В гостях хорошо, а дома лучше

~*~&~*~&~*~&~*~

          Леон, стоя у плиты, варил пельмени, стараясь не пропустить момент,когда тесто из упругого превратится в размазню. Перекинув шумовкой готовые пельмени на большое блюдо, добавив смачный кусок масла, достал из холодильника горчицу. "Ексель-моксель, живу в бабском царстве, а жрать приготовить некому, совсем бабы обнаглели". - Дамы, ужинать! - в раздражении заорал он. Громовое молчание было ему ответом. Жена -Томка, ушами ушла в соцсети, день и ночь ругаясь на женском форуме. Дочь зависла в гиперболах и параболах, а теща, Лидия Николаевна, часами занимала совмещенный санузел, залегая в скипидарных ваннах, принимая щоколадные обертывания, отмокая в настоях и отварах, испытывая на себе разрекламированные молодильные маски.

          На зов отозвался мопс Патрик, прошоркав по полу кривыми ногами, обиженно посмотрел на Леона, обнюхав пустую миску. За ним притрусил его собрат Чих. Оба собакена просительно уставились на Леона, ожидая яств.

          Томка, не отрываясь от ноутбука, прокричала: - Не балуй собак, я их покормила.

          Достав из холодильника банку пива Леон переместился в комнату, поставив миску с пельменями на журнальный столик, опустился в просиженное кресло и с наслаждением включил спортивный канал.

          Теща, в банном халате, с наверченной из полотенца чалмой, с лицом, которое словно обварили кипятком, плюхнулось в соседнее кресло, обмахиваясь, подвернувшимся под руку журналом "Айболит". - Мама, вы как-то странно изменились в лице, - не преминул съехидничать Леон, со смаком запихивая в себя обмазанный горчицей пельмень.  - Леончик, вылила на себя три ведра ледяной воды, практикую систему Порфирия Иванова. - Мама, вы и Порфирия, и всех нас переживете на травоядном рационе. С вашей энергией как коза скачете, скоро блеять и молоком доиться начнете. Омолодились уже не в меру, моложе своей 40-ка летней дочери.

          Лидия Николаевна расплылась в довольной улыбке: - Ну ты и скажешь, Леош, я уждавно как в фильме "молодая была не молода". Ты бы тоже, Леош, здоровьем занялся, перешел на здоровое питание. Поостерегся бы в свои сосуды тесто со шлаками запихивать. У тебя ж вторая группа крови: ни мяса, ни мучного, ни молочного нельзя. Перешел хотя бы на легкие супчики. - А кто мне эти супчики  будет готовить, уж не вы ли, мама? - Ну нет, Леош, ты же знаешь, я на кухню ни ногой. У меня колораж 1000 калорий в день сыроедения. - Так пусть ваша дочь о муже позаботится! - Ой, что ты, Леоша, не трожь ее, она ж блаженная. Седня прибегла с работы и сразу в интернет. С какой-то Иркой поругалась там, с сердцем ей плохо стало, я ее весь день корвалолом отпаивала. Так ты ее сегодня не тронь, мого быть помирятся оне.- Вот обрадовали, так обрадовали. Что ж мне теперь Святым Духом питаться?  Он с возмущением отодвинул тарелку,. кинув попрошайкам мопсам недоеденные пельмени. - Уйдите мама, я с вами ссориться не хочу.

          Лидия Николаевна поняла, что из искры может возгореться пламя и поспешила уйти, но на пороге все же замешкалась: - Леош, я чего попросить хотела, собак выгулять некому, я ж после ванны распаренная. А ты у нас мужчина ответственный, без тебя как без рук. - Ну, Лидия Николаевна, вы всегда мне занятие найдете, хорошо хоть сегодня ванну после вас не мыть. - Ой, ну что ты, Леош, разве я каждый раз  прошу? Изредка, когда спину прихватит. - У вас спина, как наковальня в молотобойне, ее кувалда не возьмет. Ладно, досмотрю футбол, выгуляю. Идите уже, мама, а то у меня от вас в ушах мозоль.- Не шуми, ушла уже, Леоша, не забудь свет в моей комнате выключить, ты же знаешь, я без света не засну, пугаюсь.

