтобы разговор получался интересным, а собеседнику было комфортно и приятно разговаривать со мной. Я никогда не выпячивала собственную личность и не задавала вычурные, заумные вопросы, чтобы выпендриться, как это часто делают начинающие, непрофессиональные интервьюеры, а напротив, старалась раскрыть и подчеркнуть достижения и достоинства героя программы. Люди любят говорить о себе, и иногда, разговорившись, сообщают  лишнюю или конфиденциальную информацию. Программа шла в записи и монтировала ее я сама, поэтому никто  не мог использовать такие оговорки в своих целях. Все секреты оставались со мной. И у меня за годы таких бесед выработалось безошибочное чутье на вранье, точнее любого навороченного детектора лжи могу определить, правду мне говорят или обманывают.
          Петр Эмильевич Соловец занимал тогда должность главного редактора частного телеканала, являлся человеком известным в городе и думаю, что на интервью пришел не по собственной инициативе, а был направлен руководством телеканала после созданного им цикла фильмов о достопримечательностях республики. Это был представительный мужчина, высокий, довольно стройный для своих лет, хорошо сложенный, с небольшой, крепко посаженной седой головой. Ухоженная седая эспаньолка, золотой массивный перстень на слегка оттопыренном мизинце и широкое обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки. Одет не дешево, но спокойно, все в цвет, все в тон, ярким был только шелковый шейный платок, надетый вместо галстука под рубашку и придававший ему свободно-элегантный вид. Лицо многозначное, такое бывает у провинциальных трагических актеров. Почти красивое, его портили только слишком близко к носу поставленные глаза. Существует даже понятие "актерское лицо", то есть артист с таким лицом может сыграть и ангела, и демона. И я сейчас не про талант, а только про лицо. Речь его и стиль поведения принадлежали к старой актерской школе. В манерах немного перебирал с галантностью, слегка проскальзывала неблагородная галантерейность.
          В целом же производил впечатление провинциального театрального деятеля и немного напоминал кукольного конферансье Апломбова из театра Сергея Образцова. Весь его вид как будто говорил: "Сейчас как одарю своим искусством!" За ним числился большой список номинаций, лауреатств, побед на конкурсах и фестивалях, который был таким длинным, что поместился бы только на обойном рулоне.
          Не знаю, почему, но большая часть того, что он рассказывал о себе показалась мне придуманной. Может быть потому, что его жена в нашем с ней телефонном разговоре о нем проговорилась случайно, а может быть и не случайно, что его настоящее отчество Ермолаевич. С этого и начался мой скепсис.
          Сначала все было хорошо. Он рассказал о детстве на Украине в глухой деревеньке под Херсоном. Мама и отец - крестьяне, работали от зари до зари, многодетная семья со всеми вытекающими. Отец бригадир, мама совершенно неграмотная. Обычное начало биографии людей его поколения.
          Он ловко обошел вопрос, каким образом семья оказалась в Казахстане, когда ему исполнилось семь лет. Добровольно туда в те времена вряд ли кто-то бы отправился. Сказав лишь, что пошел там в русско-казахскую школу, где  почти все педагоги были ссыльные по 58-й политической статье, но по 58 статье сажали и за уголовные преступления, хищения, воровство, халатность. Но не мое дело разоблачать и обличать. 
           Дальше Остапа понесло. Петр Эмильевич  надолго застрял на теме о своем голосе. Эта история мне показалась особенно невероятной: "В детстве у меня обнаружился  редкий певческий голос, я пел дискантом, высоким детским  голосом. Меня возили по Советскому Союзу, показывали специалистам", - вдохновенно рассказывает Петр Эмильевич, не уточняя правда, кто возил и кому показывали.
            "Известный профессор, услышав меня, несказанно удивился. Он играет одну-две октавы – я пою. Переходит на третью – я продолжаю, при этом абсолютно чисто! Профессор даже предложил взять меня без экзаменов в консерваторию, когда окончу школу. Окрыленный, я уехал к себе домой. Время шло. Я взрослею, у меня начинается юношеская мутация, меняется телосложение и голос, естественно, тоже. Дискант превращается в тенор. Однако меня продолжают бессовестно эксплуатировать на всевозможных смотрах, конкурсах и отчетных концертах. Закончилось все тем, что однажды прямо на сцене у меня пошла горлом кровь. В тот же год от последствий гриппа внезапно умирает профессор".
