Отложенная миссия. - И хочется и колется

  Кирилл из аэропорта позвонил брату и Наташе. В голосе Ромаса была радость, она передалась Кириллу, но вот голос Наташи с длинными паузами, хрипотцой  и настороженными вопросами ее погасили.
–Как ты здесь? Зачем?
Наташа словно отчитывала его за провинность. Кирилл лишь ответил: – Приехал к отцу и брату. Хочешь – встретимся? Скажи когда?
Она потеплевшим голосом ответила:–У драмтеатра бываю каждый вечер. Звони–и–и !
Ромас ждал его у гостиницы. Одет был просто, но с нотками шика: начищенные остроносые туфли, рубашка с коротким рукавом в клетку и брюки с острой стрелкой.
–У Розалии редко бываю, хочешь – к ней поедем, хочешь – ко мне.
–Давай к тетке! Мама ей будет звонить.
На этой же улицу Весенней, брат снимал квартиру. Розалия открыла двери нисколько не постаревшая, она словно вторая мать то обнимала Кирилла, то, хлопнув ладошами, восторженно его оглядывала, не обращая внимания на Ромаса. Обойдя и приобняв за плечи, толкнула на порог квартиры. Кирилл заходил в квартиру, затаив дыхание. Давно в ней не был, но помнил: насколько сильным было прежнее  впечатления от этого музея. Стоял в прихожей, ожидая, когда зайдет брат и хозяйка, успевая взглядом изучить и оценить обстановку, словно готовился к отступлению. «Как можно жить в таком музее?» – эта мысль застряла в голове на целый прилетный день. Другая мысль: « Понятно, почему брат не хочет здесь жить»  с момента встречи, наконец–то,  с братом объединила.
Розалия отняла спортивную сумку у Кирилла, Ромасу приказала распорядиться на кухне.
–Я редко бываю дома: институт, литературные дела, Ромас знает. Оба здесь поживете.
Пообедали втроем, обменялись новостями, Розалия заторопилась на встречу.
–Вечером погуляем. Нас ждет театр, набережная и парк!
Так и ушла, вдохновившись перед зеркалом внешним видом, культурными ожиданиями. Ромас тоже не задержался, пожелал брату приобщиться к культурным ценностям, подружиться с холодильником и кроватью. На том братья и расстались.
Кирилл, оставшись один, побродил по квартире. Как – будто для формального отчета пересмотрел экспонаты, долго не задерживаясь ни перед картинами, ни перед вазами и статуэтками, вызывающе горделиво смотрящими на него из углов комнат. «Богатство есть, а счастья нет. Розалия выбрала для себя роль случайной, но верной хранительницы чужих талантов», – так думал Кирилл, не зная ее другой роли, вполне себе тоже уникальной и удачной. Увидев в угловой маленькой комнате кровать, вспомнил отмашку Розалии: комната для гостей, упал на кровать и быстро заснул.
Проснулся Кирилл от гулкого тяжелого удара закрывающейся двери – вернулась Розалия. Она поколдовала с охранной сигнализацией, погремела ключами, побродила по квартире, разнося сладковато запах духов и еще чего–то невыразимо–приторного.
– Ромас, конечно же, сбежал? – встретила Кирилла коротким вопросом, когда тот зашел на кухню.
– Да, мы даже и не пообщались – то толком, – поддержал Кирилл неудовольствие тетки, –  я ненадолго приехал, в любой момент могут отозвать.
– С отцом хочешь увидеться? – Розалия пригласила жестом к столу.
–Да, забываю, не знаю с кого характер писать,– так сказал Кирилл и кивком указал на висевшую над столом картину застолья скандинавской знати.
Такой широкой улыбки Розалии он никогда не видел и не предполагал, что вообще в природе может существовать. Два белых ряда зубов, кажется, навсегда ее зафиксировали. Розалия захохотала. Звуки этого честного хохота, промчались по всем предметам квартиры, и отразились от них приятельским эхом. Посидели, поговорили на разные темы, Розалия попросила прибраться, а сама ушла полежать–отдохнуть.
Кирилл ходил по кухне, фантазируя встречу с Наташей, позвонил ей. Трубку, похоже, взяла мать. Услышал голос надежного смелого человека. Он представился другом, в ответ: « Как звать?», Кирилл ответил, услышал: «Что–то новенькое!», удивление было искренним. « Её нет дома. Где–то гуляет» - сообщил доверительный голос. Кирилл мигом собрался.
Наташа стояла, прижав колени к гранитному ограждению набережной, смотрела вдаль, курила. Пойма реки Томь в этом месте обзора особенно привлекала искателей экзотики. Противоположный крутой берег с реликтовым бором, внизу чуть – правее – поселение, называемое Красной деревней, уходящее по берегу куда–то в лесные массивы, вырубленная в скале дорога, как змея уползала в глубину соснового бора. Здесь свободно дышалось, и думалось. Мысли одна за другой ровными мазками заполняли картину будущей  судьбы.
Отвлекло легкое прикосновение, она вздрогнула  и выпустила дым в лицо Кирилла. Без удивления, без радости выпалила:
–Как ты меня нашел?
Кирилл опять был обескуражен. Да он бродил у театра, сидел на каждой скамье скверика, стоял у фонтана, пытаясь сквозь его струи предугадать сторону, откуда Наташа появиться, но так и не дождался. Решил просто прогуляться до набережной.
–Здравствуй, Наташа, очень рад, – Кирилл открыто улыбался, легонько взял за плечи и повернул к себе, дерзко с хрипотцой в голосе выводил заготовленные и важные слова:
–Приехал, чтобы сделать тебе предложение, и даже не думай отказать. Ты моя женщина, я сразу это понял.