          Леон выгуливал собак и думал о том, что у любовницы Клавки всегда зачетный борщец, знатные котлетки и аппетитные ножки. Пора прекращать этот скудный рацион и перебираться к Клавке.

          Клавка была из тех женщин, которые ради того, чтобы мужчина потеребонькал ее нижнюю чакру, готовы на все, на любые унижения и муки. Хотя и была аппетитна своими круглыми кленками и бюстом 5 размера, и была знаменита своими кулинарными шедеврами, но жить только животными инстинктами: пожрать и в койку, быстро надоедает. Обожрался Леон Клавкиной всегда готовностью и всепозволенностью.

          Лидия Николаевна возвращалась с предновогодней распродажи, где убила  всю пенсию на Новогодний стол. Вдруг ноги ее разьехались на обледенелом тротуаре.
Внезапно кто-то по-хозяйки подхватил ее сумки.
 - Пойдемте, провожу вас. - Ой, Леоша, - обрадовалась Лидия Николаевна, только  тебя вспоминала и ты тут. - Как сами,  как Тома, Ирочка? - Ой, Леош, и не спрашивай. Тоскует Томка. Нам-то она не показывает, но осиротели мы без тебя, Леош, ты бы возвертался, - она с надеждой посмотрела ему в глаза.  - Да я и сам, об это думал, но не простит она меня, я уж который день под окнами хожу, да не решусь все. - Что ты, канешна подуется, ведь обидел ты ее, но мы, бабы, от доброго слова отходчивы. Подуется и простит. Возвращайся, уж как Ира то будет рада, да и мне без тебя, Леош, ты ж как сын мне.
- Сделаем так, перед приходом ты мне позвонишь, я тебе и открою. А там разберемся по ходу. На звонок, как и договорились, открыла Лидия Николаевна: - Ой, Леош, проходи, я как раз борщику сварганила с мозговой косточкой,  со сметанкой, как ты любишь. Собаки подняли такой визг и лай, что на их восторги прибежала Ирочка. Леон уже уплетал борщ. - Папа, она обняла его, - где ты был? Мы так соскучились! И дочь, повиснув на нем, поцеловала в макушку. Ты ведь насовсем пришел? - Куда я от вас денусь! - Леон сглотнул колючий ком, от эмоций, застрявший в горле.  - Леоша, а пойдем, партийку в шахматы сыграем? - Лидия Николаевна подтолкнула его в комнату. Леон с наслаждением повалился в продавленное кресло и по привычке включил спортивный канал. - Ну, мама, ваши белые или черные? - А Томка, так и не вышла, - едва слышно прошептал Леон теще. - Леоша, Москва не сразу строилась, обиду, ее ж пережить надо. Заглянула к ней, она разложила коврик, медитирует, не реагирует. Но материнское сердце подсказывает, рада она, - и Лидия Николаевна ободряюще, погладила Леона по плечу. - Погоди, Леоша, отыщется и для тебя в Томкином сердце уголок тепла.
 
- Леош, я че сказать хотела, чет меня аритмийка хватила от волнения. А мне ведь еще холотропное дыхание делать. Выгуляешь, собакенов? Я тебе на диване постелила.  Идите, мама, отдыхайте, выгуляю, плиту, краны и утюг на ночь, свет выключу и дверь проверю. Теперь, мама, все будет в порядке, и больше ничего вам не страшно!

          Леон вышел на крыльцо, спустил в пуховый снег собак и улыбнулся: - Хорошо то как дома, а я и не знал! 
Пушистый снежок одевал уличный фонарь в белоснежную шубку...
Зима, закутывая в снега деревья, парки и дома, заметала след прошедших дней...
В жизнь Леона спешил Новый год и надежда на счастливую жизнь с любимыми людьми.

Картина Ирины Бабиченко