          Я конечно не Станиславский, но меня коробило от такого примитивного вранья. Не верю!
          Это история итальянского мальчика Робертино Лоретти. Его имя в нашей стране в советское время было широко известно всем, и конечно факты из его жизни  подавались с толстым намеком на эксплуатацию детского труда при капитализме. Якобы алчные продюсеры и родители нещадно использовали маленького певца в погоне за выгодой, поэтому уникальный голос у мальчика исчез. На самом деле у Робертино Лоретти в переходном возрасте дискант сменился на вполне себе приятный, но абсолютно обычный баритональный тенор.
          Ладно, идем дальше. Петр принимает решение поступать в музыкальное училище в Грозном. "Мама очень меня любила и, когда я одевался получше перед выходом из дома, восхищенно говорила: "Який ты у мэнэ прылычный!"
          "Ну а потом пришло время идти в армию. Я жутко не хотел. Забрал документы из училища и поступил в Пятигорске на лингвистический факультет, пять лет изучал французский язык. Но мечта попасть на большую сцену меня не покидала, и вскоре я поехал в Москву, поступать в ГИТИС. Конкурс был просто сумасшедший. Помню, как рыдал там же, у списков с фамилиями поступивших. Ко мне подходили какие-то люди, пытались утешить. А когда узнавали, что я плачу от счастья, тут же менялись в лице". Правду говорит, так и было.
           ГИТИС Петр Эмильевич закончил с красным дипломом. Теперь он работал режиссером в драматической студии Дворца пионеров Пятигорска. Там он познакомился со своей будущей женой Еленой, филологом по образованию. Им обоим к тому времени исполнилось по двадцать восемь лет.
          Некоторое недолгое время  Петр Эмильевич даже был редактором газеты: "В то неспокойное время мы освещали военные события чеченской войны, журналисты выезжали на места боевых действий. Я сам по пояс в глине шел с нашими войсками через Рокский перевал". Ну это то зачем? Так все гладко шло. И тут же: "Каждый раз, отправляя молодых корреспондентов на задание, я гадал, живыми ли они вернутся, с материалом в руках или с пулей в голове?"
          В наш город Петр Эмильевич попал случайно. Он искал возможность уехать с тревожного Кавказа. "Мы с супругой продали квартиру в Пятигорске, деньги зашили в одежду. Тогда с этим было неспокойно, тебя могли легко обмануть или ограбить, и поди потом докажи, что всю жизнь работал и ты обманутый человек, а не верблюд из-под забора", - рассказывал Петр Эмильевич.

          После выхода программы в эфир, Петр Эмильевич пригласил меня на концерт, который они с женой организовали в небольшом, выставочном зале, представил жене Елене. Мне она понравилась больше, чем он, хотя красавицей Елену я бы не назвала. Небольшого роста, полноватая, рано постаревшая, впрочем, как все женщины кавказских национальностей, со смуглой кожей и темными кругами под глазами, нос с небольшой горбинкой, красивой была только плавная линия профиля. Волосы, видимо седеющие, хорошо прокрашены, длинное черное платье деликатно драпирует изъяны фигуры, из украшений лишь небольшая золотая брошь на груди и скромные серьги в ушах.
          Концерт назывался "Романтика романса", исполнителей было всего двое. Петр Эмильевич пел, его жена Елена аккомпанировала. Пел он плохо, чересчур пафосно, сильно форсируя звук на трогательных моментах романсов. Часто фальшивил, не попадая в ноты. Кстати, Робертино Лоретти и после смены голоса пел на профессиональной сцене. Да и аккомпанемент оставлял желать лучшего. Пианино звучало так, как будто по алюминиевой кастрюле стучали алюминиевой ложкой.
           Я почувствовала себя неловко: "Может это я чего то не понимаю? Я человек, слухом не особо одаренный и в музыке невежественный. Музыкальных школ не заканчивала". Мне хотелось повернуться к соседке и спросить: "Но он же правда плохо поет?", - но я не решилась.
           Потом мне стало стыдно. Сначала стало стыдно за то, что он плохо поет. Затем стало стыдно за то, что я думаю, что он плохо поет. Всем же в зале нравится? Пока я сидела и переваривала весь спектр свалившихся на меня эмоций, зал молча слушал. Но потом все захлопали, и радостно закричали: "Браво! Бис!".