– Давай просто погуляем,– прервала уставшим голосом Наташа, отбросила сигарету, и назло зевакам, то подбоченясь,  то руки в разлет проплясала перед Кириллом.
– Частушек не будет! – громко крикнула, взяла под руку Кирилла.
Было похоже, что молодой интересный мужчина приручал вздорную молодицу. Так бродили часа два по парку, что протянулся на половину всей набережной.
Понятно, что в музей Розалии нужно приходить в дневное время, а был уже вечер, в гости к строгой маме вряд ли Наташа пригласит, на короткий вопрос: – Ко мне или к тебе? – он не среагировал, продолжая ее руки держать в своих, и улыбаться.
–Идем ко мне. Надо же жениха познакомить с маман.– скомандовала Наташа.
Людмила Григорьевна приняла гостя тепло и заботливо – как родного. Наташа удивилась этому, чаще на ее нового знакомого она заготавливала «шипы» – особые сногсшибательные тесты, и всегда не дождавшись результатов, просто уходила в свою комнату, хлопнув  дверью. А тут: принарядилась, в гостиной, вечно лежащие на столе книги и рукописи и газеты убрала с глаз, запахи цветочного дезодоранта повсюду распрыскала; Кирилла пригласила сесть на почетное место за столом, иных обычно усаживала на  стул в углу  гостиной.
«Удивительная женщина» – сходу оценил Кирилл будущую тещу. Она села напротив Кирилла за стол,  как мудрая сова, сверкнула взглядом из под короткой седовласой челки, лукаво улыбнулась, погладила руками край стола, словно его очищала от налета времени, крикнула в сторону невидимке:
–Нужно бы повечереть!
Людмила Григорьевна, как воплощение самой вежливости, сущей интеллигентности и духовной значительности  начала вести корабль – беседу с обаятельным мужчиной. Они то смеялись, то спорили. Наташа, явно ревнуя, громко шумела на кухне.
Кирилл остался в квартире Наташиной мамы и только утром он позвонил тетке и матери, которые напротив, потеряв его, не спали всю ночь. По квартире ходила Людмила Григорьевна и напевала, если видела Кирилла, то останавливалась и обязательно шутила. Кирилл понял, что прижился и надо действовать и уже за завтраком сделал Наташе предложение.
Днем они посетят Розалию и Наташа еще больше расположиться к Кириллу; поведение дочери станет понятным для Людмилы Григорьевны. Когда Наташа вернется домой, то первое что она расскажет матери это восхищение музеем Розалии.
– Как? Он племянник этой самой Розалии?
В этом восклицании будет столько противоречивых эмоций, и только время их расшифрует по достоинству.
–Дочка, я поддержу этот выбор. Я даже отпущу тебя в Прибалтику.
Людмила Григорьевна успела в первый же день провести разведку личности Кирилла, супротив обычных тестовых допросов.
– Мама, он предлагает поехать с ним в Вильнюс, познакомиться с родственниками. У меня ведь отпуск заканчивается!
–Напишешь заявление на дополнительный отпуск, я передам и объясню.
Людмила Григорьевна в душе радовалась и была благодарна высшим силам за такую судьбоносную встречу. Она первой подбежала к двери, когда позвонил Кирилл, с трудом сдерживала восторг при виде букетов, безмолвно стояла перед гостем, прикрывая ладонями разгоряченные щеки.
– Какой вы право, любезный и внимательный,– только и сказала, забирая букет и освобождая место для дочери.
Наташа, принимая букет, утопила в нем широкую улыбку и, кивая в сторону уходящей матери, усилила ее признательность:
– За тапочками побежала! Для тебя!
Людмиле Григорьевне хотелось продолжить общение с Кириллом, но Наташа гостя увела в свою комнату и наглухо закрыла дверь. Поведение дочери ей не нравилось, она боялась, что легкомыслие   Наташи будет неверно оценено и, спустя некоторое время она настойчиво постучала в дверь, громко прокричала:
–Наташа, нужно готовить ужин!
Ей хотелось предупредить дочь о последствиях нарциссизма, о том, что пора меняться, о своей боли за ее судьбу. Но Наташа молчала и до позднего вечера не выходила из комнаты. И только когда Людмила Григорьевна прокричала:
–Господа, пожалуйте на ужин! – Дверь тотчас же открылась. С виноватым видом вышел Кирилл, взял ее за руки, повел  в сторону кухни.
–Вы меня извините, я не останусь, обещал тетке Розалии, что поужинаю с ней и братом. А Наташа пусть спит. Я позвоню.
Людмиле Григорьевне очень не хотелось расставаться с Кириллом, восхитительные морщинки на лбу и  чутко–доверительный взгляд из–под очков  это выдавали.
До полуночи она будет сидеть в гостиной, читать «Аргументы и факты» и каждый посторонний звук в квартире то ли доносящийся из недр земли, то ли из темных углов Вселенной будут настраивать ее на решительные действия. Заспанная Наташа появится неожиданно за ее спиной и обнимет, прижмется и жарко дыхнет в ухо:
–Мамочка, у нас есть что-нибудь покушать?
И вся решительность куда–то станет уплывать. Но усилием воли Людмила Григорьевна ее вернет: поднимется с места, выпрямится, как перед боем за российскую литературу, крутанет плечами:
– Чего ты добиваешься, Наташенька? Да разве так с мужчинами можно?!
–Можно и нужно!–Дочь уверенно выводила аксиому счастливой жизни. – Ты мама за ними всю жизнь бегала, а я не бегаю, я выжидаю настоящего героя. И он появится, сама увидишь.
–Успею ли,– только и выдавила сомнение.
Почти всю ночь она не сомкнет глаз, будет вспоминать романтические собственные истории, анализировать последствия и как эти истории могли повлиять на взрослеющую дочь.