          Для домашних вечеров и праздников пение было не самым плохим, я бы так спеть не сумела, и аккомпанемент тоже, но устраивать публичный концерт, это конечно слишком смело. Но я подарила Елене цветы, купленные заранее, и поблагодарила Петра Эмильевича за доставленное удовольствие. Все в соответствии с этикетом.
          После концерта Петр Эмильевич и Елена затащили меня в кафе, я упиралась, как упрямая ослица, но они взяли меня с двух сторон под белы рученьки и буквально понесли с собой. Вместе с нами в кафе вошли еще какие-то люди, приглашенные, судя по всему, заранее, среди них выделялся молодой человек лет восемнадцати кавказской национальности.
          Шумно сдвинули маленькие столы и подставили к ним легкие стулья, сели за объединенный, большой теперь стол. Соловец заказал шампанское. Так получилось, что мой стул оказался рядом со стулом молодого человека, мы познакомились, его звали  Тимур.
           Мне были незнакомы лично остальные гости, но где-то кого-то я встречала раньше. Вот этот жеманный красивый блондин вроде бы артист оперетты, а эта полная строгая дама - чиновница из отдела культуры мэрии. Город у нас не очень большой и пересечься на городских мероприятиях - обычное дело. Я решила посидеть минут тридцать для приличия и уйти.
          Уже у двери меня догнал Тимур, тихонько прихватил за локоть, мы вместе вышли на улицу и между нами произошел быстрый, как у заговорщиков, диалог. Он спросил, понравилось ли мне пение Петра Эмильевича, я честно ответила, что нет.
В глазах Тимура блеснул огонек ненависти, как мне показалось, и он продолжил: "Да фальшивое пение как и он сам, фальшивый павлин. Вы в курсе его ориентации?"
Я ответила: "Конечно, я догадываюсь".
"Я завтра уезжаю навсегда в Швецию, поэтому могу вам сказать, не доверяйте ему, он домогался меня".
"Почему ты об этом говоришь мне?"
"Потому, что мне никто не поверит, а родители остались в Пятигорске".
"Чем я могу тебе помочь?"
"Ничем, я завтра уезжаю, родители позаботились обо мне, но он же на этом не остановится. Может быть поможете кому-нибудь другому. Мне некому больше об этом сказать".
И он вернулся в зал.

          Позже Елена мне рассказала, что Тимур, сын  их соседей, они жили в Пятигорске в одном доме. Когда они с мужем собрались уезжать, мать Тимура попросила забрать с собой сына, увезти от войны, а финансово они с мужем его обеспечат.
          В общем я решила присмотреться к Петру Эмильевичу. Человек я толерантный, у меня и до Петра Эмильевича были знакомые с нетрадиционной  ориентацией, как правило, все они люди искусства и, как правило, талантливые и нам их ориентация общаться не мешала. Они так же как и мы, создавали пары, любили, ревновали, ссорились, сходились и расходились, но никто никого не домогался, как мне кажется. Мне все равно, кто какой ориентации, вероисповедания, цвета кожи, национальности, мы все в первую очередь люди. Хорошие люди, правда, не всегда, не во всем, и не со всеми.

          Мы с Соловцами изредка пересекались на премьерах в театре, концертах в филармонии, на Дне города, еще где-то, я подходила к ним поздороваться. Петр Эмильевич всегда был окружен вниманием статусных дам, мечтавших заполучить его в мужья, они бросали на Елену снисходительные взгляды, полные превосходства.
          Однажды Елена по телефону пригласила меня на свой день рождения, где присутствовали ее коллеги по школе и с первого взгляда было понятно, кто они по профессии. У нее получился отличный,  душевный, учительский день рождения, с шутками из школьной жизни, воздушными шариками и множеством цветов, с поздравительной стенгазетой, зачитыванием самодельных стихов и пожеланий из поздравительных адресов. Елена к тому времени уже была завучем престижной гимназии и очень известным в городе репетитором, к ней родители записывались заранее, потому что дети, занимавшиеся у нее, хорошо сдавали экзамены и легко поступали в ВУЗы.

           Недалеко от дня рождения Елены отмечался и день рождения Петра Эмильевича. Мы с ним так и не смогли сблизиться и перейти на ты и называли друг друга по имени отчеству. На его дне рождения компания собралась странная. В основном мужчины, но судя по всему, парами. Предприниматель с артистом оперетты, депутат со своим молодым и симпатичным помощником, который давал мне недавно интервью на радио вместо своего босса, и неосторожно назвал депутатство ключом, который открывает все двери, объясняя бестолковой мне, зачем богатому человеку нужно это самое депутатство, а кроме того за столом сидели два актера из Театра драмы и Алеша, молодой человек, по профессии фармацевт, недавно закончивший курс в университете.
           За Алешей нежно ухаживал Петр Эмильевич, а тот рдел щеками и сильно смущался, уводил синие, красивые глаза, обрамленные густыми ресницами, в сторону, если мы встречались взглядами.
           Зачем пригласили на день рождения меня, я не сразу поняла, потом догадалась, чтобы Елене не было слишком одиноко в этой своеобразной атмосфере.
          Лишних вопросов я не задавала, за что видимо и была одарена недавно изданной книжкой Петра Эмильевича с автографом и надписью: "Человеку, которому не надо ничего объяснять. С уважением и любовью от автора". Книгу я не дочитала, потому что очень она мне показалась претенциозной, у автора было одно правильное мнение - его собственное. В конце книги был напечатан цикл стихов. И стихи тронули своей искренностью и душу и сердце, они были о любви. О любви двух мужчин взрослого, зрелого и совсем еще юноши. Представляю, что почувствовала Елена, когда прочла их.

           Спустя какое-то время, Елена сама позвонила мне и сообщила, что лежит в неврологической клинике и попросила навестить ее. Значит, хочет поговорить, поняла я. При нашей встрече она долго держалась, изо всех сил стараясь не плакать, но в конце все же горько разрыдалась. "Все началось в 1993 году", - рассказывала она, - "Петю как будто сглазили. Он начал приводить домой странных людей. Однажды застала его в нашей спальне с одним мерзким, наглым типом, известным в определенных кругах. Пыталась поговорить, но Петр сказал, что теперь так будет всегда. А если мне что то не нравится, я могу убираться ко всем чертям, квартира оформлена на него, а я в ней только прописана".
           Я конечно сразу все поняла. Петю не сглазили, в 1993 году была отменена 121 статья УК РСФСР за мужеложство и Петя перестал бояться посадки на пять лет. А женился на Елене, видимо, чтобы, быть как все, не привлекать  любопытного внимания к своей неординарной особе, не знал тогда еще, что статью отменят, да и кто мог об этом знать.
           Мне была понятна и близка эта история, потому, что в семье моей двоюродной сестры родился мальчик, мой племянник, Сережа и до пубертатного периода никто не догадывался о его необычности. Как все учился в школе, закончил университет, но жить в нашем небольшом гомофобном городе дальше он не смог, его неоднократно избивали на улице какие-то люди. В конце концов он уехал на Тенерифе, это один из Канарских островов, где живет и сейчас. В детстве, отрочестве и юности ничто не предвещало, как говорится. Отец милицейский полковник, никаких нежностей не позволял, мать экономист, была всегда очень занята, горячо любящая бабушка плохому не учила. Полная семья, нормальная советская школа, хорошая квартира, питание, достаток, спорт, английский язык два раза в неделю. Наконец, высшее образование и вдруг отъезд, практически бегство. Семья долго его не принимала, особенно отец, я первой написала Сергею в Контакте, мы начали переписываться.
"Почему ты уехал?", - спросила я.
Сергей ответил: "Выйти на улицу было страшно из-за банд гопников и скинхедов, готовых побить за модную стрижку или нестандартный внешний вид. В большом городе легче затеряться и жить той жизнью, которой хочется".
"Но ты не носил ничего странного, не красил губы перед выходом на улицу, я даже представить тебя в каких то откровенных и провоцирующих нарядах не могу. Ты не совершал публичного каминг-аута. Родители узнали об этом только после твоего отъезда, тогда почему тебя преследовали?"
"Какой каминг-аут, о чем ты говоришь! Мне сложно было признаться даже родителям, а не то чтобы кому-то еще. Я уехал, потому, что боюсь остаться на всю жизнь один. В Европе к этому относятся гораздо легче, хотя все равно с чувством некоторого превосходства, снисходительно. Возможно ориентация считывается на ментальном уровне, не знаю."
"Мне всегда было интересно, зачем нужны гей-парады? Что и кому можно доказать пройдя по улице в колготках?"
Сергей согласился со мной, что парады гордости скорее провоцирую агрессию к ЛГБТ, чем помогают примирить с обществом: "Может стоит не разрешать или запрещать гей-парады, а законодательно ограничить вмешательство в личную жизнь?"
"Как ты думаешь, Сережа, почему считается, что геи, чаще всего это люди искусства?"
"Наверное потому, что люди искусства на виду, вот и складывается впечатление, что все представители не традиционной ориентации актеры, певцы, стилисты. Не знаю все ли стилисты геи, но вот геи точно не только стилисты. И далеко не все геи принадлежат к бомонду".
          Позже к нашей переписке присоединилась и сережина мать, поняв наконец, что сын не виноват, что таким родился. Однополые отношения это не сглаз, не блажь, извращение или болезнь, гомосексуалами рождаются, и этот феномен встречается не только среди людей, но и у животных. Зачем то мудрой природе нужны и такие формы взаимоотношений. Возможно это явление из серии "неисповедимы пути Господни"? Во Вселенной, в природе нет ничего бессмысленного, у всего есть свое предназначение. Просто мы пока не знаем, зачем. Знания приходят, наверное, когда люди готовы их принять и понять. 

           "Всю жизнь тащила его на себе",  - рассказывала Елена, - "Основная работа в школе, классное руководство, вечное репетиторство. У Петра же всегда кружки какие-то, секции, самодеятельные театры, за работу в которых копейки платят. Вы же видели спектакль, который он поставил в своем любительском театре? Как можно было из искрометного юмора Бомарше в "Женитьбе Фигаро" выхолостить все смешное, актеры ведут себя на сцене, как деревянные. С таким устаревшим актерским мастерством ребят ни в один театральный институт не примут, из них потом эти клише ничем не вытравишь, он же портит им жизнь и карьеру. Петр постоянно ссылается на старую актерскую школу. Но старая школа на то она и старая, чтобы устареть. Она идет от сценического трафарета, а не от жизни. Она учит приемам изображения внешних сторон жизни, а не действительному проживанию роли. И потом, старая школа вовсе не исключает юмор. Это у Петра всегда был напряг с юмором, особенно с самоиронией. Теперь-то я понимаю, что это он посредством театра к мальчишкам подбирался, выискивал таких же как он сам. Как же мне надоело в прислугах жить для него и его пидоров. Возможно, у меня могли бы быть свои дети, сложись жизнь по другому? А Тимура я буквально от него спасла, вы помните Тимура? Выйду из больницы, заявлю в полицию на него. Это он меня сюда упек, чтобы за недееспособную выдать!".
 
            Но Елена не успела выполнить свои угрозы. Петр Эмильевич через несколько дней трагически погиб, попал под колеса легкового автомобиля.
            Из показаний водителя инспектору ГИБДД: "Шел дождь, дорога была мокрая, поздним вечером пешеход с большим черным зонтом в руках неожиданно выскочил на проезжую часть дороги, на красный свет светофора, затормозить я не успел". Водитель, совестливый, простой работяга был трезв и не виноват, хотя все равно чувствовал себя виноватым.
            Куда Петр Эмильевич так спешил, что помчался через дорогу на красный свет? Может быть на свидание, на репетицию своего самодеятельного театра или еще куда-то, мы уже никогда не узнаем.
            Теперь Елена твердила сквозь слезы, что в день гибели Петра Эмильевича у нее возникло какое-то недоброе предчувствие, ощущение надвигающейся беды, и что такого гения, как Петр Эмильевич земля еще не видела, и что она не напрасно посвятила ему свою жизнь.
            Да и мне было его жаль, ну привирал иногда, с кем не бывает? Конечно, жаль человека, который претендовал на роль гения, но у него гениально не получалось буквально все. Немного певец, немного актер, немного режиссер, немного писатель, немного поэт, немного муж. Всю жизнь он стремился прыгнуть выше головы, казаться лучше, чем есть, но разве это уж так плохо?

Все события и персонажи вымышлены, любые совпадения с реальными людьми случайны.